"Дорога сна"

Тор очень не хотел, обернувшись, увидеть среди преследователей кого-то из тех, с кем в годы войн приходилось сражаться бок о бок. Не хотелось ему и увечить своих друзей, если бы они, послушавшись приказа Всеотца, решились бы напасть на них с Локи. Но ни один из девяти воинов не был ему знаком. Все они - тайные слуги отца, его личная стража - могли бы помериться силой если не с самим Одином, то с его старшим сыном точно. Все еще живого, но лежащего без сознания Тьяльфи один из воинов держал на прицеле. Тор прикинул, насколько быстро он сможет метнуть Мьельнир, чтобы стрела не успела сорваться с тетивы. - Не стоит этого делать, - предупредил один из воинов, по виду самый старший и опытный. - Дайте нам уйти, - сдерживая рвущуюся наружу ярость, попросил Тор. Локи за его спиной лишь хмыкнул, давая понять, что брат снова неправильно оценил обстановку. - У нас есть приказ привести вас к отцу, - ответил взявший на себя роль переговорщика. - Почему не нападали раньше? - А им было сказано сделать это только в том случае, если я их обнаружу, - зло и весело отозвался Локи, делая упор на слове "я". Тор не стал заострять на этом внимание. Самым важным сейчас было не дать асгардцам убить Тьяльфи. Без него – Тор это хорошо понимал – они с братом никогда не дойдут до конечной цели своего пути. Стоило лишь пошевелить рукой с зажатым в ней молотом, как тетива вражеского лука опасно натягивалась. Выход оставался один – переговоры, которые никогда не были его сильной стороной. Локи же, чьей верной спутницей с детства была болтовня, помогать не спешил. Младший брат, воспользовавшись магией, невольно принял свой истинный облик. Сейчас он так же, как и сам Тор, пытался не дать ярости битвы завладеть рассудком. Тор чувствовал, как магия бурлит вокруг брата, дай только малейший повод - и Локи сотворит свой очередной фокус. Ему-то как раз на руку смерть мальчишки: нет проводника – нет наказания. Но Локи медлил, и готовому к самому худшему Тору приходилось следить не только за напавшими на них асгардцами, но и за ведущим себя неестественно братом. - Мы не хотим причинять вам вред, - косясь на Локи, обратился воин к Тору. – Но у нас есть приказ, и мы не в силах его ослушаться. - Мальчишку отпусти, - кивнул на лежащего на земле Тьяльфи Тор. – Он тут ни при чем. - Ты где это видывал, чтобы заложника так просто, по первой просьбе, отпускали? – снова донесся издевательский смешок Локи. - Подумайте, - старательно игнорируя слова Локи, обратился к Тору воин. – Уверен, вы сможете принять верное решение. - Давай, - хохотнул Локи. – Казарма казарму всегда поймет. - Уж лучше быть казармой, чем женовидным мужем, - тихо, но так, чтобы его услышали, отозвался один из младших воинов, не спуская с Локи полного презрения взгляда. - Повтори, что сказ… - Стой! – Тор вытянул в сторону руку, словно не давая Локи наброситься на обидчика. – Не надо. - О, - осклабился Локи. – Как удачно в нас просыпается миролюбие, когда надо отстоять силу своих, не доверяя чужому уму. - Прекрати… Краем глаза Тор отметил, как старший из отряда парой жестов отдал приказ ждать. Это означало только одно – асгардцы выжидали время для нападения, и лучшим моментом для этого стала бы ссора братьев. - А что? – не унимался Локи. – Хорошее место, чтобы покончить со мной, а? Жаль только папа сего сладкого мига лично не увидит. Чем сильнее закипала ярость в Локи, тем спокойнее становился Тор. Это новое, доселе не испытываемое им чувство пришло одновременно с осознанием того, что доведи сейчас брат дело до драки, и он, не задумываясь, пожертвует как жизнью Тьяльфи, так и всех девятерых собратьев. Тор чувствовал - существует определенная причина, по которой Локи так злится. И дело даже не в позорном прозвище, которым наградил его один из воинов. Вот, опять он, пресловутый клубок из загадок и тайн брата. Потяни за правильную нить - и всё разъяснится, а до тех пор мучайся от незнания. Сейчас же Тор ясно понимал лишь одно – пока он жив, никто и никогда не причинит Локи вреда. Будь то ас, человек или же сам Всеотец. - Предлагаю