Связанные

***

      Кируми привыкла к неудачам. И в том, что сегодня в их шляпном магазинчике никого толком не было, была и её заслуга. И почему только леди Фанни пустила её за стойку, совершенно не подумав о том, что это опасная затея? Ну, как опасная, для самой Кируми она была вполне безопасной, но никак не для репутации магазинчика. Тоджо уже отличилась в своей семье тем, что родилась старшей, а в закоулках Маркет-Чиппинга издавна ходило поверье, что быть тебе несчастным, коли уродился ты старшим. Собственно, верить в это девушка стала сполна, когда к 13 годам своей спокойной, уютной жизни по росту обогнала своих обеих младших сестёр, а по длине волос наоборот перестала поспевать за ними. Поскольку ничего странного в магических артефактах, заклинаниях, заговорах и тому подобном в городке не было, то с дуру — с упряму Кируми попыталась приготовить сама зелье, дабы исправить огрех матушки природы с её волосами. Итог — волосы расти ниже лопаток так и не стали, она перепортила кучу спрятанных в кладовке трав и пряностей леди Фанни, зато они приобрели непонятный зелено — серебристый оттенок, теряющий совершенно и без того худое лицо в своей светлости. Не повезло ей родиться старшей, что говорить. Но Химико и Тенко совершенно не считали Кируми страшной и уж тем более неудачливой. Обычно шляпки при её выходе за стойку расходились ай как хорошо! Но именно сегодня и именно в её смену король обещал провести парад на главной площади, а Кируми давай причитать, что спрос на шляпки перед праздником наоборот должен был возрасти, а из-за её неудачливости девушки пошли по другим лавкам, а не к ним. И хоть Химико пыталась её переубедить, но в чём — в чём, а в плане своей горемычной судьбы Кируми переубедить было сложно. На плохо прошедшие переговоры Тенко предложила младшей сестре весьма заманчивую альтернативу: — А давай сестрицу — то отправим на парад поглядеть! Вот она и убедится, что народ весь уже веселится, а не о покупках шляпок думает! — Да ты что, мандрагоры, что ли, объелась? Не слышала, что чародей — сердцеед в наши земли пожаловал? Девушек толпами уводит в свой замок ходячий, а потом сердцами их там подчается! Боязно как-то Кируми одну на парад отпускать… , — Юмено сконфуженно натянула свою широкополую ведьминскую шляпку до носа, бурча в полголоса. Она всегда так делала, когда ей что-то не нравилось. Например, идеи её старшей сестры. Но Тенко в своём решении не отступала. — Если останется одна из нас, то за лавкой мы точно не уследим, а это, поверь, расстроит Кируми намного больше, чем кража её собственного сердца! В кладовую, где они сидели с Юмено и «тихо перешептывались», скрипнула и приоткрылась дверь, подняв при этом кучу комков пыли, до этого катавшихся по полу. — Вы чего тут раскричались? , — несколько удивленным, но довольно спокойным голосом спросила их пришедшая ранее упомянутая Тоджо. Юмено нервно затеребила края шляпы, а Тенко заулыбалась во весь свой белозубый рот. — А вот мы тут подумывали тебе в кое — чём помочь… *** Дурацкой было идеей покидать лавку в самый разгар дня. Но даже со своей упертостью против выдворения со стороны сестер сложно было потягаться, а ведь желай Тоджо остаться, она бы приложила к этому все усилия. Ещё одна не самая завидная, но удобная черта её характера. Однако они так слёзно пытались доказать ей, что хотят в праздничный день поработать, что Кируми в полной растерянности сама не заметила как покинула магазин. На улочках Маркет-Чиппинга уже вовсю пахло весельем: на деревьях висел дождик от хлопушек, в булочных разжигались печи и активно валил через трубы дым, вымощенные камнем дорожки потерялись под тонной разноцветных бумажных кругляшков, а вдобавок