***
— Господин мой, — позвало какое-то существо, похожее на волка: обросшее шерстью, с огромной пастью и мордой, что напоминает волчью, с длинными когтями вместо ногтей на конечностях; и похожее на человека: оно ходило совсем как человек. Его голос был очень глубоким и глухим. — Чего? — грубо отозвался кто-то мужским голосом. На вид он был полностью человеком, но зрачок в его глазах напоминал драконий — вертикальная черта, что брала свое «начало» в из верхней линии глаза. — Мы ее поймали, как Вы и приказывали. — Приведи ее сюда. Существо ушло. Его шаги были тихими и не слышными обычному слуху, но человек с отчетливостью их слышал. Даже тихий звук когтей по мрамору он смог расслышать. Вскоре шаги стихли на некоторое время. Человек удобно расположился на диване, что стоял рядом с ним несколько раньше, и стал ждать гостью, которую уже как полвека не мог отловить. Приказ его Господина он еще ни разу не ослушивался, чем, конечно, удовлетворял требования службы ему, но в этот раз он впервые мог с уверенностью сказать любому, что его хозяин будет очень доволен им, даже больше, чем обычно. Наконец, он услышал такие же шаги, но уже приближающиеся к нему, с тем же клацающим сопровождением, и еще один тихий, более неразличимый. Последний он узнает из тысячи. Ну конечно — это она. Уже скоро он видел, как открывалась дверь и в комнату зашло то самое существо и женщина на вид тридцати с кандалами на руках. Однако этой беглянке было уже далеко за век. — А вот и ты, — напустил мужчина на себя вид гостеприимного хозяина. — Присядешь? Чай? — Не имею привычку пить с предателями чай и сидеть с ними за одним столом, — прошипела с отвращением женщина. Существо предупреждающе заклокотало, но та даже и не обратила внимания на это. — Идешь по опасной черте, милая. Эти кандалы лишают тебя, если что, природной силы, — все в той же манере оповестил мужчина, взглянув скучно на ту. — Ты человек. — Я всегда буду той, кем я родилась. И тебе меня не удержать здесь надолго, ты же знаешь это, — выплюнула ему в лицо женщина. Она была слишком горда, чтобы так просто сдаться этому козлу. — Тебе еще не надоело мне отказывать и прятаться от меня? — устало, но не переставая играть свою маленькую роль, спросил ее тот, отпив чай из небольшой чашечки. — Просто скажи мне, где Она, и ты свободна. — Лжешь, — прошипела в ненависти она в ответ. — Зачем Она тебе?! Все равно ты не найдешь Ее! Даже если бы я знала! — Значит, ты не знаешь? — все также поинтересовался мужчина. — Нет, не знаю, — гордо ответила женщина. Он проник в ее ослабевший разум из-за кандалов и проверил всю ее память. Та противилась вторжению, но слишком вяло, чтобы вытолкнуть неприятеля из своей памяти. Мужчина просмотрел все очень внимательно, но ничего стоящего не нашел. Эта беглянка действительно ничего не знала. «Огорченно» цыкнув, он подал знак существу. Оно поняло своего господина и замахнулось на женщину. Через секунду оно своими длинными когтями оставило на некогда красивом лице глубокие борозды наискось, зацепив и глаза. Женщина вскрикнула, а мужчина встал с дивана, наслаждаясь звуками убийства, и отошел к окну, чтобы на него ничего не попало. Последовал еще один женский крик, но он уже был криком в агонии. Глухой звук падающего тела. А после все смолкло. Только работа челюстей и клацанье зубов. — Если не ты мне сказала, то скажет твоя подруженька, — сказал сам себе под нос мужчина, убрав руки в карманы и наслаждаясь видом из окна. — А я ведь не хотел ее трогать, специально именно за тобой охотился, но, видимо, ты сама все решила. Только расхлебывать твою кашу придется твоей подружке. А я ведь не хотел этого… А я ведь не хотел ничего этого…***
Эрагон попрощался с друзьями уже поздно вечером. Муртаг очень долго питал заклинание своей энергией, поэтому, когда тот устал, то им пришлось прекратить все их разговоры и перенести их на потом. Почему-то Всадник чувствовал себя утром разбитым, хотя не он держал связь вчера. Он встал рано утром и пошел на ристалище, прицепив по обычаю Брисингр, после того, как завершил все утренние процедуры. Сапфира еще спала и он не стал ее будить, так как было еще слишком рано. На ристалище он встретил своего друга. Бледхгарм как раз выполнял упражнения Римгара и заодно ждал учеников, чтобы провести у них занятие по упражнениям и фехтованию. — Ты сегодня рановато что-то, — ухмыльнулся эльф. Он закончил очередное упражнение, когда Эрагон к нему подошел. — Я так уже каждое утро встаю, — ответил ему Всадник. Он взъерошил себе волосы рукой и отстегнул меч с пояса. Под задорный взгляд друга он принялся повторять движения того, двигаясь, сам того не осознавая, в такт эльфа. Уже скоро подошли