отрезать мне голову, - весело предложил Локи. – В подарок папе. - Да мы тебя и всего утащим, - полетело ему в ответ со стороны асгардцев. – Тебя что, недокормыша, тащить-то? Девку в постель и то тяжелее. Тор сильней сжал Мьельнир. Ударить можно было и не в самого воина, держащего лук, а куда-нибудь в землю – так, чтобы почва дрогнула, сбивая стрелку прицел. О том, чтобы остановить словесную перебранку, вполне способную свернуть переговоры раньше времени, он уже не думал. То, что решить проблему миром не удастся, поставивший себе целью защитить брата любой ценой Тор понял окончательно. - Девку-то оно хорошо, - широко улыбаясь, ответил обидчику Локи. – Да только, как я вижу, не девок ты любишь, - и захохотал. Переругивавшийся с Локи воин схватился за висевший на поясе меч, но старший по отряду жестом остановил его – не время. - Сын Одина. Я жду вашего ответа. Медлить дальше было бессмысленно. - Я принял решение, - произнес Тор. Он, заметно ослабив хватку, опустил руку, в которой держал Мьельнир, и, безбоязненно развернувшись к отряду спиной, подошел к Локи. Лишь на секунду во взгляде брата мелькнула растерянность, моментально сменившаяся злостью и ненавистью. Решивший, что дело вышло не в его пользу, Локи, не отводя взгляда, смотрел в глаза Тору. Магия бурным потоком циркулировала по его телу, готовая в любой момент вырваться наружу. Но Локи медлил, словно у него была причина, по которой он до последнего оттягивал удар. Тор прикинул расстояние от себя до лучника, что целился в Тьяльфи. - Прости, - пожав плечами, сказал ему Локи. – Я уже использовал наш единственный нож. Так что отрезать мне голову нечем. Тор не ответил. На долю секунды он допустил мысль, что стоящий перед ним младший брат и правда может умереть. При таком раскладе даже собственная жизнь перестала казаться чем-то ценным. - Могу залезть на ручки, - растягивая губы в злой улыбке, продолжил Локи. – Понесешь меня к папе, как… - он еле заметно запнулся, - … мужа женовидного. - А если не понесу? – улыбнулся ему Тор. Расстояние между ними сократилось настолько, что Тор чувствовал тепло дыхания брата на своем лице. - Почему же? – притворно обиделся Локи. Старший брат так же играючи пожал плечами. - Да я все секрет хочу твой узнать, - почти касаясь губами щеки Локи, тихо ответил Тор. У него была всего пара секунд, чтобы, не выдав себя раньше времени, резко развернуться и замахнуться молотом, а потом ударить точно в нужное место. Пара секунд и слабая надежда на то, что брат понял его правильно. В противном случае с жизнью Тьяльфи, как и с данным себе обещанием относительно Локи, можно будет попрощаться. Удар Мьельнира пришелся аккурат туда, куда планировал Тор. Земля дрогнула и пошла волной. Тор, не удержав равновесия от собственного замаха, покачнулся и начал заваливаться на спину. Он слышал, как выругался Локи и как над ухом одна за другой просвистели две стрелы. Дальше чей-то неимоверной силы удар отбросил его в сторону. Тор попытался сделать вдох, но не смог. Такое, казалось бы, простое действие сейчас отозвалось волной боли во всем теле. Где-то впереди раздавались крики переполошившихся асгардцев. В тот момент, когда над ним появилось перекошенное злобой лицо одного из воинов, Тор подумал, что, наверное, это конец. Ему было не страшно умирать. Больше почему-то он жалел, что так и не поговорил с Локи, не попросил у брата прощения. Неожиданно все стихло. Воина, замахнувшегося на Тора секирой, как ветром сдуло. Окончательно пришедший в себя сын Одина приподнял голову, пытаясь понять, что же произошло, и увидел… Девять лучших воинов Асгарда, гордость армии Одина, замерев и не имея возможности сдвинуться с места, зависли в воздухе в совершенно неестественных для живых существ позах. Суставы в их телах были странным, если не сказать страшным образом вывернуты. У некоторых на месте колен и локтей торчали проступившие наружу сквозь кожу кости. У кого-то, вырванные, болтались на кровавых нитях глазные яблоки. У двоих воинов ног не было ровно по колена, а на лицах виднелись раны, словно