Сказки на ночь

Как так вышло, Рой не знал, но он точно понял, что влюбился. И влюбился не в какую-нибудь обалденно сексапильную красотку, а в Эдварда Элрика. И он был ещё той занозой в заднице. Импульсивный, крикливый, сексуальный и очень красивый. И каждый раз видя его, в нём просыпалась нежность и мешала ему прикалываться и работать. И вот каким-то образом Элрик вытащил его в выходной погулять. Они весело разговаривали, прикалывались. И в целом ходили и развлекались. Уинри никто не звал, она сама пришла. И тут начался Ад для полковника. Он жутко ревновал, но отлично понимал, что не имел на это право. Элрик был ему всего-лишь подчинённым, не любовником, не парой, а именно подчинённым. И это ранило и оставляло шрамы прямо на сердце. — Ой, Эдвард смотри, какая там милая отвёрточка! — Уинри прямо светилась от восторга, прямо как лампочка. — Ну купи её мне, пожалуйста. Парень лишь устало вздохнул и купил эту несчастную отвёртку. — Спасибочки! И они так целый час бродили по магазинам. Элрик постоянно вздыхал, краснел, когда Уинри обнимала его, а Рой лишь скрипел зубами, прожигая в блондинке огромную дыру. Вскоре она всё-таки избавила пару от своего общества. Тогда-то Рой понял, какого это — влюбиться в того, кто не ответит взаимностью. (Автор флаффер, этим всё сказано) Где-то через месяц Элрик вернулся из очередного выезда за Философским камнем не совсем здоровым. И он тогда загремел в больницу. Его часто навещала Уинри и вся команда с Роем во главе. — Ну вот мы и встретились, мой старый враг! — Эдвард ненавидящим взглядом смотрел на бутылочку молока. Все сидевшие в палате лишь хихикали смотря на недовольно пыхтящего Элрика-старшего. — Эд, харе упрямиться. А то так и буду называть тебя фасолиной, — Рой гаденько так усмехнулся. Эдвард смерил Роя самым холодным взглядом, отчего тот аж подпрыгнул, но в итоге всё равно молоко выпил. Вскоре все ушли по своим делам, а Рой так и остался с Эдом в палате. — А вы чего не ушли? — Не хочу, — Рой нежно улыбнулся Эду, от чего тот слегка порозовел. — А лыбишься чего? — Чтобы тебя посмущать, — прямо сказал брюнет. Эдвард залился краской ещё сильнее и слегка ударил его в грудь. — Зачем тебе меня смущать?! — Милый ты, когда смущаешься, — мягкая полуулыбка на лице Роя. Эдвард лишь смущённо пожал плечами, мол, сомневаюсь, что это правда. Блондин хотел было встать, чтобы надавать полковнику за смущающие слова, но на ногах не давала удерживаться слабость и он с ойканьем свалился прямо в объятия начальника. Что самым странным показалось в этой ситуации для Эда, это то, что ему бы хотелось так простоять вечность, в тёплых объятиях своего начальника. Рой же в свою очередь находился в состоянии между безграничным счастьем и обмороком от этого самого счастья. Чуть слюни не потекли. И тут к ним прилетела птица Обломинго. Это как Фламинго, только приходит не вовремя. Этим Обломинго стала Уинри. Она где-то минуту не могла въехать, что здесь происходит, а потом, покраснев, ретировалась. Рой провожал её таким взглядом, что впору яичницу жарить. — Может, отпустишь уже? — Неа. И Рой с самым довольным видом поцеловал Эда в висок. В ступоре Эдвард провёл недолго, но ему понадобилось время, чтобы поверить, что его любимый человек возможно… любит его. И в мыслях пролетело: «Была не была». — Рой, я… — брюнет слегка надавил на губы Элрика призывая к молчанию. — Я знаю, — нежная улыбка и любовь в глазах.