Хочу заснуть с тобой

Терять поддержку друзей всегда трудно, тем более, когда этот друг является единственным. Енох шел опустив голову и думая, не погорячился ли он с решением. Но в грудь била обида от непонимания и жгучего желания наброситься на уже бывшего друга. На город опустилась ночь, обрамляя все вокруг синеватым туманом, который становился янтарного оттенка около высоких фонарей. Под ногами задумчивого парня похрустывала земля, припорошенная тонким слоем белого снега, казалось, что это шоколадный рыхлый торт посыпали сахарной пудрой. На все это приятно было смотреть, если бы не поганые мысли, которые роем крутились в голове. Его смена уже давно закончилась, он шел, кутаясь в осеннее пальто, которое было опрометчиво выбрано не по погоде. В детстве он всегда бегал в закусочную, около родительского дома, когда на душе было особенно погано, куда и напрвлялся сейчас. Как только он оказался внутри, лицо обдало теплым воздухом, а в нос ударил запах поджаристой еды. Он сел напротив бара и заказал два бургера с собой. Енох помнил, как голубоглазый сказал, что это была его любимая еда. Милая официантка кидала на него заинтересованные взгляды, кои О’Коннор с раздражением игнорировал, впившись взглядом в деревянную стену. - Гляди-ка, как на тебя смотрит! – парня толкнул в плечо, пьянчужка, который судя по виду предпочитал не просыхать и проводил все свободное время тут. От него невыносимо разило спиртным, уже пропитавшим печень и другие жизненно важные органы. С его головы нелепо свисала шапка, открывая растрёпанные светлые волосы, а на пальце виднелся перстень, словно последнее напоминание о былой жизни, где не было места спиртному. Все мы зарекаемся не делать гнусных поступков когда нам хорошо и весело, но времена меняются, меняются приоритеты, меняется сам человек. - Не вижу в этом ничего особенного. – Енох начинал закипать еще сильнее, ему и так не нравилось распылять слова попусту, а на залетных алкашей тем более. - Как только найдешь свою судьбу, будешь счастлив! Я свою так и не нашел, вот, запиваю! – он опрокинул очередную рюмку с неразбавленным виски. - Ваш заказ готов. – девушка подмигнула парню, касаясь его руки, когда передавала бумажный пакет, от которого шел жар только что приготовленных бургеров. Кивнув ей, Енох отправился в больницу. Ему не было дела до других людей. И так было слишком много проблем, которые предстояло решить теперь уже в одиночку. Груз ответственности давил все больше. Он проскользнул в палату, где сидел голубоглазый и рисовал ручкой на листах, которые ему оставил О’Коннор. Кажется, он не заметил вошедшего и продолжал что-то напевать себе под нос, испещряя бумагу синей пастой. Енох наклонился над ним и увидел свое лицо, нарисованное четкими линиями, взгляд уходил влево, будто он смотрел на кого-то, а пухлые губы были слегка приоткрыты. Парнишка в больничном халате посмотрел на рисунок, склонив голову на бок и выученным движением поставил роспись внизу. - Якоб? – Енох протянул это имя, словно пробуя его на вкус. Голубоглазый вздрогнул и прижал лист к груди. Он резко повернулся к Еноху, испуганно смотря на него. Такой невинный и чистый взгляд, от которого не хотелось сбежать или отстраниться, такой восхитительный и даже потерянный. О’Коннор застыл, пристально смотря в голубые глаза. Он был так близко, что парень ощущал на своей коже его сбитое дыхание, которое отогревало замерзшие щеки, на которые тут же легли горячие ладони. Сам не зная что делает, Енох подался вперед и накрыл губы парня поцелуем. Ему больше не хотелось целомудренности и глупых касаний, ему было наплевать на то, как голубоглазый отреагирует на его решимость, на то, что он будет чувствовать. Эгоизм переборол его. Парень с амнезией застыл, позволяя делать с собой все что вздумается, он и сам не заметил, как его руки опустились на плечи, а потом и обвили шею Еноха, он прижался к нему, чувствуя холодные ладони на своей спине. Дыхание сбилось, адреналин бил в виски, отгоняя прочие