Хочу заснуть с тобой

- Правду говорят, что у всех людей есть свой человек? – Джейкоб задает этот вопрос уже в третий раз, терпеливо ожидая ответа от Еноха, который даже думать об этом не в состоянии. - Мне не хочется об этом думать. – коротко отвечает парень, разминая ноги, которые болят после очередной ночи, проведенной в больничной палате на чертовом кресле. Он бы ответил, с радостью выложил ему все, что об этом знает, но чертов страх осознания того, что это может оказаться не Джейкоб съедает изнутри, заставляя желудок сжиматься в комок. Одни говорили ему, что переставали мучиться такой осточертелой для всех бессонницей сразу, другие через года. Он и сам не понимал его ли парень потерявший память судьба, ему ли он предназначен. Но был уверен в одном, его он никому не отдаст, даже если это не его человек, даже если он не сможет больше высыпаться никогда, как-то ведь до этого сумел выжить. А сейчас казалось, что потеряй он его хотя бы на минуту, весь мир полетит в адское пламя, сгорит, превратится в тлен. Каждый раз, когда он об этом думал, дыхание перехватывало, словно его начинали душить невидимые никому руки, аккуратно ложась на шею парня. - Это не так важно, наверное, - Джейкоб придвинулся ближе к краю кровати, - мне вообще наплевать на эту судьбу и все что с ней связано. Со мной произошли ужасные вещи, о которых я даже не догадываюсь и если уж эта сука хотела преподать мне какой-то урок, то я готов ее разочаровать, ничего не вышло, ведь я ничерта не помню. Так же и с людьми, которые нам предназначены. Ему уже гораздо легче, нога почти восстановилась после перелома, и он даже стал передвигаться по палате с костылем, еще бы, прошел уже месяц бессмысленных метаний по больнице, каждую неделю к нему захаживал офицер Риз, задавая одни и те же вопросы, которые Джейкоб мог повторить наизусть. Дело не продвинулось ни на йоту. Долгие сеансы психотерапии тоже стояли на месте, не раскрывая прошлое парня, лишь нервировали его. После них он возвращался взвинченным и кажется готов был разгромить палату в гневе от того, что ничего не выходит. И спокойно мог бы это сделать, если бы не О’Коннор, который умел его здорово успокаивать. Сам же врач ходил чернее тучи, учитывая то, что он до сих пор не помирился с единственным и лучшим другом. - Одевайся, тебе пора бы уже выйти. – Енох не привык предлагать, он сам умел думать за других, не предоставляя вариантов. - Я давно хотел прогуляться по парку возле больницы! – Джейкоб радовался словно ребенок, натягивая на себя просторную кофту, которую ему притащил О’Коннор. - Мы поедем кое-куда, я сам займусь твоей терапией, если этого не могут сделать специалисты. – вновь тон, не терпящий возражений. – и собери свои вещи, тебя не могут держать тут больше. От неожиданности парень выронил костыль, который с гулким стуком ударился о пол. Он ни раз думал о том, куда пойдет после больницы, как будет добывать себе пропитание и чем вообще будет заниматься, надеялся на то, что это не случится так скоро. Однако, не все происходит тогда, когда мы этого ожидаем. - Я…мне совсем некуда идти и, - он заламывал руки, беспорядочно бегая взглядом от окна до двери, - я смогу найти работу где-нибудь? Какие вообще есть вакансии для таких как я? Енох вздохнул и подошел к нему, приобнимая за талию. Нежность никогда не была его излюбленным занятием, зато Джейкоб успокаивался только от его прикосновений и это он успел выучить за месяц, проведенный с ним. За лучший месяц в его жизни. Его губы коснулись лба напряженного парня, который выглядел потрясающе потерянным. - Ты будешь жить со мной и ни о какой работе даже думать не станешь, пока не сможешь самостоятельно передвигаться. – его голос был таким успокаивающим. - Это не то что пса привести домой, понимаешь? – не сдавался Джейк, - тебе придется напрягаться еще больше, за мной тут ухаживали целых две медсестры, я буду обузой. - Бога ради заткнись и не неси чушь. Я ведь обещал, что буду рядом. – Еноха изрядно раздражало, когда его пытались отговорить от того, что он задумал. Если уж говорить на чистоту, то парень потерявший память, действительно чувствовал себя как побитая собака, которая лишь мешается под ногами. Ему надоело сидеть в четырех стенах, он ничего не умел, кроме как марать бумагу никому ненужными рисунками, даже передвигаться сам не мог. И он решительно не понимал почему Енох так о нем печется. Тем более сейчас, когда