Set the Sails

      Гарри мерно и безучастно качался на волнах своего подсознания, и время словно застыло в своей вечности. Его тело было слишком слабым, чтобы двигаться, его разум – слишком усталым, чтобы держаться за сознание.       Сначала его бил озноб, затем холод уступил место лихорадке. В редкие моменты, когда мысли прояснялись, он думал, что не хотел бы снова проснуться, так сильна была его боль. Горло драло, кожа трескалась от сухости.       Он едва замечал, когда к нему кто-то склонялся. Чьи-то руки меняли на горящем лбу прохладные влажные тряпки. Они дарили кратковременное облегчение, но потом все начиналось заново.       Когда его в первый раз попытались напоить, он чуть не захлебнулся: слабость была такой, что он не мог даже глотать. После этого ему оставалось лишь ссасывать влагу с намоченных тканей. Как бы ни хотелось признавать, такая забота впечатляла.       Когда ему наконец удалось разлепить глаза и продраться сквозь лихорадочный туман боли, он был один.       Он приходил в себя и раньше, да, но это был первый раз, когда он мог удерживать свои мысли в ясности, а тело – под контролем. Его лихорадка, похоже, прошла, и это вернуло ему силы.       Но он был полностью выжат. Опустившись обратно на подушки, он укутался в одеяло, прислушиваясь к тихой качке. И тут же вскинулся, резко вспомнив корабли, шторм и странных пиратов.       Каюта была довольно маленькой. Судя по ней, габариты судна были небольшими.       Тело оказалось довольно неповоротливо, и он почувствовал облегчение, когда смог-таки встать на ноги. В следующее мгновение корабль повернуло, и Гарри, не удержав равновесия, упал на пол. Ну что ж, по крайней мере, теперь он точно знает, что они плывут.       Будучи преисполнен решимости выяснить, где он, он встал на ноги и покинул каюту.       Корабль был хорош. Длиннее, чем тот, на котором изначально плыл Гарри, но уже, что делало его менее грузным и более элегантным. Три мачты гордо вздымались высоко над головой, ни трещин, ни отколотых щеп, лишь идеально гладкое дерево. Палуба была выдраена, тросы, канаты, снасти, аккуратно свернутые, лежали на своих местах. Ничего лишнего, только грамотно использованное ограниченное пространство.       И поскольку Гарри оказался на квартердеке, каюта, в которой он пришел в себя, похоже, была капитанской.       Он задался вопросом, был ли тот, кто убил и спас его, капитаном. Судя по его словам, что Волдеморт – это и он, и корабль, ответ на вопрос – да.       К фальшборту он шел, осматриваясь. Море было довольно спокойно, но корабль развил неплохую скорость: судно шло под полными парусами. Солнце пряталось за кучевыми облаками, белоснежными и не несущими угрозы.       Все члены экипажа – пираты, напомнил он себе, – были заняты. Большинство из них с поразительной ловкостью, говорящей о богатом опыте, перемещались по такелажу[1]. Кто-то занимался смоткой канатов, кто-то драил пол. Через палубу в трюм двигалась непрерывная вереница ящиков, бочек и мешков для последующего хранения или использования. Отовсюду слышались подбадривающие крики, воспринимаемые как четкие команды. Если что Гарри и узнал за все то время, что провел на море, так это то, что на корабле всегда была работа.       Он спустился по трапу на шкафут и осторожно по нему прошелся. Деревянные доски под босыми ногами были на удивление гладкими.       Остановившись на середине палубы, он посмотрел на море. Земли на горизонте видно не было, снова он плыл внигде, не зная своей судьбы в безбрежном океане. Разница заключалось в том, что на этот раз путешествовал он с ветерком.       Он поймал на себе несколько любопытных взглядов, но в целом можно сказать, его проигнорировали, что более чем его устроило. Он думал вернуться на шканцы, но его ноги запротестовали, и ему пришлось опереться о фальшборт, чтобы перевести дух.       – Какого черта ты не в постели?       Этот мужчина, Волдеморт, спускался с квартердека, пристально глядя на Гарри. То, как он держался, подтвердило догадки Гарри – он был капитаном, и все здесь, включая сам корабль, принадлежало ему.       