Миссия

— Утречка, с вами Главный Злодей всех времен и народов, Великий и Непобедимый колдун, встречайте меня! А сейчас, узрите с трепетом как Величайший из Величайших будет… готовить себе кашку… — мурлыкал я, направляясь в кухню. — Это кашка-размазня, она готовится по секретному рецепту, который я вам ни за что не скажу… — Опять выпендриваетесь, Вашество? От этих слов я уронил кастрюльку. Ну конечно, на моей любимой кухоньке уже кашеварил наглый и противный оборотень. Опять все в шерсти будет. Упс, зря я это вслух сказал. — Я фартук надел и косыночку, — обиженно прорычал оборотень и прыгнул на меня. Снова каша с шерстью, буэ. — Слезь немедленно, проклятая псина, — грозно приказал ему. Ну ладно, чего врать: сдавленно пропищал, на вас бы легла туша размером с теленка. — Когти, зубы, слюни — все немедленно убрал! — пришлось применить магию и отбросить этого обнаглевшего пса, пока всего не излизал шершавым языком. Зазвенела посуда, опять в буфет попал, ну что за невезение. — Приберись тут и я жду свой завтрак — буркнул я, отряхивая с мантии клочки шерсти и вытирая обслюнявленную щеку. Как-то странно он все-время пытается меня загрызть, с его-то зубами… Волчок посмотрел на меня непонятным взглядом и молча, поднялся, пошатываясь: — Слушаюсь, Вашество… — И чтоб больше никакого беспорядка — у нас сегодня гости, — напомнил я, скривившись, как от зубной боли — гостей я любил не больше, чем ураган. Если подумать, то и в урагане можно найти свою прелесть. Оборотень, смотря мне в глаза, зло завязал в узел металлическую поварешку: все не может смириться с тем, что я сильнее его, дурашка, и поплелся варить кашу. Вечером замок сиял огнями, а я с кислой миной восседал на троне в ожидании делегации демонов. Совсем им скучно в своем аду, раз каждый год наведываются с дипломатической миссией. На мне парадная, расшитая золотом мантия, тяжелая цепь с каким-то огромным сияющим камнем, а на голове остроконечный колпак со звездой. Передо мной — длинный стол, где возле каждого прибора начертаны письмена: каждый символ с определенным значением и, упаси боги, ошибиться хоть с одной линией: скандал и, может быть, даже война демонов с людьми. Возле меня вонючий венок из белоснежных лилий, от его запаха слезятся глаза и чешется нос, но так надо — немножко потерпеть и еще один год мира в кармане. Раздался бой часов и в зал ворвались они: проклятые демонюги. Поклонились с ехидными рожами и за стол, а главный демонячий принц — ко мне. На полпути к трону замер и уставился на меня с дебильной радостью на татуированной морде. С кислой рожей я встал: — Приветствую вас, наследный принц, — перечисляя его титулы, изредка подглядываю в шпаргалку, безразмерный мир у этих демонов, раз каждый год по новому титулу с завоеванных земель прибавляется. Наконец, длинный список закончился, но проклятый демоненыш все не сводил с меня взгляда. — И еще у тебя рога на пять сантиметров выросли, поздравляю, — наконец выдавил я комплимент, мгновенно радость осветило лицо демона, а я с облегчением плюхнулся на трон. «Венок, Вашество», — тихо рыкнул оборотень откуда-то из-под кресла: трусливая псина боится демонов до дрожи, что с него взять. — А точно, — подорвался я. — Изволь принять из наших рук этот венец, — и водрузил цветочки где-то между рогов, оглушительно чихнув, забрызгав лицо демоняки слюнями. — Мир у твоих ног, — тихо сказал тот ритуальную фразу, даже не поморщившись, склонившись передо мной. Мне всегда неловко это слышать, как будто я чего-то не понимаю, но ничего, я давно привык. Как и к тому, что венец, вспыхнув огнем, застывает на голове демона золотом. Здорово, раз и нет противного запаха, кроме запаха огня и серы, конечно. — Да-да, — бурчу я, — у моих. Ну, давайте, будем кушать уже. И объявляю начало пира. Я злой и ужасный колдун, но поесть люблю у камина на кухне, а не с сотней призраков, которых призываю в услужение одним заклинанием. Только после него я чувствую себя действительно Злым и Ужасным, меня переполняет сила, обуздать которую потом стоит многих трудов. Но пока я со злобной радостью смотрю, как пятиться оборотень, не желая покидать меня, даже не смотря на свой страх, как приближается ко мне принц, норовя обвить мою ногу своим длиннющим хвостом. Он садиться у моих ног, а я чешу ему рога, как в детстве.