Верный ответ
9 февраля 2018 г. в 20:08
«Интересно, как долго это будет продолжаться?» — Саске в задумчивости уставился на окно, которое выходило в школьный двор. Вчера было ровно полгода, как он вернулся в Коноху. Отец давал ему такой срок, однако почему-то не звонил и не спешил забирать сына обратно. Сам Саске тоже не мог до него дозвониться — вероятно, тот сменил номер. Он бросил эти попытки и погрузился в текущую реальность. Школа, тренировки, миссии и… ненависть к Итачи, бессмысленные попытки превзойти его, бесполезные наблюдения в стремлении сорвать с него маску. Саске не может думать рационально, действовать хладнокровно, стать просто наблюдателем, а не участником. Пока в нём кипят эти эмоции, с которыми он не в состоянии справиться, он просто пустое место.
«Я никогда не смогу превзойти его, пока не одержу победу над самим собой», — прогуливаясь после школы по улицам Конохи, размышлял юный Учиха. Всю неделю они сдавали промежуточные экзамены, и вот наконец-то освободились. Впереди была неделя каникул, после чего начинался новый семестр.
— Теперь, когда мы свободны, можно выполнять миссии хоть каждый день, — забормотал он себе под нос, думая, каким бы способом получить ещё больше опыта в сражениях. Тренировки — это хорошо. Но узнать свою настоящую силу можно лишь в самых опасных ситуациях, стоя буквально на грани жизни и смерти.
Погрузившись в размышления, Саске даже не заметил, как практически дошёл до квартала Учих. Дома ему делать было нечего, он хотел отправиться в резиденцию Хокаге и напроситься на миссию, однако внезапно заметил впереди себя двух мужчин и черного лабрадора. Саске даже не стал присматриваться, чтобы понять, кто это, а инстинктивно шагнул в сторону и спрятался за стеной какого-то здания. Без сомнения — это были Итачи, Шисуи и Мадара. Скорее всего, они возвращались после колледжа, чтобы оставить пса и отправиться на подработку в кондитерскую.
«Или кондитерская сегодня закрыта?» — попытался припомнить Саске, осторожно выглядывая из-за угла. Парни о чём-то разговаривали и, сосредоточившись, младший Учиха даже смог различить их слова. Да, они говорили о вчерашней миссии. Саске понимал, о чём шла речь, ибо вчера ночью снова проследил за братом. В который раз. И снова убедился в его потрясающих навыках и абсолютном контроле чакры. Шисуи и Итачи спорили о том, кто уничтожил последнего противника. Так и не придя к соглашению, они начали говорить об учебе и о каком-то новом рецепте пирожного, который Шисуи нашёл в древних рукописях клана. Невероятно лёгкое и беззаботное общение снова заставило Саске ощутить наступающую волну ярости, однако он не позволил ей завладеть ни сознанием, ни телом. Если он хочет собственного хладнокровия, то должен как можно чаще сталкиваться с тем, что рождает в нём эти неприятные чувства и учиться противостоять им.
Неожиданно Шисуи кто-то окликнул. Судя по каштановым волосам — представитель клана Учиха, может быть, даже его родственник. О Шисуи Саске мало знал, кроме того, что тот был близким другом Итачи. Кажется, Шисуи рано лишился родителей, и в детстве семья Саске даже помогала ему. Однако что было потом младший Учиха не знал, да и не хотел знать, ибо его интересовал только собственный брат.
— Я отойду на минутку, — услышал Саске тихий голос Шисуи, — проверю, в чём там дело. Подождешь меня? — обратился он к Итачи. Тот кивнул, сходя с главной дороги. Шисуи куда-то ушёл с этим человеком, а Итачи, сложив руки на груди, прижался спиной к ограде жилого дома. Его голова была по обыкновению опущена, а глаза прикрыты, однако лицо казалось отнюдь не расслабленным, а мрачным и задумчивым. Мадара лежал у его ног и часто дышал, высунув язык. Саске напряженно вглядывался в ссутуленную фигуру брата, пытаясь хоть немного прочитать эмоции по его позе.
«Он кажется уставшим. Хотя это не удивительно после вчерашней миссии. Нет, дело в другом. Он более… рассеян? Похоже, что не может сконцентрироваться на чём-то, поэтому такой мрачный. Ещё он недоволен собой. А ещё…»
Тут поток мыслей Саске прервался детскими возгласами. Он только сейчас заметил пятерых ребят лет семи, которые через дорогу от них играли в мячик. Две девочки и три мальчика, все темноволосые, вероятно тоже Учихи. Хотя это было естественно — ведь квартал клана находился совсем близко. Один из мальчишек слишком сильно ударил по мячу, и тот, высоко взлетев, упал возле Итачи, откатившись ещё на пару метров вправо от него. Молодой человек, вздрогнув, поднял голову и посмотрел через дорогу, где играли дети.