Это был человек, что вселял в сердца людей ужас, что грабил и убивал без каких-либо причин, что терроризировал мировой океан. И в этом было разочарование.       Люди представляли монстра, а это был всего лишь человек.       И как обращаться к капитану пиратов? Люди разумные однозначно ответили бы: с почтением.       – Пытаюсь компенсировать вред, нанесенный мне твоей, так сказать, заботой, – ответил Гарри, никогда не претендовавший на роль умного человека.       Волдеморт запнулся, и прежде, чем он смог что-либо ответить, Гарри продолжил:       – Не знаю, как долго я пролежал, но моему телу нужно движение, чтобы восстановить кровообращение. Какой-то идиот замотал меня в одеяло так, что к коже перестал беспрепятственно проникать воздух, хотя все, что ей сейчас необходимо – это дышать.       Волдеморт надменно поднял брови.       – Ох, мои извинения за столь неуклюжую попытку спасти тебя. Видишь ли, я представления не имею, что нужно делать, чтобы сохранять людям жизнь.       – Для начала – не убивать их.       – Приму к сведению, – развеселился Волдеморт. – Если тебя не устраивает наша компания, выход там.       Он бесстрастно указал на плещущие за бортом волны.       Гарри нахмурился. Волдеморт знал, что он здесь в ловушке, в сердце океана, неизвестно где.       Гарри понимал, что единственное, что отделяло его от верной смерти с того момента, как он пришел в себя, – это пиратский корабль. И хотя давалось ему это с трудом, он, как обычно, был готов принять свою судьбу.       Вот только абсолютное высокомерие и полное отсутствие раскаяния мужчины мгновенно выбили почву из-под ног Гарри.       Вероятно, у него помутился рассудок, но в этот момент Гарри не мог позволить ему выйти победителем из ситуации.       Под ошеломленным взглядом капитана пиратов он перешагнул через фальшборт и без сожалений прыгнул в море.              Спустя несколько минут, один сложный маневр и множество криков Гарри, с которого ручьями текла вода, стоял перед раздраженным капитаном.       – Что за суицидальные наклонности?       Гарри молча дрожал, его насквозь мокрая одежда заледенела на ветру.       – Я спас тебя, – сказал Волдеморт, а затем, очевидно, почувствовав необходимость, еще раз подчеркнул: – Ты бы умер, если бы не я, твоя жизнь принадлежит мне.       – На самом деле, если бы не ты, я бы плыл в Америку на торговом корабле.       Волдеморт опасно прищурился.       – Похоже, ты не осознаешь, в какой ситуации ты находишься...       – Куда мы направляемся, кстати? – перебил его Гарри, пытаясь отжать волосы. – Мне всегда было интересно, действительно ли места вроде Нассау заполонены пиратами?       Брови Волдеморта раздраженно дернулись.       – Я спас тебя, чтобы пользоваться твоими знаниями, а не чтобы отвечать на твои вопросы.       – Мои знания?       – Ты же врач, не так ли? Их всегда полезно держать рядом. Осмотришь моих людей и приведешь их в наилучшую форму.       – О, ну, хорошо, – расслабился Гарри, но его, похоже, не услышали.       – И если ты откажешься, то будешь мечтать о том, чтобы море приняло тебя, потому что милосердие – это последнее, что у меня... – Волдеморт замолчал, с подозрением склонив голову. – Хорошо?       – Ну, да. Лечить людей – моя работа. Почему ты просто не попросил меня об этом?       Волдеморт как-то странно посмотрел на него. Гарри молча в ответ уставился на него.       – Возвращайся в постель. Тебе нужно переодеться.       Что за непредсказуемый человек.       – Но, капитан, – заговорил один из рядом стоящих пиратов, глядя на Гарри. – У меня тут жуткая опухоль, и я не думаю, что это может ждать.       Под гогот окружающих он указал себе между ног.       Гарри только взглянул на него, как на идиота.       – Похоже на отек, и это совсем не здорово. Необходимо от него избавиться, кто-нибудь, дайте-ка мне нож.       Грянул хохот, "больной" бесстыдно ухмыльнулся.       – Без ножа обойдешься, глупое создание, – сказал Волдеморт, одарив экипаж таким взглядом, что пираты мгновенно вернулись к работе. – А то еще вены себе вскроешь.       – Я не самоубийца.       Волдеморт только посмеялся над этим утверждением.       – Твое внезапное страстное желание искупаться говорит об обратном.       – Мне нравится океан, – запротестовал Гарри, но как-то неуверенно.       Он не лгал. Это была любовь, которую он унаследовал от матери. Даже когда они были в состоянии позволить себе дом получше, они продолжали жить в маленькой квартире на причале. Брызги разбивающихся о камни волн, крики чаек и соленый запах моря – вот о чем думал Гарри, вспоминая о доме.       Если бы он не был одержим медициной, он определенно стал бы моряком. И он бы все равно уплыл и даже, возможно, на том же самом судне.       Как же странно было думать о том, что все равно он оказался бы там, где оказался, независимо от сделанного им выбора.       – Ты в нем почти умер, – заметил Волдеморт.       Как же странно было думать о том, что он мог встретить этого человека, даже если бы он прожил совершенно иную жизнь.       Гарри взглянул на него:       – И в этом твоя вина.       – Возвращайся в постель, – повторил капитан. – Я хочу, чтобы была продиагностирована вся моя команда, а ты еще слишком слаб, чтобы от тебя была польза.       Гарри вздохнул, но вернулся в каюту. Когда он обходил Волдеморта, он заметил красный порез, все еще видный на скуле. Вроде ничего серьезного, и порез давным-давно должен был зажить.       – Я же сказал, в нем инфекция.              Всю оставшуюся часть дня Гарри проспал, и встал он, когда уже стемнело.       Чувствовал он себя уже намного лучше. Даже смог выпить целый стакан воды, не ощутив никакого дискомфорта в горле. И его главной заботой стал голод. Теперь, когда более существенные потребности были удовлетворены, желудок дал о себе знать, напомнив, что он ничего не ел уже долгое время.       И он поспешил покинуть темную каюту.       Ночи в море приводили его в замешательство. Когда луна была недостаточно яркой или скрывалась за облаками, как сейчас, казалось, что корабль скользит в чистой тьме. Мир сужался до слабо освещенного пространства палубы.       Многие пираты собрались на открытой палубе, где единственным источником света были фонари. Вокруг лежали еда и напитки, воздух был наполнен смехом. Все это не слишком отличалось от вечеров на торговом судне, что помнил Гарри, разве что было более шумно.       Как минимум трое мужчин были вовлечены в драку, остальные их подбадривали. Карточные игры лежали заброшенные: игроки громко обвиняли друг друга в обмане, и этот процесс им приносил явно больше удовольствия, чем сама игра. Капитана нигде не было видно.       – Это ты Розье член хотел отрезать? Я твоя поклонница.       Гарри обернулся и, к собственному изумлению, увидел сидящую на одной из бочек женщину, чьи черные кудри трепал ветер.       На торговом корабле, на котором плыл Гарри изначально, была лишенная предубеждений команда, позволявшая женщинам находиться на борту в качестве пассажиров. Большинство же моряков считало, что море не терпело женского присутствия и карало за него смертью утопленников.       – Эм... я Гарри, – осторожно представился он. – Не знал, что существуют пираты-женщины.       – Женщинам запрещено бороздить океаны.       – Ээ... а вы?..       – А я не женщина, очевидно же.       Он недоуменно моргнул, глядя на едва прикрытую потрепанным платьем грудь.       Очевидным было как раз обратное.       – Ром? Эль? – весело предложила она, доставая из-за спины несколько бутылок. – Я слышала, ты едва не замерз в море, что же может согреть лучше выпивки?       – Я там едва не утонул, это точнее.       – Утонул! – расхохоталась женщина, словно услышала хорошую шутку.       – Спасибо за алкоголь, но, эм, мне бы еды сейчас.       – Еды, – хихикнула она, забавляясь еще больше. Но тут же нахмурилась и посерьезнела, увидев его недоуменное лицо. – Еды? В смысле – поесть?       Он озадаченно посмотрел на нее.       – А вы что с едой обычно делаете?       Приоткрыв рот, она недоверчиво уставилась на него. А затем ее лицо осветила широкая улыбка.       – Еда! Ну конечно, тебе нужна еда! Ведь ты же чуть не утонул!       Она казалась совершенно счастливой. Спрыгнув с бочки, она вихрем заметалась, таская Гарри еду. Она приволокла ему все, что только было возможно: от яблок до вяленого мяса, а затем с волнением следила за тем, как он ест. Гарри выбрал красноватого оттенка суп, холодный, но съедобный и, как он надеялся, не слишком расстроивший бы его пустой желудок.       Женщина, которая представилась как Беллатрикс, явно была на седьмом небе от счастья в его компании и замолкала только тогда, когда прикладывалась к бутылке с ромом.       В общем, на поверку его ситуация оказалась не такой уж и ужасной. Он понятия не имел, куда плывет, но жуткие истории, о которых он был наслышан, пока реального подтверждения не получили. Члены команды были неотесанными грубиянами, но его они не трогали. И в царившей среди пиратов непринужденной атмосфере ему с трудом верилось, что все они – убийцы.       Вероятно, именно из-за этого Гарри постоянно ощущал волнение и дискомфорт. Они вели себя абсолютно нормально, и ему все время казалось, что он что-то упускает из виду.       И только спустя несколько дней он понял, что же его так беспокоило. Независимо от времени суток, независимо от объема поданной перед ним еды.       Он был единственным, кто ел.              – Тебе не позволено работать.       Гарри вздохнул и выжал тряпку, которой драил палубу. Солнце светило прямо на них, и Гарри прищурился, когда поднял глаза на Волдеморта.       – Я выполняю уборку на твоем корабле, что не так?       – Ты еще не полностью поправился.       – Я не собираюсь сидеть на заднице, ясно?       Он опустил тряпку в холодную воду, твердо намеренный продолжить свое занятие, но Волдеморт просто вырвал ее у него из рук.       – Я капитан и я сказал, что ты еще слишком слаб для физической работы.       Гарри хмуро посмотрел на него, совершенно не впечатленный аргументами.       – А я доктор и я сказал, что я в порядке.       – Ты не объективен.       Гарри закатил глаза и встал, давя в себе стон облегчения, которое подарило ему выпрямленное состояние.       – Какое тебе дело до того, сдохну я или нет? Переживаешь, что угробить меня у меня самого выйдет лучше, чем у тебя?       Волдеморт отшвырнул тряпку и внимательно посмотрел на Гарри. Протянул руку, и Гарри вздрогнул, когда ладонь мягко легла на его щеку.       – Ты так отчаянно боролся за жизнь незнакомого тебе человека, – тихо заметил он. – И так безразлично относишься к собственной… Почему?       – Ну, я все еще жив, так что выбранная мною линия поведения куда успешнее, чем ты считаешь.       Пират еще какое-то время просто смотрел на него, а затем внезапно схватил его за талию и поставил на перила фальшборта. Гарри попытался выкинуть из головы мысли о том, с какой легкостью этот мужчина вообще его поднял.       – Прыгай, – сказал Волдеморт, пристально глядя на него со странным выражением в глазах.       Перила были достаточно широкими, чтобы стоять на них, но корабль плыл и довольно быстро, и от бьющих в борт волн судно непредсказуемо раскачивалось. Гарри зашатался; единственным, что помогало держать равновесие, была слабая поддержка Волдеморта.       Он склонил голову, чтобы посмотреть вниз, на прекрасное, сияющее море, и почувствовал, что сердце забилось быстрее. Да, прекрасное, но несущее смерть.       – Тебе не нравится, что я слишком напрягаюсь, поэтому предлагаешь мне покончить с собой? – холодно уточнил он.       Гарри понятия не имел, с чего вдруг Волдеморт вытащил его из океана после нескольких попыток отправить на тот свет. Но он был уверен, что капитан буквально выхаживал его не затем, чтобы еще раз попробовать убить. Если бы он этого желал, Гарри был бы уже мертв. Мужчина изучал его, словно он был интересной головоломкой.       – Именно это ты и пытался сделать несколько дней назад.       – И ты спас меня. Опять. Почему? – поинтересовался Гарри, вытягивая руки, чтобы удержать равновесие.       – Ты меня заинтриговал, – просто ответил Волдеморт. – Почему ты прыгнул за борт?       Гарри задумался над ответом позагадочнее, а потом решил, что в предложенную игру могут играть и двое.       – Потому что это было последнее, что ты от меня ожидал.       – Любишь удивлять людей?       – А у меня получилось?       – Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?       – А ты?       Губы пирата медленно расплылись в улыбке, и Гарри, опять пораженный невозможностью ситуации, ответил слабой усмешкой, которая, похоже, еще сильнее позабавила этого мужчину.       – Как случилось, что ты стал врачом? – спросил Волдеморт вместо ответов.       – Моя мать умерла, – честно признался Гарри. – А как случилось, что ты стал пиратом?       Волдеморт криво ухмыльнулся:       – Моя мать умерла.       Гарри поднял брови. Поговорим о различных механизмах психологической адаптации?       – Хорошо, что ты не стал врачом. Ты бы запугал своих пациентов до смерти.       Волдеморт чуть склонил голову:       – Я тебя пугаю?       – Меня трудно запугать.       – Я заметил.       – И тебя это интригует? – задал вопрос Гарри, вспомнив признание Волдеморта.       – Очень, – довольно ответил капитан. – Страх смерти необходим для выживания. Если его нет, бояться нечего, и уже ничто тебя не может остановить. Сколько мифов и историй посвящены бессмертию, абсолютной силе. И вот появляешься ты, смертный и слабый, но этого страха в тебе нет.       Гарри уставился на него, прекрасно отдавая себе отчет в том, что Волдеморту понадобится лишь один легкий толчок, чтобы отправить его в водную могилу.       – А ты боишься? – тихо спросил Гарри.       Волдеморт сверкнул жесткой улыбкой:       – Уже нет.       Эти два слова оказались самыми тревожащими из всех, что слышал Гарри.       Волдеморт стащил его с фальшборта, и Гарри перевел дыхание.       – Пошли, – приказал капитан. – Пообедаешь со мной.       Гарри нахмурился от его самоуверенного тона, но покорно зашатался следом за ним – его походка, несмотря на проведенные в море недели, до сих пор была «пьяной», особенно в сравнении с походкой пирата.       Он подумал, что они отправятся на главную палубу[2], где обедал экипаж – или, наоборот, не обедал, насколько мог судить Гарри, – но Волдеморт привел его прямо в капитанскую каюту.       Она была намного больше, чем та, что отдали в распоряжение Гарри, и имела высокие застекленные проемы наподобие оконных с одной стороны, что наполняло пространство светом, которого никогда не бывало под палубами.       Пока Гарри с любопытством осматривался, взглядом изучая многочисленные книги, карты и безделушки, Волдеморт скатал несколько чертежей и морских карт со стола и разместил на нем блюда с едой так, словно сервировал столик в элитном ресторане.       Воистину элитном. Откуда взялась свежая свинина?       – Эм, – Гарри выглянул за дверь, просто чтобы убедиться, что они не покинули чудесным образом корабль.       Волдеморт элегантно сел, налил себе бокал вина и поверх него взглянул на Гарри.       – Садись.       Гарри присел с осторожностью. Он ждал, когда капитан наполнит свою тарелку, но тот продолжал потягивать вино, полностью игнорируя пищу.       Заметив, что Гарри и не собирается приступать к еде, он приподнял бровь и лениво кивнул на стол:       – Ешь.       – А ты… не собираешься?       – Уже поел.       Гарри прищурился, глядя на него.       – Ты пригласил меня на обед, пообедав заранее?       – Да, – пожал плечами Волдеморт. – А теперь ешь.       Не зная, как на это реагировать, Гарри наполнил свою тарелку, тщательно следя за ее количеством и помня, что ему нельзя переедать.       Он слышал, как мягко волны плещутся о борта корабля, скрипит его корпус и деревянная оснастка, суетливо перемещается по палубе экипаж. Атмосфера была бы мирной и расслабленной, если бы не напряженное молчание между ними.       Гарри прочистил горло:       – Итак… ты позволил мне отдохнуть, обеспечил едой, запретил работать…       – Это называется «быть гостеприимным».       – Ты пират.       – Какая проницательность.       