Магия Севера

      Прошло семнадцать лет после отплытия корабля «Талиты». За первые четырнадцать лет Эрагон с остальными наконец нашел подходящий остров для возрождения Всадников. Этому все, кто остался в Алагейзии, одновременно были и рады и расстроены — теперь не было причины ему вернуться. За эти годы плаванья Эрагон и Сапфира не переставали совершенствоваться в своих умениях. Всадник учился у Элдунари всему, чему он желал научиться и что ему действительно нужно было знать. Он совершенствовался в искусстве магии, изучал новые заклятья и создавал их. Со временем он мог уже выдерживать напор большинства разумов Драконов Прошлого и прекрасно с ними общался на разные темы. Благодаря им он в совершенстве знал Древний язык, язык гномов, ургалов и даже уже понимал язык чувств, ощущений. Также он изучал многие науки, как астрономия, биология, все тонкости искусства Грамари и другое подобное. Учился новому в фехтовании и оттачивал все изученные раннее приемы. Из-за подобных физических тренировок его мускулатура стала намного больше и уже стала довольно четко вырисовываться. Сапфира не отставала от своего брата. Она под руководством Элдунари тоже училасьи вскоре сами ее учителя признали, что ей нет и не будет, скорее всего, еще долго равных в небе. Также она научилась очень быстро пикировать и мягко приземляться в окончании.       Где-то на шестом году плаванья Глаэдр сказал своим ученикам:       «Вы достигли за это время многого. Но самое главное, чему должны обладать и Всадник, и его дракон, — это доверие. Эрагон, ты бы согласился полететь на Сапфире, сидя на самом кончике ее хвоста? А ты, Сапфира, без сомнений и не оглядываясь взлетела бы в такой ситуации?»       «Нет, Эбритхиль» — несколько сконфуженно ответили тогда Сапфира и Эрагон. Стыдно после победы над тираном признаваться в том, что практически не доверяешь самому близкому и верному другу.       «Теперь вы понимаете, что вам и над этим надо работать» — продолжил дракон скорее утвердительно, нежели вопросительно. Но его ученики все равно кивнули.       После того, как состоялся этот разговор, прошло множество тренировок. Эрагон и Сапфира теперь без проблем делали самые опасные вещи, иногда эльфы во главе с Бледхгармом очень пугались, что могло что-то случиться, но потом всегда оценивали новые возможности Всадника и его дракона, естественно, после того, как перестанут ругать Эрагона за то, что сильно их встревожил.       За эти семнадцать лет Эрагон здорово повзрослел и начал часто прятать свои чувства за маской спокойствия и равнодушия. Сапфира вначале была против, но после отступила, понимая, что она не сможет переубедить своего брата, так как тот вовсе больше не хотел, чтобы кто-то видел его боль на лице. Видел его настоящего. Он за три года постройки замка, его обустройства и ожидания новых Всадников из Алагейзии полностью вжился в новую маску, да настолько, что и его голос и глаза выражали тоже самое — холодное спокойствие и равнодушие. Но когда он оставался один, то все это крушилось и падало. О, эту боль от тоски по его друзьям, родным и возлюбленной он не мог долго держать на краю сознания. Раз в неделю чувства ломали все его плотины, что выстраивал с большим трудом Всадник, и вырывались наружу, выходя через магию: Эрагон весь пылал в таких моментах синим огнем. При этом он не причинял вреда ни ему, ни природе, ни Сапфире, если парень в это время сидел верхом на ней. Но они все реже и реже проявлялись, и в последний год Эрагон уже был более-менее спокоен внутри, не говоря о его эмоциях на лице, глазах и голосе.       На острове, названого как Айрдейлин, была огромная, полноводная, широкая и основная река Айнора с тремя ответвлениями в виде трех рек несколько поменьше. На северо-западе две из них, Аметист и Абелас. На юге же была другая река — Бигрлейн. У этих три реки были такие же ответвления, но те были настолько мелкими и неглубокими, что прибывшие не стали их брать во внимание. Были и несколько озер, имеющие выход через какую-либо реку к безграничному морю. Этими озерами были Ванельм, Микраль и Никта. И множество их оттоков. Весь восток занимали горы, равные, а может и покруче, Биорских. На самом юге расположился Лес Изобилия. Это из-за того, что большинство еды эльфы добывали оттуда, причем все, что