***
Кузнец, временно забытый, тихо вышел во двор, все так же продолжая растерянно улыбаться. Илае, была неглупая. Она понимала лучше, чем другие эльфы, что человек не просто так дал ей меч. Но… ОН попросил принести хоть какое-то оружие. И девушка, как кролик перед змеей, не могла отказаться. Она всегда, приоткрыв ротик, слушала его. Понимала, что не нужна, но не слушаться не могла. А после того как узнала кто ОН… Явись перед нею сам Эру, наверное меньшее впечатление произвёл. Может это знак, что именно итиллиенский принц дал оружие? — Илае, наконец-то ты вернулась! — Фарамир так и застыл на полусогнутых, по грудь высунувшись из густого кустарника, что обильно рос у входа в пищеру. Взглянув на маячившего в зарослях напротив Леголаса, рыжий понял — не послышалось. Родной до боли голос… До конца не соображая, что делает, Фарамир шумно выбрался из кустов, сделал шаг в глубь пещеры, когда ему в грудь уперся кончик собственного кинжала. Взглянув на того, кто держал оружие, принц Итилиена икнул и дрожащим голосом прошептал: — Боромир, брат… но как?!!! Держащий в руках кинжал мужчина, округлив глаза, в свою очередь также задал вопрос: — Кто ты?***
Фарамир не отрывал взгляда от живого брата. Боромир, сидел напротив и с интересом рассматривал то рыжего, то аранена. Тишину нарушал лишь тихий голос Илиен. — Я тогда за ягодами пошла, а потом увидела лодку перевёрнутую. Он лежал под нею. Думала, что мертвец. Если б не захрипел, то прошла дальше. Вот… — Отец знает про Боромира? — Леголаса волновал этот вопрос. — Нет. Я уже больше года его тут прячу. Он ничего не помнит. Ни имени, ни откуда и как оказался на берегу реки. — Ты совсем меня не помнишь? — в сотый раз спрашивал наместник своего вновь обретенного брата. Боромир лишь печально качал головой, и в серых глазах стояли слезы отчаяния. Сколько раз просыпался ночами от пустоты в памяти, и это сводило с ума. Чтобы как-то заполнить эту пустоту, расспрашивал свою спасительницу о ее жизни, детстве, юности. Но у полуэльфийки воспоминаний было слишком много. Да и чужие они были для него. Он не помнил того странного имени, которым его называл этот воин. Не помнил и этого белокурого эльфа-лучника. Странно, он помнил почти все об оружии, как сражаться, как выглядел сам. Но о своей жизни, о том, что произошло до того, как его нашла Илае, как он получил столько ран, ничего не знал. Он взглянул на свою спасительницу и отвел глаза. Слишком красива, слишком нежная… Не для него, потерянного в жизни и памяти человека. — Фарамир, сколько мне лет? — о чем он спрашивает… и так понятно, что не молод. — Скоро сорок три, — уныло ответил наместник. «Сорок три… Мда…» — эта мысль вихрем закружила, вновь и вновь повторяясь на разные голоса. Что с ним будет? Что будет теперь делать Илае, когда нашелся его брат? Почему белобрысый так недобро смотрит на Илае? Вопросы, вопросы… — Гендальф может знать. Элронд еще, — словно ответом прозвучало в пещере голосом эльфийского принца.