Гарри вздохнул.       – Что тебе от меня надо?       – Я уже говорил об этом.       – Я осмотрел твою команду. Кто-то малость побит, кто-то просто малость ненормален. Мне нечем им помочь.       Волдеморт пожал плечами:       – Они снова будут ранены.       Гарри тревожно закусил губу. Ранят их только в одном случае: они вновь нападут на чье-нибудь судно, экипаж которого постарается дать отпор.       – Зачем ты это сделал? – тихо спросил Гарри. – В разгар сильного шторма… да вы даже взять ничего не взяли. Зачем нападать на первый попавшийся корабль и убивать всех на нем?       Волдеморт сконцентрировал свое внимание на бокале, слегка покачивая его и наблюдая за тем, как плещется в нем красное вино.       – Первый попавшийся… Считаешь, это была случайность?       – А… разве нет?       – Я полагал, что да.       – А потом?..       – А потом я встретил тебя.       Гарри выронил вилку, и та со звоном упала на стол.       – Ч-что?       Взгляд Волдеморта уперся в Гарри.       – Я представления не имел, пока не увидел тебя вновь, дрейфующим в океане.       – Не понимаю.       – Видишь ли, подобный шторм в открытом море забирает целые экипажи. А знаешь, сколько ты пробыл в воде?       Гарри молчал.       – Почти две недели. Не имея ничего.       – У меня была доска… – слабо возразил Гарри.       – Без воды.       – Я… хорошо… тогда…       Капитан поставил свой бокал на стол и подался вперед:       – Кто ты, Гарри?       Он вспомнил, как гулял вдоль океанского берега совсем маленьким ребенком, и легкие волны сбили его с ног и унесли за собой. Вспомнил, в какой панике пребывал их городок, считавший, что он утонул. Вспомнил, как мать сказала, что он провел под водой более десяти минут.       Гарри сглотнул и посмотрел прямо в глаза Волдеморту:       – А кто ты?       Пират улыбнулся.       – Ахой! – донесся крик снаружи. – Корабль по левому борту!       – Все, – сказал Волдеморт, поднимаясь и проверяя амуницию. – И давай без глупостей.       Проигнорировав его слова, Гарри последовал за ним.       Судно по левому борту явно было маневреннее и больше подходило для морских боев, чем корабль, на котором плыл Гарри. Во всяком случае, ему казалось, что догнать их было сложнее. И все же, Волдеморт быстро сокращал дистанцию между ними.       Громко выкрикивались команды, готовили к бою пушки, с нижних палуб поднимались еще недавно отдыхавшие члены экипажа.       Погодные условия составляли разительный контраст с теми, что помнил Гарри, когда последний раз видел этих пиратов в бою. Небо и океан были одинаково синими, и ясный солнечный день делал неправильными, абсурдными все кровожадные ухмылки и пушечную канонаду.       Почему они это делали?       Корабль потерял ход и вскоре был захвачен пиратами, хотя им оказали яростное сопротивление.       Решившись, Гарри по мостку перешел на чужой борт. Не смытые штормом, следы кровавой резни оказались очень четкими.       Ближайший к нему мужчина был тяжело ранен в живот, и Гарри опустился перед ним на колени, осматривая повреждения.       – В тебя стреляли, и пуля засела глубоко. Мне нужно, чтобы ты надавил на рану, – сказал он стонущему мужчине и взял его за руку, направляя.       Волдеморт возник из ниоткуда, нависнув над ним.       – Глупец, чем ты занят? Он не из наших.       – Откуда бы мне это знать?       – Он в униформе.       – Ой, – вырвалось у Гарри. Он и не заметил.       Прежде, чем он успел что-то предпринять, Волдеморт перерезал раненому мужчине горло. Гарри шокировано уставился на него.       – И не надо на меня так смотреть.       Гарри зло скривился. Да как вообще можно с такой легкостью забирать жизни? Без единого колебания?       – Гнев? Так-то лучше, – задумчиво протянул Волдеморт и рывком поднял его на ноги. – Позаботься о моих людях, или я привяжу тебя к мачте и заставлю слушать крики.       И Гарри повиновался.       Это было неправильно, и в то же время, единственно верной вещью, что он мог сделать.              