Complex Desire

В комнате темно и тихо. Тишину нарушает лишь дыхание человека, лежащего рядом. Ночь уже давно наступила, но она все еще не спит. Она пытается унять мысли в ее голове. Они не представляют собой ничего нового, но становятся все громче и громче, крича ей, наконец, проснуться и начать жить той жизнью, которой она всегда хотела. Мысли, полные желания, толкающего ее к грани безумия. Опьяняющие, только усиливающие хаос в голове. Она делает это. Ее ноги касаются деревянного пола и она, как можно тише, идет к шкафу, надевает простое черное платье и пальто, намного более невзрачное, чем носит обычно. Но сейчас у нее нет ни времени, ни сил, чтобы заботиться о своем внешнем виде. Она аппарирует прямо из комнаты и оказывается на одной из улочек, ведущих к Косому Переулку. Они маленькие, покрытые мраком, и раздражающе спокойные. Они будто созданы для темных дел. Это то, к чему она привыкла, но, тем не менее, она нервничает. Она оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что одна. На мгновение она может поклясться, что видит свою мать в одном из окон, смотрящую на нее с осуждением, но там никого нет. На здании перед ней нет двери, но она знает, куда идти. Она обходит здание, направляясь к черному ходу. Она была здесь много раз, охваченная внутренней борьбой, но всегда проигрывала. Теперь она впервые входит в эту дверь; она скрипит, когда ее открывают. Сердце сильно стучит в груди, но, конечно, она не позволяет волнению отразиться на лице. — Какую? — спрашивает матрона, не глядя на нее. — Вашу лучшую, — произносит она в ответ. Матрона отрывается от газеты и на секунду в ее глазах мелькает удивление. — Никаких требований? Не знаете свой тип? — ухмыляется она. Конечно, она знает, но это не то место, где она готова рассказывать о своих предпочтениях. Она и так слишком сильно открылась. — Лучшую, — повторяет она стальным тоном и с выражением лица, не оставляющим места для вопросов. — Номер семь, третий этаж. Она идет вверх по лестнице на третий этаж. Ступени тоже скрипят. С каждым шагом ее беспокойство усиливается. Когда она открывает дверь в комнату номер семь, она… разочаровывается. Все сделано из старого ветхого дерева, на кровати простые белые простыни, одинокая лампочка свисает с потолка. Это гораздо ниже ее стандартов, но что остается делать отчаявшейся девушке, захваченной необходимостью? — Не стесняйтесь, — звучит женский голос. Она смотрит на женщину перед собой. Огненно-рыжие, как огонь, волосы, голубые, как океан, глаза, красные, как кровь, губы. Откровенно говоря, она просто великолепна. На мгновение она смущается. Она не имеет ни малейшего представления о том, что нужно делать дальше, но заходит в комнату и протягивает конверт. Женщина берет его, проверяет количество денег внутри и кладет на тумбочку. Рыжеволосая подходит к ней сзади и начинает расстегивать ее платье на животе. — Ты не будешь ко мне прикасаться, — прерывает она ее действия. Первый раз, когда к ней прикоснется другая женщина, не должен быть таким. Девушка наклоняет голову в замешательстве и любопытстве. — Это понятно? — уточняет Нарцисса. Женщина пожимает плечами. — Я сделаю все, как Вы скажете. Тот тип ответа, который ей нравится слышать. — Раздевайся. Ведьма начинает снимать то малое количество вещей, в которые она одета. Она наблюдает за ней хищным взглядом. Смотрит на то, как она скользит накрашенными пальцами под лямки бюстгальтера, чтобы сбросить их вниз, как слегка наклоняет голову, расстегивая застежку, как ее трусики быстро падают на пол. — Вы довольны тем, что видите, мадам Малфой? — ухмыляется рыжая. Она замирает, когда слышит свое имя. Ей не нравится напоминание о том, к какой семье она принадлежит; точно не сейчас. — Повернись, — ее резкий тон заставляет ведьму вздрогнуть. Хорошо. Женщина делает так, как она сказала. Она приближается к ней медленно, чувствуя, как быстро бьется ее сердце. Она почти вздрагивает, когда пальцы касаются мягкой