Ложь закрытых глаз

Слэш
NC-17
Завершён
1267
автор
Размер:
801 страница, 96 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1267 Нравится 775 Отзывы 465 В сборник Скачать

Фестиваль

Настройки текста
      Через два дня Саске присутствовал при странном, даже немного шокирующем зрелище. Некий Мицуо-сан из клана Акимичи, о котором мама говорила накануне, привёл своего молодого быка. Весь черный с белым пятнышком на лбу, тот выглядел очень свирепым. При других обстоятельствах Саске предпочел бы не быть свидетелем продолжения рода коров, но их буренка категорически отказывалась спариваться, хотя для её организма это было жизненно необходимо. Поэтому им с братом пришлось привязать несчастную к столбам и держать её, чтобы осеменитель мог исполнить свою миссию. Когда бык запрыгнул на неё, корова издала истошный вопль, а у Саске даже руки задрожали от напряжения. Она начала крутиться на месте, пыталась отбить его задними ногами, поэтому с первого раза ничего не получилось. Второй тоже был не совсем удачный, и лишь на третий она смогла простоять больше минуты и позволила совершиться этому акту. Для контроля они провели случку ещё два раза, и после этого довольный Мицуо-сан (за работу бычка он получил неплохую сумму), ушёл вместе со своим осеменителем.       — Такое ощущение, что я был соучастником преступления, — мрачно пробормотал Саске, когда они отвязывали буренку и убирали хлев.       — Хочешь сказать, что мы помогали насиловать нашу корову? — усмехнулся Итачи.       — Да, вроде того, — кивнул головой младший. — Она ведь не хотела этого.       — Не хотела, — согласился брат. — Но животные не получают удовольствия от спаривания, это лишь инстинкт, причем большей частью у самцов. Так что при любом раскладе это будет не по желанию. Но тем не менее, мы помогли ей, — улыбнулся Итачи, поглаживая её бока. — Теперь она станет спокойной, и будем надеяться, что через девять месяцев у нас появится телёнок.       — Девять месяцев? — удивился младший.       — Да, как и у людей. Практически к твоему дню рождения, — быстро посчитал он и рассмеялся, выводя корову на пастбище. — Ты пойдёшь сегодня на фестиваль? — спросил Итачи перед уходом.       — У меня нет повода для радости, — пробурчал Саске, глядя в сторону. — Если ты, конечно, не пойдёшь вместе со мной.       — Наши пирожные будут в одной из палаток, так что я скорее буду работать, чем веселиться. А тебя я прошу найти этот повод для радости. Или попросить Наруто поделиться им — у него наверняка целая куча таких поводов, — с улыбкой добавил он и отправился на пастбище.       У Саске действительно не было настроения идти на фестиваль и смотреть на чужое веселье, в то же время не испытывая ни капли собственного. Вместо того, чтобы попусту тратить время, он хотел посвятить его тренировке. Однако, вернувшись в дом после решения нескольких вопросов клана, он застал маму за гладильной доской и тем самым костюмом, в котором он ходил на омиаи. Рядом на шкафу висело красивое тёмно-зеленое кимоно и широкий оби.       — Что ты делаешь? — грубовато спросил он, когда та отложила хакама, разгладив каждую складочку, и взялась за хаори.       — Как это что? Готовлю тебе костюм для фестиваля. Ты ведь знаешь, что на нём принято появляться в традиционной одежде?       — Но я не собираюсь идти на фестиваль, — возразил Учиха. — Мне нужно… тренироваться, — брякнул он в своё оправдание.       — Что?! — гневно воскликнула Микото, а её сын даже вздрогнул от этого взгляда. — Потренироваться ты всегда успеешь, а фестиваль проходит всего два раза в год! Там будут все твои друзья, ты должен расслабиться и отдохнуть. Так что бери свои вещи и иди переодеваться! — сказала она так, что у Саске пропало всё желание возражать.       — Ты тоже идёшь? — глядя на её кимоно, спросил он.       — Да, мы с Кушиной договорились встретиться пораньше. А вечером зайдём в одно местечко, посидим, — хихикнула она, и младший Учиха скептически поджал губы.       — Только не пей много, ладно? — на всякий случай попросил он, забирая свою одежду.       — Что? Да когда я напивалась? — бросила ему вслед Микото. — Подумаешь, пару чашек саке, — пожала плечами она, выключая утюг.       Саске чувствовал себя абсолютно не в своей тарелке, как будто пришёл на ещё один омиай. Приближаясь к воротам, за которыми располагалась длинная фестивальная улица, он то и дело ловил на себе восторженные взгляды проходящих девушек и даже парочки парней. Герб клана Учиха ярко выделялся на его темно-синем хаори и сигналил о том, что к молодому человеку не следует приближаться просто так. Это единственное, что его радовало в такой массе людей.       