***
В комнате повисает звенящая тишина. Это угнетает, но в то же время, напряжение, вызванное этой зловещей паузой, растет на глазах. Просто мужчина не может поверить в то, что услышанное им - правда. Но фотографии не могут оставить сомнений - Такашима Кою действительно был и остается... - Невозможно... Его собеседник лишь закрывает глаза. - Увы, это так. - Это не может быть правдой! Кою, которого я знал... - Вы ничего о нем не знали. Но этот человек влез в эту степь, преследуя благородные цели. - Благородные цели?! Мужчина за столом подскакивает на ноги. - Благородные цели! Разве такое можно прикрывать этими словами?! Сыщик, а вернее, нанятый этим мужчиной детектив, лишь откидывается на спинку своего кресла, спокойно закуривая. Он прекрасно понимает реакцию своего заказчика на горькую правду о его бывшем друге, но не может согласиться с ним - в то время Уруха просто не видел другого выхода. - Даже если это и так, сейчас ему не нужно заниматься этим! Почему он продолжает?! - Господин Маэда, вы знаете такое выражение, как "зависимость"? - детектив выдыхает дым в пол, опустив подбородок на скрещенные пальцы рук. - Наркотики, никотин, алкоголь. А сколько других не менее опасных болезней? Клептомания, ониомания и даже любовь - разновидности "зависимости", просто с разными направлениями. Сексоголизм - одна из таких вещей. Это уже на подсознательном уровне. Неконтролируемое никем и ничем желание сделать то или иное для удовлетворения своей особой потребности. - Достаточно. Детектив лишь ведет плечом, вновь зажимая губами фильтр. - И все же, что вы теперь намерены делать? Мне не кажется, что его увлечение ударником мимолетно. - Что ты имеешь в виду? - Только то, что сказал. Уруха-сан излечился от одной болезни, но тут же заразился другой. - Что? Детектив обреченно выдыхает - его клиент растерял все мозги от ярости. - Я говорю, что он сменил вид заболевания. И вместо навязчивого желания спать со всем и каждым, просто напросто... влюбился в своего лидера. Вот и все. - В кого? В этого музыканта? Это не может быть правдой. Он просто не в его вкусе. Слишком мягкий, слишком добрый... слишком простой. Ему не интересны подобные типы мужчин. Детектив лишь вздергивает бровь. Его клиент тоже болен любовью. Но... эта болезнь прогрессировала до такой степени, что вылилась в почти безумное увлечение, и последствия ее могут быть ужасающими. - Я смею напомнить вам, что Уруха-сан - знаменитый гитарист. - И? - Не приближайтесь к нему. Мужчина у стола застывает в ступоре на месте. А после выпрямляется и бросает уничтожительный взгляд на собеседника, скрипнув зубами в порыве злости. - Что ты мне только что сказал? - Я напоминаю вам, что я - детектив. Не полицейский, но тоже представитель закона. И я буду следить за вашими действиями в сторону Такашимы Кою. Ваша мания становится опасной. Рано или поздно, вы, сами того не заметив, можете переступить границы дозволенного. Я не думал, что вы настолько неизлечимы, и оттого все же решил отчитаться о своей работе... Но теперь жалею. И поэтому прошу не делать глупостей. - Как ты вообще смеешь... - Простите, но мне пора. По ходу расследования я узнал кое-что интересное, и мне не терпится вывести на чистую воду довольно влиятельных и уважаемых людей этой ночью. Прошу простить, - и детектив поднимается с кресла, туша сигарету в предоставленной ему пепельнице, а после легко кивает заказчику и направляется прочь из кабинета, так и не услышав от поставленного в тупик мужчины слов прощания. Сегодня ночью один молодой сотрудник полиции, согласившийся выступить в роли жертвы в районе дома терпимости, должен встретиться с директором модельного агенства и его компанией. И на этот раз они возьмут их с поличным. Вот уже несколько лет они пытались поймать этих людей, которые из-за своего положения стали плевать на законы и вытворять все, что вздумается, втаптывая людей в грязь. Упускать такой шанс просто непростительно.***
