Play for me

Будильник звонит в десять, и Бен поднимается почти сразу - он не умеет и не любит валяться в постели, он считает это нерациональной тратой времени. В отличии от своего кота, например, который, даже наблюдая приоткрытым желтым глазом за тем, что хозяин направляется на кухню, продолжает лежать черной мохнатой шкурой на белоснежном одеяле. Только когда мужчина скрывается за матовой стеклянной дверью ванной комнаты, Топтор лениво потягивается и гибко спрыгивает на пол. Пока кот хрустит сухим кормом, Камбербэтч просматривает в планшете утренние новости и пьет кофе, до открытия биржи еще много времени, сегодня он специально встал пораньше и даже пребывает в некотором нехарактерном для себя нетерпении. Бенедикт привык к своей выстроенной по расписанию жизни: привык вставать в определенное время, надевать костюм, несмотря на то, что его никто не увидит, потому что считает, что работа должна дисциплинировать, даже если, выполняя ее, ты не выходишь из дома. Привык к тому, что практически не общается с другими людьми, поскольку его день начинается в десять - десять вечера. Он никогда не считал себя мастером коммуникации, поэтому абсолютно не страдает от недостатка социальной жизни, а от недовольства матери откупается дорогими подарками, которые может себе позволить успешный брокер. Только вот последнее время в эту стройную картину, больше напоминающую таблицу, ворвалось какое-то непривычное ощущение, предчувствие. Бен не верит в метафизику и прочие высокие материи, но и отрицать собственную заинтересованность не в силах. И виной всему голос, чарующий, глубокий, с пробивающимися иногда рычащими нотками и правильным оксфордским акцентом, голос, доносящийся с лестничной площадки дома, где Камбербэтч уже шесть лет снимает квартиру на последнем этаже. Возможно, глупо придавать подобному такое большое значение, и Бен пытался игнорировать голос, к тому же он не приносил ему особых неудобств - он не был слишком громким, не раздражал и не будил его. Напротив, голос появлялся именно тогда, когда мужчина завтракал у себя на кухне и служил приятным музыкальным сопровождением. Только вот со временем Бен осознал, что ждет того момента, когда услышит его, повторяет про себя слова исполняемых им песен, которые отчаялся найти в интернете. И будучи одним из тех людей, что не терпят неопределенности, он решил познакомиться с ее источником. Топтор, беззвучно ступая шестипалыми лапами, направился в коридор, острый кошачий слух давал ему преимущество. Сегодня репертуар пока еще незнакомого исполнителя был особенно трагичным, но голос по-прежнему был до того красив, что, даже открыв входную дверь, Бен прислонился к стене и заслушался его звучанием. Молодой мужчина в черных джинсах и таком же свитере сидел прямо на ступеньках и ловко перебирал гитарные струны длинными бледными пальцами: - Why is it so hard to find someone who can keep it together when you've come undone ? Why is it so hard to find someone who cares about you ? - У вас что-то случилось? Бенедикт поинтересовался совершенно искренне, горечь в голосе, который он привык слышать несколько иным, требовала участия, поэтому он слегка удивился реакции мужчины на свой вопрос - незнакомец едва ли не подпрыгнул на месте, вскакивая на ноги и оборачиваясь. - Оу... Я... Не знал, что здесь кто-то живет... Простите, сэр, если причинил вам беспокойство. Уже довольно поздно... Как давно вы въехали? - Шесть лет назад. - О мой бог... Все это время... Я страшно извиняюсь. Я играл здесь... Господи, я сгорю со стыда... Я сейчас же уйду. - Постойте! Я вовсе не собирался вас прогонять. Я хотел познакомиться. Возможно, вы сыграете для меня? Мужчина открыл было рот, чтобы что-то сказать, но закрыл его и неловко улыбнулся. Бен невольно отметил, что улыбка на лице незнакомца кажется удивительно располагающей, как и взгляд прозрачно-голубых глаз. - Это очень странное предложение, должен заметить. - От чего же? Вы приходите примерно в одно и то же время по вторникам и четвергам, иногда по воскресеньям, проводите за пением около часа. Время еще есть, я просто предлагаю вам более комфортабельные условия. - Если честно, после вашего объяснения лучше не стало... - музыкант поджал губы, смотря на Камбербэтча из-под бровей, поднялся на несколько ступеней и протянул руку для