***
POV Баттерс Мистер Гаррисон отмечает отсутствующих, и когда доходит до фамилии, начинающейся на «Мак», а заканчивающейся на «кормик», ничего не происходит. Поэтические распинания Картмана на тему плюсов и плюсов холокоста даже не приостановились, Твик не закричал «МЫ ВСЕ УМРЕМ» и не выпрыгнул в окно, а Клайд не пикировал за ним в слезах. Почему все ведут себя как обычно? Соседняя парта непривычно пустует, оранжевая парка не мозолит глаза… почему он не снимал ее в помещении? В ней же по-любому было жарко. Если так подумать, я никогда не видел его без нее. Может, родители Кенни купили ему одинаковых вещей на вырост? Лет на 20-30 вперед. И ходить он в них будет до самой смерти… то есть, до вчерашнего дня. Я так погряз в своих мыслях, что подскочил, когда знакомый затертый рюкзак плюхнулся на стул слева, а за ним, отсалютовав Стэну, и сам хозяин. Я ошарашенно наблюдал за тем, как вполне себе живой Маккормик пропускает мимо ушей замечание Мистера Гаррисона, достает исписанную с прошлого года тетрадь, и не мог выдавить из себя хоть слово. Разве от выстрела в голову уже придумали лекарство?***
Утром я нашел себя в собственной кровати, невесть сколько рассматривающим белизну потолка. Сквозь дымку сна едва пробиралось нарастающее тиканье под правым ухом. Перевернувшись на другой бок, я бросил короткий взгляд на часы... и тут же вскочил с матраса, запутавшись ногами в одеяле и чудом не грохнувшись. Уже натягивая первую попавшуюся футболку, я вдруг обратил внимание на доносящийся из-за двери нагнетающий счет. Я тоже считал про себя. Таймер, вбитый в голову за восемнадцать лет, был вернее атомных часов, и как только он доберется до крайней цифры, произойдет взрыв, который размажет по стенке чужое терпение, а заодно и меня. — Двадцать четыре. Двадцать пять… Меня будто током ударило. На ходу застегивая ширинку, я подхватил рюкзак и рывком открыл дверь. — Двадцать девять, — недовольно процедил отец, окинув меня взглядом с головы до ног. Я старался дышать медленно, схватил рюкзак крепче, чтобы не выдать дрожь в руках. Никакой спешки. Я успел, нет, я никуда и не опаздывал. Апокалипсис отменяется. — Извините, сэр, я не услышал буди… — Тридцать, — не мигая продолжил он. Я метнулся вниз по лестнице, чуть не задев одну из многочисленных семейных фотографий и приземлился за кухонный стол, скидывая рюкзак у стула. Мама неторопливо поставила тарелки с завтраком и села рядом, в это время отец уже спустился. — Тридцать четыре, — суровым голосом вынес он вердикт и занял свое место. Я замер и уставился в тарелку, ожидая приговора, но «судья» не торопился подводить итог. Он еще раз посмотрел на меня, взял нож и… Ничего не произошло. Неужели у него хорошее настроение? Никакого выговора, наказания, чего-нибудь еще? Я нервно выдохнул и наконец притронулся к еде. Таймер, ушедший в минус на четыре секунды, откатился до тридцати. Кажется, сегодня будет хороший день.***
Первым, что я услышал, зайдя в класс, были дружелюбные взаимные наставления Эрика и Кайла, исходя из которых второй должен вытряхнуть песок из вагины, а первый — помереть от ожирения. Но как это возможно, ведь у Кайла нет… а вот для Эрика угроза серьезная. Может, как-нибудь намекнуть ему? Я готов помочь. Мы могли бы позаниматься вместе, если он согласится. В классе были почти все, не считая пары человек, и если опекуны Пипа позвонили в школу и объявили о "болезни" сына, то отсутствие Кенни никто не мог объяснить. — Я видел его утром, — пожал плечами Эрик, но тут же нахмурил брови, — кажется… — Когда кажется - креститься надо, — хмыкнул Кайл. Усердно дописывающий домашку Стэн закашлялся так, что весь покраснел. Эрик какое-то время смотрел перед собой не двигаясь и ничего не говоря, видимо, что-то серьезно переосмысливая, и только потом подал голос. — Тупоголовый еврей, даже веру свою забыл. На помощь задыхающемуся Стэну поспешила Венди, Мистер Гаррисон вежливо попросил всех заткнуться и усадить свои задницы на специально отведенные под них стулья. Из-за двери показался Мистер Мэкки и, глянув на Марша отвесил «дышать жизненно