- Кай... - Что такое? Я опускаю взгляд на мужчину подо мной. Такой красивый, когда возбужден... Он уже почти раздет, и сейчас был занят тем, что оглядывал мое тело так жадно и внимательно... Я судорожно выдыхаю, когда его ладони поднимаются вверх по изгибам моей талии, лаская кожу мучительно-медленными прикосновениями. Я говорил, что ни за что не стану пользоваться его телом в целях получения необходимой мне порции греха, но не сдержал обещания. Почему-то с каждым разом все сильнее я... становлюсь зависимым от его существования. Мои пороки и мысли - исчезают и стираются этой рукой. Словно соскабливая с кожи слой грязи, высушив ее до хрупкой корки, которую стало так легко снять. И моему телу становится легче двигаться и дышать. А моей душе... эта разрушающаяся оболочка открывает ей давно забытый мир. Кою, который младше меня на десять лет. Только ты помнишь это. Ты видел красоту этой картины. Ты смотрел на нее глазами, полными восхищения и надежды. А потом я утонул и забыл... забыл, как выглядит этот свет. Я потерял способность видеть красоту вокруг себя. И когда я в последний раз смотрел в звездное небо? Барахтаясь в луже, я мог видеть только черную массу возле себя. Я потерял ощущение прекрасного. Все казалось лживым и жестоким. Все казалось холодным и тусклым, серым, скучным, невыносимым. Но теперь я понимаю, что мир не так ужасен. Мир, в котором я живу и о котором забыл. Он вновь открыл его для меня - этот чувственный и заботливый мужчина. Кай расчистил мне не только путь, но и промыл мои глаза от тины. Как я мог забыть об этом... Но Кай не останавливается. Он, словно вакцина, проникает в мои вены сквозь клеточки кожи, миллиардами крошечных солнц, которые выкачивают из меня гной моего прошлого. - Я никогда не хотел... причинять вам боли... Ютака поднимает ко мне свои темные и теплые глаза. В них можно утонуть, потеряв себя. Им можно довериться, не боясь быть преданным. Если бы я только знал, я бы сделал это раньше. Но страх потерять его был сильнее голоса разума. - Я знаю. - Я не хочу больше жить, как прежде... Лидер прикрывает глаза и поднимается с кровати, садясь на нее и притягивая меня к себе. Его крепкие сильные руки обнимают меня, не боясь испачкаться, и я крепче прижимаюсь к нему, пряча лицо в мягких волосах музыканта. - Я больше не хочу тонуть... - Ничего не бойся. Я вытащу тебя. А если будет нужно - нырну следом, чтобы вернуть на сушу. Почему... почему ты делаешь это? Разве тебе не противно? Ты ведь уже знаешь, сколько мужчин побывало в этом теле, сколько рук касалось этой кожи, сколько чужого семени я успел проглотить. Это должно вызывать отвращение. Почему ты продолжаешь так трепетно обнимать меня? Я хочу, чтобы ты стал последним. Я не подарил тебе роль первого и единственного, но, прошу тебя, стань последним! Заверши мое падение в никуда, останови этот полет, нажми на паузу. Я хочу застыть навсегда... Почему мне так страшно? Я прошел через многое, я прошел через такое, что никому даже не снилось! Вся тьма, вся жестокость этой страны принадлежала мне. И не осталось для меня и лучика солнца, который грел бы замерзающее в тени тело, облепленное чужими желаниями. Так почему же страх пришел именно сейчас, когда моя жизнь наконец-то стала налаживаться? Мое прошлое будет преследовать меня, всегда. Оно будет тянуть ко мне свои ледяные пальцы, пытаясь затащить обратно. Туда, откуда я почти выкарабкался. Когда-нибудь оно настигнет меня, поймает, разрушит вновь такое хрупкое счастье. А