Путь наверх

Стоял солнечный июньский день. Уже в который раз Сергей ездил знакомым маршрутом в Каменскую, откуда на своих двоих добирался до Косоноговки. В этот раз он задумал накупить брёвен и разных стройматериалов для строительства секции забора — старый совсем покосился. Кроме того, гуси, выйдя со двора, пошли прямо на болото, где подцепили какую-то заразу, в результате чего птицы ненадолго ослепли. Пришлось звать ветеринара. Полина тогда без всякой задней мысли выпустила птиц из загона и спокойно ушла бегать по саду, поскольку на улицу Валя пока не отпускала дочь. Она и не знала, что гуси вышли через пролом в заборе и не на шутку перепугалась, когда не нашла их на заднем дворе, поросшем травой, которую гуси активно «стригли». — Ну ясно, — говорил потом Сергей. — Забору-то всё, крышка — в труху он давно превратился. В ближайшее время надо непременно подлатать его. В Косоноговке у Сергея жил старый знакомый — извозчик Николай Фомич, которого все звали просто по отчеству. С Козыревыми его связывала давняя дружба, потому он не откажет в помощи — тащить на своём горбу доски, брёвна и мешки, да ещё в поезде — то ещё удовольствие. — Ну, здорово! — крикнул Сергей, приветствуя старого друга. — Ты как тут, Фомич? Не помер ещё? — Не дождёшься, — улыбнулся старик своим беззубым ртом. — Каким ветром? Кляча моя нужна? — Угадал, — ответил Сергей. — Я тут забор подлатать решил, до Глубокой, вроде, недалеко ещё. Поможешь — деньгой не обижу, ты ж меня знаешь. — Ну, не вопрос, — ответил Фомич. — Погоди-ка… Вскоре гружённая телега двигалась через приземистые улицы Каменской к просёлочной дороге, ведущую на Глубокую. Станица ширилась прямо на глазах: недавно поглотила Рыгинку и Поповку. Того и гляди станет городом. Всю дорогу подвыпивший извозчик неустанно болтал. Сергей слушал его не очень внимательно — его мысли были заняты совсем другим. — Вишь, Серёга, рысаки нынче не в почёте — всем автомобили подавай. А вот они ж жрут себе и жрут этот, как его?.. Бензин. А лошадка травы поела и довольна! Ничего, друже, лошадь ещё себя покажет! А что, выпить не хочешь, а? — извозчик вытащил из-за пазухи фляжку. Сергей отхлебнул и поморщился: брага отдавала каким-то противным привкусом. — Бл., ты что, опять на свекле делал? — А на чём же? И раньше ты, кажись, не брезговал. — И через резиновый шланг гнал? Выкинь ты этот шланг к.ям, он же пригорел! — Да ладно, друг, ну чего сердишься сразу а? Поберёг бы нервы… Телега медленно тащилась по грунтовке через хутора. Так миновали Погорелово, Иванков, Масаловку. — Глубокая! — продекламировал Фомич. — Выгружайся! Сергей поправил фуражку и, велев подогнать лошадь поближе, стал постепенно выгружать все материалы. Пока что задний двор был перегорожен чем попало, а крылья гусям обрезали. Внезапно калитка со скрипом открылась и показался сосед Козыревых. — С-серёга! — заплетающимся языком произнёс он. — Там это… Того… — Что? — Козырь понял, что случилось что-то серьёзное. — Что такое?! — Да вот же, плоха совсем ваша матушка… Ой, чую, не доживёт старушка до вечера… Вас с Валькой просит… Козырь не стал слушать пьяные причитания и тотчас рванул к дому крёстной вместе с Валей, которая в этот момент поливала помидоры. Они добежали буквально за минуту к дому, вокруг которого собралась настоящая толпа из односельчан.