кожи. Какое необычное чувство. Она толкает ее вперед, заставляя опереться о подоконник. Пальцы левой руки скользят по спине женщины вниз, в то время, как она уже входит в нее правой. Новый опыт переполняет ее чувства. Она впитывает все. Тепло, влагу, сжимающиеся стенки, каждый запах, каждый звук — пока прерывистое дыхание не срывается с ее собственных губ, заставляя чувствовать почти забытый огонь между собственных бедер. Когда все заканчивается, она задается вопросом, могла ли ведьма симулировать. Скорее всего. Она все более разочаровывается с каждой минутой и это становится заметно. Женщина кладет руку на ее плечо. — Вы уверены, что не хотите, чтобы я… — Нет, — резко выплевывает она и выходит из комнаты, не оборачиваясь. Снаружи ледяной ветер бьет в лицо. Она прислоняется к укрытой тенью стене и сжимает руки. Она раздосадована тем, что совершила. Теперь она стоит за стенами борделя, покрасневшая от стыда, пьяная и возбужденная. Она шагает в ночь, совершенно без цели. Улицы пусты в то время, когда она бредет по ним. Иногда она спотыкается. Она не привыкла пить. В какой-то момент она падает. Холодный снег на ее руках и коленях вызывает боль, пробуждая гораздо более глубокую боль внутри. Губы дрожат, она старается изо всех сил сдержать слезы, но, иногда, в такое время, как сейчас, даже она не в состоянии справиться с этим. — Миссис Малфой? Отлично. Кто-то увидел, как она ползет на четвереньках по грязному снегу. Именно то, чего ей сейчас и не хватало. Она поднимает голову и видит эту всезнайку из Золотого Трио. — Вы в порядке? Могу ли я чем-то помочь? Ей становится противно от такой вежливости. Они находились по разные стороны во время войны. Как можно быть такой отвратительно доброй? — Я в порядке. Она отталкивается от земли, пытаясь встать, но ноги не слушаются, и, прежде, чем она осознает это, две сильные руки удерживают ее. Голова кружится, и она теряет контроль, не в состоянии помочь себе, опирается на чужое тело. Девушка крепче сжимает ее, не давая упасть. Пальто ведьмы такое мягкое и пахнет ее духами. Держаться вот так — почти приятно. — Я отведу тебя домой, хорошо? Она отталкивает девушку. Она хочет быть где угодно, только не дома. Дом. Что это вообще такое? Она проходит всего несколько метров, пока ноги вновь не подводят ее. Руки опять подхватывают, подтягивая вверх. Она впервые смотрит в лицо ведьмы так близко. Лицо, отражающее знания и интеллект слишком глубокий для такой юной девушки. Кажется, она догадалась обо всем, хотя Нарцисса не произнесла ни слова. — Ко мне домой? — спрашивает ведьма, и она кивает, соглашаясь. — Я собираюсь аппарировать нас. Держитесь крепче. Она слушается. Через несколько секунд Нарцисса чувствует, как ее закручивает, а потом ноги снова касаются твердой поверхности. — Мы на месте. Теперь Вы можете отпустить меня. Но она этого не делает. Она прижимается ближе. Ее руки скользят по спине девушки. — Миссис Малфой, Вы пьяны. Она кивает, соглашаясь. — Вы не хотите этого на самом деле. Она смеется глубоким гортанным смехом и перемещается, глядя ведьме прямо в глаза. Рука зарывается в ее волосы, сжимая, удерживая голову девушки на месте. — Вы понятия не имеете, чего я хочу, — ее голос низкий и хриплый. Ведьма повторяет ее движение. Никто из них не может пошевелиться. Она разворачивает ее. — Тогда расскажи мне об этом. Она задумывается на секунду. Она так многого хочет, но прямо сейчас… — Я хочу, чтобы ты вылизала меня. Глаза девушки широко распахнулись. Нарцисса близка к смущению. Алкоголь делает ее болезненно честной. Рука в ее волосах ослабляет захват. — Вы можете переночевать на диване, — говорит девушка и уходит, оставляя ее еще более смущенной. По крайней мере, сон приходит к ней легко. Она достаточно пьяна. И еще очень устала, в прямом или переносном смысле — она не уверена. Она просыпается только на рассвете, и, постепенно, события предыдущей ночи возвращаются к ней. В спешке она покидает квартиру.