ко всему этому вдоль улиц тянулся сладкий запах поп-корна и жженного сахара на палочках. Словом — веселье было в самом разгаре. Дойдя наконец до главной улицы, Кируми вдохнула полной грудью просившийся внутрь запах слоеной выпечки, разгладила из — за лёгкого стеснения несколько раз складки на юбке своего светлого сарафана, и прошла в самую глубь толпы, дабы поглядеть на прибывших только — только циркачей. Несмотря на наличие магии и прочих диковинных вещей, цирк всё равно оставался одним из удивительнейших и любимых горожанами зрелищ, пускай те могли творить в своих лавках не хуже волшебниц, летающих по небу и пускающих на головы зрителей конфетные дожди. Кируми давненько не видела такого обыденного применения магии во время праздника, отчего у неё несколько начало спирать дыхание. Можно было переложить ответственность за столь странное состояние на жаркую погоду, но чего лукавить — Кируми давно не хватало таких вот праздников, пускай она и не была их особой любительницей. Но хоть чуточку прийти в себя ей не дали чьи-то настойчивые руки, пытающиеся уже в который раз утянуть её в толпу танцующих людей. Со второй попытки у не понявшего нежелание девушки наглеца всё — таки это получилось. Кируми не заметила, как тонкие пальцы обхватили запястья, перебежали в её ладони и крепко, но довольно аккуратно сцепили их в замок. Её повели лодочкой кружиться по жёлтому кирпичу, что она еле успевала переставлять ноги — ритм был быстр, ни капли не размерен и очень сбивчив. Она и раньше не особо — то танцевала, а в такой ситуации боялась отдавить наглецу его красивые начищенные сапоги, хотя, пожалуй, стоило бы и попробовать это сделать. Но когда она подняла глаза, её желание в этом резко поубавилось под взглядом переливающихся золотых бериллов, смотрящих на неё с долей ровного, как гладь воды после шторма, любопытства. Кируми только открыла рот, чтобы выразить своё недовольство, однако тут же его закрыла; не хватало ещё язык себе случайно откусить из-за резкой манеры танца её партнёра. Будто прочитав её мысли, а они, похоже, были написаны прямо у неё на лице, юноша замедлился, перестал так резво переставлять свои поджарые ноги в высоких сапогах, а после и вовсе остановился. А взгляд у него был точь-в-точь как у кошки. Да и сам он выглядел как кошка: весь из себя гибкий, худой, да в одеждах заморских, причем недешевого пошива. Одни рукава плаща, украшенные золотыми нитями яблони, чего стоили. И волосы тёмные, как исинная сталь в безлунную ночь. Даже со своим ростом Кируми почувствовала себя перед ним маленькой, пускай и разницы сильной между ними не наблюдалось. Некомфортное это чувство, странное. А незнакомец, кажется, потерял к ней всякий интерес — всё вправо куда-то поглядывал, где офицеры стояли и контролировали спокойствие и мир между гражданами. А то было уже пару раз, что подвыпившие портные начистили сначала друг другу лица, а потом уже и близь стоящим к ним виноделам, отказавшимся им продавать огненную воду. А ещё бывали случаи, когда девушек молодых посреди празднования похищали, да так, что никто не видал этого. Казалось бы, отошла красавица отдохнуть от танцев, попить сока корнеплода, а потом сыщи ты эту красавицу после праздника! Как сквозь землю провалилась. С тех пор ужесточились меры предосторожности: больше офицеров ставить стали, да следить, чтобы никто магией особо не пользовался. Ах, как хорошо было, что Кируми уродилась не красавицей! Уж ей — то волноваться об этом не приходилось, её такую длинную навряд ли кто — то даже поднять осмелиться. Однако ход её радостных мыслей прервал низкий баритон, непонятно откуда донесшийся. А когда она поняла, то сильно удивилась — её эта ухажёра был