Пифия

Пролог В жизни пифий не было чего-то особенного. Если смотреть глазами самих пифий. Для посторонних, конечно же, «чудеса», проводимые женщинами в храмовых одеяниях, были чем-то невероятным. Понятнее они становились лишь после того, как специально обученные жрецы растолковывали вопрошающему смысл запутанных речей предсказательницы. Хотя не на много. Аркадия и Авалон гордились тем, что были потомственными пифиями. Их мать — Гетера, на время покинув храм на острове Кальбелла, в Норс Блю, нашла достойного мужчину, коего увидела в своих видениях, впоследствии ставшего их отцом. Имени его она никогда не называла и, хоть дочери и пытались вызнать хоть что-то о своих корнях, все упиралось в то, что их вновь и вновь обращали к правилам их храма. Пифии не живут прошлым, настоящим или будущим — они вне времени и существуют для того, чтобы боги могли предостеречь простых смертных при помощи их уст. Гетера была пифией великой. А от того ее услугами пользовались достаточные сильные мира сего, желающие оставаться инкогнито. Да Гетере было все равно — свое дело она знала, умело перекатывая на остром языке жемчуг слов, и разя без промаха. В основном, ее величие объяснялось еще и тем, что ее слова не нужно было разбирать на составляющие, ища скрытый смысл. Пифия говорила простым и понятным языком. Великая женщина ошиблась только раз. В тот день с моря дул сильный ветер, будто пытаясь предостеречь мирских обывателей о том, что волны удерживали на гребнях своих спин. Кальбелла остров небольшой — храм да деревушка на двадцать домов с другой стороны. Деревня и была первой на пути беды. Беда, с ядрами и пулями, с мечами и кулаками нагрянула неотвратимо, как осенний дождь. Только увидев дым от пожара, Гетера поняла, что конец неотвратим. Пифия видит много. Но и у нее есть свои недостатки. Пифия не может видеть по принуждению, и пифия не видит свою жизнь кроме трех эпизодов — рождения, когда она заглядывает в свое прошлое, если желает увидеть своих родителей, обоих, избранника — когда она чувствует то, что готова подарить миру новую жизнь, и свою смерть. Гетера увидела много смертей, и свою в том числе. Единственное, чего она не хотела, это смерти своих детей, которую она так же увидела в тот день. Гетера решилась на великое зло и вместо того, чтобы защитить тех, кто должен был жить, она обменяла их жизни на жизни Аркадии и Авалон, тем самым даровав им новую судьбу, предсказать которую после не могла ни одна из пифий всего мира. Кроме них самих. Все же, она действительно была великой. Она велела бежать им прочь, как можно дальше, потому что последних из их рода не ждало счастье в неволе. Когда те, кто защищал Кальбеллу наконец-то явились — от острова не осталось ничего. Пифий, жрецов, простых жителей — всех до единого сожгли. Обычный налет пиратов, воспрянувших духом после последних слов Гол Д. Роджера. Гнев защитников был велик — их будущее, предсказания которого берегли их от бед и неудач, теперь было неизвестным. И гнев их был еще большим, когда они узнали о том, что единственно выжившие исчезли без следа. Аркадия и Авалон, из процветающих наследниц древнего рода мгновенно превратились в беглянок, имеющих за душой лишь пару узелков с одеждой, лодку под парусом, запас еды и не развитый дар. Все же в восемь лет даром предсказывать еще не владеют в достаточной мере — только став зрелой, пифия могла начинать практиковаться, до этих лет помогая с храмом, и просто живя беззаботно. Ведь после им предстояло, как всем остальным, отречься от мира. Бесконечный снег да дым из дымоходов — холодная и снежная страна в этот период года, хоть и была их родиной, но матерью им не была никогда. Авалон заболела через неделю после побега. Аркадия понимала, что болезнь сестры возникла из-за того, что они никак не могли найти себе приют, прячась ночами в темных переулках, а днем укрываясь от глаз людей. Зима страны поселилась не только на улицах города — до двух сирот дела никому не было. Деньги заканчивались слишком быстро — маленькая Аркадия, никогда не бывавшая за пределами острова, была с легкость обманута ушлым продавцом лекарств, решившим нажиться на чужом горе. С этого и начинается история, с банального. Со смерти Авалон, потомственной пифии с острова Кальберра в Норт Блю.