"Дорога сна"

Тьяльфи напомнил Тору его самого времен ранней юности: то же восторженное отношение к жизни, та же жажда приключений и славы и - небрежное отношение ко всему вокруг, будто все обретенное на его жизненном пути просто обязано служить и не требовать ничего взамен. Тор даже не удивился, когда Локи заявил, что их новоиспеченный провожатый ему не нравится. - Глуп, - коротко охарактеризовал мальчишку Локи, не поднимая головы от свитка, что лежал перед ним на столе. С той праздничной ночи братья практически не разговаривали. Локи почти безвылазно сидел в доме, углубившись в найденные у хозяев книги в попытке расшифровать язык, на котором они были написаны. А Тор брата не беспокоил: поняв, что никакой оправдательной и оттого мучительной беседы не предвидится, он вздохнул свободно. Чтобы лишний раз не попадаться на глаза Локи, последний день в поселении Тор провел в кузнице Вегарда, помогая хозяину, который нарадоваться не мог умелому помощнику. Тьяльфи, узнав, что ему предстоит дорога к Храму в качестве провожатого двух обласканных богиней господ, с радостью согласился помогать. Меньше чем за час он собрал необходимые в дороге вещи, простился с друзьями и растрепал всем девушкам в округе, куда именно и в качестве кого он отправляется. - Я тоже таким был, - усмехнулся Тор, сидя на лавочке перед чуркой и отбивая лезвие косы. - Да все мы такими были, - поддакнул ему стоящий рядом Вегард. – Ты с женой-то помирился? - Помирился, - понурил голову Тор, невольно вспоминая утро после празднества. - Ничего, - похлопал его по плечу Вегард. – Помиритесь. Она души в тебе не чает, я же вижу. Тор резко дернул рукой и точильный брусок, соскочив с полотна лезвия, ударился о чурку. - Эй! Эй! Ты чего? – схватил его за руку Вегард. – Так же и пальцы себе недолго отхватить. - Случайно, - себе под нос отозвался Тор. - Ладно, хватит уже, - осматривая лезвие, сказал Вегард. – Иди, собирайся. Сегодня надо лечь спать рано. Завтра на рассвете выходите. У ворот стоял Тьяльфи. Подперев плечом одну из створок, он разговаривал с проходившей мимо и остановившейся с ним побеседовать девушкой. В лучах закатного солнца его волосы цвета меда казались отлитыми из самого золота. Кудри обрамляли красивое, с совсем не по столичным канонам красоты утонченными чертами лицо. Тьяльфи с Локи были одного роста, и красота у них была схожей. Родственным было и телосложение, хотя Тор видел, что еще пару лет - и мальчишка станет шире в плечах, возможно, наберет мышечную массу, подобно своему отцу и старшему брату. Из него получился бы отличный воин. Не лучший, но определенно не последний в войске. Такие вещи Тор, выросший практически в казарме, замечал сразу. Еще будучи подростком, он мог сказать, кто из отцовой стражи может служить не только часовым во дворце, а кого лучше отправить работать на поля, где пользы от него будет больше. Сейчас, глядя на младшего сына Вегарда, Тор не понимал, почему за столько лет он никогда не обращал подобного внимания на Локи? Почему любого воина из войска или же из личной охраны отца он мог оценить, стоило ему только увидеть, как тот обращается с оружием или же несет караул, а к собственному брату этого интереса никогда не возникало? Считал ли он Локи слабаком? Нет. Сомневался ли он в его боевых навыках? Нет. Тогда в чем же дело? Тор не сводил с Тьяльфи взгляда, но думал именно о Локи, о том, почему ни в детстве, ни в юности он никогда не считался с братом, как с равным, как с тем, кто заслуживает внимания и уважения? Что же породило такое безразличие, что только спустя несколько столетий он, уже почти что конунг Асгарда, начал понимать свою… ошибку? - Выступаем на рассвете. Как только небо светлеть начнет, - сказал подошедший к нему Тьяльфи. – Я знаю хорошую дорогу до первого подъема. Дойдем еще до обеда. - Твой отец говорил, что дорога к Храму опасна. - Очень, - довольно улыбнулся Тьяльфи. - И ты по ней часто ходил? - Ну, не то чтобы часто. Но бывало. И, как видите, живой, - Тьяльфи похлопал себя по бокам. – Я хороший следопыт и отличный провожатый. Лучше меня никого во всей деревне не найдете! - Не сомневаюсь, - улыбнулся ему в ответ Тор. По обеим стенам длинного коридора шли камеры. Сейчас, в невоенное время, они были почти пусты. Но Фригг помнила, что в дни последней войны здесь невозможно было пройти, чтобы хоть из-за одной решетки тебя не пытались схватить руки заключенных. Полы были вымыты – ни тебе крови, ни плевков, ни даже фекалий, которыми обезумевшие от пыток или же обреченные на смерть асгардцы кидались в проходившую мимо клеток стражу. Пахло свежей соломой. Видимо, недавно в тюремных помещениях проводилась уборка. И Фригг, сумевшая за много дней тревог и волнений взять себя в руки, уже без содрогания подумала о том, для кого ее супруг готовил подобный прием. В конце коридора тюремный путь свернул влево и начал уводить посетительницу вниз, все глубже. Здесь уже не было клеток, в которые бросали воров и убийц. Сюда, в отдельные