голос. — Скажите, вы сильно боитесь высоты? , — сосредоточенно следя за чем-то всё в той же стороне, спросил юноша. Вопрос был престранным, как и сам незнакомец, так что будь она подальше от него, то ни за что в жизни не ответила и пошла прочь. Но, увы, сейчас её ладони скованы чужими большими руками, отчего молчать становилось… страшновато. Поэтому Тоджо ничего не оставалось как только ответить: — Нет, сэр, не то чтобы сильно… — Ну, вот и хорошо! , — эту фразу он произнёс громче предыдущего вопроса и, спустив одну из своих длинных рук на тонкую талию Кируми, резко подхватил её, побежав в сторону закрытой овощной лавки, а саму девушку закинув на плечо. Кируми даже сориентироваться не успела, а за ними уже какие — то чёрные сгустки запрыгали, похожие на раздувшихся болотных жаб, недавно попавших под колеса повозки и после оживленных путём закачивания в них слизи. Другие люди почему — то не видели их и преспокойно продолжали веселиться, тогда как убегали они с чародеем, как оказалось по его способности так быстро преодолевать преграды своими поджарыми ногами, от явной угрозы. Вот так всегда! Оставила лавку, сходила на парад, а теперь она чёрт пойми с кем убегает от чёрт пойми чего! Ух, проклятые кочерыжки! Незнакомец поудобнее перехватил её у себя на плече и, оттолкнувшись от выступа на балконе, сиганул прямиком вниз. Отлично, она ещё и самоубийцу встретила! Зажмурившись, Кируми молилась отделаться хотя бы несколькими переломами, как вдруг под ногами она почувствовала… ничего. Как будто они ходили по воздуху. — Представь, что ты идёшь по земле, — послышалось совсем близко, а ладони сковал крепкий замок, как тогда на земле, когда они танцевали. Кируми задёргала ногами, но поняла, что у неё не получается — больно страшно было, а страх со своими великими глазами мешал прочувствовать воздушную почву из облаков под ногами. Из-за этого она могла вот — вот рухнуть вниз, если не соберется! — Легко сказать! , — пытаясь перекричать ветер, Кируми сильнее вцепилась в перебинтованные большие ладони, держась за них, как за спасительный якорь. Юноша позади неё с тихой усмешкой вздохнул и развернул её лицом к себе. — Тогда представь, что мы с тобой танцуем. Одна из её ладоней легла, точнее, вжалась в его большую руку с длинными жесткими из-за бинтов пальцами, а вторую, безвольно болтающуюся, он сам подхватил, галантно уложив к себе на плечо, а свою вторую ладонь на её талию. Они закружились, и Кируми почувствовала себя легче облака; юбка сарафана помогала ей левитировать. Идти стало заметно легче. И хоть под ногами ничего не было, по ощущениям их прогулку можно было сравнить с хождением по ткани, растянутой меж столбов: когда те странные твари приближались, чародей резво брал вправо, и они вместе падали в воздушную дыру, а после, словно по мановению чьей-то руки, поднимались выше предыдущего уровня, да так, что Тоджо еле — еле успевала опускать юбку своего сарафана, дабы не засветиться нижним бельем. Но всё дальнейшее будто проходило в тумане; толком ничего, спроси хоть сейчас, Кируми уже и не вспомнит. Ни как оказалась вновь на балкончике овощной лавки, ни как ходила озиралась вокруг, будто выискивала всё кого — то, ни прощальный поцелуй, отпечатавшийся маревом забытья на её памяти. Но кое — что всё -таки соизволило сохраниться в самых закромах, а может это от невезения всё того же? Сколько бед она с этим чародеем в будущем получит! И всё же почему — то Кируми улыбалась, смотря на заходящее солнце с холма около дома, а чему — это даже Тенко с Химико выпытать у неё не смогли. Только невольно посмели предположить, а не влюбилась ли сестрица часом?.. Глаза у того чародея на два потухающих солнца были похожи.