Белый шелк

Вальмонт захлопнул дверь в свои апартаменты и бессильно привалился к стене. Наконец-то можно расслабиться и не держать марку. Нога за ногу он потащился к ванной, усеивая путь брошенной, как попало, одеждой — все равно после драки эти тряпки ни на что не годны. Сейчас никто не признал бы в нем грозного криминального авторитета: под глазами проступили тени, по плечам, покрытым свежими синяками, в беспорядке рассыпались спутанные волосы. Вальмонт с сомнением покосился на глубокую чашу ванны. Не сейчас. Стоит принять относительно горизонтальное положение — и он неминуемо уснет. Так и утонуть недолго, вот радость будет Чану и его кретинам. О, я не позволю тебе так глупо погибнуть. Вальмонт подавил желание разбить голову о стену душевой — все равно не поможет. Пустил воду погорячее и взялся за шампунь. Но стоило ему снова расслабиться, массируя голову, демон подал голос: Я буду заботиться об этом теле. Шенду наклонил его голову, чтобы взгляд падал на бледную грудь, расчерченную струйками воды и пены. К этому невозможно было привыкнуть, к ощущению, словно вместо мышц под кожей змеи ползают. Вальмонт напрягся, пытаясь сбросить бесплотные оковы, но, как и всегда, безуспешно. Я всегда считал людишек дрожащими размазнями, знаешь, как устрицы без раковины. Такие уязвимые, мягкие, жалкие. Ну еще бы, по сравнению с его собственной тушей, закованной в чешуйчатую броню. Неведомая сила сковала теперь и руки, одну оставив в волосах, начиная перебирать пряди, другую переместив на грудь, прямо напротив сердца. И вы действительно уязвимые: вот я чувствую как бьется твое сердце, считанные дюймы от моей руки — как легко его вырвать, ты бы знал.  — Прекрати, это моя рука! — прошипел Вальмонт, отчаянно прогибаясь в пояснице и скользя ногами по полу. Дракон как обычно пропустил все его слова мимо ушей. Но не такие уж и мягкие, — ладонь с нажимом провела по груди и животу, оставляя розовеющий след, — а на ощупь как самый лучший шелк. Он с силой сжал грудную мышцу, задев потемневший сосок. Волна ощущений от этой нечаянной ласки на мгновение разрушила демонический контроль. Вальмонт дернулся было к двери, но был снова скован собственным телом. Как интересно. Оказывается, на этом нежном теле есть еще более нежные места. Голова опять наклонилась, пальцы снова, уже специально, вернулись на соски. Вальмонт окончательно утратил над собой контроль, он даже зажмуриться не мог, чтобы не видеть, как они краснеют и твердеют. Демон увлекся, он сжимал и тянул их, лишь немного не доходя до грани, за которой начиналась боль. Обводил подушечками пальцев, так и этак расчерчивал ногтями. Довел до такой болезненной чувствительности, что Вальмонт заключенный в себе, скулил, чувствуя каждую струйку воды, под которые Шенду не забывал его подставлять. А когда он взял прядь волос и провел ими по напрягшемуся соску, отозвалось все тело. Шенду не мог не заметить. Ваши желания проявляются так откровенно. — Прекрати, мразь, сволочь! — Вальмонт шипел не хуже демона, но голос срывался — непроизвольная мускулатура не была подвластна ни ему, ни Шенду — сердце грохотало как безумное, а легкие изо всех сил втягивали горячий влажный воздух. Одна рука так и осталась на соске, чтобы ни на секунду не прерывать болезненно-сладких ласк, другая вернулась к волосам, зарылась во влажные пряди. В обычном состоянии это было бы просто приятно, теперь же, когда все тело искрило от возбуждения, ощущения прошивали до самых пяток. Если бы не контроль демона, он не устоял бы на ногах. Ты весь словно драгоценный белый шелк, Вальмонт. Наигравшись с волосами, пальцы провели по шее, ущипнули — тело ахнуло, а Вальмонт представил, сколько еще будет ходить с этим «засосом» и мысленно завыл. Потом