вознамерился забрать его к себе домой. - В общем, к тому времени, как я приду, будь готов. – короткий, но такой наполненный нежностью поцелуй, не просто касание губ двух, кажется уже влюбленных друг в друга парней, один их которых совсем не хотел признавать этого, не оставлял никаких шансов к отступлению. О’Коннору предстояло закончить работу, которая успела накопиться. Отчетность он берет на дом, а пациентов передает остальным интернам, подкидывая им проблем. Он еще неделю назад уведомил главврача, что берет отпуск без содержания, ведь ему придется заботиться о Джейкобе, который как он выяснил, боится оставаться один. Терять работу парень не собирался, но все же, в период реабилитации, тем более такой сложной и запущенной, Джейку требовалась твердая рука на которую можно будет опереться. Слишком многое было на кону. Он благодарил себя за то, что успел скопить достаточную сумму, чтобы можно было прожить и ни в чем себе не отказывать. Парень идет прямиком в комнату отдыха, где валяется документация, с которой придется разбираться не меньше недели. Миллард как всегда крутится около автомата со сладостями, вчитываясь в какие-то свои записи. Парню так хочется заговорить с ним, но чертова гордость орет во всю глотку, что бы он этого не делал. - Ты так давно не появлялся дома. – он слышит такой родной голос. - Я не мог оставить его одного. – Енох боится, что разговор будет сухим, как те последние, которые им приходилось вести в стенах больницы. - Послушай, - рука Мила ложится на его плечо, обдавая жаром, - я слышал, что Джейкоба выписывают, и кое-что прикупил. – он смущенно всучивает О’Коннору маленькую коробочку черного цвета. Енох минуя все законы приличия открывает ее, не говоря ни слова. Он видит дубликат ключей от их квартиры с биркой «Добро пожаловать домой, Джейкоб». Сердце ухает вниз, описывая мертвую петлю. О’Коннор застыл соляным столбом, впившись взглядом в коробочку. - Я знаю, что ему некуда идти и что ты его не оставишь. Прости за то, что не помогал, надеюсь это поможет тебе не так злиться на меня. – смелый Наллингс в очередной раз нарушает тишину первым. - Спасибо, брат, - парень улыбается, кажется с его плеч только что сняли пару сотен фунтов опостылевшего груза, который придавливал его к земле. - Мы в конце концов столько с тобой прошли не для того, чтобы все время ходить и дуться друг на друга. – Мил всегда был гораздо благоразумнее. - Прости меня, - эти слова всегда даются нелегко, но сейчас их было произносить даже приятно, - Енох прижал к себе Милларда, который принялся хихикать и отмахиваться. *** Джейкоб неуверенно топчется на пороге квартиры, кутаясь в просторный свитер. Ему не по себе и выглядит он немного напуганным, крепко вцепившись в руку Еноха, который борется с замком, что отвык открывать. Наконец дверь поддается. Все так же как было тогда: идеальный порядок, не считая кучи оберток от плиточного шоколада на столе, приставка, которая запылилась. Миллард никогда не садился за нее в одиночку и преданно ждал возвращения Еноха. О’Коннор помогает Джейку перебраться через высокий порог. Он все еще так неуклюже справляется с костылем, то и дело спотыкаясь. - Я и не думал, что ты живешь в квартире – пробормотал Джейкоб, рассматривая книжные полки. - Ну да, мне подходит лишь хижина в лесу, где меня никто не сможет достать. – отшутился Енох, разгребая вещи, которые привез с собой из больницы. - Возможно. – на полном серьезе ответил парень, погружаясь в свои мысли. – как думаешь, где я жил? - На другой планете это уж точно, как и все творчески люди, - улыбается Енох, взлохмачивая каштановые волосы парня, который преданно на него смотрит. – ты не устал? - От чего? – Джейкоб поморщил нос, - я все время пролежал в четырех стенах, меня уже тошнило от больничной еды, если бы не ты, точно сиганул бы с окна. – он слегка пошатнулся, придерживаясь за голову. О’Коннор успел подхватить его под локоть. - Что с тобой? – не часто сурового Еноха можно было увидеть обеспокоенным. - Голова закружилась и…мне стало хреново от того что я сказал. – парень прикрыл ненадолго глаза, возвращая себе ясность сознания. - Ты что-то вспомнил? - Нет, просто…я не знаю что это было. – Джейк мотнул головой, отчего его волосы растрепались. – ты говорил, что мы пойдем на прогулку? – меньше всего на свете, ему сейчас хотелось сидеть дома. - С тобой точно все в порядке? – О’Коннор внимательно