необходимо, пнятненько». Утро было абсолютно типичным, казалось, все идет по какому-то заранее придуманному сценарию, и в этом была своя прелесть предсказуемых, стандартных будней. За этим однообразием, установившимся класса с седьмого, я не заметил пролетевших уроков, даже унылая физика закончилась как-то быстро. Едва протискиваясь сквозь толпу оголодавших школьников, я наконец оказался в столовой. — Присяду? — поинтересовался я, вклинившись в оживленную беседу компании Стэна, занимавшей, как и всегда, лучший столик у окна. Скотта все равно нет в школе, поэтому я могу посидеть с ними. — Куда угодно, только не за этот стол, — съязвил Картман. — Заткнись, жиртрест, он может сесть с нами, если хочет, — отрезал Стэн, отодвинув стул рядом с собой. Эрик раздраженно закатил глаза и отвернулся, внезапно заинтересовавшись дракой за окном. Я сел за стол, улыбнувшись про себя. В столовой обычно аншлаг, и не всегда нам со Скоттом удается сесть вместе, но этот столик своего рода пожизненно забронирован для этих ребят. — Так что там с вечеринкой? — продолжил Кайл. — Если идут все, — заметил Стэн, — то нужно сразу распределить обязанности: например, Токен взялся принести музыку, с вас еда и напитки, с Кенни… — Эй, мистер главный организатор, а что будешь делать ты? — возмутился Эрик. — А я как хозяин хаты вообще ничего не должен, — победно ухмыльнувшись, утвердил Стэн, — хотя, по доброте душевной, я мог бы приглядеть за вашими пьяными задницами. Вечеринка… о, точно! Завтра же звездная ночь. Каждый год родители собираются под одной крышей, чтобы полюбоваться звездами и выпить. Своего рода очень вольный вариант родительского собрания, встречи выпускников и Рождества. Дети, конечно, остаются дома.... у кого-нибудь, и устраивают собственную гулянку. А еще это один из тех немногих моментов, когда вся школа тихонько гудит в предвкушении большой тусовки. Кто-то исправляет оценки, чтобы отпроситься, кто-то сбегает из дома, третьи занимаются учетом пожеланий по закускам, алкоголю и прочему, и не поучаствовать в таком большом деле - просто преступление! — Чем помочь? — тут же спросил я. Стэн прервался на полуслове, Кайл отвел взгляд, а Эрик, напротив, отвлекся от драки за окном и с напускным дружелюбием уставился на компанию. — Что-то не так? — Баттерс, ты… — протянул Стэн, потирая переносицу. — Понимаешь, мы уже распределили все обязанности, — пришел на помощь Кайл, — нам не так уж и много нужно. — Да ладно, пацаны, вы просто о нем забыли, признайтесь, — ухмыльнулся Эрик, с аппетитом закидывая в рот очередной кусок котлеты. — Нет-нет, мы просто уже распределились, — твердо произнес Стэн. — Да? — с издевкой спросил Эрик. — Что-то я до сих пор не слышал имени того несчастного кабанчика, который развезет нас по домам. — Единственный кабанчик здесь это ты, — буркнул Кайл. Эрик уже открыл рот, чтобы ответить. — Развозит всех, конечно, тот, кому пить противопоказано, и это Твик, — вовремя вмешался Стэн. Ядерная война между двумя была отложена на неопределенный срок. — Этот? — упавшим голосом произнес Эрик, чуть не подавившись котлетой. — Тот, который вечно дергается, истошно кричит и шарахается от любого движения? Ты даешь руль в руки этому Твику?! — уже почти кричал Картман. Блондин в другом конце столовой нервно подскочил, услышав свое имя. — А что такого? Крейг за ним приглядит, — примирительно замел Стэн. — О да, я прям вижу, как у этого обдолбанного наркомана зачешется глаз, и его переклинит. Внезапно на периферии его зрения появятся гномы или еще какая-нибудь наркоманская хрень, и этот двинутый посчитает своим долгом спасти нас от своей воображаемой хуеты, и мы все дружным пьяным коллективом разъебем чей-то дом, но нас едва ли это будет волновать больше, чем черепно-мозговая травма, осколочные ранения и пробитый бензобак. А в этот момент из машины вылезет бухой в хламину живучий, сука, Крейг и покажет всем фак, потому что все так и было задумано его очаровательным нервотрепателем, а затем феерично рухнет в пылающие остатки машины, дома, и наших ни в чем не виноватых тел, — на одном дыхании выпалил