рукопожатия. - Стоит, наверно, познакомиться для начала? Меня зовут Том, я из шестой квартиры. И я крайне удивлен, что раньше никогда вас не видел, хотя уже полгода как вселился. - Бен. Я живу по-другому часовому поясу. - Это как? - Если верить моей матери, то как вампир, - Бену это сравнение не нравилось, зато оно составляло для людей верное впечатление о его образе жизни. Том вскинул брови и улыбнулся уже более расслабленно. - Зайдете? - Не уверен, что это умест... Какой красивый кот! - про Топтора нельзя было сказать, что он сидел на пороге и жался к ногам хозяина, потому что выглядело это царственное животное скорее как дорогой эскорт. А еще всем своим видом говорило, что стыдится попыток своего двуногого в социальные взаимодействия. Том все-таки зашел, в холле положил гитару на столик, хоть она и помещалась с трудом и присел на корточки, призывно раскрыв ладони перед котом. - Он злой и не любит людей, так что... - Бен не успел договорить, как Топтор запрыгнул к гостю на колени и поставил свои мощные передние лапы мужчине на плечо, вытягивая спину так, чтобы его удобно было гладить, - теперь вы мне все равно не поверите, так что не важно. Том снова улыбнулся, и Камбербэтч расценил для себя, что ему это нравится. - Можно на "ты". - Прошу прощения? - Мы же соседи. И если честно, обращение на "вы" заставляет меня чувствовать себя провинившимся сотрудником перед очень строгим начальством. -Простит... прости. Отвык от личного общения. Кофе? - На ночь, лучше чай. - Конечно. Мужчины прошли на кухню, Том на пару шагов позади хозяина дома. Он увлеченно рассматривал интерьер квартиры: что-то среднее между лофтом и классикой с щепоткой хай-тека, много блестящего металла, дерева, кожи. Бен налил чай в кружку из прозрачного стекла и поднял на уровень глаз, оценивая цвет напитка. Всюду в его доме были расположены панели, генерирующие рассеянный дневной свет. - С чаем что-то не так? - Напротив, он в полном порядке, а в прозрачной посуде ты также можешь убедиться, что я ничего в него не подсыпал. - Я ничего подобного и не думал, - возмутился Том, на что Бен пожал плечами. - А я бы подумал. - Ты не из тех, кого можно назвать душой компании, верно? - С цифрами проще, с людьми сложно. Но иногда интересно, как сейчас, например. Ты музыкант, Том? - Что? Нееет, - гость снова растянул губы в улыбке и Камбербэтч не смог промолчать. - У тебя красивая улыбка. - Эээм, спасибо. Нет, я заурядный преподаватель, "англосаксы, скандинавы и кельты" и "современный и средневековый английский". - Это интересно, я бы послушал. Как и твои песни. Они ведь твои, я прав? - Как ты узнал? Боже, мне до сих пор ужасно неудобно, что ты слушал мои завывания столько времени... И да, я иногда пишу. И это жутко смущает - никто еще ни разу не догадывался, обычно я прикрываюсь именем какого-нибудь малоизвестного артиста. - Зря, ты очень талантлив. - Ты все говоришь напрямик, да? Как будто не англичанин. - Прости, социальная ложь и так называемые нормы приличия всегда были сложны для моего понимания, а сейчас я совсем утратил этот коммуникативный навык. - Почему? Да, ты же так и не рассказал, почему живешь под покровом ночи как супергерой. - Я работаю на Гонконгской фондовой бирже, у нас разница в восемь часов. Приспособился. - Биржа, я абсолютно не понимаю, что там происходит. - Кто-то что-то покупает, кто-то что-то продает, в масштабах сотен контрагентов брокеры помогают двум сторонам встретиться в наилучший момент и получают за это свой процент. Это если упростить и не использовать пугающие всех и каждого слова вроде акций, облигаций, опционов, фьючерсов и варрантов. - Все, ты уже привел в ужас одного простого гуманитария, - Том шутливо поднял руки вверх, признавая поражение. - Очень вкусный чай. - Рад, что тебе понравилось. Не хочу показаться негостеприимным, но через пятнадцать минут начнутся торги. Однако, я очень надеюсь, что ты не откажешься от предложения прийти снова. - Очень сложно говоришь. Ты приглашаешь меня в гости? - Да. Когда тебе будет удобно? - Завтра в то же время? - Я буду ждать. = Это было так странно, незнакомец, появившийся в самый неподходящий момент, лучше которого сложно представить. Том пришел на следующий день, и еще через день, во вторник и в четверг. Постепенно гостить у нелюдимого соседа вошло у него в привычку, с Беном было