Дело NCC 17-01

      Маккой проснулся от того, что стандартный звонок телефона разорвал его сознание невыразимо звонкой и громкой трелью. Казалось, звук исходит из глубин преисподней, разверзшейся прямо в его голове, что было просто блядски несправедливо. С трудом собрав в кучу мизерное количество мыслей, что витали в его голове сонными мухами, Леонард привстал и злополучный мобильник съехал с его лица на грудь, не переставая звонить. Вот почему так громко...       Не посмотрев, что номер не определился, полицейский ответил, ожидая услышать такой же как у него самого хриплый похмельный голос Джима, с которым он пол ночи вчера обменивался впечатлениями от работы с федералами:       - Маккой.       - На работу собираешься вообще?       Этот ледяной тон мог принадлежать только одному человеку, но он заставил Леонарда лишь подернуть плечами и только - коп слишком много выпил вчера и слишком мало спал, чтобы бояться выговора или любых других санкций, что могли его ожидать. Прищурив один глаз, Маккой посмотрел на положение стрелок настенных часов:       - Ты настолько на меня запал, что звонишь за полчаса до начала рабочего дня?       - Теперь твой рабочий день начинается и заканчивается, когда я так решу.       У полицейского свело желудок, во рту и так стоял не привкус розовой воды, а после слов Хана Ленн вообще почувствовал себя при смерти.       - Попахивает превышением служебных полномочий.       Что-что, а отгавкиваться от вышестоящих Маккой мог в любом своем состоянии, как физическом, так и душевном. Харрисон затянулся, это было слышно даже через глуховатый динамик: то, как дым с различимым шипением проходит сквозь его сомкнутые губы и заполняет легкие.       - Не буду предполагать, чем попахивает от тебя, исходя только из твоего пропитого голоса, - и выдохнув дым, продолжил, - потому что рассчитываю, что через двадцать минут ты будешь в моей машине, и я сам все увижу.       Хмуро рассматривавший свое отражение Леонард, напрягся и подошел в окну. Сначала его ослепил беспощадно яркий солнечный свет, а проморгавшись, он увидел через улицу припаркованный кадилак.       - Сталкер.       - Добавь в рапорт о превышении еще и домогательства, чтобы показать на кукле, как я взял тебя за задницу. У тебя двадцать минут, Маккой.       Через двадцать минут Маккой конечно же не вышел.       Он спокойно пил кофе, голову начинало отпускать. Интересно, насколько прожмет границы его психованный напарник. Беззвучно открывшаяся дверь - этот псих сделал дубликат ключей от его квартиры или что это за такие бесшумные отмычки? - его не то чтобы удивила, скорее порадовала.       - Хочешь кофе? - Вместо приветствия произнес Леонард.       Хан повел плечами. Это бы выглядело угрожающе, если бы Маккою, сидящему в трусах и вчерашней майке на своей кухне, не было бы похуй на угрозы.       - Слушай, мы оба большие мальчики и понимаем, что я не буду тебя в задницу целовать, даже если президент мне за это лично медаль вручит. А тебе, в свою очередь, на хер не сдался ленивый легавый с кризисом среднего возраста. Так почему бы нам не помочь друг другу? Езжай по своим федеральским делам, а я тут продолжу разлагаться и предаваться жалости к себе, м? Когда закроешь дело, я буду соловьем заливаться, как на наш отдел повлиял твой положительный пример. Лады?       Хан не изменился в лице, на секунду дернул уголком губ, но Маккой списал это скорее на нервный тик, чем на ухмылку или улыбку.       - Все сказал? - Харрисон забрал из рук полицейского кружку и показательно пригубил ее содержимое. - Теперь одевайся, у нас есть работа. Не пытайся казаться хуже, чем ты есть, Маккой, - я тебя насквозь вижу. Ты слишком самодоволен, чтобы оставаться позади.       Сука... Почему у него никогда не получается притвориться дурачком?       Уже в машине Хан начал вводить напарника в курс дела, оглашая список сегодняшних мероприятий.       - Основной версией про взлом базы данных сейчас занимается IT-отдел, Спок будет держать нас в курсе. Но, поскольку для общественности это дело о серийнике, мы будем изображать бурную деятельность, сжигая казенный бензин.       - Будем просто кататься по городу?       - Можем поездить по семьям убитых, представляясь страховыми агентами.       - Чего?       - Маккой, у тебя же есть ребёнок, была жена. Ты бы сказал им, что следующие год, два, десять лет будешь окружен преступниками - наркоторговцами, террористами? - Хан слегка прокашлялся и заговорил голосом типичного торгового агента. - Мисс О'Хэйр, мы представляем последнюю волю вашего бывшего мужа. Он погиб при трагических обстоятельствах в автокатострофе, но указал вас получателем страховой выплаты. Подпишите здесь, здесь и здесь.       - Не разговаривай со мной. Желательно, больше никогда.       Маккою не хотелось ничего. Не хотелось вникать в это дело. Разбираться в нем. Но черт побери, кто бы не убил этих людей, Маккоя терзало не просто ощущение несправедливости - это было что-то гораздо большее, личное. Федералы или копы - преступникам все равно. Леонарду, как оказалось, тоже.       Боунс был хорошим детективом - не прирожденной ищейкой, как тот же Кирк, но все же достаточно компетентным, раз Пайк порекомендовал Бюро именно его кандидатуру. И все упиралось в его нежелание сотрудничать с Ханом - блять, да с ним одним воздухом дышать не хотелось... И опять-таки люди не виноваты в том, что расследование повесили на них. Пусть мисс О'Хэйр никогда не узнает, что ее муж отдал жизнь, служа своей стране, Маккой будет знать, что он даже пальцем не пошевелил, чтобы найти виновного. От собственной порядочности и сознательности аж затошнило.       - Мне нужна бутылка пива, иначе я тебе весь салон заблюю.