вдруг все это - всего лишь очередная иллюзия или сон? Мои мечты, всего лишь плод воображения? И я вот-вот открою глаза и увижу на постели рядом с собой совершенно другого мужчину, клиента, одноразовую ампулу с наркотиком, уже разбитую мной и выпитую до дна? И все начнется сначала... Пока я не превращусь в пепел. Я чувствую... это бесконечное отчаяние, бьющееся в агонии в моей груди. Пожалуйста, я не хочу тебя терять. Я хочу вернуть себе гордость. Я хочу вернуть когда-то утерянные честь и достоинство. Вернуть самоуважение, вернуть надежду. Все, что отняли у меня, все, что я продал. Все, что было растоптано, разбито, выкинуто в мусорные ящики. Моя загубленная молодость... мое пропавшее время. Моя наполненная унижением жизнь. Меня самого ведь почти не осталось! Личности, человеческой морали, простой любви к самому себе. Я ведь действительно ненавижу себя. Вот уже десять лет... Мое сердце разъедает кислотой самобичевания. Во тьме самоизоляции я увидел раскачивающуюся любовь и ненависть...* Я больше не могу так. Я хочу вернуть себе эти крылья. Потрепанные в борьбе за выживание, переломленные в попытке оторваться от земли. Порванные в бесконечной скорби по своему выбору этой дороги, которую указала мне, как путь к спасению, госпожа Судьба, но по которой я пошел сам, без толчка и принуждения. Я заслужил это... И не избавиться от чувства, что это еще не конец. И не вынуть из груди ощущения скорой беды. Повторения моего пути, заход на второй порочный круг. Без шанса на спасение, без возможности все исправить. Я могу хвататься только за тебя, Кай. Я больше не хочу этим заниматься! Я больше не хочу... - Пожалуйста, помоги мне... - Уруха? - Я догоню! Руки бросает взгляд на вывеску, у которой я остановился. - Что это? Тебе нравятся подобные вещи? - Кай подходит ближе, и я улыбаюсь ему, вновь обретая то ощущение защиты и спокойствия, что дает мне его присутствие. - Я хочу надеть нечто подобное на наш концерт... Упоминание об этом заставляет Руки занервничать. Мы все в последнее время начинаем волноваться, когда речь заходит о предстоящем выступлении на самой обширной площадке столицы, на которой мечтает выступить каждый музыкант. Через месяц мы поднимемся на сцену Tokyo Dome. Совсем скоро уже... И ровно десять лет. Мы будем выступать там, исполняя нашу заветную мечту, одну из них, если быть точнее. Таканори больше всех хочет этого. И мы ждем с нетерпением и, одновременно, испугом этого момента, который должен, просто обязан изменить нашу жизнь! Я уверен, после этого концерта все наладится. И мои страхи поглотит зрительный зал. И жестокая, но справедливая судьба, вновь подарит мне свои улыбку и снисхождение. Как только мы исполним эту мечту, я стану другим человеком. Я сам изменю свой путь, я смогу сделать это, смогу выбрать другую дорогу, у меня еще есть шанс возродиться из пепла. У меня есть возможность стать лучше. У меня есть возможность все начать заново. Я хочу уважать себя. Хочу. Осталось только найти эти силы. И пока со мной рядом Ютака, я справлюсь. - Я хочу примерить. - Эта вещь больше бы подошла Таканори, - улыбается ударник, указывая вокалисту на расшитую сверкающими пуговками кофту. Руки лишь усмехается. - Не все же мне блестки таскать, - возражает он, складывая руки на груди в привычном жесте. - Мне кажется, это как раз в стиле Урухи. На вторую часть концерта - самое то. Ты ведь еще не выбрал сменную одежду? - Нет. Готов только образ для первой половины. - Тогда примерь. Если понравится, мы возьмем. - А мы подождем тебя в другом отделе. Я киваю друзьям, улыбаясь тому, как Руки тянет ударника в соседний магазин, открывшийся в этом огромном здании совсем недавно, и захожу в распахнутые стеклянные двери, указывая