кто-то аккуратно срезал с них кожу. Единственное, что могли позволить себе асгардцы – из тех, кто еще имел возможность видеть, - это с болью и мукой взирать на того, кто стал их мучителем. Локи тяжело дышал. Его вытянутая вперед и напряженная, с растопыренными пальцами, левая рука, по венам которой текла зеленоватая магия, ощутимо дрожала. Взгляд полыхал ненавистью и безумием. Лицо, шея и руки постепенно меняли цвет: словно тень наползала на них синева, сквозь которую проступали неведомые Асгарду знаки и символы. Тор с трудом поднялся на ноги. Даже он, не попавший под воздействие магии Локи, ощущал, как тело ломит от той силы, что исходила от брата и разливалась вокруг. Магия, направленная на напавших, грозила вот-вот выйти из-под контроля. И вдруг не дававший покоя Тору клубок сам покатился вперед, разматываясь одной единственно верной нитью… - Локи… - выдохнул Тор, не в силах больше произнести ни слова. Младший брат теперь уже не казался таким беззащитным и слабым, ни на что не способным, тем, кого требовалось защищать и чьи советы в военном и политическом делах гроша ломаного не стоили. Тор видел совсем иное. Перед ним, не таясь, стоял воин, которого Асгард не знал уже многие века, колдун, чья сила во много раз превосходила силу не только конунга Йотунхейма, Лафея, но и самого Одина. "Отец, что же ты наделал?" – ужаснулся Тор, понимая, что даже если он захочет спасти асов, он не сможет этого сделать – почти все они, в той или иной степени увечные, покойники – ни один лекарь уже не возьмется за их лечение. Девять сильнейших воинов против мальчишки, против того, кого в столице Асгарда и за воина-то никогда не считали. Девять лучших вояк асгардского войска сейчас были во власти бога, который доселе показывал всем девяти мирам лишь фокусы и шалости. Перед мысленным взором Тора, словно за долю секунды до смерти, мелькнула вся его жизнь, и в этом видении Локи представал совсем не тем, кем привык считать его брат, не тем, кого так упорно пытался показать народу, а в особенности старшему сыну, Один. Тор, видя, как стоит Локи лишь шевельнуть пальцем - и суставы воинов начинают выкручиваться еще сильней, понимал, какое унижение должен был испытывать обладающий такой силой, такими знаниями ас, которого всю жизнь опекал отец, сознательно оберегая не его от бед, а себя от способностей собственного ребенка. - Я или они?! – выдергивая брата из оцепенения, заорал Локи. Ответить Тор смог не сразу, как не сразу он смог понять, чего именно требует от него брат. - Я. Или. Они, – повторил Локи, слегка сдвинув пальцы. Во взгляде самого младшего из воинов – того, чьи ноги были срезаны чуть ниже колен, читались неимоверный ужас и страх. Болевой шок не смог выбить из крепкого молодого тела сознание. Тор посмотрел юноше в глаза и внутренне содрогнулся: ему приходилось смотреть на поверженных врагов, но заглядывать в глаза тех, кто был тебе врагом, но при этом одной с тобой крови – нет. - Последний раз говорю, - в голосе Локи послышался рык. – Либо я, либо они. Пальцы его руки дрогнули, и кто-то из воинов, несмотря на то что был лишен способности двигаться и говорить, все же взвыл от боли. Тор переводил взгляд с девятерых калек на брата и обратно. Чем дальше, тем отчетливее он понимал, что выхода у него попросту нет. На неподвижных телах пленников проступила неизвестная Тору красная вязь, и асгардцы стали усыхать на глазах, словно из них начали выкачивать всю жидкость. Тор понял, что самый молоденький из ребят уже мертв и сейчас трупом болтается в воздухе, поддерживаемый силой Локи. - Ну?! - Ты, - выдохнул Тор. Ему показалось, что собственный приговор еще живым асам так и не был произнесен вслух, но после сказанного Локи зверски, будто совсем потеряв рассудок, осклабился и резко сжал ладонь в кулак. Тор не стал ждать продолжения и отвернулся. То, что, подобно каплям града, осыпало его, было измельченными кусками тел, разорванных и разметанных по равнине. Подоспевшие через несколько часов на место бойни Один и Орм увидели лишь багровое месиво, ровным слоем покрывавшее землю.