они желали, там можно было найти, естественно, потрудившись. И Обитель Всадников, так назвали замок, окружала роща, похожая на прекрасные эльфийские леса, — Роща Упоения Ветра. Такое имя она заслужила тем, что в любое время суток там можно услышать тихое, взволнованное даже, дуновение ветерка, которое со временем успокаивало любого, кто слышал его. А не самом севере находился Лес Драконов. Так его назвали в честь того, что там должна были проходить все обучение будущих драконов, а также потому, что в самой глубине Леса было спрятано заклятиями потайная дверь в новый Склеп Усопших Душ. Имя не стали менять, но зато сильно расширили и усилили защиту, скрывающую древо, что являлось своеобразной дверью.       За три года эльфы и Эрагон с Сапфирой построили потрясающий замок! Он расположился на огромной поляне, окруженной Рощей Упоения Ветра, в самом сердце острова. Он был полностью из мрамора, кое-где виднелись драгоценные камни, но они не выпирали из стен штыками, а сравнивались с ними. Эльфы решили, что так будет красивей, а Всадник не был против самоцветов. Везде стояли мраморные, обвитые лианами растений, колонны. Очень много было окон, больших и похожих на огромные арки. Как только кто-то заходил со стороны крыльца в замок, то взор сразу утыкался в огромную, роскошную лестницу, разветвляющаяся в стороны и ведущая наверх, и на том, втором этаже, уже указывающая на два других корпуса.       Вообще, замок делился на три корпуса. В первом корпусе расположились кабинеты, в которых молодые Всадники будут изучать те науки, которым постигал сам Эрагон. Им являлся весь тот этаж у того главного крыльца, но к нему же также приписывались еще несколько башен, как кабинетов для изучения астрономии. Второй — жилой корпус для учеников-Всадников с многочисленными комнатами и четырьмя этажами. Там были даже специальные комнаты для отдыха. Третий тоже жилой, но он уже предназначен для учителей-Всадников и гостей. Здесь же только три этажа, но первый из них для обычных гостей, второй уже для почетных гостей, а самый верхний уже для учителей. Когда Эрагон предложил эльфам поселиться на первом этаже, то они отказались и только Бледхгарм, Куарок, который занял свое место у скалы, похожей на скалу Кутхиан, что была надежно спрятана самыми сильными чарами Главного Всадника. Остальные же основали город.       С Алагейзией связывался только Бледхгарм. Эльф еще в начале их плаванья смекнул, что Эрагону очень тяжело будет общаться с людьми по ту сторону зеркала, поэтому взял на себя эту обязанность. Сначала все по ту сторону огорчались этому, но потом решили, что так будет лучше, — нечего трогать еще не зажившую рану.       Поэтому эльф в этот момент шел к покоям Главы Ордена. Сейчас было уже около шести утра и Бледхгарм надеялся, что ему не придется будить друга. С ним связалась Арья, привыкшая разговаривать с ним, и сказала, что был замечен на северо-западной границе Муртаг на Торне, и сообщила, что через год, полтора новоиспеченные Всадники смогут отправиться на новый остров. Бледхгарм знал, как было плохо его другу, он это видел, и потому решил, что лучше скажет это последним. За эти года эльф со Всадником стали близкими друзьями и он прекрасно представлял, как отреагирует его друг на эту новость. Эрагон хоть и стал настоящим мужчиной, научился последние пять лет прятать свои чувства, но от Бледхгарма он давно перестал это делать, позволяя только ему видеть его подавленным и измученным. И он понимал чувства его.       Ведь за прибытием новых Всадников следует встреча Эрагона и Арьи. — Эрагон, можно? — постучался к другу Бледхгарм. Он не оставил эту привычку даже при становлении их друзьями, хотя знал, что тот ему никогда не откажет. — Ты уже знаешь мой ответ — конечно, друг мой! — как-то слишком легко и весело ответили ему по другую сторону двери.       