Эрик. В другом конце столовой глаз задергался не только у Твика. Возможно, кто-то сегодня огребет по самые не хочу. — Ну раз такой умный, сам садись за руль! — огрызнулся Кайл, отставив тарелку в сторону. — Я похож на больного? Кто НЕ пьет на вечеринках? — Хорошо, Баттерс, если ты хочешь поучаствовать, — Стэн взглянул в мою сторону и улыбнулся, — теперь ты отвечаешь за доставку этой пьяной жирной задницы домой. С Твиком мы договоримся. — Нет-нет, знаете, я тут подумал, взвесил все «за» и «против»… Из Твика все-таки неплохой водитель, — капитулируя, поднял руки Эрик. — Взвесь себя, жиртрест. — Заткнись, жидяра поганая. И я не жирный, у меня кость широкая. — Ну да, конечно… — Тогда все решено, — перебил Эрик, — Баттерс, ты наш новый водитель. Я не мог сдержать улыбки и потирал кулачки от нетерпения. Вечеринка сейчас действительно не помешает: всего ничего осталось до экзаменов, народ на нервах. Нам всем нужно расслабиться и выкинуть учебу из головы. Хотя бы на несколько часов. К тому же, когда за дело берется эта четверка, вечеринки получаются реально громкими. Ребята уже разговаривали о чем-то своем, так что я, доев пюрешку, встал из-за стола. День и правда был полон приятных сюрпризов.***
Время до заветного субботнего вечера свелось к сладостному ожиданию предстоящего веселья. Родители уже стояли в дверях, мама подкрашивала правый глаз тушью уже пятидесятый раз, так как выходило недостаточно идеально, а отцу краситься было не за чем, поэтому он просто ждал, перебирая в руках ключи, изредка одергивая идеальный, без единой складки, костюм. Я стоял чуть поодаль, провожая их взглядом. Мысли о вечеринке не выходили из головы, от улыбки, как бы я ни старался ее спрятать, приятно сводило щеки. Моя внутренняя борьба, как я ни старался, не осталась незамеченной. — Не забывай про свое наказание, милый, — я был так далеко в своих мыслях, и из-за нежного тона матери не сразу понял, что имеется ввиду. — Ты же не забыл, что вчера серьезно опоздал на завтрак? — грозно отметил отец. Меня как холодной водой окатило. — За свои поступки нужно отвечать, молодой человек, так что мы будем звонить тебе каждый час, чтобы проверить, где ты, — добавил он. — И лучше бы тебе никуда не выходить. Я сглотнул. — Будь хорошим мальчиком, сынок, — последний раз придирчиво рассмотрев свое отражение, сказала мама, смахнула с платья несуществующие пылинки, и скрылась за входной дверью. Отец вышел вслед за ней, и секунду спустя в замке начал громко, со скрипом, проворачиваться ключ. Я в панике схватился за голову. Отец ничего не говорил о наказании! А я дурак сам вызвался и пообещал ребятам всех развести, на меня рассчитывают! Нарушать свое слово — нехорошо, но… но отец. О господи, он же просто убьет меня. Я не могу пойти. Но и просто оставить ребят не могу, на меня рассчитывают. Но отец просто убьет меня. Еще и свитер в стирке... нет, о чем я думаю, мне нельзя уходить! Телефонная трель вывела меня из транса. Я все еще стоял на пороге, зарывшись пальцами в волосы и уставившись на дверь, парализованный тяжестью выбора. Звонок на секунду стих, а затем раздался повторно, и я ринулся в гостиную. — Да? — Просто проверяю, дома ли ты, — произнесла мама. Тут же раздались гудки. Я рухнул на кресло, не выпуская телефон из рук, уже представляя разборки в школе. За этим звонком последовало еще два идентично коротких, я окончательно потерял счет времени, не решаясь встать с дивана. Что бы я ни выбрал, это не приведет ни к чему хорошему. Да тут и выбирать не из чего, подумаешь - вечеринка, это всего один вечер, а последствия моего побега могут затянуться на целые недели. Через мои громкие, неутешительные мысли, вдруг пробился чей-то настойчивый стук, словно кто-то хотел вынести дверь. — Эй, Баттерс, открывай, — раздался смутно знакомый голос. Смутно — потому что его обладатель продолжал остервенело избивать преграду. Я с трудом заставил себя отпереть дверь ключом и потянул ручку вниз. На крыльце стоял Кенни, спокойный, как удав, словно не он только что колотил по двери, как сумасшедший. — Что ты здесь делаешь? — спросил