Сын наместника

«И это мой сын!» — мысленно стонал, багровея, владыка Дэнетор, прильнув левым глазом к маленькому отверстию в стене.       Он уже добрую четверть часа наблюдал, как его младшенький, шестнадцатилетний Фарамир, самоудовлетворялся, глядя на незамысловатую картинку с обнаженной белокурой девушкой.       В конце концов плюнув, Дэнетор с тяжелыми мыслями отправился в тронный зал. Путь был неблизкий и поразмыслить было о чем. В свои годы Фарамир отказался от положенного ему по статусу гарема, при этом не приведя каких-либо вразумительных доводов.       Отца это озадачило, даже навело на мысли о любви отпрыска к мужчинам. Но сегодняшние наблюдения развеяли все нелепые домыслы. Парню нравились девушки, как и должно быть. Судя по кривоватой и неумело нарисованной картинке — блондинки. Похоже, что рисовал сам юный «созерцатель».       В памяти владыки всплыли воспоминания о ранних годах его сыновей. Он всегда их сравнивал. Все сопоставления были не в пользу рыжего «пухлика» — как в шутку называл братца Боромир.       Слишком вежливый, не умеющий приказывать. Вместо приказного тона — просьба. Вместо оскорбительной отповеди нерадивому слуге — ненавязчивая нотация. Из него не получится ни командира, ни владыки… Он пустышка. Так терзался отец о своем сыне. Все больше презрения рождали такие выводы. Все больше гордости за старшего сына, полной противоположности младшего.       Дойдя до трона, Дэнетор тяжело опустился на твердое сидение наместников Гондора; голова шла кругом. Этот мальчишка не оставляет ему выбора. «Это несправедливо! Это мерзко! Как отец так мог поступить со мной?! Я ведь так хотел продолжить обучение у Гендальфа, а он отправил меня в лагерь следопытов! Даже книги брать запретил! Тиран! Настоящий тиран!» — так в мыслях возмущался Фарамир, сгорбившись, покачиваясь в седле гнедой кобылы, что выделил ему главный конюх. Спасибо брату, окольными путями он смог пронести и спрятать в его вещах пару-тройку любимых книжек. На первое время хватит… А там будь что будет!       Через три недели будущий командир гондорских следопытов вспомнил о книгах. Выпал долгожданный свободный день. А все потому, что командование вызвало всех командиров на какое-то внеочередное собрание.       Отдав приказ отдыхать, командир, взяв с собой двух воинов, отбыл в столицу.       Оказавшись в палатке, юноша достал книгу. И тут понял, что пальцы, изрезанные тетивой, не в состоянии перевернуть страницу.       Тяжело вздохнув, Фарамир отправился к лекарю. Затем навестил кожевенника. А потом, вернувшись в палатку, достал спрятанный листок с наброском девушки… Но удовлетворения так и не вышло… Пальцы, что б их! Балроговы тетивы!       Вновь спрятав листок, сын наместника лег на спину и предался воспоминаниям. Это были даже не воспоминания, а сны… Эта девушка, впервые приснилась ему, когда он подрался с Боромиром из-за дурацкого прозвища — рыжий пухлик. Никакой он не пухлик! Ну да, волосы отливают ярко-рыжим, тут уж никуда не деться, но в остальном… Он не худощавый и жилистый, как брат, у него вполне пропорциональное тело. Ух как он разозлился тогда!!! Правда, потом долго ревел в своей спальне, размазывая сопли, пока не уснул… Сколько ему тогда было? Постойте-ка… Тринадцать, точно!       Приснилась ему тогда эта девушка, красивая, светлая… Утешала во сне. Говорила всякие разные ласковые слова. Имя свое называла. Чудное. Он так и на мог его запомнить. Э.о… Странное имя. Но добрая очень. Похожа на фею. Но ясно было, что человек.       С тех пор так и повелось — все неприятности лечились во сне. С помощью Э… как там ее…       Через пару лет, проснувшись ранним утром, был удивлен. Она приснилась, когда не было к тому привычной причины. Да и необычно привиделась. Обнаженной. Приникала к нему, целовала, а дальше… Щеки вспыхивали и горели жаром роковой горы от воспоминаний о том сне.       Чтобы не забыть, вскочил и нарисовал, как сумел ее. Такую пылкую и страстную. Такую… желанную.