камеры, сажали тех, кто гораздо опасней уличного грабителя. Провинившиеся боги ожидали в них решения Всеотца. Кто-то выходил отсюда оправданным. Кто-то, отбыв наказание, старался, чтобы о том, где он его получил, никто в его жизни не узнал. А кто-то, согласно закону Асгарда, мог сложить здесь свою голову. Фригг видела охранные знаки на стенах и решетках, чувствовала магическую сетку, что опутывала это место. Один хорошо защитил свою крепость от внешнего вторжения, но еще лучше он укрепил ее изнутри – так, чтобы даже свои не смогли безнаказанно выйти из его владений. Бальдр сидел на полу, спиной прислонившись к тюремной койке. Фригг он заметил сразу и быстро встал, почтительно поклонившись богине. - Оставьте нас, - приказала Фригг охране. - Госпожа, нам под страхом смерти приказано не покидать пост, - отозвался один из двух охранников, карауливших вход в камеру Бальдра. От услышанных слов Фригг вздрогнула, будто кто-то ударил ее по спине, и замерла. Она смотрела на Бальдра, с которым их разделяла решетка, и во взгляде ее мешались нежность и ненависть. - Бруни, если я не ошибаюсь? - спросила богиня, не поворачивая к охраннику головы. - Да, госпожа. Фригг обернулась и не спеша подошла к мужчине. Он был на две головы ее выше. Огромный крепкий воин. Именно таких Один любил ставить на караул, считая, что в случае чего только сила может предотвратить беду. Фригг подняла взгляд и посмотрела в глаза охраннику. - Бруни, - мягко обратилась она к нему. – У тебя красивая жена, - глаза Фригг посветлели и подернулись дымкой. – Красивая, молодая и… беременная? - Да, госпожа, - уже с тревогой в голосе согласился охранник. - Бруни, а знаешь ли ты, кто я такая? – Фригг говорила мягко и вкрадчиво. Ее ладонь легла мужчине на сердце. - Да, госпожа. - Знаешь ли ты, какие именно силы мне подвластны? Мужчина не ответил. - Скажи, Бруни, ты же хочешь, чтобы твой сын родился крепким и здоровым малышом? Хочешь, чтобы он родился? Хочешь, чтобы потом, спустя много лет, вы с женой гордились им, как одним из лучших воинов асгардского войска? - Да, госпожа, но… Ладонь Фригг надавила охраннику на грудь. - Тогда вы сейчас покинете это место и вернетесь только тогда, когда я вам это позволю, - голос ее окреп. - Госпожа… - начал было Бруни, но пальцы Фригг еще сильнее надавили ему в область сердца. - Желаешь, чтобы твоя семья осталась без моего покровительства? - Нет, госпожа, нет, - Бруни склонил голову. Шаги охраны удалились. Фригг открыла замок и, войдя в камеру, бросилась Бальдру на шею. - Неужели бы правда убили? – обнимая ее, спросил Бальдр. - Что ты, - улыбнулась ему Фригг, держа его лицо в своих ладонях и целуя мужчину в лоб и щеки. – Что ты. Никогда. Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Я могу лишь помогать. Но об этом… - она приложила палец к губам, – тсс. - Как они? – спросил Бальдр, устраиваясь в ногах у присевшей на койку Фригг. - Будем надеяться, что все будет хорошо, - ответила ему богиня, проведя рукой по его щеке. – И у них, и у тебя. - Им помощь нужна больше. Всеотец послал за ними погоню? - Он поехал сам. - Плохо, - посерьезнел Бальдр. - Возможно, все обойдется. Один бессилен в землях Ёрд даже с Тессерактом. В ее владениях он станет подобен человеку. И это даст моим мальчикам время. - Надеюсь, что они успеют. Бальдр взял руку Фригг в свои руки и бережно поцеловал. - Вы прекрасная мать, - сказал он. – Вам столько всего довелось вынести, и вы так стойко с этим справляетесь, что я не могу вами не восхищаться. - Я ужасная мать, - на глаза Фригг навернулись слезы. - Нет, нет, что вы! – Бальдр встал перед ней на колени, держа в руках ее руки. – Вы замечательная. Поверьте. Никто бы не решился идти против Одина даже ради собственных детей. А вы… - Я своими руками покалечила моих мальчиков, - сквозь слезы улыбнулась ему женщина. – Я испортила их обоих. Я подставила под удар тебя… - При чем здесь я? Я сам вызвался помочь. Тор мой друг. Когда-то им был и Локи. И, что бы ни случилось, я их не предам. Поверьте мне, - он снова поцеловал ее руки. - Мальчик мой, - улыбнулась ему Фригг, а затем обняла его за плечи и прижала к себе. – Я непутевая мать. Все мои дети страдают. Все. Я думала, что Один ничего не сможет тебе сделать. Я думала, что он не посмеет тебя тронуть. После всего, что я для него сделала. Кого угодно, только не тебя. - Все будет хорошо, не волнуйтесь, - попросил ее Бальдр, не смея пошевелиться в ее объятиях. - Но я ошибалась, - слезы катились у Фригг из глаз. – Даже собственного ребенка он готов уничтожить, лишь бы проклятый Асгард остался стоять… - Всеотец не тронет Тора… - Разве я думала, что ты окажешься здесь? – она отклонилась от Бальдра, чтобы заглянуть в его лицо. – Разве я понимала, что он может с тобой сделать? - Почему я?.. – недоумевал Бальдр. - Ёрд спасет своего сына, - наклонившись к лицу Бальдра, прошептала Фригг. – Своего сына и сына своего народа. А я… - голос ее сделался нежным и ласковым, – а я спасу своего.