После всего этого он просто заперся в своей каюте, покидая ее лишь тогда, когда Волдеморт тащил его к себе поесть.       Они разговаривали. Много. И чем больше они разговаривали, тем яснее становилось то, что им не понять друг друга. Слишком разные – до противоположности – у них были мировоззрения, амбиции и мораль.       И все же они не прекращали своих бесед. В них не было места спорам, лишь тихое очарование попыток понять мотивы собеседника, угадать реакцию. Лишь удовольствие от общения и компании друг друга.       Они говорили, зная, что ни один не уступит другому, и при этом прощупывая почву, оценивая остроумие оппонента.       Когда взаимные пикировки надоедали, Волдеморт рассказывал о далеких берегах и портах на другом конце света. Казалось, капитан повидал все, и Гарри слушал с непрекращающимся вниманием, потому что ему самому некуда было идти.       Во всяком случае, раньше – точно некуда.       – Эм… это что? – спросил он, стоя на шкафуте у фальшборта, глядя вперед.       Волдеморт усмехнулся:       – Говорят, эта длинная коричнево-зеленая полоска зовется землей.       Порт перед ними был оживлен, но он сильно отличался от того, с которого Гарри отплывал. Пираты спустили свой флаг, подняв вместо него британский, из-за чего он решил, что это явно не одна из знаменитых пиратских гаваней.       – Ты позволишь мне уйти? – Гарри был ошеломлен.       – Исключительно из корыстных побуждений, поверь, – сказал Волдеморт. – Что-то подсказывает мне, что удерживание тебя на борту без твоего согласия на то плохо кончится для моего корабля.       Гарри нахмурился:       – Почему?       – У тебя есть родители?       Гарри пожал плечами:       – У всех есть родители.       – Готов поспорить, ты знаешь только одного из них.       – И как это понимать?       Волдеморт не ответил и просто подтолкнул его к трапу, ведущему на берег.       – Убегай, Гарри, сейчас же. На суше у тебя будет шанс на нормальную жизнь. Только постарайся не прикончить себя сам.       Гарри сделал несколько неуверенных шагов вперед, прочь от корабля. А потом остановился и обернулся.       – А если я дам свое согласие? Что, если я хочу и дальше плавать с тобой?       Волдеморт оперся о фальшборт, провожая его взглядом.       – Не глупи. Ты ненавидишь мой образ жизни.       – Мне плевать, – почти прошептал Гарри, глядя на странно-неподвижную набережную под ногами.       – Ты станешь самым отвратительным пиратом за всю историю пиратства. Будешь раздаривать богатства вместо того, чтобы грабить.       Гарри посмотрел на капитана.       – Если я уплыву с тобой… ты расскажешь? Все?       Волдеморт согласно склонил голову:       – Да.       Гарри бросил взгляд на буйную зелень за спиной и решительно ступил обратно на трап. Волдеморт с интересом наблюдал за ним.       – Твое любопытство не доведет тебя до добра.       – Естественный интерес и полное отсутствие инстинкта самосохранения, да?       Волдеморт довольно хмыкнул:       – Как у тебя все просто.       – Звучит как комплимент.       – Он и есть.       Гарри замер на конце трапа. Еще шаг, и он поднимется на палубу. Не способный отвести взгляд, он смотрел на Волдеморта. Глаза в глаза.       – Последний шанс, Гарри. Вернешься, и я уже никогда тебя не отпущу. И это «никогда» может быть очень и очень долгим.       И Гарри сделал этот шаг.       – Даже так? – не сдержал удивления Волдеморт.       – Даже так, – Гарри дернул плечом. – Кстати, я хочу в Китай. Там далеко продвинулись в некоторых направлениях медицины.       – Это мой корабль.       – Разумеется, – кивнул он, и капитан раздраженно выдохнул. Гарри широко улыбнулся. – А теперь прикажи плыть в Китай. ________________________________________________________________              [1]Такелаж – все снасти на корабле, а также вооружение отдельной мачты, используемое для крепления рангоута и управления им и парусами. Рангоут – общее название устройств для постановки парусов (мачты, стеньги, реи, гафели, гики, бушприт).       [2]Главная палуба – палуба, до которой доходят водонепроницаемые переборки, делящие корпус судна на отсеки.