Фестиваль Конохи мало чем отличался от фестивалей в других странах и городах. Те же гирлянды и яркие оранжевые фонари по обе стороны аллеи. Красочные палатки с жареными кальмарами, бананами в шоколаде, колотым льдом, данго и, конечно же, яблоками в карамели. Множество сувениров и гончарных изделий ручной работы. Особый ажиотаж вызывали ловля рыбок и тир с игрушками. У которого Учиха столкнулся с тремя красивыми девушками и едва узнал их с прическами, макияжем и в кимоно.       — Саске-кун? — в нежно-жёлтом с зеленым узором, напоминающем молодые стебли, была Сакура. По обе стороны от неё — Ино в светло-фиолетовом с белыми цветами, и Хината, в кимоно, напоминающем небо с россыпью серебристых лепестков. В отличие от подруг её тёмные волосы были уложены в сложную традиционную прическу, а между прядей мелькали белые цветы на кандзаси. Несмотря на своё равнодушие ко всем троим, Саске всё же отметил, что Хьюга была самой красивой и яркой. А может быть всё дело было в том, что эти цветы в тёмных волосах напомнили ему кое о чем.       — Как неожиданно увидеть тебя здесь! — продолжила Сакура и в восхищении улыбнулась, осмотрев его традиционный костюм. — Ты один?       — Ищу болвана, — буркнул он, складывая руки на груди.       — Наруто-кун… должен быть в палатке с пирожными, — почти прошептала Хината, боязливо смотря на угрюмого Учиху. — Мы тоже его ищем.       — Похоже, с тобой всё в порядке, — заметил Саске, заставляя Хинату покраснеть. — Думал, отец запрёт тебя в комнате и не будет выпускать из дома.       — Всё… в порядке, — с запинкой ответила она. — Наруто-кун… всё объяснил отцу.       — А! Вон их палатка! — внезапно громко воскликнула Ино, заставляя всех невольно вздрогнуть.       — Тогда идём туда, — подбодрила ребят Сакура, так и продолжая с любопытством поглядывать на Учиху, который держался поодаль от них. Вероятно, Хината рассказала подругам о случившимся, и настроение Харуно мгновенно поменялось. Теперь она жутко хотела узнать, по какой же причине Саске отказался от связи с кланом Хьюга. Они с Ино постоянно о чем-то шептались и хихикали, заставляя Саске нервничать и в десятый раз жалеть о том, что он вообще сюда пришёл.       — Не проходите мимо! Не проходите мимо! — слышался на всю улицу знакомый звонкий голос. — Только сегодня вы можете насладиться необыкновенным вкусом пирожных из кондитерской Учих в два раза дешевле!       — Неужели! — ахнули Сакура с Ино и чуть ли не бегом бросились к этой палатке, очередь к которой тянулась на несколько метров. Хината, опасаясь остаться с грозным Саске наедине, кинулась вслед за подругами.       — Пф. И почему в кондитерской Учих работает Узумаки? — проворчал молодой наследник, обходя очередь и приближаясь к прилавку.       — О, Саске! — возбужденно воскликнул Наруто, увидев друга. Намикадзе-младший своему оранжевому цвету не изменил — он был в простой юкате в коричнево-оранжевую клетку с подвязанными рукавами и ярким поясом. — Тебе тоже пирожное?       — Нет, там девушки пришли, — он кивнул в сторону очереди, в конце которой стояли Сакура с подругами. — Думаю, ты можешь облегчить им участь.       — Понял, я сейчас, — Наруто тут же шмыгнул вглубь палатки, а взгляд Учихи перешёл на Шисуи, который торговал вместе с его напарником.       — Всё нормально, Саске? — спросил тот, быстро продавая желающим всевозможного вида пирожные. — Давно не виделись, а выглядишь ты всё так же нелюдимо, — ухмыльнулся он.       — Итачи нет? — осмотрев всю палатку, спросил юноша. — Он сказал, что сегодня будет работать здесь.       — Да, он был. Но отлучился на пару минут. Не знаю, где теперь его носит, — ответил тот и обернулся. — Эй, Наруто! Если ещё и ты пропадёшь, я вычту из зарплаты!       — Я мигом! — выскользнув из палатки с коробочкой сладостей, крикнул Узумаки. — Только угощу друзей пирожными и вернусь! — пообещал он.       Вернувшись вместе с Саске к девушкам, Узумаки раздал всем пирожные и гордо отрекомендовал, что выбрал самые вкусные. Сакура с Ино были в восторге, а Хината робко улыбалась и рассыпалась в благодарностях. Они решили немного пройтись и половить рыбок, а заодно насладиться атмосферой праздника. Сначала ребята шли одной кучкой, весело болтая и наслаждаясь пирожными, потом разделились: девушки ушли немного вперед, а парни наоборот, чуть отстали.       — Наруто, — тихо произнёс Учиха, пропуская его очередную шутку мимо ушей. — Что теперь с тобой и Хинатой? Тебе сильно досталось от отца и от Хьюга?       — Ну… — протянул тот и, почесав затылок, снова заулыбался. — Всё нормально, Саске. Я взял всю ответственность на себя и поговорил с Хиаши-саном, как мужчина с мужчиной. Так что теперь мы с Хинатой вроде как вместе, — неловко рассмеялся он.       — Вроде как? — нахмурился Саске, замедляясь ещё сильнее. — Что значит «вроде как»? Ты её любишь? — напрямую спросил он.       — Она мне нравится, — тепло отозвался Наруто. — Хината — хорошая девушка. К тому же, она восхищается мной… и считает меня героем, а не болваном, как большинство, — снова всё свёл к шутке он, а внутри Саске что-то кольнуло.       «Она мне нравится». Подобный ответ он уже слышал, но из других уст, при том, что задал точно такой же вопрос. И это могло значить лишь одно.       — Ты не любишь её, — едва слышно проронил Саске, а Наруто перестал улыбаться. — Твои чувства, твоя первая любовь до сих пор не похоронена, а новая симпатия — лишь способ избавиться от мучительной привязанности и прикрыть свои кровоточащие раны.       — Это не так, — порывисто ответил Узумаки. — Мне и правда нравится Хината, и я её очень уважаю. Да, с чувствами к Сакуре-чан это не сравнится, но всё-таки я верю, что мы с ней обретем счастье, пусть оно будет и не таким, какое я желал. И причина не в том, что я хотел прикрыть Хинатой свои раны, а в том, — он искоса глянул на Саске, — что я не хотел, чтобы ты страдал! — выпалил он на одном дыхании и зажмурился.       — Что? — Учиха даже остановился. — Ты сделал это для меня? — ошеломленно прошептал он. — Избавил от брака меня, но обязал себя? Зачем, Наруто?       — Потому что тобой я тоже дорожу, — проворчал он, шагая вперед. — Ты мой лучший друг! Мой соперник, мой напарник… Практически мой брат! И я не могу поступить иначе, потому что тебя я тоже люблю!       — Эй, не бросайся такими словами! — нагнав его, Саске тронул парня за плечо.       — Конечно, люблю не так, как вы друг друга, — слегка поморщился он. — Люблю как человека, которому желаю счастья. И ради которого готов пожертвовать всем, что у меня есть, — добавил он и снова рванулся вперед, на этот раз догоняя девушек и смешиваясь с ними.       — Ты понимаешь, что творишь, глупый усуратонкачи? — прошептал Саске, сжимая пальцы в кулаки до самого хруста. Глядя на их удаляющиеся спины, молодой шиноби ощущал, как сердце сдавленно бьётся в груди. Он не понимал этого Узумаки, не понимал, как можно пойти на такое ради человека, который живёт лишь своими чувствами и не обращает внимание на жизнь других. Не понимал, как можно отдавать, не требуя ничего взамен.       «Совсем как он. Эти двое совершают отчаянные шаги, пытаясь сделать меня счастливым. А я? Подарил хоть каплю радости одному из них?»       Саске в раздумьях стоял прямо посреди аллеи, а проходящие мимо люди то и дело невольно толкали его. Наконец, подняв голову, он двинулся вперед и остановился у палатки, торгующей лисьими масками. Саске хотел взять одну, чтобы скрыть за ней мрачное лицо и не привлекать к себе внимание, как вдруг напротив этой палатки, увидел Итачи. Тот стоял у стенда, где ловили рыбок и держал в руках наполовину съеденный банан в шоколаде. Он тоже был в традиционной одежде, как и Саске — в хакама, юкате и хаори, только в его костюме преобладали темно-зеленые и нежные бирюзовые тона. На его лице блуждала лёгкая улыбка. Саске хотел подойти и окликнуть его, как вдруг заметил, что брат не один. Сердце тут же пропустило удар, когда девушка, ловившая рыбок, выпрямилась, и в ней молодой наследник узнал Изуми.       — Я поймала целых три, — весело сообщила она, пока торговец протягивал ей пакетик с уловом. — Две красных и одну золотистую.       — Надеюсь, они проживут долго в твоём аквариуме, — с долей шутки ответил Итачи, а лицо его младшего брата стало совсем серым от этого лёгкого беззаботного тона. Саске всё же купил маску лисы и сразу же надел её, ощущая себя под защитой.       — Конечно! Мои рыбки живы ещё с прошлого фестиваля, — безотрывно следя за их спинами, Саске держался на безопасном расстоянии и шёл прямо за ними, едва отдавая отчёт своим действиям.       — Хочешь яблоко в карамели? — предложил Итачи, когда они проходили мимо палатки со сладостями.       — Очень! — воскликнула девушка, прижимаясь к его плечу. — А как ты понял, что здесь именно яблоки? — пока Итачи расплачивался за два, спросила она.       — Сладкие запахи я не спутаю ни с чем, — ухмыльнулся он, протягивая одно ей, а второе оставляя у себя.       Идеальная пара. Вот что думал Саске, следуя за ними, как истинный шиноби на задании. Идут под ручку, неторопливо, наслаждаются атмосферой, яблоками и друг другом. Их беседа течет легко и спокойно, темы сменяются, но интерес не угасает. Она смеётся, он — улыбается. Нет ни единого диссонанса в их гармонии счастья. Это режет по сердцу сильнее ножа, и лишь одна соломинка спасает Саске от бездны отчаяния.       «Итачи всегда хорошо умел лгать, даже самому себе», — звучит в голове голос Шисуи, будто кондитер находится рядом с ним. Юный Учиха даже обернулся, но рядом были лишь незнакомые лица. Ему нельзя было долго стоять на одном месте — пара постепенно удалялась, и молодой человек был вынужден последовать за ними. Они прошли сквозь всю фестивальную улицу и остановились на опушке зарослей бука. Как раз вовремя: небо окрасилось яркими цветами фейерверка.       