***
Братству мутантов Ланшерр не стал сообщать своих истинных намерений. Отговорился тем, что нужно найти одного мутанта, о котором он услышал. Заправлять всем он оставил Эмму Фрост. Телепатка, если и почуяла вранье, то никак это не выдала. Конечно, понятие «лидер» было несколько формальным. Эрик, в отличии от Шоу, не обращался ни с кем как с прислугой. Он признавал их равными себе, союзниками, а не бессловесными подчиненными.***
Найти особняк Ксавье оказалось не таким легким делом, как представлялось в начале. Путь, ведущий туда, за годы практически стерся из памяти мутанта. Хорошим маяком в этом деле сослужила большая спутниковая тарелка, которую мужчина когда-то не мог сдвинуть на тренировках с телепатом. Металлокинетик плохо представлял, что он скажет, когда дверь особняка откроют. «Привет, я тут мимо проходил, решил заглянуть» или «Ну что, мисс Мактаггерт, вы уже стали миссис Ксавье? Какой мутацией обладает ваш ребенок? » Леншерр решил не опускаться до фантазирования в своей голове возможных вариантов разговора с телепатом. Главное прийти, а там уже на месте разобраться. Железные ворота не могли стать помехой, а потому любезно скрипнули, приглашая мутанта внутрь. Эрик занес руку, помедлил и, наконец, постучал. Открыли ему не сразу. Но вскоре послышались шаги и дверь со скрипом открылась. На пороге стоял Хэнк. Без своего привычного синего окраса, в облике человека. Таким, каким был до принятия сыворотки. — Эрик? — выдал он неуверенно, словно думая, что столкнулся с галлюцинацией. — Хэнк, — в тон ему ответил Ланшерр, — я хотел встретиться с Чарльзом. Он дома? Зверь молча кивнул на дверь, посторонившись, чтобы незваный гость прошел внутрь. Такая реакция несколько насторожила мужчину. Он знал, что Маккою нравилась Рейвен и его не могло привести в восторг появление того, ради кого его бросили. Да и вообще, отношения у них не были теплыми. Едва переступив порог, Ланшерр понял что дела плохи. Под ногами жалобно звякнула бутылка с бренди, выливая на грязный ковер своё содержимое. Беспорядок царил на каждом метре прихожей. Дальше, проходя в гостиную, картина, по сути, не менялась. Бутылки, шприцы, грязь, мусор украшали почти всю горизонтальную поверхность. Эрик никогда не видел это место в ТАКОМ запустении. Чарльз всегда следил за порядком, не позволяя даже оставлять на столе грязную посуду, когда кто-то из мутантов вдруг забывал убрать за собой. — Что здесь творится? — выдавил из себя Магнето, закончив «любоваться» разнообразными композициями из мусора. — Чарльз, — коротко бросил Зверь и сразу поспешил развить свою мысль, — он после Кубы потерял способность ходить. По началу мы открыли школу, но война… Помешала нашим планам. Он не выдержал. Сломался. Жаловался на голоса в голове. Я много работал и нашел способ изменить свою сыворотку. Теперь Чарльз может ходить, но при этом его дар заблокирован. — Потерял ноги…что? — Эрик с трудом пытался осознать услышанное. — А ты что думал, — горько усмехнулся Хэнк, — пули в позвоночник без последствий прилетают? — А где эта идиотка — агентша? Она бросила его? В таком виде? — Эрик всё еще пытался удержать те образы, которые он составил у себя в голове до того, как явиться сюда. — Чарльз стер ей память, — лаконично пояснил ученый, — сам понимаешь, нельзя быть рядом с тем, кого не помнишь. — Я…не могу поверить, — Эрик невольно опустился на диван, закрыв лицо руками. Я пришел для того, чтобы убедиться, что он счастлив, в браке и на посту директора школы. Как и хотел. Маккой развел руками. — Как видишь, это место далеко хоть от чей-нибудь хрустальной мечты. — Ладно я. Как ТЫ такое допустил? — спросил Магнето с грозным видом посмотрев на Зверя. — А ты считаешь, что это просто? — Хэнк редко повышал голос, но, похоже, он был на грани, — думаешь, я не просил его остановиться? Я прятал бутылки, просил, умолял, приказывал, ругался, кричал. Ничего не помогало. Один раз я так ему надоел с нравоучениями, что он просто ушел ночью из дома. Вернулся через три дня. С синяками на теле и разбитым лицом. Но несмотря на это пригрозил, что если я снова начну читать лекции — вообще не вернется, потому что лучше «сдохнет в канаве, чем будет выслушивать эту нудятину», — безэмоционально процитировал ученый. — Но ты все равно остался, — Ланшерр искренно проникся уважением к терпению этого мутанта. Услышь он такое, и Ксавье бы был привязан к чему-то железному очень долго, без возможности даже пальцем пошевелить. Ученый грустно улыбнулся. — Я верил, что это временно. Надеялся, что он перебесится, выплеснет всю обиду и станет прежним. Но пока ничего подобного не произошло. Становится только хуже. — А кстати, мы уже почти час говорим о Чарльзе, но его я так и не видел. Где он? — Не знаю, — честно ответил Маккой, — уже вечер, возможно, пошел в бар. Деньги то еще не все пропил. — Я найду его, — решительно поднялся со своего место Эрик. — Я с тобой. Ланшерр покачал головой. — Не обижайся, но я один. Так будет лучше. — Учти, — предупредил Хэнк, — Чарльз сейчас не тот, которым ты его помнишь. И он зол и обижен на тебя. — За шкирку приведу, — пообещал Эрик, — и поверь, от меня он не сбежит, — заверил мужчина, открывая входную дверь. — Только скажи одно, — Ланшерр развернулся в дверях, — Чарльз носит небольшой металлический браслет? Маккой кивнул. — Тогда точно найду.