внимание демона привлекла ямка пупка, но ненадолго — это место никогда не было особо чувствительным. Но секундное облегчение махом сменилось ужасом, когда руку завели за спину, мимолетно огладив поясницу и тут же спустив ниже. Ягодицу несколько раз нещадно смяли, а потом пальцы нащупали сжатое отверстие. — Нет, нет, пожалуйста! — Вальмонт сорвался на мольбы. Не бойся, человечек, я не собираюсь делать тебе больно. В противоположность предшествовавшим грубым прикосновениям, пальцы осторожно надавили, чуть раздвинули мышцы ануса, но дальше не двинулись, лаская нежную кожу на самой границе. Демон явно увлекся тем, что делали руки, и ослабил контроль над всем остальным — как раз настолько, чтобы Вальмонт смог зажмуриться. Но перед глазами все равно стояли терзаемые пальцами соски, такие яркие, что вот-вот кровь потечет, и стоящий в полную силу член. Уже то, как жалили падающие на открытую головку струи душа, могло скоро довести его до оргазма — так возбужден он был. Заигравшийся демон как-то очень удачно надавил на промежность, снова посылая такую ударную волну ощущений, что тело на секунду перестало его слушаться. Почти вслепую Вальмонт крутанул попавшийся под руку кран, обрушив на себя поток ледяной воды. На что он надеялся? Что огненный демон хоть чуть ослабнет или уймется, или что собственное возбуждение пропадет? Но он проиграл по всем фронтам. Мгновение, и руки вернулись на прежние места, а член и не подумал опадать, оставаясь таким красным, что мог нагреть текущую по нему воду. Хитрый человечек, наглый человечек. Но я не буду тебя сейчас наказывать. Ладонь в последний раз сжала ягодицу и переместилась вперед, взяв в горсть мошонку. Вот теперь Вальмонт не шелохнулся бы, даже если б мог. Впервые в жизни его в буквальном смысле держали за яйца. Вторая рука надавила на лобок, прямо над членом, отчего тот еще приподнялся. Шенду неожиданно осторожно, самыми кончиками пальцев, провел по всей длине члена к головке и обратно. Словно и впрямь не знал как это делается, что никак не вязалось с уверенной хваткой на яйцах. Но взведенному человеку этого хватило, чтобы заскулить в голос. Самое нежное место, да? Сейчас как никогда казалось, что Шенду мурлычет ему прямо на ухо. Вальмонт задыхался. Демон превратил его тело в один сплошной нерв, каждая холодная капля ощущалась на коже как ядерный взрыв, а пальцы на члене казались наэлектризованными. А демон продолжал его дразнить. — Ты, блять, можешь сильнее?! — он сорвался. Но терпеть уже не было сил, сердце грозило вот-вот проломить грудную клетку, он почти умирал от желания кончить. Раз ты просишь, — окончательно припечатав его гордость. Хватка на яйцах усилилась, а член наконец-то сжали в кулаке. Сильно, властно и почти больно. И его выломало. Их выломало. Тело, которое уже никто не держал, рухнуло на колени и зашлось в спазмах оргазма. Уже владея собой… абсолютно не владея собой, Вальмонт без сил уткнулся лбом в пол. На нем были пятна спермы. Везде были пятна спермы. А еще тут и там по плитке прошли мелкие трещины, а рассеиватель душа погнулся. Кажется, словосочетание «сокрушительный оргазм» обретало практическое значение. Вальмонт всхлипнул и зашелся в истерическом хохоте, снова сгибаясь и утыкаясь в пол. Лишь через несколько минут он смог встать и кое-как ополоснуться, и то, его все время прохватывало мелкой дрожью. До кровати он смог доползти исключительно на чистом упрямстве. Гордости у него все равно не осталось. Он не заснул, он в буквальном смысле потерял сознание, как был, обнаженный, не успев даже укрыться, и уже не слышал, как демон пообещал: Скоро, очень скоро я обрету тело, и тогда смогу познать тебя по-настоящему. Молись, чтобы шелк твоей кожи уцелел в моих когтях.