— Они-чан! — закричал тот самый мальчишка, который и отправил этот мяч сюда. Саске снова передёрнуло, стоило ему услышать это «братишка» из детских уст. Парнишка к тому же махал руками над головой, стараясь привлечь больше внимания. — Брось нам мячик! — попросил он, сияющими глазами смотря на Итачи. Тот слабо улыбнулся, отчего мрачное выражение сменилось на дружелюбное, и отстранился от ограды, на которую опирался. Сделав несколько шагов вправо, склонился, протягивая руку, чтобы поднять мяч с земли, и вдруг… его пальцы ухватили пустоту. Саске, до этого с пренебрежением наблюдающий за происходящим, напрягся и чуть сузил глаза, не понимая, что творит Итачи. Его рука опустилась и коснулась земли почти на полметра левее от самого мяча. Снова нахмурившись, Итачи опустился на колени и, вытянув правую руку, начал осторожно водить ею вдоль земли, на расстоянии пары сантиметров. Сначала перед собой, затем по обе стороны от себя.
«Что он делает? — не понимая, что происходит, Саске ошеломленно подался вперед, уже не прячась за угол. — Почему он ищет мяч, который лежит всего в полуметре от него?! — ему даже хотелось закричать на брата, который выглядел невероятно потерянным и отрешенным, да ещё ползал по земле с таким жалким видом. Тут, тихо поскуливая, Мадара прикатил ему этот мяч прямо к рукам, толкая его носом. Итачи остановился, а на его лице снова промелькнула слабая и немного печальная улыбка. Подняв руку, Учиха потрепал лабрадора по голове и даже ткнулся носом между его ушей.
— Что бы я без тебя делал… — Саске едва удалось различить тихий шелест его слов. Поднявшись на ноги, Итачи бросил мяч заждавшимся детям, однако не рассчитал силу, и тот ударил мальчишку по голове.
— Они-чан, не надо кидать так сильно, мы же рядом, — пропищала девочка, утешая своего друга.
— Простите, — неловко улыбнулся Итачи и махнул им. Дети снова отправились играть, а Учиха, несколько секунд не двигался, стоя на месте, как вдруг неожиданно повернул голову в сторону Саске. Тот едва успел отпрянуть и снова спрятаться за угол, ощущая, как сердце чуть не выскочило из груди. Он вообще с трудом мог двигаться и соображать, ибо его будто громом поразило. Что он только что увидел? Что это значит? Почему Итачи так себя вёл? И заметил ли он его?
Теряясь в вопросах, краем глаза Саске видел как вернулся Шисуи. Подойдя к другу, тот удивленно уставился на его коленки, а потом ухмыльнулся.
— И когда у тебя вошло в привычку ползать по земле? — склонившись, он быстро стряхнул пыль с брюк напарника. Итачи, будто только сейчас заметив его, опустил голову.
— Дети попросили подать им мяч, а я никак не мог найти его, — старший Учиха глубоко вздохнул и тряхнул головой. — После миссий вроде вчерашней у меня остаётся мало чакры и контролировать движения становится очень сложно. Особенно, перемещение неодушевлённых предметов. Их распознать, в отличие от живых, практически невозможно. Я даже людей сейчас почти не ощущаю. К счастью, мне помог Мадара, так что всё в порядке, — снова потрепав пса по голове, бодро закончил он.
— Э-эх, и на минуту тебя оставить нельзя, — закинув руку ему на плечо, весело сказал Шисуи. — Так уж и быть, сегодня я сжалюсь над тобой и дам попробовать первую порцию того нового пирожного.
— Правда? — голос Итачи тут же наполнился волнением. Они постепенно удалялись, и Саске перестал слушать их веселую болтовню, вдумываясь в слова, сказанные ранее. Он до сих пор стоял возле этого угла и никак не мог прийти в себя. Что-то внутри него начало скручиваться и пыталось вырваться наружу, донести до сознания тот верный ответ, который казался очевидным, но разум Саске, загроможденный другими эмоциями, никак не мог впустить эту мысль в себя. Он стоял и стоял, наверное около получаса, ощущая внутри себя странную пустоту, которая не позволяла ему двигаться, говорить или рационально мыслить.
