Безделушки

Канны. Январь 1962 Слабое зимнее солнце с трудом пробивалось сквозь щели в ставнях. И не скажешь, что это самый юг Франции и даже в их маленькой квартире слышен шум прибоя в Средиземном море. После вчерашних классов с мадам Безобразовой, а потом, гм, ночной активности Руди все тело сладостно ныло, и Эрик плавал в приятной утренней полудреме. - Я есть хочу. - Чудовище заворочалось на своей половине кровати, подползая поближе и оборачиваясь вокруг Эрика всеми конечностями. - Хорошо, только постарайся меня не будить... - сквозь сон пробормотал Эрик, пряча лицо в подушку и перекатываясь на живот. - Не в этом смысле! Хотя в этом тоже… - Руди положил голову на лопатки Эрика и вздохнул. - Но в обычном - больше! - Ну так иди и поищи что-нибудь в холодильнике. - Вставать в такую рань не хотелось. О, это теплое одеяло, эта мягкая подушка. И даже Рудик под боком - какое блаженство... - Я хочу бифштекс. - Значит, пожарь себе бифштекс. - Ну Эрик!.. - Раз в жизни приготовь нам завтрак ты! Все, отстань от меня. - И, не реагируя на продолжающееся нытье Руди, Эрик натянул на голову одеяло. Второй раз Эрик проснулся от странного запаха. Знакомый и в то же время не знакомый, он заполнял собой всю спальню, просачивался сквозь простыни, сквозь одеяло… С улицы, что ли, тянет дымом? По соседству вроде был ресторанчик, спалили они там что-то?.. Рудик… Завтрак… НЕТ. Глухо закашлявшись, Эрик откинул одеяло и сел. И обнаружил, что дым клубится в их квартире. Испуганно выругавшись и на ходу натягивая халат, Эрик бросился на кухню. Здесь дым стоял сплошной стеной, хоть топор вешай. Над плитой ровно гудело яркое пламя. Руди приплясывал посреди кухни, как демон, размахивая полотенцем. - Ничего! - сипло выкрикнул он, повернувшись к Эрику перемазанным в саже лицом со слезящимися красными глазами. - Я уже почти всё... Эрик всплеснул руками и бросился в прихожую, вызывать пожарную бригаду. Пока пожарные не приехали, они с Руди вытащили из квартиры самое ценное имущество. Эрик спас документы (свои и Руди), наличные и свою чековую книжку, а Руди - пластинки, ноты, танцевальные туфли (туфли Эрика он тоже прихватил, надо отдать ему справедливость) и игрушечную железную дорогу. - Это бифштекс загорелся, - оправдывался он перед Эриком, сидя прямо на тротуаре перед домом и обнимая коробку с железной дорогой. - Я только на минутку отвернулся, а он уже горит. Я на него полотенцем, но полотенце тоже загорелось. Тогда я взял другое... Эрик, все еще в халате, стоял рядом, запрокинув голову и следя за черными клубами дыма, которые вырывались из окна их кухни в лазурное каннское небо. Вокруг погорельцев начали собираться зеваки, из дома высыпали другие жильцы. Наконец приехали пожарные. Хорошо, что их часть располагалась по соседству, и ждать пришлось не более нескольких минут. - В квартире остались люди? - строго выкрикнул командир расчета, одновременно указывая своим парням, к какому гидранту приворачивать шланг. Пожарные дружно забежали в дом, волоча шланг, и довольно скоро дым из окна стал жиже и изменил цвет с черного на белый. Огонь был побежден. *** С того дня Эрик запретил Руди заходить на кухню. Вообще. Ни под каким видом. Даже если ему требовалось включить бойлер, чтобы принять ванну, он обязан был звать Эрика. Впрочем, бойлер первое время после пожара и не работал, но через несколько дней пришел мастер и починил его. Руди запретом не особо тяготился и милостиво согласился принимать пищу в гостиной. К изумлению Эрика, соседи проявили участие. Наибольшее сочувствие почему-то вызывал у соседских тетушек Руди. Кто нес погорельцам кастрюлю буйабеса или рагу, кто поделился запасом скатертей и полотенец взамен сгоревших, кто одолжил посуду. От Эрика не укрылось, что соседки с интересом суют носы во все комнаты, явно выискивая и не находя следы женской руки в доме, но помощь была действительно нужна, и приходилось терпеть. Наконец жизнь снова вошла в свое русло. И как-то утром Эрик проснулся первым и, все еще сонный, поплелся на кухню и поставил вариться кофе. Кухня выглядела ужасно, вся закопченная, как преисподняя, но пользоваться ей было вполне возможно. Убавив огонь под туркой, Эрик прикурил первую утреннюю сигарету прямо от плиты и все так же в полусне побрел обратно в комнату. Надо было разбудить чудовище, чтобы обоим успеть позавтракать, умыться и собраться на класс. - Рудик, - позвал он, остановившись над кроватью. Руди трогательно сопел и не реагировал. - Рудик, подъем! - У-у-у-у, - отозвался тот, томно извиваясь под одеялом. Эрик затянулся и присел на край кровати, шлепнув Руди через одеяло там, где предположительно находилась в этот момент задница. Руди вздохнул и прогнулся, впрочем, не показывая из-под одеяла ни кусочка тела. Это надо же так завернуться в кокон. Эрик нащупал край одеяла и потянул на себя, и в этот момент Руди, который, оказывается, вовсе и не