ученики. Когда они увидели медленные, точные движения учителей, то у них создалось ощущение, что они оба — это одно целое. Они в восхищении наблюдали, но Бледхгарм и Эрагон скоро завершили упражнения и заметили учеников. — Друг мой, мне уже пора, — усмехнулся Эрагон и ушел. — Смотри сам не опоздай на свой же урок, — вдогонку тому сказал эльф и начал свой урок. Эрагон пришел точно в то время, когда и началось обычно занятие. Как всегда. Оно было по истории. Всадник показывал молодым свои воспоминания, чтобы после те уже описали произошедшее так, как сами поняли, и попутно рассуждали, вкладывали в работу свои мысли. Так Эрагон всегда старается более лучше понять своих учеников, понять их ход мыслей, чтобы при возможном «возрождении Гальбаторикса» в одном из них он мог предусмотреть их действия. Вдруг раздался звук рога по всему острову, что означало только одно. Эрагон прекратил поток воспоминаний, который должен был уже давно прекратиться в принципе, и вышел спокойным, но быстрым, шагом из кабинета, отпустив учеников, но успев задать им то самое сочинение-рассуждение. Уже совсем скоро он уже летел на Сапфире в сторону Горной дежурной башни, что была прямо в горах и стояла чуть севернее центра горной цепи. Они остановились прямо на самой границе острова и пристально смотрели вперед, взглядом провожая несколько точек, быстро увеличивающиеся. Первым они заметили огромного темно-синего дракона, а уже позже семнадцать разноцветных дракончиков. Оттуда послышался громогласный рев, явно темно-синего дракона. Сапфира, а после нее и все драконы на острове, ответили ему тем же. Уже скоро группа подлетела достаточно близко, чтобы Эрагон и Сапфира могли видеть лица Всадников. На бодром темно-синим драконе, вернее, драконихе, Гланс, гордо восседал Ванир, а за ними самых разных цветов и оттенков летели семнадцать драконов, которые были на гране изнеможения. На них сидели не менее уставшие Всадники. Среди них, как всегда, было подавляющие большинство из эльфов и людей. «Летите за нами», — сказала им Сапфира и грациозно развернулась обратно. Гланс полетела за ней, попутно обсуждая с ней что-то их, драконье. Эрагон и Ванир тем временем тоже разговаривали. Ванир не слишком изменился за этот век, только стал немного проще и менее высокомерным, менее раздражительным. Возможно, повлияла Гланс. Всадники не особенно вникали в суть их разговора, но иногда прислушивались, когда те затрагивали интересующие их темы. Скоро они достигли Обители Всадников. Там все эльфы во главе с Бледхгармом были уже у самого входа и ждали новых учеников, переговариваясь между собой о чем-то. Всадники приземлились, вернее, Сапфира и Гланс приземлились, а все остальные просто упали на землю. Там к каждому из новоприбывших прикрепили своего эльфа, чтобы тот отвел ученика в его комнату, и Бледхгарм сказал им, что будет ждать их через два часа у холле этого корпуса. — Пройдемся? — предложил Главный Всадник. Эльф кивнул и они направились в Рощу Упоения Ветра. — Ванир, скажи мне, что ты слышал о оборотнях? — спросил Эрагон так, чтобы только его старый друг услышал его, хотя они уже углубились в нее и никто не мог в принципе их услышать. — К сожалению, столько же, сколько и ты. Я знаю, что ты ищешь одного человека, меня Арья уже спросила о волчьем и рассказала все, — сказал Ванир, понизив тон. Он также, как и Эрагон, прекрасно понимал, что за ними могут наблюдать. — Значит, ты не можешь ничего рассказать нового, — понял его Эрагон. Ванир кивнул молча, не желая никак комментировать на это уже утверждение. — Ты не можешь предположить, кто может знать этот язык? — Нет, — покачал головой эльф. Хотя у него была одна фигура на заметке, но он и думать об этой фигуре не позволял себе, а тут рассказать Всаднику о ней. Некоторые будут недовольны этому рассказу. — Нет, и предполагать не могу. — В библиотеке не может ничего такого? — продолжал интересоваться парень. А Ванира начал уже немного раздражать этот допрос. — Не знаю. Я не слишком часто интересуюсь такими вещами, Эрагон. Вернее, вообще не интересуюсь. Я даже и не знал о существовании какого-то другого языка, — закатил глаза он. — Ладно, — отступил Эрагон, наконец. Они свернули на боковую дорожку, что вела обратно к Обители, и дальше шли молча, думая каждый о своем. Ванир думал о той фигуре, впервые за несколько дней, и обговаривал с Гланс возможность в процентах того, что эта фигура знает этот язык. А Эрагон корпел с Сапфирой на пару над мыслями, координировал их следующие действия. Скоро они вышли на поляну среди леса, где был замок, и они разошлись каждый по своим делам. «Значит, нам все-таки придется навестить Эллесмеру?» — спросила Сапфира. «Да».