Эльф вошел и осмотрелся, ища Главного Всадника. Он стоял в приемной комнате, которая была сделана из совершенно белого камня, кое-какие детали интерьера были глубокого, насыщенного синего цвета, например, мебель. Прямо перед ним вырисовывался огромный балкон — чтобы Сапфира, здорово подросшая уже достаточно сильно, могла уместиться. Он посмотрел направо — там винтовая лестница из темного дерева вела на второй этаж, где были расположены личный кабинет и спальня. Налево глянул и, обведя всю приемную, совмещенную с кухней, увидел, как Эрагон ловко жарил яичницу. Он резким движением руки, которой, видимо, он магией подогревал сковородку, вперед заставил подлететь яйцо и перевернуться в полете, а после подставил сковородку под него. Яйцо, уже не поджаренной стороной, мягко опустилось на горячую поверхность сковородки и сразу зашипело, подрумяниваясь тут же. А парень принялся за другое яйцо. По всей комнате стоял вкусный запах жаренных яиц. Бледхгарм с наслаждением вдохнул его и даже несколько расслабился, но сразу же вспомнил, зачем он здесь. — Эрагон, я с вестями из Алагейзии, — вздохнул эльф, наблюдая за реакцией друга. Тот вроде ничего не заподозрил плохого, все также остался веселым. — Что-то случилось? Присаживайся, — пригласил того сесть на стул, что стоял на кухне Эрагона. Да, он пожелал собственную кухню в своих покоях. — Как посмотреть, — Главный Всадник напрягся и тут же опустил сковородку, так и не перевернув второе яйцо. Эрагон посмотрел на Бледхгарма выжидательно. — У меня две новости. Первая состоит в том, что Муртага и Торна видели на северо-западной границе Алагейзии. — Это я знаю, — кивнул Эрагон, шокировав друга, а когда заметил замешательство того, пояснил. — Он связался со мной и сообщил, что он с Торном присоединиться к нам вскоре, но им нужно было узнать путь, поэтому и связался со мной. — Почему ты мне не рассказал это? — все еще удивленный, спросил Бледхгарм. — Потому что это было сегодня рано утром, — спокойно ответил парень и отвернулся, наконец, подкинув яйцо на сковородке. — А что там с другой? — Через год-полтора новые Всадники отправятся на наш остров, — яйцо, не найдя «опору» в воздухе, упало на пол, а Эрагон чертыхнулся. — Спасибо, Бледхгарм… Как думаешь, сколько придется им лететь? — чуть дрожащим голосом спросил Эрагон. — Думаю, что недели три.       «А я считаю, что две» — прогремел у Бледхгарма в голове глубокий и мощный голос, а когда он повернул голову направо, то увидел Сапфиру, которая подлетала к балкону в приемной.       «Здравствуй, Сапфира» — поздоровался эльф с драконихой.       «Здравствуй, Бледхгарм». — Ты не хочешь пофехтовать? — вдруг поинтересовался Эрагон у Бледхгарма. — Я не против. Пойдем.

***

      Прошло уже семнадцать лет после того, как Алагейзию покинул ее герой. Арья не могла поверить, что смогла выдержать все это время. Как хотела хотя бы глазком взглянуть на Эрагона! И она могла бы с помощью магии наблюдать за Эрагоном и Сапфирой, но понимала, что иначе бы бросилась за ним следом, лишь увидев его. А она не могла так подло и эгоистично поступить со своим народом. Эльфы нуждались в ней. Ведь многое надо было наладить и кое-что подправить. Например, взаимоотношения и торговлю между всеми народами. Насуада и Орик прекрасно ей в этом помогали. Насуада за время мучений эльфийки стала той близкой подругой. Ведь у нее была такая же проблема, Императрица любила Муртага. Фирнен тоже страдал от разлуки с Сапфирой. Все они в итоге проиграли свое главное сражение, не смотря на победу над Гальбаториксом.       Арья выслушивала в этот момент очередной доклад «пограничника». Она с затаенным удивлением узнала в нем того самого эльфа, который несколько десятков лет назад сообщил ее матери на Дагшелге о скором прибытии Всадника Брома, когда Исиль была еще здесь с ней.       «Исиль больше меня едет на роль правления» — с болью подумала Арья. Она не сомневалась, что если бы Имиладрис при жизни должна была отдать кому-то корону, то она ее отдала бы именно ее сестре, а не ей.       Когда Аркаил и Авели сообщили ей, что Исиль должна была уйти с должности, ей сначала это показалось розыгрышем. Чтобы ее сестра просто так ушла с важной, очень нужной должности внезапно?! Никогда! Когда она спросила причину ее ухода, то оба ее сопровождаемых грустно и тяжело вздохнули и ответили, что они поклялись ничего не рассказывать без ее разрешения.       Все считали, что Арья стала холодной после убийства ее сопровождаемых, но это не так. Да, она подтверждала, что это правда, но только потому, что не желала, чтобы кто-то знал ее тайну. Все после пропажи ее сестры хотели отправиться искать ее, но Имиладрис запретила. Ванир не желал подчиняться королеве, но Арья успела его остановить, подкрепляя свои слова тем, что та может вернуться в Эллесмеру тогда, когда его не будет тут. Да и не хотела она терять друга.       