спал все это время, схватил его и опрокинул на постель с торжествующим смехом, будто был рад и горд, что поймал такую знатную добычу. Сигарета выпала из пальцев и полетела куда-то на пол, и Эрик возмущенно вскрикнул, но Руди уже развязывал пояс его халата, демонстративно сглатывая слюну и облизывая губы. - Рудик, у нас сегодня нет вре… - Как обычно, через минуту Эрик сам забыл о своих протестах. Где-то на середине процесса он уловил запах дыма. - Рудик, постой… - Чего?.. Ты кончаешь? - Что-то горит… - О, я тоже весь горю! - радостно пропыхтел Руди и впился зубами в плечо Эрика. - Блядь, я не… - но заставить Руди оторваться от такого увлекательного занятия именно сейчас было бы не под силу даже землетрясению. Повернув голову на бок, Эрик с ужасом убедился, что загорелся плетеный коврик перед кроватью, на который упала его сигарета. Больше того, языки пламени уже подбираются к бахроме штор. Эрик дернулся, стараясь привлечь внимание Руди, но тот только крепче вдавил его в матрас. - Твою мать! - заорал Эрик и все-таки исхитрился стряхнуть Руди с себя, и в этот момент занавески из модной синтетической ткани вспыхнули сразу, будто пропитанные горючим. - Бля-а-а!.. - жалобно охнул Руди, и Эрик вовсе не был уверен, что это относилось к новому пожару, а не, скажем, к прерванному в неподходящий момент акту. - Набери воду в ванной! - крикнул Эрик, как был голым бросаясь к телефонному аппарату. Из кухни тоже валил дым. Что за?.. Ах да, он же оставил на плите кофе. Эрик зажмурился и набрал номер. - Алло, это улица Мимон, дом 11. Совершенно верно, я вам уже звонил на той неделе. Как мило, что вы меня узнали. Да… Да... Прежде чем уронить трубку на рычаг и броситься на подмогу к Руди, Эрик успел услышать на том конце линии голос дежурного, обращенный в сторону: “Ребята, собирайте расчет! Наши педики опять горят!..” *** Когда пожарные, закончив, выходили из подъезда, потные, красные и закопченные, их командир - тот самый, который был в прошлый раз, - остановился перед Руди с Эриком и спросил: - Вы это специально, что ли? - Ну, дело в том, что мы такие горячие… - ухмыльнулся той особенной ухмылкой Руди, но безропотно заткнулся после тычка локтем под ребро. - Нет, конечно! - Эрик чувствовал, что краснеет как школьник. Боже, да в балетной школе он ни разу не был зачинщиком ни одной шалости! И вот, на старости лет… - Просто… так вышло. Мы вовсе не пироманы. Командир пожарных покачал головой, вытер с ладони полосу копоти и попрощался с обоими погорельцами за руку. - Увидимся, - промурлыкал Руди и снова расплылся в ухмылке. - Может, и увидимся, - не стал спорить пожарник. - С вами никогда не знаешь. Он устало снял каску, и Эрику стала ясна причина исключительной приветливости Руди - пожарник был молодой и симпатичный. *** После этого Эрик и Руди переехали, потому что квартира нуждалась в ремонте. Эрик выбрал новое жилье в максимальной близости от пожарной станции, буквально через два дома, и теперь они часто сталкивались на улице со своими спасителями от огня. Пожарные приветствовали их как давних знакомых, признавались, что скучают, и интересовались, не собираются ли Эрик с Руди оставить их без работы, а то что-то давненько не было вызовов. Однажды - это было в конце смены на пожарной станции - Эрик попался пожарным на улице, когда они шли в бар, и получил приглашение присоединиться. Приглашение касалось обоих, но Эрик согласился только от своего имени и строго отказался от имени Рудольфа. Впрочем, как выяснилось, предосторожность была излишней, потому что командир расчета, давеча вызвавший интерес Руди, в бар не пошел: ему нужно было сдавать какой-то рапорт или отчет в конце смены. Эрику было даже немного совестно, что он выпивает, веселится, слушает байки про Алжир (где воевали почти все пожарные), а Руди в это время скучает дома. Но Руди, разумеется, не скучал. Милостиво отпустив Эрика выпить (“Фу, пиво!”), он устроился грудью на подоконнике распахнутого окна и устремил взоры на здание пожарной части, просматривающееся из их нового жилища. И - о удача - вот и Жан-Франсуа (так, как уже успел выяснить Руди, звали командира “их” расчета), вышел покурить на крыльцо. Руди откашлялся, набрал в грудь побольше воздуха и завопил: - Пожар! Пожар! Жан Франсуа подскочил на месте, вздрогнул, завертел головой и наконец увидел Руди в окне. - Да ты шутишь! - прокричал он в ответ. - Нет! Иди скорее сюда! - Я сейчас оформлю заявку… Машина… Гидрант… - К черту, ты сам справишься! Тут… э-э-э… провод дымится. Вскоре Жан-Франсуа, на ходу затягивая ремень каски и застегивая огнеупорный комбинезон, постучал в дверь. Руди открыл сразу и привалился к косяку. На нем был длинный шелковый халат с витым поясом-шнуром. - Ну, и где горит? - спросил Жан-Франсуа, озираясь и принюхиваясь. - Вот тут у меня горит, - объяснил Руди, потянув один конец пояса и распахнув халат. - Ужас, как горит…