Послышался первый залп и восторженные крики людей. За ним ещё один, и ещё, и вскоре всё небо озарилось пестрыми цветами, которые вспыхивали и гасли, рождались и умирали в одно мгновение. Зрелище было восхитительным, но несмотря на всю его красоту, Саске мог смотреть только на две фигуры, которые стояли друг напротив друга. Они тоже не видели этих цветов в небе, а смотрели друг на друга. Точнее, смотрела одна Изуми, а глаза Итачи как всегда были немного опущены вниз. Внезапно он поднял свои руки и мягко обхватил ладонями её лицо. А затем начал склоняться. У Саске чуть не остановилось сердце, когда он понял, что брат собирается сделать. Мгновенно в его груди вспыхнули пылающие чувства, готовые разорвать и испепелить всё его существо. Дикая ярость, колючая ненависть, боль, обида, отчаяние, гнев и зависть. В безудержном эмоциональном порыве он был готов броситься к ним и столкнуть их обоих в пропасть, лишь бы не видеть, как их губы соединяются.       В небе прогремел ещё один залп, и Итачи, склонившись над её лицом, внезапно замер буквально в сантиметре от неё и вместо губ поцеловал её в лоб. Изуми не расстроилась, лишь мягко улыбнулась и крепко сжала его в объятьях, что-то тихо прошептав.       Саске, понимая, что его чакра начинает выходить из-под контроля, и что брат может его почувствовать, резко развернулся и бросился на аллею фестиваля, сбивая с ног попадающихся людей. Он не видел перед собой ничего и никого, не обращал внимания на возмущенные вопли и недовольные возгласы и, может, так бы и добежал до своего квартала, если бы его кто-то не схватил бы за руку и не остановил.       — Эй-ей, полегче, Саске, — послышался знакомый хрипловатый голос Узумаки. Парень, потягивая через трубочку молочный коктейль, закинул руку на плечо друга и теснее прижался к нему, слыша, как тот задыхается от бега.       — Саске, успокойся, — низким голосом повторил Наруто. — Твоя чакра просто убийственна. Я её ещё от леса почуял. Тебе лучше спрятать её, а то ещё подумают, что ты решил устроить в Конохе переворот. Что случилось? — он передал другу свой коктейль, и тот, приподняв свою маску, выдернув трубочку и отбросив крышку, залпом выпил его. Как оказалось, этот коктейль был не совсем молочным, и доля алкоголя в нём оказалась неслабая. — Промазал по всем целям в тире и не выбил плюшевого медведя? — усмехнулся Наруто, допивая остатки.       — Нет, видел Итачи, — дрожащим голосом ответил Учиха. — С Изуми. Под фейерверком.       Помимо голоса у него так дрожали руки, что он был готов вцепиться кому-то в горло и свернуть его.       — Вот как, — поняв, что могло случиться под фейерверками, отозвался Наруто. — Я тебя давно таким не видел. Они… целовались? — на всякий случай решил уточнить он. Саске замотал головой, выдыхая сквозь зубы.       — Практически да, — ответил он и оттолкнул друга, чувствуя, что готов разнести весь этот фестиваль к чёрту.       — Ты ведь не сделаешь ничего безрассудного? — догоняя напарника, обеспокоенно спросил Узумаки. Тот стремительно двигался вперед, к воротам, расталкивая всех на своём пути.       — Нет, я иду домой, — грубо ответил тот, окончательно снимая с себя лисью маску и швыряя её товарищу. — Было ошибкой сюда приходить.       — Я провожу тебя… — начал было Намикадзе, однако горящий Шаринган обжёг его до глубины души.       — Не сегодня, Наруто, — прошипел тот, словно змея. — Оставь меня. Это то, с чем я должен справиться один.       Его слова поглотило веселье толпы, в которой Учиха растворился через несколько мгновений. Он пробирался сквозь неё, как маленькая лодочка, преодолевающая сопротивление набегающих волн. Наконец, достигнув конца улицы, Саске смог вдохнуть полной грудью. Он поспешил покинуть этот квартал, где раздавался смех, в небе мерцали яркие фонари, а в воздухе витали ароматы сладости. Привычнее ему была безграничная тьма, своей свежестью окутывающая всё, что находилось в ней. Тяжелые мрачные облака, повисшие в ночном небе, давили на землю, и Саске вновь ощутил, что продвигаясь к дому, преодолевает какое-то сопротивление, будто воздух стал густым и вязким, а его тело потяжелело. Едва перешагнув порог, он тут же схватился за стену, понимая, что задыхается как от бега, хотя шёл довольно медленно. Где-то позади него проскулил Мадара, которого оставили в одиночестве сторожить дом, но Саске оттолкнул его, развязывая на себе все пояса и освобождая тело от одежды. Его кожа горела, а дрожь то и дело охватывала руки и ноги. Ему показалось, что крепкие веревки, обмотанные вокруг корпуса и шеи, тянут его вниз, в густую трясину. Пытаясь освободиться от этой тяжести и жара он встал под воду, но та едва успокоила его. Внутри до сих пор всю сущность пожирало страшное чувство, толкающее на необъяснимые поступки и уничтожающее саму жизнь.       «Об этом говорили мама и Итачи? — выпивая целый стакан холодной воды, подумал Саске. — Это и есть одержимость между Учихами? Когда готов убить его и себя, лишь бы не видеть, как он счастлив с другим человеком…»       Он с шумом опустил стакан на стол и, вернувшись в ванную, захватил свой костюм. На себя надел лишь одну белую нижнюю юкату, а остальные вещи бросил в комнате. Его взгляд упал на катану, мирно стоявшую в углу. Подойдя к ней, шиноби схватил клинок и обнажил лезвие, глядя на его слабое свечение в сумраке неосвещенной комнаты. На мгновение у него возникло безумное желание вспороть себе живот и выпустить те кипящие эмоции, которые отравляли его кровь, но, придя в себя, молодой человек лишь иронично усмехнулся, вернул катану на место и вышел из своей спальни, направившись в соседнюю. Он не знал, сколько ещё будет длиться фестиваль. Не знал, когда вернётся брат или мама, но находиться в одиночестве в своей комнате просто не мог. А пребывая в этой, получал нездоровое мазохистское наслаждение.       — Итачи, Наруто! — прорычал Шисуи, когда двое молодых людей, нагулявшись вдоволь, соизволили вернуться к палатке с пирожными. — Я что, по вашему, единственный, кто хочет работать, а не развлекаться?!       — Ох, Шисуи, прости, я потерял счёт времени, — виновато пробормотал Итачи, поняв, что всю торговлю сбросил на друга.       — Да? А кто уверял, что вернётся через несколько минут? — он зверем посмотрел на Узумаки.       — Ахаха, — неловко рассмеялся Наруто, почёсывая затылок. — Но ты ведь со всем неплохо справился сам — всё распродал? — осматривая пустой прилавок и коробки, спросил он.       — Да, спасибо, что помогли мне, — сложив руки на груди, обидчиво брякнул Шисуи.       — Значит, можно ещё погулять! — стиснул кулаки Наруто.       — Не раньше, чем мы всё здесь уберем, — процедил самый ответственный Учиха. Узумаки, отчаянно закивав, первым бросился собирать все вещи. Благодаря его упорству и безграничному запасу энергии, ребята смогли собрать весь свой инвентарь в считанные минуты и перенести его в кондитерскую. После чего Наруто вновь вернулся на фестиваль, а Шисуи и Итачи отправились домой.       — Давненько мы с тобой так не ходили, — заметил повар, поглядывая на своего задумчивого товарища, который поневоле ухватился за его плечо, чувствуя некоторое истощение от такого насыщенного дня и ночи. — Выглядишь уставшим, — ощущая его неуверенную походку, добавил он. — Ты ведь хорошо провёл время на фестивале?       — Да, я был с Изуми, — кивнул головой кондитер и постарался идти ровнее.       — И… как у вас с ней продвигается? — многозначительно спросил Шисуи.       — Всё так же, — бесцветно отозвался Итачи. — Я не могу сделать решительный шаг, — усмехнулся сам себе он.       — Дай угадаю, по какой причине, — расхохотался его друг. — Кажется, она начинается на букву «С».       Итачи слабо улыбнулся, ощущая открытый сарказм в его голосе.       — Да, всё стало слишком сложным, — признался он товарищу, — Саске разорвал свою помолвку с Хьюга и заявил, что разрушит все мои планы.       — И как это понимать? — озадачился Шисуи. — Он тебя опять ненавидит? Или всё же любит?       — Не знаю. Эти два чувства в его исполнении так похожи, что порой я сам не могу отличить их. Лишь одно знаю наверняка — пока они живы в нём, он будет страдать.       Распрощавшись с другом возле ворот поместья, Итачи прошёл во внутренний двор и невольно вздрогнул, ощутив бушующий поток чакры, несмотря на своё истощение. Он мгновенно узнал этот насыщенный лиловый оттенок — такой цвет и его мощь могли принадлежать лишь одному человеку. Итачи торопливо прошёл в дом, где его тут же встретил Мадара, расстроенный тем, что его все бросили и даже не удосужились покормить. Его хозяин тоже хотел пройти мимо, ибо его невероятно влекло на второй этаж, где концентрация чакры была неимоверной, но пёс, ухватив молодого Учиху за ногу, буквально силой потащил его на кухню.       — Ладно, ладно, только не кусайся, — шиноби быстро достал готовый собачий корм и насыпал его в миску. Как только он поставил её на пол, Мадара тут же ткнулся мордой и начал хрустеть. Удостоверившись, что теперь всё в порядке, Итачи быстро поднялся на второй этаж и застыл посреди коридора. Он думал, что Саске находится у себя в комнате, однако потоки чакры шли именно из спальни старшего Учихи.       «Похоже, меня ждёт горячая встреча», — невольно улыбнулся он, протягивая руку к двери. Едва старший брат переступил порог своей спальни и прикрыл дверь, как волна лиловой чакры устремилась прямо к нему, как цунами сбивая с ног и погружая в водоворот страстного чувства. Саске, лишь услышав, что он входит в комнату, мгновенно вскочил с кровати, на которой лежал, подошёл к нему и, схватив за плечи, с силой приложил к стене, сам прижимаясь всем телом и дыша прямо в губы. Так часто и порывисто, будто только что вырвался из толщи воды.       — Я знал, что ты снова поджидаешь меня тут, — тихо и вкрадчиво произнёс Итачи, наслаждаясь его силой и незаметно перенимая эту невероятную чистую чакру в своё тело. — Почувствовал тебя ещё на улице. Твоя чакра просто пылает, что с тобой?       Вместо ответа Саске жадно прижался к его губам, а его чакра вспыхнула и стала ярко-пурпурной, вскружив голову старшему брату. Впитывая её и этот невероятно требовательный и завоевательный поцелуй, Итачи обхватил его руками, пальцами сжимая тонкую ткань юкаты на спине. Саске содрогнулся в его объятьях и скинул с плеч брата хаори, желая, чтобы его тело было таким же беззащитным, как собственное. Напряженные губы так плотно касались друг друга, а языки сталкивались и давили, что вскоре по подбородкам и одного и другого начали стекать тонкие влажные нити. Понимая, что это очередной поцелуй на изнеможение, Итачи изловчился и зажал кончик языка брата зубами, отчего тот вздрогнул и с шумом отстранился, потянув за собой дорожку слюны.       — Я был на фестивале, — задыхаясь, прошептал Саске, даже не осознавая, что его Шаринган пылает во мраке комнаты из-за взвинченного состояния. — Видел тебя с Изуми. Вы стояли под фейерверком и… — его дыхание перехватило, и юноша даже покачнулся от переизбытка чувств. — Почему ты не поцеловал её в губы? — практически простонал он, требуя от брата всей правды. А в ответ получая лишь тишину.       Саске был готов взорваться от этого молчания. Страстное чувство вмиг сменило оттенок, и вот он уже хотел наброситься на брата, проклиная его хладнокровие и отрешенность в этот момент. Однако не успел он шевельнуться, как Итачи сам схватил его за плечи и толкнул. Настолько сильно, что Саске был вынужден пятиться назад, а когда на пути встала кровать, он рухнул прямо на неё, с замиранием сердца смотря на то, как старший брат забирается сверху.       — Разве не ясно? — пальцы Итачи забрались в его волосы, откидывая чёлку, и сжали пряди, открывая ошеломленное лицо. — Потому что хочу целовать только тебя, — выдохнул он и, совсем как Саске несколько мгновений назад, сам набросился на губы младшего Учихи, вжимая его распростертое тело в кровать. Если Итачи и смог остановить его тогда, то Саске даже не собирался. Его судорожное дыхание смешалось с тихими стонами, пальцы впились в плечи брата, стягивая с них юкату, а колени сжали его за пояс. Он был не в брюках, а в одной лишь юкате, даже без белья, поэтому отчётливо понимал, что его нижнюю часть тела не сможет скрыть ничего. Итачи, похоже, тоже это осознал: их долгий поцелуй несколько раз прерывался, но губы то и дело тянулись друг к другу, не в силах освободиться от мучительной ласки. Саске обводил их языком, пока Итачи не захватывал его зубами и не отправлял во власть своего рта. Младшему Учихе хотелось большего, и даже неосознанно для самого себя он стремился избавить брата от всей одежды. Его хаори валялось у порога, юката тоже обнажала плечи, а пальцы судорожно стягивали хакама с его бёдер. Итачи поддавался ему, раздеваясь сам, ибо тоже стремился ощутить своего брата всем существом. Когда дыхание у обоих окончательно сбилось, старший спустился чуть ниже и стал целовать его шею, раздвигая края юкаты на груди, отчего младший невольно запрокинул голову, изгибаясь под ним. Но его тело начало содрогаться больше от того, что ладони Итачи, скользя всё ниже, гладили его обнаженные бёдра, а когда пальцы сомкнулись на коленях, Саске ощутил его явный порыв раздвинуть их шире, однако внезапно он замер и резко отстранился, будто очнулся от своего сна.       — Почему ты остановился? — прохрипел юноша, едва ощущая себя от бешено колотящегося сердца. Понимая, что брата он раздел, а сам до сих пор не обнажен, Саске дрожащими руками развязал пояс на юкате и, приподнявшись, снял её с плеч. Теперь та была лишь ненужным куском ткани, который валялся посреди постели. Важны были лишь два молодых тела, жаждущие самой сокровенной близости.       — Сделай это со мной, — ложась обратно, выдохнул младший Учиха. — То, что собирался.       Губы Итачи скривила какая-то болезненная улыбка. Склонившись, он погладил братишку по голове, вновь убирая его волосы назад.       — Да, тебе было бы легче, если бы я сорвался, — шепнул он, опускаясь ниже и целуя его в лоб.       — Я не понимаю, — когда Итачи опустился на его грудь, пытаясь успокоиться, возбужденно проронил младший Учиха. — Почему, чтобы быть вместе, мы должны отречься от всего? Именно об этом ты говорил три года назад, я прав? Отречься от семьи, от друзей, от клана, от всех своих желаний и стремлений… Разве мы не можем быть любовниками и скрывать это ото всех? Даже будучи женатым ты или я… Мы можем любить друг друга в тайне.       — Разве ты ещё не осознал? — снова чуть приподнимаясь, удивился Итачи. — Я не смогу быть с тобой и одновременно знать, что завтра утром ты будешь принадлежать другому. Я думаю, ты и сам убедился в этом сегодня. Смотри — из-за одного поцелуя в лоб набросился на меня с убийственной чакрой, готовый разнести весь дом, — улыбнулся он. — А что случится, если я буду заниматься любовью с другим человеком? — Итачи склонился ниже и зашептал ему на ухо, вызывая целый поток мурашек по спине, рукам и ногам. — Ты просто убьёшь его, Саске, — Учиха-старший говорил медленно, растягивая каждое слово и заставляя младшего брата цепенеть, как под гендзюцу. — Убьёшь и даже не поймёшь этого. Эмоции накроют тебя с головой. Решишь избавиться от него из-за ревности, ярости и эгоизма. Ведь это с рождения заложено в нашей крови: владеть тем, кого любишь, единолично, — он поднял голову и стал говорить в полный голос, давая запуганному Саске вдохнуть.       — И отказаться от всего я прошу не для того, чтобы завладеть твоим телом. А чтобы ты даже без физической близости осознал цену жизни со мной, — подытожил он.       — Но разве её нет? — порывисто спросил младший Учиха, — физической близости. Мы ведь делаем это прямо сейчас, — Саске, немного потянувшись, коснулся губами его шеи, а его ладони заскользили по спине брата, спускаясь всё ниже, переходя к животу и касаясь паха. Тело Итачи непроизвольно дёрнулось, а дыхание снова участилось. Воспользовавшись его слабостью, Саске снова захватил мягкие губы, диктуя свои условия.       — Есть, — неровно выдохнул Итачи, когда после поцелуя младший брат начал покусывать мочки его ушей. — Но пока она не такая сильная, какой может быть. Мы ведь просто утоляем вспыхнувшее желание друг к другу? — внезапно он резко двинулся вниз, выплыв из-под рук и губ Саске. Тот недовольно стиснул зубы, подумав, что его нии-сан снова собрался ускользнуть, однако застыл пораженный, когда Итачи продолжил то, что начал: стиснув его согнутые в коленях ноги, раздвинул их склонился между бёдер.       — Что ты… — испуганно пролепетал Саске и тут же прикусил собственный язык, когда горячее дыхание опалило его плоть.       — Хочу кое-что попробовать, — игриво отозвался Итачи и тут же замолчал, потому что его языку и губам теперь было не до разговоров. Саске тоже не мог вымолвить ни слова, но уже по другой причине — таких ощущений, даже при самой откровенной близости, на какую они были способны, он ещё не испытывал. Мягкость и нежность сочетались с томящей сладостью и упоением. Тянущее чувство внизу живота становилось всё ярче, всё невыносимее и приятнее. Когда Саске добирался до дома, он ощущал, что с каждым шагом преодолевает сопротивление, теперь же он просто падал в бездну, и все цветущие побеги чувств так и рвались из его тела. Он не мог лежать спокойно: несмотря на колоссальное напряжение, юноша то и дело вздрагивал и извивался от нетерпения. Ласки руками были грубее и освобождали удовольствие гораздо быстрее, а тут… брат будто намеренно мучил его, давая прочувствовать все прелести этой пытки.       — Ита…чи… — через силу прошептал младший Учиха, понимая, что находится на грани. Он хотел оттолкнуть брата, чтобы не испачкать его, но тот вцепился в него с такой силой, что Саске был вынужден закончить прямо в его рот. Покраснев, как рак, он сконфуженно смотрел как тот проводит по своим влажным губам языком и рефлекторно сглатывает.       — Сумасшедший… — прошелестел он, закрывая свои глаза предплечьем и надеясь, что краска схлынет с его лица. Итачи лишь беззвучно усмехнулся, целуя его напряженный живот.       — Я тоже… хочу, — через пару мгновений, немного отдышавшись, Саске резко выпрямил спину, схватил брата за плечи, потянул его на себя, перевернул на спину и подобрался к его телу сбоку.       — Правда? — лукаво спросил тот, запуская пальцы в волосы братишки и ероша их.       — Думаешь, я лишу тебя такого удовольствия? — грозно спросил он и тоже склонился над его телом, проводя языком и губами по наиболее чувствительным местам и останавливаясь на самом главном из них. Саске безумно нравилось прикасаться к телу брата, такому совершенному, словно отточенному скульптором. Целовать его четко очерченную грудь, твердый живот, состоящий из одних мышц. Сжимать плечи, ощущая под пальцами сопротивление, гладить бёдра, внутри касаясь нежной бледной кожи. И, конечно же, его мужская часть, заслуживающая самого пристального внимания. Итачи уже был возбужден, поэтому его младший брат без каких-то неудобств или конфузов взял его плоть в рот. Та так хорошо легла между его губ, что язык двигался свободно, в