После этой новости Ванир стал таким, каким являлся сейчас. Язвительный, несколько презрительный, высокомерный. Он закрылся тогда ото всех. Ото всех, кроме Арьи. Но после того, как она стала королевой, Ванир тоже заделался послом, поэтому все эти года они мало когда могли нормально поговорить, как делали это в детстве. Мало кто знает, почему он решил быть послом… — Почему ты хочешь быть послом? — спросила тогда Арья после выборов. Они были одни в королевском зале или, по-другому говоря, зале Совета. — Я надеюсь, что смогу ее заметить среди народа. Может, она теперь боится вернуться?.. Или… — Ванир сразу снял с себя ту маску высокомерия и презрения и отвел взгляд. Арья поняла тут же из-за чего он так рвался тогда и теперь рвется искать ее. — Ты любишь ее… — озвучила вслух она свою догадку. Значит, не одна она страдала от уз любви. Ванир провел рукой по волосам устало и как-то мученически и наконец посмотрел на подругу детства. — Ты против?.. — Нет, я знаю тебя лучше любого и не имею ничего против твоей партии ей. Вы отлично подходите друг другу, как я считаю, — покачала медленно головой Арья, а сердце, и так уже измученное, сжалось от навалившей на нее тоски и боли по сестре. — Спасибо… — прошептал эльф и запустил ладонь в волосы. — Спасибо, что дала шанс найти ее… — Арья Дреттнинг, Вы слышали меня? — Что, простите? — очнулась Арья, понимая, что снова провалилась в прошлое. — Я сообщил Вам, что Всадник Муртаг и его дракон Торн были замечены недалеко от северо-западной границы Алагейзии, — повторил доносчик. — Я поняла, это все? — внимательно глядя на эльфа, а после и на весь состав Совета, произнесла Дреттнинг. — Да. — Тогда Совет окончен.       После этого она встала и вышла из зала, скрывая эмоции за маской холода и спокойствия. Но на самом деле в душе были самые разнообразные чувства. Значит, Муртаг возвращается? Или нет? Надолго, если да?       «Успокойся, Арья. Я уверен, что ответы на эти вопросы ты узнаешь первой, когда они появятся» — сказал через связь Фирнен.       «Как думаешь, когда смогут наши молодые Всадники полететь?» — вдруг спросила Арья. Фирнен явно удивился вопросу своей Всадницы.       «Сначала надо, чтобы Эрагон обустроил остров» — ответил дракон, а при его имени эльфийка вздрогнула.       Воспоминание прощанья тут же всплыли в голове, но она сразу их отогнала. Арья зашла в свою комнату и закрыла дверь. Перед ней лежал Фирнен, свернувшись клубком, но с открытыми глазами. Дреттнинг плюхнулась в самую серединку клубка и устало прикрыла глаза.       «Если бы Исиль была здесь…»       «Если бы твоя сестра была здесь, то она бы правила, а ты бы уплыла с ним» — договорил за нее Фирнен. Он слышал все мысли своей сестры.       «Я не думаю, что у нее плохая причина ее ухода. Она бы никогда не поступила со мной… с Ваниром…»       «Ты уверена, что она знала о чувствах Ванира?» — в голосе дракона слышались хмурые нотки, но они скорее от непонимания были, чем от недовольства.       «Нет, но они были близкими друзьями. А может и знала. Исиль всегда замечала всякие мелочи в поведении людей» — пожала плечами Арья. Она уже устала от этого всего.       «Арья, а ты не хочешь рассказать сведения о Муртаге Насуаде?» — вдруг спросил Фирнен. А глаза эльфийки резко распахнулись.       «Хочу!»       Через мгновение она уже разговаривала с Императрицей. Насуада была рада и этой новости. После молодая королева людей рассказала последние ее дела и планы, а потом и Арья приняла свою очередь. А после уже по традиции они перебрали все косточки своим возлюбленным. Но вскоре Арья стала уставать, и они распрощались.       На следующие утро они проверили состояние всех их учеников-Всадников. Как оказалось, надо еще как минимум год, максимум полгода, чтобы они выдержали полет. Все. Всего молодых Всадников было тринадцать. То были пять людей, четыре эльфа, два ургала и два гнома. Из них пять девушек и восемь парней. Из людей — три парня и две девушки; эльфов поровну — две девушки и столько же парней; ургалы и гномы все парни.       В это же утро Арья связалась с Бледхгармом и сообщала о последних новостях.       «Скоро встретимся» — мысленно ликовал Фирнен.