— А! Вот ты где! — внезапно позади него раздался звонкий голос, и Саске, обернувшись, уткнулся глазами в Наруто, который бежал к нему со всех ног. Остановившись, Узумаки резко выдохнул и положил руки на пояс, пытаясь отдышаться.
— Еле нашёл тебя, — забормотал он. — У нас срочная миссия, Какаши-сенсей ждёт нас у резиденции Хокаге. Он объяснит, что делать. Пойдём скорее! — Наруто тронул его за плечо и снова хотел убежать, однако Учиха не двинулся с места.
— Что с тобой? — удивился напарник, всматриваясь в его безучастное лицо. И смотрел Учиха как-то странно, будто сквозь него. С трудом сфокусировав взгляд на товарище, Саске нахмурился и тут же отвел глаза в сторону. Он так ждал этих миссий, надеясь, что они будут на заданиях всю неделю, а теперь больше всего на свете ему хотелось попасть домой и разобраться в том, что произошло здесь несколько минут назад.
— Ничего, идём, — вопреки своим желаниям произнёс Саске и, обойдя Наруто, первым направился к резиденции Хогаке. Пожав плечами, Узумаки побежал следом.
На первый взгляд миссия не представляла из себя ничего сложного: им просто нужно было выследить нескольких ниндзя-разведчиков из страны Грома, которые были замечены возле границ Конохи, схватить их и привести в главный штаб для дальнейшей работы. Задание как раз в стиле Анбу, поэтому Какаши попросил Хокаге поручить его ребятам, которые очень рвались в этот отряд. Капитан рассчитывал справиться с этим как максимум за два часа, однако миссия растянулась до самого вечера. Было несколько причин, из-за которых седьмая команда практически провалила это задание, если бы не их капитан. И разведчики оказались не лыком шиты, и погода сильно подвела, и ядовитый туман постоянно мешал им двигаться и запутывал все следы. Однако самая главная причина их потенциального провала заключалась в Саске. Учиха работал из рук вон плохо и был рассеян до безобразия. Он постоянно мазал по целям, потратив все свои кунаи и сюрикены, в рукопашной лишь блокировал удары и уворачивался от противников, а его любимое чидори и техника огня только вырывали деревья с корнем, а не ударяли по врагу. А под конец он вообще задел своим потоком молний Сакуру, которая находилась слишком близко к вражескому шиноби. Девушка несильно, но всё же повредила руку, отчего была вынуждена находиться в тылу, исцеляя себя.
В итоге, завершив миссию лишь к девяти вечера, седьмая команда снова собралась в резиденции Четвёртого, чтобы доложиться. Задание худо бедно они выполнили, и Какаши не стал вдаваться в подробности и отчитывать ребят за неудачи. Лишь после того, как они покинули кабинет Минато, он со вздохом произнёс:
— Надеюсь, вы сделаете выводы после этой миссии, — его взгляд остановился на Саске, который безучастно смотрел в сторону. Наруто буквально кипел от негодования: его раздражало то, что они так плохо сработали сегодня, то, что он не мог действовать быстрее, но большего всего то, что Саске подставил под удар Сакуру, а теперь ведет себя, будто ничего не произошло!
— Саске, теме! — не выдержал он и, схватив напарника за водолазку, от души приложил его к стене. — Как ты мог так поступить с Сакурой-чан? — замахнувшись, он ударил парня по лицу, не в силах укротить свою ярость. — Разве ты не видел, что она была рядом со шпионом? Ты же понял, что он использовал её как щит, чтобы обезопасить себя, но всё равно ударил!
— Хватит, Наруто! — воскликнула Сакура, когда парень замахнулся второй раз. — Со мной уже всё в порядке! Рана была несерьёзной!
— И что? Думаешь, можно простить ему то, что он хотел пожертвовать тобой? — не унимался Наруто, так и вжимая Учиху в стенку. Ещё больше его распаляло то, что Саске даже не реагировал ни на его обвинения, ни на его удары.
— Сакура-чан права, Наруто, — вмешался Какаши и, стиснув его руку, заставил отпустить напарника. — Саске не намеренно целился в неё, он просто не рассчитал траекторию своего удара. Будь он более точен, и противник был бы поражен, и Сакура-чан осталась бы в порядке.
— Но ведь это всё равно опасно! Пропускать разряды прямо рядом с ней!
— Риск был оправдан, — сухо проговорил сам Саске, вытирая выступившую кровь рукавом. — И в другой раз я поступил бы точно так же, будь там она, ты, или кто-то ещё, — договорив, он отвернулся и направился к выходу.