звуки, которыми наполнялась больница. Это был не простой поцелуй, какие обычно доставались О’Коннору. Он был настоящий. Первый действительно потрясающий поцелуй, от которого по телу пробежались мурашки, а голова неминуемо пошла кругом, от которого пьянящими волнами накатывало удовольствие. Все в этом чертовом мире перестало существовать, кроме этих двоих. Енох отстранился от парня и вновь внимательно на него посмотрел. - Так значит Якоб? - Скорее Джейкоб, - улыбнулся он, - рука сама поставила подпись, я даже не думал об этом. - Хорошо, что нам не придется придумывать тебе новое имя. – облегченно выдохнул О’Коннор, расставляя на столике уже подостывшую еду. – Я кое-что принес, ты говорил, что любишь их. Джейкоб поймал его за руку и прижал ее себе, словно это была его давно забытая, но все еще любимая игрушка из детства, которые мы обычно находим на чердаке в коробке, покрывшейся пылью. Долго ее разглядывает, а потом прижимаем так крепко, как никого и никогда, тешим себя воспоминаниями, которые плавно проникают в кору головного мозга, заставляя улыбаться в тьму чердака. - Ты ведь никуда не уйдешь? – он говорил это так, будто боялся этого больше всего не свете, а может и от того, что в голове возникла мысль о том, что он когда-то был покинут. - Разве что на дежурство, и то утром. – Енох взлохматил его каштановые волосы, надкусывая свой бургер. *** В это морозное утро вся больница маленького городка была взбудоражена событием, которое пугало и давало надежду одновременно. Газеты пестрили заголовками о смерти так и не пришедшей в себя матери троих прелестных дочерей. Миссис Денсмор унесла с собой тайну нападения, так же, как и тайну о Джейкобе, которого нашли неподалеку от места преступления, в могилу. Тонкие ниточки, связывающие их растворялись словно сахар в горячей воде. Около реанимации, из которой еще не вывезли тело, сидела ее старшая дочь. Казалось у девушки больше не осталось слез, она была в ступоре и в общем-то не верила, что с ее матерью могло такое произойти. Енох сел рядом, пытаясь припомнить ее имя. - Клэр, примите мои соболезнования. - А? Это вы? – она подняла на него заплаканные глаза и махнув головой со светлыми кудрями, стерла со щеки единственную слезу, - конечно, спасибо. - Если вам понадобится помощь, вы можете обратиться ко мне. – О’Коннор хорошо понимал, что ему нужно выведать как можно больше о ее родне, с которой каким-то непостижимым образом был связан голубоглазый парень, за которого он теперь был в ответе. - К чему все эти формальности, - она опустила голову на ладони, - я теперь совершенно одна с двумя малышками на руках, никому не будет дела до нас, так же, как и до смерти нашей мамы. - Знаете, порой поддержку можно найти в совершенно неожиданном месте. – Енох уже хотел встать, как на его плечо легла аккуратная, почти невесомая ручка. - Я напугана, мне страшно. Спасибо за то, что…так относитесь ко мне. Мне придется стать старше не от того, что летят года, а вынужденно, иного выхода нет и не будет. Я ума не приложу куда мне податься и что теперь делать. - Вам нужно немного отвлечься и не думаю, что станет легче от того, что вы увидите, как тело вывозят из палаты, поверьте мне. Я угощу вас кофе, пойдемте. – О’Коннор легонько подтолкнул в спину девушку, которая была потеряна. Она даже не сопротивлялась, шла неровными шагами, смотря невидящим взглядом куда-то вперед, сквозь снующих перед ними людей в белых халатах. Он усадил ее за один из маленьких столиков больничного кафетерия и поставил перед Клэр черную чашку с ароматным напитком. Сам Енох расположился напротив, откидываясь на спинку плетенного стула. Парень не знал, как начать разговор и стоит ли это делать сейчас. - Мне всегда казалось, что долго и счастливо это про нашу семью. Но сначала ушел отец. А теперь и мама. Знаете, доктор, не существует никакого долго, нет никакого счастливо, это лишь посредственность, которую выдумал безумец, гоняясь за чем-то несуществующим, за своими иллюзиями. Мой