интересно, хотя иногда он и приводил Хиддлстона в ужас прямотой своих высказываний. Камбербэтч постоянно называл его "привлекательным", "талантливым", "интересным собеседником", что просто не могло не смутить, но сосредоточенный взгляд и серьезный ровный тон не подразумевали под этими словами никакого комплиментарного подтекста. Мужчина словно констатировал факты, которые казались ему очевидными. Но самое разрушительное воздействие на психику преподавателя оказывала невинная просьба Бена: - Поиграй для меня, - у Тома пересыхало во рту до самой глотки, так что он и слова не мог произнести, и этот раз не стал исключением. Мужчина пригубил вина, сегодня Бен работать не собирался и составил своему гостю компанию. - Мне все было интересно, - подкручивая колки и настраивая гитару, начал Том, - как ты справляешься с отсутствием отношений? Ну то есть да, ты рассказывал, что за продуктами ездишь в шесть-семь утра, иногда ходишь в кино на ночные сеансы или просыпаешься экстремально рано в шесть вечера для похода в театр. А что на счет человеческого тепла? - Для утоления физиологических потребностей тела у меня есть одна знакомая женщина, профессионалка. Другую сторону отношений я никогда не рассматривал, как необходимость. Ни один человек не вызывал у меня желания к длительному повторяющемуся общению. Возможно, ты первый. Струна лопнула, перетянутая слишком сильно, резанула по пальцам, но Том не испытал боли, он вообще не особо понял, что произошло. А вот Камбербэтч среагировал быстро, приложив к порванной коже салфетку. - Это моя вина. - Что? Нет, я был невнимателен. - Я постоянно эксплуатирую тебя для собственного развлечения. Кажется, теперь моя очередь? Как на счет театра? Обещаю проснуться экстремально рано. Бен сидел рядом, бережно держал ладонь Тома в своей и аккуратно промакивал салфеткой кровь, которой, по правде, было не так уж много. Хиддлстон знал за собой, что влюбляется не в человека, а скорее в его отношение, и восхищение Бена с самого начала терзало его сомнениями. Но сейчас молчать уже было выше его сил: - Ты зовешь меня на свидание? - Свидание? Не знаю. Возможно. Никогда на них не был. - Напомни, пожалуйста, сколько тебе лет. - Сорок один. - Ну да... Ты никогда не был на свиданиях и слишком серьезен для романтических фильмов, чтобы понять суть вопроса? Я нравлюсь тебе? - Разумеется, я думал, это очевидно. Том был раздражен и действовал импульсивно, он просто сократил расстояние между ними до минимума и прижался к губам Бена своими. Он облизал нижнюю губу мужчины кончиком языка, но Камбербэтч так и не приоткрыл рот, чтобы углубить поцелуй. - Подумай над этим, а потом отвечай. Том уходит, не хлопает дверью, а просто оставляет Бена один на один с его удивлением, и в своей квартире Хиддлстона уже накрывает, что, похоже, только что он разрушил самые странные и самые честные приятельские отношения в своей жизни дурацкими ненужными чувствами. Он пытается заклеить палец, ничего не выходит, он вспоминает, что оставил гитару наверху и чертыхается от того, что ему так и так придется снова встретиться с Камбербэтчем, чтобы ее забрать. Хотя с Бена станется заказать курьера, чтобы тот отнес ее на пару лестничных пролетов вниз, только чтобы не испытывать дискомфорта от вынужденного общения. Боже, какой же он идиот... Хиддлстон пошел в сторону двери, услышав звонок, абсолютно на автомате, он был слишком погружен в собственное разочарование в себе самом, чтобы проанализировать, что после полуночи мало кто может стоять на его пороге, кроме одного человека. - Я подумал. Не мог бы ты повторить? - Быстро ты. - Я финансовый аналитик, я должен думать быстро, - это определенно была самая нелепая фраза, что можно было произнести перед поцелуем, но Том не жаловался. Он улыбался в губы мужчины, прижимавшего его к себе. Бен буквально сминал его собственным напором, зажимая между стеной и телом, на котором было непозволительно много одежды - эти рубашки и костюмы уже набили оскомину. Том мял в кулаках ткань на широкой спине и стонал от удовольствия, прокатившегося волной по телу, когда перестав терзать его рот, мужчина провел по его шее широким движением языка и прижался носом за ухом, шепча слова благодарности. - Я не замечал... спасибо, что открыл мне глаза. Ты нравишься мне. Я зову тебя на свидание. Пожалуйста, скажи "да".