— Ах ты!.. — Наруто хотел броситься за ним, но Какаши снова схватил его за плечо.
— Похоже дело тут не только в непросчитанных ударах, — пробормотал капитан седьмой команды. — Оставь его, Наруто, ему нужно разобраться с собой, — посоветовал он, на что Узумаки громко усмехнулся и, сложив руки на груди, отправился переодеваться, непонятый никем.
А Саске не стал даже переодеваться. Во-первых, он не хотел снова столкнуться с Наруто и устраивать разборки с ним, а во-вторых, ему было необходимо как можно скорее попасть домой. Сначала он просто медленно шёл по Конохе, бездумно глядя в темноту ночных улиц, не замечая ни прохожих, ни проезжающего транспорта, затем, пройдя кондитерскую, ускорился. Магазинчик со сладостями был уже закрыт, значит, Итачи должен быть дома. Достигнув окраины квартала Учих, Саске буквально побежал, не ощущая своих рук и ног. Наконец-то добравшись до главного особняка, юноша практически перелетел через ограду и, даже не отдышавшись, ворвался в дом.
— Саске? — удивилась Микото, когда запыхавшийся сын вбежал на кухню. — Ты сегодня поздно. Что-то случилось? — видя его горящие глаза, спросила она.
— Итачи дома? — подойдя к крану, Саске налил себе полстакана воды и залпом выпил его, стараясь хоть немного остудить себя, чтобы не наброситься на брата прямо с порога.
— Да, — неуверенно кивнула головой Микото, изумленная тем, чтобы младший сын спрашивал о старшем. — Он в хлеву. Одна из коров повредила ногу, поэтому Итачи…
Не дослушав её, Саске поставил стакан на стол и рванулся ко внутреннему двору. Пробежав по узкой извилистой тропинке, выложенной крупным камнем, он заглянул в хлев, дверь которого была открыта. Оттуда лился слабый свет, недостаточный для того, чтобы что-то делать в этих потёмках. Скорее, он был включен для коров, чтобы те не пугались темноты. Саске сразу увидел брата рядом со стойлом — тот сидел на низком табурете перед коровой и перевязывал ей ногу. Зафиксировав повязку, он опустил руки и приподнял голову. Саске молча стоял в дверях, сверля пылающим взглядом лицо брата. В полумраке и под длинной челкой едва ли можно было рассмотреть его глаза. Поэтому младший Учиха бесшумно двинулся вперед, едва приминая сухую траву под ногами. Итачи, медленно поднявшись на ноги, отошёл от стойла и в нерешительности застыл посреди хлева, будто не зная, куда пойти — вперед или назад. Саске остановился меньше, чем в метре от него, и медленно поднял левую руку на уровень его глаз. Через мгновение тысячи искрящихся разрядов одновременно вспыхнули вокруг его кисти, образуя невероятно яркую сферу буквально в сантиметре от лица Итачи. Старший Учиха даже не шелохнулся. Он не пытался отступить, схватить Саске за руку или оттолкнуть его. Более того, Итачи не закрыл глаза, хотя любой нормальный человек от такого яркого света инстинктивно бы зажмурился.
И тут то непонятное ощущение, что весь день рвалось наружу, наконец-то смогло пробить оболочку эмоций и донести до разума тот единственный верный ответ, что так хотел узнать Саске.
— Не может быть… — прошептал он, а его чидори так же быстро погасло, как и вспыхнуло. Левая рука так и осталась поднятой, а кончики пальцев были нацелены на глаза брата. — Нет, этого просто не может быть! — ошеломленно повторил Учиха-младший, и внутри него что-то оборвалось. Не в силах поверить заключению своего разума, Саске резко двинулся вперед и, схватив брата прямо за голову, прижал его к стенке стойла, возле которого тот стоял.
— Покажи мне их, — судорожно прошептал Саске, обхватывая ладонями его лицо и не позволяя голове склониться, — покажи мне свои глаза! — он поднял длинную челку, убирая её с лица брата и прижал ладони ко лбу, чтобы волосы больше не падали на лицо. Впервые за всё время пребывания в Конохе, Саске посмотрел ему в глаза. Его сердце гулко стучало в груди, когда Итачи, понимая, что больше убежать не сможет, открыл свои веки шире и посмотрел прямо в упор на младшего Учиху. Сначала юноше показалось, что с глазами брата всё нормально — он смотрел спокойно, и во взгляде читалось привычное отрешение, отчего сердце Саске даже забилось быстрее, однако чем больше он вглядывался в эти тёмные глаза, тем больше осознавал, что всё не так, как он воспринимает. Да, Итачи смотрел, но не на него, а сквозь него. Его глаза были большими, но тем сильнее в них зияла пустота. Отшатнувшись от него, юноша до сих пор не мог поверить в то, что видел. Когда в руке юного шиноби снова вспыхнуло чидори, освещая полумрак стойла, он заметил, что зрачок брата совершенно не реагирует на свет.