мир превратился в прах, напоминающий былую жизнь, которая останется лишь светлым воспоминанием, которое как ни странно будет омрачать настоящее. – она говорила опустив глаза, не замечая никого вокруг. - Порой бывает, что судьба колотит нас, словно мы в чем-то провинились, но любой черной полосе есть конец. Всему в этом мире есть конец. И этой беседе, и этому кофе в ваших руках, и музыке которая играет в наушниках того парня, - Енох указал на соседний столик, за которым сидел веселый мальчишка, отбивая барабанную дробь пальцами о край, - и нам тоже. Не стоит надеяться на то, что жизнь станет радужной, а вокруг буду скакать волшебные единороги. Реальность порой страшнее чем кажется. Но стоит смотреть на нее с вызовом, а не с мольбой о пощаде. Понимаете, о чем я? - Знаете, это так забавно, - девушка печально улыбнулась, - моя мама работала в службе поддержки для людей, которые хотели покончить жизнь самоубийством. Она спасла множество жизней, у нас дома наград полно. Я вам как-нибудь покажу. А сегодня ее собственная дочь пыталась покончить с собой, но ей не хватило духа! – ее голос срывался на истерические нотки, она протянула вперед руки, до этого прикрытые рукавами серой толстовки. Енох аккуратно отодвинул ткань, которая с обратной стороны уже успела пропитаться бурыми пятнами. На запястьях виднелись недавние неглубокие шрамы. Ему всегда казалось, что человек, который решил распрощаться с жизнью, должен обладать невероятной смелостью. До какого же безумного состояния нужно себя довести, чтобы перекрывать душевную боль физической, чтобы не бояться неизвестности, в которую кидаешься с головой, отрезая себе дорогу к жизни. Он вытащил из нагрудного кармана пару пластырей и зубами оттянул их защитную оболочку. Мягкая ткань коснулась саднящей раны на руке девушки, от чего та лишь поморщилась и отвела взгляд. По ее щекам стегали горячие слезы отчаяния и бессилия. - Не доводи своих сестренок до такого же состояния, в котором сейчас находишься ты, они этого не достойны. – Енох выпустил ее запястья из своих рук и сделал глоток обжигающего напитка. – как, впрочем, не достойна и ты. Я постараюсь помочь чем смогу, но сейчас ты нужна им больше чем воздух которым они дышат. - Мисс Денсмор, я вас везде ищу! – голос Милларда прозвучал совсем близко. Он стоял перед ними, стараясь не смотреть О’Коннору в глаза, от чего нелепо пялился на девушку. – Нам нужны ваши подписи. - Хорошо, вы меня проводите? – Она поднялась, придерживаясь о стену. В ней совершенно не осталось сил ни моральных, ни физических. Она держалась, словно на последнем издыхании, чинно передвигая ногами и следуя за Наллингсом, который даже не поздоровался. Парень несколько раз поворачивал голову, поглядывая на О’Коннора, который сверлил взглядом его спину, но тут же отворачивался и ускорял шаг, словно убегая от кого-то. - Чертовы бюрократы. – обида пожирала Еноха изнутри, разрастаясь до немыслимых размеров, казалось скоро ему будет трудно дышать. «Может ли быть зацепкой то, что ее мать работала в центре помощи людям с суицидальными наклонностями?» На этот вопрос парень ответить не мог, как и на многие другие, которые мельтешили перед глазами, как назойливые муравьи в летний период. Как только Джейкоб вспоминал об этой женщине, в его взгляде проглядывалась печаль, он наверняка думал, что мог быть причастен к ее смерти. Он вешал на себя этот чертов ярлык безликого убийцы и думал зачем же ему понадобилось убивать столь невинного человека. Енох видел все по его поведению, по недосказанным предложениям и обрывочным фразам. По крику среди ночи, который уже будил его пару раз. И только своим присутствием, нежными прикосновениями к коже, покрывшейся холодной испариной, словами, которые срывались с губ, между поцелуями, хоть как-то сохранял душевное равновесие отчаявшегося парня, потерявшего память. Он все также не мог понять его ли это голубоглазая судьба, которая была сейчас так беспомощна. «Выясню это как только решу проблемы»