я, не переступая порог. Отпереть запертую отцом дверь - уже достаточно "неправильно". — Тебя жду, — сухо ответил он, — жиртрест сказал, что тебя долго нет, а трезвых там уже не осталось. — Я… — прозвучало предательски тихо. — Я наказан. Выражение лица, вернее, той части лица, которая выглядывала из-под ворота парки, не изменилось. — Баттерс, тебе сколько лет, мать твою? Просто выйди из дома и пошли к Стэну. Ты даже не заперт, — это должно было звучать раздраженно, но я не смог уловить и капли заинтересованности в его голосе. Казалось, он просто хотел побыстрее уйти. — В конце концов, ты сам вызвался. Он прав. Он, Господи, прав. Но я просто не мог заставить себя переступить через порог. Это было выше моих сил. Заметив мое замешательство Кенни только фыркнул. — Если ты не можешь выйти через дверь, выйди через чертово окно. Сзади раздался звонок. На автомате я захлопнул дверь, быстро заперся и метнулся к телефону. На этот раз в гулком потоке голоса едва удалось выделить слова. Уже начало темнеть, родители наверняка хорошо проводят время. -Ты все еще дома, Батрс, — еле выговорила мама, — эт замечатльно… Отключилась она не сразу. Видимо, не с первой попытки попала по кнопке сброса. Судя по голосу, она уже не в том состоянии, чтобы контролировать меня. Но я не хочу быть наказанным, не хочу получить нагоняй, не хочу быть под домашним арестом, я… было много причин. Но и подводить всех, сидеть дома, пока остальные веселятся, я тоже не хочу. Мне уже восемнадцать. Кенни все еще стоял у двери, когда я в накинутой куртке высунулся из кухонного окна и, поскользнувшись на промерзлом подоконнике, рухнул на спину. Его до этого безразличное лицо, наполовину скрытое воротом, уже не выглядело таким суровым. Казалось, он даже усмехнулся. — По-человечески никак нельзя, Стотч? — спросил он, когда я возился с замком снаружи. На это я только пожал плечами — Маккормику, исчезающему посреди урока невесть куда, приходящему в школу накуренным стабильно раз в месяц и вообще предоставленному самому себе, вряд ли читают нотации или, если дела совсем плохи, выбивают… Таймер был установлен на час. Я успею засветиться на вечеринке, вернуться, ответить на звонок, и снова оказаться у Стэна. Придется немного побегать, но если все получится, все останутся довольны, превосходно! Кенни мельком глянул на меня, но ничего не сказал, и двинулся противоположную от дома Стэна сторону. Я последовал за ним, не понимая, что происходит. — Куда мы? — спросил я примерно через минуту пути. — Поможешь нести пакеты, — хмыкнул он и сунул руки в карманы. — За последние полчаса Марш выжрал пол бара. — Зачем? — удивился я. — На спор. — Разве члены футбольной команды не за ЗОЖ? — С чего ты взял? — холодно спросил Маккормик, явно не желая продолжать беседу. Я осекся, так и не задав следующий вопрос. Мы подошли к дверям магазина прежде, чем молчание между нами стало неловким. Без лишних слов Кенни направился в сторону полупустого прилавка с алкоголем, попутно прихватив скрипучую тележку. Не глядя он взял несколько одних бутылок, пару других и, ненадолго задумавшись, сгреб пол стеллажа оставшихся. Я молча шел за парнем, который сбрасывал в тележку какие-то закуски и банки, словно знал ассортимент магазина наизусть. Я и не догадывался, что он разбирается в этом. Глядя Кенни в спину, я силился вспомнить, что такого могло произойти. Почему он ведет себя так отстраненно? Я что-то сделал не так? Вроде бы недавно мы нормально разговаривали, когда он… о боже, не хочу вспоминать об этом. После этого Кенни в школе не появлялся, а теперь, кажется, все стало только хуже. Он совсем ссутулился, много хмурился и ничего не говорил. Что могло случиться за неделю? Может, проблемы с семьей, друзьями или девушкой? По нему вообще сложно что-то сказать, Кенни всегда в одном и том же настроении... ну, почти. Что могло так задеть его? Что вообще в нем изменилось за последние несколько лет? Расплатившись, Кенни протянул мне часть пакетов и направился к выходу. Я последовал за ним, так и не придумав вразумительный ответ хотя бы на один из своих вопросов.