то же время касаясь самых нежных мест. Для Итачи это испытание стало непреодолимым. Его плоть постепенно твердела во рту брата всё больше, отчего язык двигался всё медленнее и не так ловко. Поэтому, ему хотелось другого. Он, упираясь одной рукой в постель, приподнял спину, а другой инстинктивно давил на голову Саске, заставляя взять глубже, а тот послушно и старательно повторял то, что пару минут назад делали с ним. Ритмичные движения головой пришлись Учихе-старшему больше по вкусу, и он полностью расслабился, ослабляя свой постоянный самоконтроль. От неровного дыхания брата в теле юноши рождались новые эмоции, а стоило взглянуть на его откинутую голову и длинные волосы, спадающие потоком до самой постели, как разряды возбуждения ударяли прямо в мозг.       И вот, когда Итачи расслаблен и спокоен, благодаря упорству своего брата, Саске снова взвинчен и напряжен. Теперь и его губы влажные, а во рту непонятный привкус, но всё отходит на второй план, а сильное желание и любопытство подавляют все остальные чувства. Ему нестерпимо хотелось зайти дальше, превратив все эти игры в настоящее действо.       — Недавно я был в закрытой секции библиотеки, — ложась подле брата, проговорил младший Учиха. — И там прочитал старый манускрипт, в котором говорилось, что мужчины могут заниматься любовью. Там было много картинок и описаний… Но, даже изучив всё это, я так до конца и не понял, хотя могу предположить, как это происходит, — мрачновато закончил он, вспоминая все хитросплетения мужских тел.       — Так же, как с женщиной, — не особо задумываясь, выдал Итачи. Ему требовалось физически ощущать присутствие брата рядом с собой, поэтому он то и дело ненавязчиво его касался: гладил то по голове, то по щекам, касался плеч или бёдер.       — Это мне ни о чем не говорит, — процедил Саске сквозь зубы, стараясь не заурчать от его нежных прикосновений. Они были оба обнажены, поэтому физическое влечение на таком близком расстоянии было непреодолимым.       — Ты собрался жениться и не знаешь, что делать со своей будущей женой? Мой глупый братишка, — чуть ли не рассмеялся Итачи, а Саске завёлся и схватил его за руку, рванув на себя.       — Что ж, с твоей лёгкой руки нас никто не научил этому! — вспоминая приключение в увеселительном квартале, прошипел он. — Если бы это был не ты, мы бы давно всё узнали! — вновь прижав его спиной к постели, Саске забрался сверху, и его полыхающая чакра окутала их двоих.       — Неужели это приятно? — угрюмо спросил он, не веря в то, что прочитал в свитках.       — Ты меня спрашиваешь? — Итачи продолжал улыбаться, а его взгляд был устремлен сквозь Саске. — Я никогда не занимался любовью с мужчинами.       — Тогда… сейчас самое время узнать об этом, — несколько неуверенно проговорил младший Учиха и задрожал от негодования, когда брат покачал головой.       — Ладно. О твоём контроле никто не спорит, но что будет, если не выдержу я? — Саске неоднозначно коснулся его бёдер и легонько прикусил кожу на сгибе шеи и плеча. Итачи затрясло, но не от возбуждения, а от смеха.       — Чтобы силой овладеть мной, ты должен превзойти меня, Саске, — снова бархатно зашептал он на ухо младшему брату, заставляя того цепенеть от тембра этого голоса, который будто гладил все его тело. — Но это невозможно, потому что я всегда буду на шаг впереди. Пока тебе ни разу не удалось победить меня. Так что даже не надейся, мой глупый мышонок, — обхватив его руками, Итачи с лёгкостью перевернул его оцепеневшее тело. — Быстрее ты добьёшься этого, если я поддамся сам. Этому соблазну… — добавил он, снова смыкая их губы между собой. Весь запал Саске, его бушующие чувства присмирели, ибо безмолвная мощь Итачи подавила его. Он больше не наступал и не сопротивлялся, покорно следуя за движениями его губ и тела.       — Да, я знаю, что не смогу силой завладеть тобой, — хрипловато отозвался юноша, протягивая руки и крепко обнимая его. — Поэтому я прошу о другом — владей мной, — уже твёрже произнёс он и опять притих, понимая, что не может приказывать. Может только просить.       — Сделай меня своим… — пряча голову у него на плече, проронил он. — Я готов к этому.       — Готов обрушить на себя гнев семьи и клана? — спокойно и даже несколько обреченно спросил Итачи. Саске открыл рот, чтобы ответить, но отчего-то не смог сказать ни слова, хотя множество вертелось на языке.       — Нет, пока ещё нет, — поглаживая его по голове, вместо него ответил старший Учиха. — Я чувствую твои колебания, пока ты не можешь принадлежать мне полностью.       — Но я хочу этого! — вновь вспыхнул Саске и опять присмирел, не в силах противостоять нежности брата.       — Не спеши, прошу тебя. Не хочу, чтобы ты жалел о принятом решении всю жизнь…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.