— Так это правда? — пораженно выдохнул Саске, опуская свои руки и гася чидори. Чёлка снова закрывала лицо старшего брата, однако теперь младший как никогда чётко видел его глаза. — Ты… слеп?
Итачи, снова прикрыв глаза, отстранился от стенки стойла, в которую его вжимал Саске. Он оставался непоколебимым даже в такой ситуации, будто уже предугадал эти события.
— Да, я не вижу, — подтвердил молодой человек, подходя к корове и успокаивая её поглаживанием по морде. Из-за ярких вспышек в хлеву все животные были напуганы. Однако Саске, схватив его за руку, снова заставил обратить внимание на себя и, если уж не смотреть, то хотя бы стоять лицом к тому, кто говорит.
— И как давно? Как это произошло и когда? — эмоционально спросил младший Учиха, едва сдерживая дрожь в руках. Да, его снова колотило от ненависти, как обычно в присутствии брата, однако теперь к этому кипящему чувству добавилось ещё одно, на этот раз леденящее душу. — В детстве… ты ведь мог видеть, — с трудом подавляя эту гремучую смесь внутри себя, продолжил Саске. — Это из-за того, что ты часто использовал Мангекё? — предположил он, вспомнив, что длительное использование этой формы Шарингана приводит к потере зрения. Итачи молчал, ни подтверждая, ни опровергая его слова, и Саске понял, что с этой догадкой что-то не так.
— Нет, не из-за Мангекё, — медленно протянул младший Учиха. — Ты не мог использовать его настолько часто, чтобы ослепнуть. Сейчас не война, да и опасных миссий не так много, чтобы разбрасываться Шаринганом по поводу и без. Причина в ином, — он на мгновение запнулся, а когда продолжил, в его голосе появилась осторожность. — Тогда… после той аварии? — тихо спросил он, а руки внезапно перестали дрожать.
— Да, — наконец-то признался Итачи. — Я потерял зрение в той аварии. Мои глаза были сильно повреждены, и восстановить зрение не удалось. К сожалению, любые медицинские техники оказались тоже бессильны.
— Значит, ты не видишь уже двенадцать лет? — пораженно воскликнул Саске, и снова мгновенно затих. — Поэтому ты не смог проводить меня тогда? — едва слышно прошелестел он.
— Не смог, — так же тихо вторил ему Итачи, сам пребывая в собственных мыслях.
— Почему ты молчал? — настроение Саске менялось каждую секунду, и вот он снова практически кричал. — Почему не сказал сразу, как только я вернулся в Коноху? Почему позволил обвинить тебя во всех несчастьях?
— А что бы это изменило? — холодный голос Итачи прервал его восклицание — пылающее и пропитанное эмоциями. — Что изменится сейчас, когда ты узнал правду? Те двенадцать лет уже не вернуть, а они — большая часть твоей жизни. И в ней не было меня. И я не думаю, что потеря моего зрения как-то изменит наши сегодняшние отношения. Это… слишком незначительная вещь.
— Ты прав, — собравшись с мыслями, ровно проговорил Саске, стараясь также держать себя в руках, как и брат. — Ни полгода назад, ни сейчас — не изменится ничего. Не думай, что во мне проснётся жалость к тебе, или я внезапно пойму все твои мотивы, — он стиснул кулаки и сделал глубокий вдох. Его голос снова наполнился неприязнью и презрением, а ещё в нем отчётливо сквозила горечь. — Ты до сих пор продолжаешь лгать мне, Итачи, хотя от тебя я всегда жаждал только правды. Мне мог лгать отец, могла лгать мать, но только не ты. Я доверял тебе, как не доверял себе и думал, что даже если весь мир отвернётся от меня, ты единственный будешь рядом. За эту ошибку я заплатил двенадцатью годами своей жизни. И за них я вряд ли смогу когда-нибудь тебя простить, — договорив, Саске развернулся и стремительно покинул хлев, ощущая, как шквал эмоций преследует его и готов обрушиться в любую секунду, как огромная кипящая волна.