девушке на понравившуюся мне вещь. Мысли о том, что скоро я смогу избавиться от своих призраков, внедряет в грудь надежду на светлое будущее, где не будет ничего дурного, где я буду рядом с Каем. Раньше это казалось таким невозможным... Но ведь многие вещи были для нас когда-то недосягаемы. А теперь тот самый стадион, на который мы всегда смотрели, будучи в начале пути, с завистью и долей отчаяния - почти наш. А значит, и все остальное реально. И появляется второе дыхание, появляется боевой дух. Воодушевление и странное вдохновение, о которых я почти забыл. Шуршание ширмы за спиной отвлекает от мыслей и заставляет бросить в зеркало вопросительный взгляд. - Извините, примерочная занята, - я опускаю поданную мне девушкой кофту на полку. - Я скоро выйду, подождите минуту. - О, извините! Я подожду. - Ничего страшного, - я вновь отворачиваюсь к зеркалу, но... Чужая грубая ладонь вдруг зажимает мой рот мокрым платком, закрыв тканью нижнюю часть лица, а вторая рука стальной хваткой сковывает мою грудь, не позволяя вырваться. Я дергаюсь в сторону вновь закрывшейся ширмы, протянув руку к плотной ткани, но мир перед глазами вдруг начинает расплываться, а в легкие проникает резкий незнакомый запах, заставляя мышцы ослабнуть, вены - налиться свинцом, а глаза - устало закрываться... Паника охватывает все мое существо, и я стараюсь раскрыть рот в крике о помощи. Кай! Он ведь совсем-совсем рядом, в соседнем отделе! Он услышит меня! Услышит! - Ка...й... Перед глазами расползается темнота, и руки опускаются сами собой. Ноги подкашиваются, заставляя меня тряпичной куклой повиснуть на чужих руках. И я безвольно откидываю голову назад, понимая, что сознание вот-вот оставит меня, и тогда... - Хороший мальчик. Отдохни немного... Девушка! Тут мужчине плохо! А отвезу его в больницу. Мое прошлое... дотянулось ко мне быстрее, чем я ожидал... Мое бедное, несчастное прошлое... - Все хорошо, не волнуйтесь. Я позабочусь о нем. Почему я не могу просто вернуться?***
- Здесь был мужчина! Где он?! - Ему стало плохо... его нашел кто-то в примерочной и вызвался отвезти в больницу... Матсумото хватает лидера за плечи, удерживая его от глупых необдуманных действий. Но ударник приходит в настоящую ярость, которая смешивается с ужасом и отчаянием. - Как вы могли довериться первому встречному?! Надо было вызвать скорую прямо сюда! А если его увезли черт знает куда?! Вы хоть знаете, что это был гитарист Gazette?! Женщина за прилавком в ужасе отшатывается назад, распахнув глаза и зажав руками губы. - Простите... - Простите? Простите! Ты слышал? Она просит прощения! Руки резко выдыхает, понимая, что привести ударника в себя сейчас невозможно, и все же выпускает лидера из своих рук. А потом вынимает из кармана сотовый телефон и тут же набирает знакомый номер, не в силах совладать с дрожью в пальцах. - Аой. - Чего? - У нас проблемы. Уруха пропал. - Я сейчас же выезжаю. Звони Рейте. Гитарист сбрасывает вызов, и Матсумото вновь дергает барабанщика за плечо, стремясь привлечь внимание обезумевшего от паники друга и находя в справочнике мобильного имя басиста. - Ютака, мы найдем его. - Где ты собрался искать?! - Успокойся. На его телефоне установлена одна программа... мы вычислим его местонахождение в считанные секунды. - Что? Программа? - Я расскажу тебе обо всем в дороге. Судя по всему, ты уже знаешь историю его жизни, так что поймешь необходимость в этой слежке... Аой расскажет тебе. - Знаю о его жизни... Руки, стой! Ты... - Я в курсе. Уже очень давно. Прости, Кай, я не мог рассказать. Пожалуйста, давай обсудим это позже. А сейчас - идем к машине. ______________________________________________________ Строка из композиции "An Unbearable Fact". The GazettE