Ложь закрытых глаз

      На следующий день, исчерпав свои силы, чакру и успокоившись, братья рассказали маме о встрече с отцом. Микото была поражена подобным совпадением и в первую очередь разволновалась из-за Итачи. Однако старший сын заверил, что они просто поговорили и намекнул, что Фугаку, возможно, и правда может сюда вернуться. Так же он сообщил, что отец был серьёзно ранен, что опять обеспокоило маму. Саске молчал, не комментируя это, но всё же заметил некоторую надежду в глазах матери. Ему показалось, что она, в отличие от них, была бы рада возвращению отца.       Их жизнь вошла в прежнее русло. Итачи вернулся в кондитерскую и пропадал там с утра до глубокой ночи на радость всем жительницам Конохи. Младший Учиха подозревал, что Шисуи всеми правдами и неправдами соблазнял его различными сладостями, потому что Итачи уходил, не завтракая, и приходил не голодным. Саске разбирался с хозяйством и помогал матери с бытовыми делами. Ходил на миссии вместе с Наруто, отношения с которым после обмена телами стали ещё более крепкими. Поначалу они оба немного смущались смотреть друг на друга и вспоминать о произошедшем, однако вскоре поняли, что и так знали друг о друге все, а тот случай лишь помог глубже им понять собственные чувства. По отношению к семье, к друзьям и друг к другу.       Но самым приятным и волнительным стало известие об очередной миссии с братом — Саске уже порядком соскучился по их командной работе не только в спальной комнате.       — Для этого задания я выбрал вас не просто так, — первым делом произнёс Минато, когда ребята прибыли в резиденцию Хокаге по его зову. На этот раз он не сидел за столом, а ходил вдоль него. — Не так давно вы с Наруто, — он обратился к Саске, а тот поджал губы, вспоминая, не натворили ли они чего ещё за эти дни, — имели дело со святыней Ята но Кагами, — уточнил Четвёртый, и младшего Учиху немного отпустило.       — Да, было дело, — пробурчал он, вспоминая в красках все их приключения после обмена телами.       — Удивительное совпадение, — продолжил Минато, замирая напротив братьев, — но буквально на днях мы узнали о том, что обнаружена ещё одна древняя реликвия, сродни Зеркалу Ята. Это — одна из деталей Ясакани но Магатама: подвески из яшмы, символизирующей процветание. Эта реликвия не особо ценна среди обычных людей, но имеет чрезвычайно важное значение для мира шиноби. Поскольку вы понимаете, о чем идёт речь, я выбрал вас для этой миссии.       — И что мы должны сделать? Выкрасть её? — тут же спросил Саске.       — Ни в коем случае, — покачал головой Минато. — На этот раз лучше все сделать законным путём. Сегодня вечером в столице Страны Огня будет проводиться аукцион, одним из лотов которого и выступает Ясакани но Магатама. Вам нужно выкупить её, причем за минимальную предложенную сумму. Средства вы получите, они настоящие, но их количество ограничено. Однако, я думаю, для вас это не проблема, — он ухмыльнулся, смотря на глаза младшего Учихи. — На аукционе наверняка будут присутствовать шиноби и других скрытых деревень, но вы не должны вступать с ними в конфронтацию и выдать себя. В мире людей ведите себя как обычные люди, — заключил он. Саске, лишь пожал плечами и посмотрел на брата, а тот в свою очередь кивнул.       — Здесь два пригласительных на аукцион, — Четвёртый протянул им конверт. — Он будет проходить в Главном театре, поэтому оденьтесь соответственно, чтобы не выделяться из толпы. Как только получите реликвию, доставьте её в целости и сохранности сюда. Вознаграждение за эту миссию будет хорошим.       — Что ж, звучит неплохо, — ухмыльнулся младший Учиха, а старший по обыкновению коротко кивнул. Покинув кабинет Хокаге, они забрали подготовленные деньги для аукциона и вернулись домой. Саске тут же отправился принимать душ, поскольку с утра возился в огороде и не успел помыться, а Итачи, поднявшись к себе, задумался. Одежды у него было достаточно, но носил он в основном либо клановый костюм с черной футболкой и брюками, либо темно-серый, типичный для шиноби. В кондитерской была своя униформа, на миссии он выходил либо в форме Анбу, либо в форме джонина. А вот одежды, носимой за пределами мира шиноби, оказалось не так много. Лишь та, в которой он ходил в колледж несколько лет назад. Но для театра она не подходила.       «Интересно, а у Саске есть что надеть? — Итачи прощупал каждую вешалку и вдруг наткнулся на пиджак. На этой же вешалке были аккуратно сложены брюки, висела рубашка, жилет и даже галстук — полный комплект. — Точно, это мама когда-то подарила мне его, — достав костюм из шкафа, Итачи вытащил брюки, снял пиджак и рубашку, а затем начал медленно надевать всё на себя.       «Влезу ли я в него?» — застегнув пуговицы, он сделал глубокий вдох и ощутил, как ткань натянулась на груди. Поджав губы, Итачи надел и брюки, чувствуя, как плотно те облегли ноги. И даже пиджак оказался тесноват в плечах.       — Наверное, выгляжу как пугало, — пробормотал Итачи, пытаясь застегнуть пуговицы на пиджаке. — Жаль, что не могу увидеть…       Саске, приняв контрастный душ, ощутил в себе прилив сил. Предстоящая миссия с братом радовала его, да и поездка в столицу на аукцион была сродни свиданию. Поднимаясь в свою комнату, младший Учиха начал прикидывать, что надеть и что в его гардеробе самое приличное. Однако не успел он додумать, как застрял на половине дороги: дверь в комнату брата была приоткрыта, и сквозь щель он увидел Итачи, который уже был одет.       — Нии-сан, ты что, уже готов? — заглянув в комнату брата, Саске удивленно вскинул брови. Его взгляд так и прилип к старшему Учихе, который примерял новенький деловой костюм насыщенного темно-серого цвета с примесью сизого. Тот невероятно хорошо на нём сидел: узкие брюки и сшитый по фигуре пиджак делали его стройнее и выше, а серебристый жилет и синий галстук придавали ещё больше шарма.       — Неплохо, — ухмыльнулся Саске, обходя его со всех сторон. — Даже слишком хорошо, — тут же придирчиво отметил он, уставившись на обтягивающие брюки. — Но наверняка не так удобно, как в нашей привычной одежде, — заметил юноша. Подобным стилем они пользовались, лишь когда приходилось пересекать границу столицы Страны Огня или других стран, и то он был не настолько официальным.       — Да, ты прав, — задумчиво протянул старший Учиха и к удивлению младшего вдруг начал раздеваться, кидая пиджак, жилет, галстук, рубашку, брюки и носки на кровать. Саске неподвижно стоял до тех пор, пока Итачи, помедлив, не стянул с себя ещё и трусы.       — Что, мы никуда не идём? — игриво спросил юный шиноби, приближаясь к брату и касаясь его спины. Он скользил рукой вниз до тех пор, пока Итачи не подошёл к шкафу и снова не достал что-то оттуда.       — Нет, просто подумал, что этот костюм тебе подойдёт больше. У тебя ведь нет ничего подобного? — ухмыльнулся старший брат и надел на себя нижнее бельё. На этот раз более тонкое, плотно прилегающее к телу и даже слегка утягивающее.       — Мда? — Саске скептически посмотрел на костюм. У него и правда не было классических брюк, только джинсы и спортивные штаны. Размер у них с братом был одинаковым, да и рост теперь тоже. Вот только он сомневался, что ему будет так же идти, как аники.       — А ты тогда что наде… — подбирая брюки с кровати, начал было Саске, а когда увидел, что Итачи достал из шкафа, снова выронил одежду из рук. — Только не говори мне… — видя шелковистую ткань и яркие цвета, он едва устоял на ногах.       — Какое будет верхнее? Тебе нравится синее? Или фиолетовое? — разворачивая одно кимоно за другим, весело спрашивал Итачи. — А может, сразу красное? — лукаво добавил он, предчувствуя на лице Саске потрясение. Впрочем, тот недолго сражался с собой: подойдя к шкафу, он сам выбрал верхнее кимоно и вручил его брату.       — Это, — буркнул юноша, смотря на изумрудно-лиловый шелк, расшитый белыми и алыми цветами и обрамленный темно-зеленой лентой. Это было фурисодэ — самое красивое кимоно с искусными вышивками и широкими длинными рукавами, доходящими почти до пола.       — Что ж, прекрасно, — улыбнулся старший брат, тут же подбирая несколько нижних кимоно и юкату, чтобы составить этот великолепный ансамбль из одежды.       — Но почему ты вдруг решил снова одеться, как женщина? — с сомнениями спросил Саске, держа все юкаты и пояса. — Соскучился по образу? — хитро добавил он, вспоминая, что последний раз видел брата, как женщину в свой день рождения. И только от одного воспоминания низ живота начинает тянуть. А что если, когда он снова увидит брата в этом образе, не сможет сдержаться и провалит всю миссию?       — Нет, просто пара из мужчины и женщины будет вызывать меньше подозрений, чем двое мужчин, — ответил ему брат, накинув на себя нижнюю белую юкату. — Скрытно попасть на аукцион нам не удастся, так что, придётся играть роль. Погладишь всё это? — ласково спросил он, положив сверху последнее кимоно. Лицо Саске вытянулось, но всё же он утвердительно промычал, и вместе они спустились вниз.       — С одеждой проблем не возникнет, — Итачи помогал ему, поддерживая ткань, пока Саске осторожно выглаживал складки. — Сложнее теперь с макияжем и прической…       — А как ты гримировался в прошлый раз? На той миссии, — полюбопытствовал младший Учиха. Несмотря на все потрясающее способности брата, подвести глаза и губы так ровно и искусно для него было непосильной задачей.       — Я наложил гендзюцу на двух служанок из «Белой лилии». Они и одели меня, и накрасили. А вот теперь… — он на мгновение задумался. — Может, попросить маму? Она-то знает толк в женских хитростях, — усмехнулся он.       — Да, но… — начал было Саске, как осекся, ощущая напряжение во всём теле. Он судорожно отдернул руку и придвинул утюг к краю, чтобы ненароком не повредить шёлк.       — О чем меня попросить? — со второго этажа спускалась Микото, которая услышала обрывки разговора. Увидев, сколько красивых кимоно лежит на диване и на гладильной доске, она сначала вопросительно посмотрела на младшего сына, затем на старшего, надеясь, что кто-нибудь объяснит ей, что здесь происходит.       — Не помню, чтобы у нас были подобные одежды, — она коснулась нежно-розового кимоно, ощущая, что то сшито из натурального шелка. — Вы ведь не украли это? — подозрительно смотря на сыновей, спросила она.       — Нет, это трофеи с миссий, — спокойно ответил ей Итачи. — А твоя помощь мне требуется в одном важном деле: к этим одеждам нужен соответствующий макияж и прическа. Я надеялся, что ты справишься с этим.       — Но зачем… — Микото снова с сомнениями посмотрела на старшего сына и вдруг ахнула, прижимая ладонь ко рту. — Неужели! Ты чувствуешь себя женщиной, Итачи?! — воскликнула она так, что Саске чуть не уронил утюг себе на ногу, а брови Итачи изумленно взлетели вверх.       — Нет, что ты! — подойдя к матери, он положил руки ей на плечи, стараясь как можно скорее сгладить это недоразумение. — Это необходимо для миссии, мама, только и всего.       — И что же это за миссия такая, что ты должен переодеваться в женщину? — недоверчиво переспросила она. — Разве для этих целей нет подходящей куноичи?       — Просто мы с братом слаженно работаем вместе, — проговорил Саске, старательно разглаживая каждую складку. — Лучше него всё равно никто не справится, — пробурчал он. Микото невольно улыбнулась и посмотрела на волосы Итачи.       — Что ж, не могу не согласиться: мой старший сын справится со всем. Ладно, тогда пойдём, попробуем что-нибудь сделать, — со вздохом согласилась она, и вместе они отправились на второй этаж, в спальню Микото, а Саске остался доглаживать все одежды один.       Наверное, прошло не меньше полутора часов, прежде чем младший Учиха добрался до последнего, самого широкого оби, где голубой и зеленый цвета переходили один в другой, а края были расшиты белыми лилиями. Он даже представить не мог, как это всё будет выглядеть на его брате, хотя видел его в этих роскошных одеждах не раз.       На этот раз было всего четыре нижних кимоно и верхнее фурисодэ, против двенадцати, которые брат надевал на своей миссии в увеселительном квартале. Да и оби был тем, что завязывают сзади, а не спереди: красивым, но не таким роскошным как тот, с журавлем. Саске был рад, что наконец-то брат перестанет изображать из себя представительницу древнейшей профессии и ловить голодные похотливые взгляды.       «Только пусть попробует хоть кто-нибудь на него ещё раз так взглянуть, — аккуратно кладя пояс на спинку дивана, юноша облегченно выключил утюг. — Я просто выжгу им их гляделки», — он злорадно ухмыльнулся и тут же осадил себя, слыша, как мама с братом спускаются с лестницы.       Только взглянув в лицо Итачи, Саске ощутил такую знакомую слабость в ногах. Это выбеленное лицо с идеальным контуром, длинная открытая шея, алые губы и восхитительные глаза рождали в нём самые необыкновенные чувства. Прическа была более скромной, украшенной тремя гребнями и цветочными кандзаси, но всё же создавала тот незабываемый образ, глубоко высеченный в памяти младшего Учихи. Вместе с мамой они больше получаса надевали на Итачи все кимоно и завязывали оби (последний, самый красивый, как и предполагал юноша, они завязали сзади сложным бантом), а когда тот был полностью готов, даже Микото призналась, что ни одна куноичи не сравнится с загадочной красотой её сына.       — Нет, почему же, — проворчал Саске, ощущая лёгкий стыд при взгляде на брата. Безумно красивый, как произведение искусства. Даже прикоснуться к нему страшно, — я знаю одну.       — Да? И кто же это? — удивилась Микото.       — Ты, — выдохнул Саске, и все трое Учих улыбнулись.       — Я уже готов, а ты, похоже, ещё нет, — отметил Итачи, догадываясь, что со всеми заботами его младший брат ещё наверняка не переоделся.       — Это дело пяти минут, — проворчал тот и умчался на второй этаж, в комнату брата, где остался деловой костюм. Он быстро стянул с себя учиховскую одежду и на ходу переодевался и одновременно спускался вниз. Пока его не было, Микото дала старшему сыну красивый мешочек с ароматическими травами, который тот спрятал за оби. Слыша их разговор, Саске понял, что речь о том, что родись Итачи девушкой, его судьба сложилась бы по-другому.       — С чего бы это, — криво спросил младший Учиха, подходя к ним. — Она бы всё равно была моей, — подчеркнул он, задрав нос. Микото, усмехнувшись, приблизилась к сыну и поправила его галстук, который тот завязал весьма небрежно. А после украсила нагрудный карман пиджака изящным носовым платком с вышивкой. От него исходил тот же аромат, что и от мешочка с цветами у брата.       — Надеюсь, вы знаете, что делаете, — отойдя назад, Микото придирчиво осмотрела сыновей. Если не знать, что Итачи — парень, тогда их можно было принять за самую красивую и идеальную пару. Благодаря одинаковому телосложению с братом, костюм пришёлся Саске в пору, подчеркивая все его достоинства, а уж про Итачи в потрясающих одеждах, украшениях и гриме и говорить было нечего: он мог привлечь внимание любого.       — Я вызвала вам такси. Надеюсь, в таком виде вы не собираетесь скакать по деревьям или добираться пешком до столицы, — покачала головой мама. Саске, надевая ботинки, лишь пожал плечами. Ему-то всё равно, как добираться, а вот Итачи, пожалуй, это будет сложновато сделать.       Автомобиль приехал быстро, и уже через несколько часов братья ступили на широкий проспект столицы Страны Огня. Саске подумал, что все его посещения столицы так или иначе были связаны с увеселительным кварталом, и отчасти был рад, что сегодня их путь лежал не туда. Как только они вышли из такси, Итачи мгновенно прижался к нему и легонько стиснул правую руку.       — Помочь тебе? — негромко спросил Саске, поднимая предплечье. Брат тут же положил ладонь на него и едва заметно улыбнулся.       — Да, благодарю. Так мне будет спокойнее. Здесь очень много людей, — когда они неспешно пошли по мостовой в сторону театра, произнёс старший Учиха. — А чем больше людей, тем больше тратится чакры, чтобы различить их всех.       — Не трать ни грамма, — тут же отозвался младший брат. — Я буду вести тебя.       Итачи снова украдкой улыбнулся и последовал за ним. Несмотря на то, что они шли вровень, Саске ощущал, что тот чуть отстаёт, а по его не такой уверенной поступи догадался, что брат полностью «ослепил» себя и доверился младшему на все сто процентов. Саске мгновенно почувствовал сильную ответственность и старался идти более плавно, чинно и сдержанно, чтобы соответствовать своему положению. Хотя мелкая поступь Итачи была обусловлена не только незнанием дороги: из-за кимоно, стягивающего бёдра, он не мог делать широкий шаг. Полы фурисодэ были длинными и стелились вокруг ног, поэтому, когда Итачи шёл, вокруг него тянулся небольшой шлейф. Из-за высокого роста дзори были на низкой платформе, но почти не видны, благодаря нескольким нижним кимоно. Итачи шёл прямо и держал спину очень ровно, а его голова была чуть склонена, отчего немного приспущенный ворот кимоно на шее делал изгиб шеи ещё соблазнительнее. Он то и дело незаметно улыбался, ощущая негодование младшего братишки.       А негодовать было из-за чего. Несмотря на то, что одеяния были менее роскошными и пафосными, чем у таю, внимания Итачи привлекал не меньше. Причем всех: и мужчин, и женщин, и даже детей. Последние тыкали в него пальцем, желая сфотографироваться, а первые чуть не сворачивали себе шеи, оборачиваясь вслед. Женщины смотрели с завистью и восхищением, а что было в головах у мужчин Саске и так знал.       «Наверняка хотят раздеть её и узнать, какое тело скрывается под этими одеждами, — помогая брату подняться по ступенькам театра, подумал молодой Учиха. — Хаха! Представляю их лица, когда их ожидания не оправдаются совсем».       — Что-то подняло тебе настроение? — пока они прогуливались в холле, заметил Итачи. Аукцион проходил в зале театра, а после него ставили оперу, которую старший Учиха очень бы хотел послушать. Он уже не помнил, когда посещал столицу Страны Огня для развлечений, а не по работе.       — Просто подумал, как бы они удивились, узнав, кто ты на самом деле, — усмехнулся Саске, показывая пригласительный билет на аукцион.       — Что ж, некоторым, возможно, это даже бы понравилось. Как тебе, — ухмыльнулся Итачи, а Саске недовольно оскалил зубы. Он хотел сказать, что он выколет глаза любому, кто посмеет взглянуть на брата без одежды, как произошло нечто неожиданное. Едва шиноби прошли в зал, как несколько человек, беседовавших в стороне от них, невольно бросили взгляды на вошедших. Это были мужчины, в основном солидного возраста и явно при деньгах. И вдруг из этой группы раздался изумленный голос, от которого спина Саске вмиг похолодела.       — Это же... Это же Айко-таю!       Итачи замер, тоже ощущая, как похолодели кончики пальцев, но в отличие от младшего брата, ему показалось весьма забавным, что его буквально узнают на улице.       — Как? Айко-таю? Это и правда вы? — мужчины начали подходить к ним со всех сторон, постепенно окружая и кидая удивленные взгляды на красавицу и раздосадованные на её молодого спутника.       — Да, не думала, что обо мне ещё помнят, — прикрывая рот веером, проронил Итачи измененным при помощи ниндзюцу голосом.       — Вас так давно не было видно в «Белой лилии»! Неужели вы ушли оттуда? — раздавались вопросы со всех сторон. Саске стоял так, будто кол проглотил, а Итачи намеренно с силой впился ему в предплечье, стараясь удержать от срыва этого пса.       — Да, как видите. У меня больше нет причин работать там, — пропела она, и взгляды, направленные на юного Учиху, стали ещё более раздосадованными.       — Неужели вы предпочли нам какого-то юнца, — усмехнулся один из бывших клиентов таю, мужчина крупного телосложения, на каждый палец которого был нанизан перстень. — У него хотя бы есть деньги, оплатить все ваши наряды? — скользнув взглядом по яркому фурисодэ, задиристо спросил он. — Такой женщине, как вы, очень мало одного смазливого личика, — насмешливо добавил он, смотря на Саске.       — Ох, поверьте, ради смазливого личика я бы не бросила столь прибыльное дело, — усмехнулся Итачи, снова прикрывая рот веером и незаметно наступая Саске на ногу, чтобы тот окончательно не взорвался. — Порой из-за чувств мы совершаем самые отчаянные и безумные поступки. Впрочем, именно они и делают нас счастливыми, — он крепко стиснул руку брата и заставил его двинуться с места, а заодно и расступиться окружающих.       — Ведь нет ничего прекраснее искренней и чистой любви, — на ходу добавил Итачи, едва удерживая в себе язвительный смешок. — И упругого молодого члена, — пошло добавил он практически на ухо оцепеневшему Саске. После этих слов младшего Учиху неожиданно отпустило, и мотнуло в обратную сторону. Они едва успели занять свои места в зрительном зале, как спина юноши покрылась испариной. Ему стоило больших трудов стоять и молча выслушивать унизительные слова этих людей, но ещё сложнее стало сохранить самообладание, после этой нарочно брошенной фразы Итачи. Подобные пошлости старший брат мог говорить только чтобы раззадорить младшего, ведь в иных случаях низости в разговоре он не допускал. Но сейчас ситуация была не той, чтобы распалять в Саске определенный интерес. Впрочем, Итачи, похоже, находил всё это весьма забавным.       — Успокойся, глупый младший брат, — когда начался аукцион, уже своим голосом произнёс он, слегка обмахиваясь веером. — Ты забыл, что шиноби не могут выдать себя ни при каких обстоятельствах? К тому же, сейчас самый разгар миссии.       — Я знаю, — с усилием отвлекаясь от мыслей, процедил тот. — Просто эти гады только и видят в тебе продажную игрушку. Даже за человека не принимают.       — В их мире деньги играют большую власть. Они считают, что другие также стремятся получить эти жалкие гроши любыми путями, — спокойно ответил старший брат. — Хорошо, что большинство скрытых деревень эта жадность не поработила, хотя и среди шиноби находятся много тех, кто готов продавать свои таланты лишь для наживы.       — Знаю, у нас никогда не было особо много денег, но мы и не бедствовали, — Саске украдкой взглянул на изысканного брата и чуть нахмурился. — Если тебе нравятся эти кимоно… Может, мне следует иногда покупать тебе их? — проворчал он. Итачи сам никогда ничего не покупал, а все костюмы доставались ему в качестве трофеев после миссий. Поэтому старший Учиха очень удивился, когда брат предложил подобное.       — Мне достаточно тех, что есть. Но если ты хочешь, чтобы я так одевался чаще…       К сожалению, он не успел договорить свою мысль, поскольку начался аукцион. Их цель состояла в том, чтобы выкупить реликвии, принадлежащие Конохе, за минимальную цену, поэтому особого труда для двух шиноби это не составило. Саске успел взять под контроль аукциониста ещё до того, как тот начал проводить торги их цели. А после предугадывал действия тех, кто пытался выкупить предмет вместе с ними, сея в их мыслях хаос. В итоге они забрали реликвию с молотка буквально на старте.       — Не понимаю, зачем было всё это, — ворчал Саске, когда аукцион был окончен. — Мы просто могли выкрасть её и не тратить столько времени на этот фарс.       — Просто Четвертый хотел избежать излишнего шума, — пожал плечами старший Учиха. — Потом наверняка бы возникли вопросы, куда пропала реликвия, начались бы её поиски, а поскольку деревня Скрытого Листа принадлежит Стране Огня, то получается, что шиноби пошли против своих. Неважно, какими были мотивы, главное, что миссия завершена. Ты отлично справился, Саске, — похвалил его старший брат, а младший просиял.       — С тобой было проще простого. Все только и глазели на тебя, поймать их в ловушку оказалось несложно. Вернёмся домой? Или ещё побудем тут? — предложил Саске, поглядывая на брата.       — Мне бы хотелось остаться и послушать оперу, если ты не против, — произнёс тот. — Её будут давать через час.       — Оперу… — протянул Саске. Сам он был очень далёк от этого вида искусства и даже не знал, сможет ли выдержать это испытание, но ради брата был готов пойти на всё. — Нет, не против. А до этого можно где-нибудь перекусить. То есть… — тут же осекся он, поглядывая на наряды своей «спутницы». Где-нибудь явно не получится. Для неё как минимум необходим элитный ресторан.       — Я знаю одно место, — Итачи, поняв его сомнения, ухмыльнулся. — Там всё очень прилично и в то же время не особо дорого.       — Брось, деньги не проблема, — Саске окинул надменным взглядом одного из участников аукциона, который проходил мимо них. — Тут полно мешков с деньгами. Стоит мне только подумать, как они выложат их мне без вопросов.       — Не стоит. Мы можем себе это позволить, Саске, — возразил его брат и подхватил его за руку, вновь опираясь на предплечье. Они с Саске чинно покинули театр, снова привлекая к себе многочисленные взгляды. Итачи немного описал ему местоположение ресторана, к которому они направлялись, но как только Саске увидел вывеску, то невольно замер, а затем надменно усмехнулся.       — Ресторан данго, ты серьёзно? — натянуто спросил он, когда Итачи довольно принюхивался, различая знакомые сладкие запахи.       — Это самый крупный в столице, да и во всей Стране Огня, — кивнул головой тот, и Саске ощутил, как брат пытается двинуться вперед. Цокнув языком, он сделал шаг, ведя его за собой.       — А я-то думал, что нормально поем, — пробурчал он себе под нос, на что Итачи усмехнулся.       — Здесь не только данго. Я уверен, ты найдёшь себе что-то по вкусу.       Как оказалось, по вкусу Саске было сидеть напротив брата и не моргая смотреть, как тот аккуратно ест данго. Как немного открывает рот, откусывает половинку шарика, стараясь не стереть помаду, медленно прожевывает и разбавляет вкус ароматным чаем. Младший Учиха заказал себе только кофе, понимая, что не сможет съесть ничего из предложенного меню. Да и есть ему что-то резко расхотелось. Еда бы только отвлекала его от удивительного прекрасного зрелища напротив.       — Будто в Конохе его не наелся, — когда брат заказал ещё, пробормотал юный Учиха. Итачи, едва ощутимо касаясь новой порции, улыбнулся одними глазами.       — В каждом месте у данго свой особый вкус, — ответил старший брат. — Но всё же лучше суна данго деревни Скрытого Песка я не пробовал.       — Придётся поверить тебе на слово, — усмехнулся младший Учиха.       — Ты ведь тоже хочешь? — внезапно произнёс Итачи, протягивая ему шарик на палочке. — Помню, в последний раз ты ел их с большим удовольствием, — насмешливо добавил он и игриво изогнул губы. Саске, поморщившись, со смущением вспомнил, при каких обстоятельствах ел данго в последний раз.       — Ты меня шантажировал, — процедил он, подаваясь вперед и упираясь локтями в стол. — Тогда я хотел получить отнюдь не данго.       — А сейчас? — старший Учиха легонько помотал палочкой перед носом младшего, а тот, не выдержав, вцепился в неё зубами и стащил с зубочистки. Прожевал, проглотил и запил кофе. К своему удивлению замечая, что послевкусие осталось довольно приятным.       — Сейчас у нас опера, не так ли? — напомнил Саске, стараясь отогнать от себя непрошеные мысли, которые вызвал вкус данго. Не хватало ему ещё, чтобы теперь рефлекс вырабатывался от его вида и вкуса. Да, он по-прежнему не любил сладкое, но вот данго, как ни странно, начал хотеть. Инстинктивно пытаясь получить за него награду.       — Да, нужно занять лучшие места, — улыбнулся Итачи, поднимаясь с места. Саске расплатился за всё, и пара снова чинно направилась к театру. На этот раз они сидели не в партере: старший Учиха, воспользовавшись простым гендзюцу, смог достать билеты в vip-ложе, которая находилась прямо напротив сцены на бельэтаже. Они сидели там только вдвоём, в полумраке, в удобных креслах. Итачи явно наслаждался этой атмосферой: его глаза были прикрыты, тело расслабленно, а лицо то становилось серьёзным, то наоборот — появлялась лёгкая улыбка в зависимости от происходящего на сцене. Саске тоже старался следить за действом, но это давалось ему с трудом. Да, он любил музыку, точнее, любил, когда брат играл на сямисэне, но вот опера — совсем другое дело. Он не слушал её ни разу в жизни и вскоре совсем запутался в происходящем, несмотря на то, что брат рассказал ему либретто перед началом. Поняв, что теперь просто не сможет понять суть, Саске расслабился и довольствовался тем, что брату это приносит удовольствие. Сам он был не прочь вздремнуть, чтобы не терять время зря, как вдруг на конце первого акта почувствовал ладонь брата на своём бедре. Саске подозрительно скосил на неё глаза, будто не веря своим ощущениям. Нет. Кисть Итачи спокойно лежала на его ноге, более того, лениво поглаживала её.       «Может, он хочет увидеть происходящее?» — первым делом подумалось молодому шиноби. Он перевёл взгляд с руки на лицо Итачи. Глаза того были практически закрыты, а на губах блуждала лёгкая улыбка. Он был полностью сосредоточен на опере, а его рука, казалось, жила своей жизнью. Саске чуть шевельнулся в кресле, ощущая, как пальцы мгновенно впились в бедро, словно приказывали ему сидеть на месте и не двигаться. Он затаил дыхание и прикусил нижнюю губу, наблюдая за тем, как ладонь брата поглаживает его бедро, медленно поднимаясь всё выше. Зубы юноши сомкнулись сильнее, когда он ощутил, как пальцы мягко давят на его пах. Его колени инстинктивно раздвинулись шире, а сам он обмяк в удобном кресле. Итачи не расстёгивал его брюк, лишь просто гладил, но даже этого хватило, чтобы ощутить, насколько тесной стала одежда за несколько секунд. Саске мгновенно завёлся, но не только от прикосновений. Всё: и сам Итачи, и полумрак лоджии, и действо на сцене усилили его возбуждение в несколько раз. Старший брат оставался предельно спокойный, а младший уже был готов закатить глаза от экстаза. Он откинул голову назад, ощущая спинку кресла своим затылком. Дыхание стало неровным, коротким и частым. Юноша до сих пор продолжал прикусывать губы, понимая, что не может допустить каких-то лишних звуков. Хотя вряд ли их кто-то смог бы услышать: на сцене звучала кульминация одной из известных арий, и певцы чуть ли не надрывались, пытаясь как можно артистичнее сыграть и пропеть эту сцену. Прикосновения брата стали чуть сильнее, и Саске подошёл к своему финалу прямо к концу этой арии и всему первому акту. Последнюю ноту певцы держали очень долго, на всём своём дыхании, и Саске ощущал, как этот звук буквально проходит через всё его тело, охваченное сладким экстазом. Зал бурно зааплодировал, а он обмяк в кресле, возвращаясь к этой реальности.       — И зачем ты это сделал? — хрипловато спросил младший Учиха, когда объявили антракт.       — Испугался, что ты можешь уснуть и прослушать самую интересную арию, — усмехнулся старший брат, слегка обмахиваясь веером. В зале было душновато от количества зрителей, а Саске бросало в жар не только по этой причине. Несмотря на удовольствие и удовлетворение, внутри он ощущал немалое раздражение, что был готов вцепиться в брата зубами. Однако, сдержавшись, вместо этого вскочил на ноги, схватил Итачи за руку и потащил к выходу из лоджии.       — Саске, что ты… — рассеянно пробормотал тот, семеня ногами из-за узкого кимоно. Младший брат упорно куда-то его тащил, а старший едва поспевал за ним. Он ощущал, как они пробираются через толпы людей, которые покинули зал во время антракта. Итачи плохо ориентировался в незнакомом пространстве, но примерно предполагал, куда его так настойчиво тащит младший брат. Саске не говорил ни слова, но вдруг резко остановился, когда они оказались в небольшом зальчике на четвертом этаже, предназначенном для отдыха. Здесь располагался маленький диван, обитый красным велюром, и два кресла по бокам от него. Комнату украшали большие горшки с цветами и богатые шторы, такие же багровые, как мебель, с золотой окантовкой и кистями. Саске, заведя брата в этот зал, толкнул его и прижал к стене между шторами и креслом.       — Что ты делаешь? — ощущая его жадное дыхание на своих губах, негромко спросил Итачи.       — То, о чем ты меня попросил, — сбивчиво выдохнул тот и тут же приник к его губам, страстно и откровенно целуя. Итачи вцепился пальцами ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, но младший брат не отстранился до тех пор, пока не прочувствовал весь вкус их рискованного поцелуя.       — Нас же могут увидеть, — теперь дыхание сбилось и у старшего Учихи. Со стороны казалось, что он озадачен и даже напуган, но Саске хорошо видел, как подрагивают уголки его губ, стараясь сдержать игривую улыбку. А уж румянец на щеках и томный взгляд буквально кричали о его желаниях.       — Ты ведь этого добивался? — Саске резко опустил руки и засунул их прямо под пояс фурисоде, пробираясь через слои кимоно к его телу. Ему пришлось расслабить оби, поскольку кимоно очень плотно прилегали к его ногам. — Захотелось получить острых ощущений в публичном месте? — добравшись до ног, он горящими пальцами коснулся его белья, припоминая, насколько плотной и обтягивающей была у них ткань. Которая была явно не предназначена для такого напряжения в паху. Саске хотелось опуститься на колени и разорвать зубами эту тряпку, которая так сдавливает бесценный орган брата и не даёт ему свободы, но не хотелось тратить время даже на это.       — Ты планировал это с самого начала? — возбужденно прошептал Саске, стягивая трусы с одной ноги и толкаясь коленом между его бёдер. Одежды брата очень мешали ему и сковывали движения, поэтому приходилось держать руками и её. — «Нет ничего лучше упругого молодого члена», — с усмешкой процитировал его Саске, давя своим бедром на его пах. Итачи неровно выдохнул, прижимаясь затылком к стене, а левой рукой цепляясь в тяжелые бархатные шторы.       — Так захотелось получить его, что даже не смог сдержаться во время оперы? — продолжил высокомерно говорить Саске, понимая, что он снова находится на взводе. А на лице брата как обычно беззаботная улыбка, будто он не был ни в чем замешан.       — Нет, ещё раньше, — внезапно осенило Саске, — ещё дома. Ты намеренно переоделся, зная, что я не смогу устоять от такого тебя… — он прерывисто вдохнул, одной рукой прижимая брата теснее к себе, а другой поддерживая его правую ногу. — Не говоришь ни слова, а будто кричишь, чтобы я отымел тебя прямо так… — с упоением прошептал он и навалился на любовника, резко и проникая в его тело. Итачи зажал кончик языка между своих алых губ, но когда Саске снова захотел прикоснуться к ним, отвернул голову. Тот усмехнулся, подозревая, что брат опасается окончательно стереть помаду, которая была неотъемлемой частью его образа. Он не стал принуждать его к этому, лишь склонил голову и прильнул губами к шее, целуя туда. Поза была неудобной: мешала одежда, и Саске не мог проникнуть в брата настолько глубоко, насколько хотел. Но даже таких неглубоких толчков хватало, чтобы вызвать друг в друге бешеную страсть приправленную острыми ощущениями публичного места. В этот небольшой зал никто не заходил, однако пару раз прошли мимо него. Саске замирал, вжимая брата в стену и закрывая его собой: со стороны казалось, что парочка просто милуется, прячась в тяжелых портьерах, поэтому вряд ли кто-то мог догадаться, что тут происходит на самом деле. А братьев это распаляло только сильнее, особенно, Саске, которому хотелось получить больше. Итачи как обычно молчал, сдерживая стоны внутри себя, и лишь его неровное дыхание и покрасневшее лицо говорили о том, каких трудов ему стоит сражаться с собственной похотью, так внезапно и сильно охватившей всё тело. Саске не смог смотреть на него, потому что когда видел это лицо, ему хотелось просто швырнуть брата на диван, вцепиться в его волосы и двигаться так, чтобы ложе скрипело под ними, а любовник истомленно стонал. Поэтому он просто вжимал его в стену, а лицо прятал на плече, либо покусывая его шею, либо жадно дыша прямо в ухо.       Прозвенел второй, а следом и третий звонок, говоривший об окончании антракта, в коридорах стало тихо, а братья-любовники никак не могли оторваться друг от друга. Саске намеренно не позволял себе закончить, пока не довёл Итачи до сладкого экстаза. И только после этого отпустил собственный контроль, на последних движениях толкаясь так глубоко, как только мог.       Тяжело дыша, они стояли, прижавшись друг к другу, ещё несколько долгих мгновений. Прийти в себя после такого спонтанного соития оказалось не так просто и всё же, когда старший брат шевельнулся, младший, усмехнувшись, отстранился и разрешил себе взглянуть на любовника. Прическа Итачи не растрепалась, макияж тоже был в норме, разве что губы казались чуть бледнее. Пока тот снова натягивал бельё и поправлял свои одежды, Саске быстро протёр платком свои губы на которых, возможно, осталась краска, и помог брату затянуть оби.       — Неужели ты хочешь вернуться? — криво спросил младший Учиха, когда старший безошибочно двинулся в сторону их ложи, хотя даже Саске с трудом мог припомнить дорогу, так торопился где-нибудь уединиться с ним.       — Да, второе действие только началось, — как ни в чем не бывало ответил Итачи и даже слегка улыбнулся, протягивая руку и подзывая брата к себе. — Я ещё не успел насладиться, — вкрадчиво добавил он, когда Саске подал ему руку. Либо его слова прозвучали настолько двусмысленно, либо Саске был помешан только на одном, но когда они вернулись в ложу, ему показалось, что насладиться брат не успел не только оперой.