смотрел на него. Джейкоб прижался к нему, зарываясь носом в одежду, пахнущую крышесносным ароматом. Только с ним он мог найти спокойствие, которого так не хватало в его жизни, учитывая, что он помнил лишь последний месяц. Внутри все переворачивалось от осознания того, что теперь он стал для него лишним балластом, о котором придется заботиться, бороться с приступами панических атак, вытаскивать из неприятностей. Енох был достоин большего, чем какой-то парень с потерей памяти, свалившийся на него, как снег на голову. Он не мог позволить себе просто сидеть на месте и ничего не делать. - Конечно, - Джейк слабо улыбнулся, отшатываясь от своего спасителя, - идем? *** Вокруг мелькали сотни машин, обгоняющих друг друга по шоссе. Ничего из окружающего их, не казалось Джейкобу даже отдаленно знакомым, ни этот лес, который был так красив сейчас, ни дорога, разве что небо своими исполинскими свинцовыми облаками, напоминало о чем-то далеком и забытом. Он представлял свою память, как огромную стену из прочного кирпича, которую невозможно было пробить, у него в руке был жалкий детский молот, который дарят на третий день рождения в качестве игрушки, о которой невозможно пораниться. Он стоит около стены и пытается хотя бы сделать скол на одном из кирпичей, плотно прижимающихся друг к другу. - Тебя нашли недалеко отсюда. – говорит Енох, затягиваясь сигаретой, пепел с которой уносит холодный ветер. - Я не помню, что бы бывал тут, - ему трудно терпеть поражения перед свой памятью, которую он уже успел проклясть. Они продолжают идти вглубь темного леса, деревья которого уже потеряли всю листву, что теперь шуршала под ногами. О’Коннор надеялся на то, что хоть это место поможет Джейку вспомнить, но видимо ошибался. Парни дошли до конца равнины, впереди которой виднелся овраг. Дальше было не пройти, тем более с больной ногой Джейкоба, который и так еле передвигался, силясь совладать с костылем, на который периодически срывался, покрывая матом все, на чем стоит этот бренный мир. Енох хмуро смотрел вперед, выискивая что-то. - Ты это видишь? – он указал пальцем на желтую ткань, лежащую по ту сторону оврага. - Я понял, что у меня отвратное зрение, - признался Джейк, щурясь, - наверное я носил очки в прошлой жизни. - Стой тут, я посмотрю что там. – чутье мало когда подводило юного хирурга, который привык ему доверять. Он разбежался, прежде чем прыгнуть, ему не хотелось оказаться по самые колени в грязной топи, которая покоилась в овраге. Енох приблизился к ткани, которая оказалась курткой на пару размеров меньше его собственного. Он аккуратно приподнял ее, судя по виду она провалялась тут не меньше нескольких недель, прикрывая собой от непогоды кучу листов с прекрасными рисунками. Не обращая внимания ни на что другое, Енох жадно вчитывался во все пометки, которыми пестрили листы. На одном из них был изображен пейзаж пляжа, со спокойными волнами, на другом люди, спешащие по делам среди недели, летним днем. На следующем О’Коннору пришлось задержаться дольше, чем на остальных. Фигура человека, нарисованная черным карандашом срывалась вниз с крыши высотного здания, расставив руки, словно крылья. «К черту антидепрессанты, мне надоело их пить. Мне надоел этот мир. Надоели люди и все что меня окружает. Наверное, так будет лучше если не для всех, то для меня уж точно» Единственная надпись вверху картины была написала неаккуратным почерком, будто человек торопился, теперь уже были заметны слишком резкие штрихи, слишком большой нажим на карандаш. Енох видел, как рисует Джейкоб, еле касаясь, плавно, выдержанно. Этот же рисунок, он мог назвать рванным, беспорядочным, отчаянным. «Если его нашли здесь, то возможно и рисунки все его, черт возьми, что же скрывает твоя помять, Джейк?» Парень сгреб в охапку все, что валялось на сырой земле, пачкая руки и свою одежду в придачу. Он повернулся, желая что-то сказать потерявшему память, но застыл. По позвоночнику пробежал омерзительный холод, заставляя содрогнуться. Его нигде не было. Фигура, которая несколько мгновений назад, стояла позади него, опираясь о костыль просто испарилась. Его сердце бешено колотилось о ребра, тело обдал жуткий жар, взгляд беспомощно бегал от дерева к дереву, в поисках Джейкоба, который остался ждать неподалеку от оврага. Енох рванул вперед, выкрикивая имя парня до боли в горле, до хрипоты. Вокруг было туманно и тихо, словно тут никогда никого и не было.