Сентябрь. 2016 год. Сеул
Только ночью можно увидеть истинную красоту города. Когда все спят, не раздражая улицы своими проблемами и слишком громкими рингтонами, когда машины не пытаются сбить тебе на каждом переходе, издавая при этом ужаснейший звук тормозов. Гуляя ночью, можно подышать свежим воздухом, а ближе к рассвету этот воздух станет ещё прохладнее, даря легким необычайную свежесть во время такой аномально жаркой осени. Вроде и хочется сильнее закутаться в тоненькую куртку, но не потому, что холодно — так уютнее. Из носа начинает течь, наверное, уже пора бы домой, досыпать. Опять прогуливать первые пары, впрочем, потом всё пересдаст. Ничего нового. Да, не мешало бы уже пойти домой, но ему так хочется посмотреть рассвет. Какой он уже? Счет перевалил уже за 300, он уверен, если не считать те дни, когда солнца не видно из-за погодных условий. Странная необходимость, которая уже давно вошла в привычку. Одиночество расценивается как свобода, поэтому и ценится вообще. Он один из тех, кто всё ещё умеет ценить жизнь. А, возможно, просто так думает. Этот парень, гуляющий по ночам в серой толстовке и тоненькой курточке всю жизнь думал о её цене. Прикидывал. Пытался высчитать точную сумму и собрать деньги, чтобы купить жизнь. Наверное, уже пора перестать зачеркивать дни в календаре со дня его смерти, но кому же знать об этом, если после похорон в его доме никого постороннего не было? Роль «жилетки, чтобы поплакать» исполнял Джеки — белый лабрадор (по совместительству, главный в доме после Джина). И вот пока собака мирно спит дома, в тепле и с набитым желудком, Тэхён перерезает вдоль и в поперек их район, не решаясь пойти куда-то дальше. Там, так сказать, уже свои люди. Это здесь его каждый бомж и маньяк знает. Им даже как-то страшно спрашивать местного «призрачного гонщика» о его увлечении гулять по ночам. «Призрачный гонщик»? О, это прозвище (а среди друзей у него другое) ему дали старшие люди его района после того, как он хорошо научился ездить на байке (к слову, дядя у него байкер). Тогда мама ещё была жива, и не совсем одобряла увлечение друга (они дружили семьями, его мама и семья Пак были одноклассниками), который пытался посадить двенадцатилетнего мальчика на моцик. Уже сейчас он смутно помнит то время, но никогда не забудет, как в 13 въехал в только что открывшийся магазинчик так называемого господина Мина, и потом долго слушал от мамы морали о том, как это опасно; в 15 впервые попался патрулю (помниться ему, тогда мама заставила оплатить штраф дядю, и он согласился, гордясь шустрым мальчиком); в 19 впервые участвовал в черных соревнованиях на деньги, втайне от дяди. Все эти воспоминания вызывают улыбку. От таких мыслей на восход солнца смотреть приятнее, так сразу тепло становиться, и словно теплой водой мысли разливаются по всему телу. Свесив ноги с крыши и смотреть, как быстро встает солнце, пожалуй, это и есть тот самый счастливый момент в его памяти за послей год. Днем не замечаешь, как быстро огненная планета проходит свой путь. И реальную скоротечность жизни можно заметить только, когда солнце появляется на горизонте, или, когда уже заходить обратно, чтобы в другой части мира взойти и подарить ещё один день жизни. На часах почти восемь, внизу уже вовсю просыпается город: первые автобусы уже около часа забирают самых ранних работников, чтобы доставить их в офисы, машины тоже понемногу начинают заполнять пустые до рассвета улицы — пора домой. Джеки наверняка проснулся, его надо выгулять, иначе он спасибо не скажет. Он быстрым шагом сходит по лестнице вниз, выбираясь из полюбившегося дома, крыша которого открывает большую часть района. Из всех крыш, на которых они с Джином побывали только эта ему дарит спокойствие, и только здесь рассвет самый яркий. Наспех добираясь до дома, Тэхён решил первым делом выгулять Джеки, а потом не мешало бы сходить в магазин. Да, определенно в магазин: Джеки устал от испортившихся сосисок. Телефон в кармане неприятно завибрировал, и парень потянулся за ним. Так рано может звонить только дядя, это он знает наверняка. Парень улыбается, видя на экране надпись: «Мой дядя» — был прав. — Действительно, кому я ещё нужен в такую рань. — Парень смеется, слыша в ответ искрений смешок дяди, замедляя ход, превращая его в простую утреннюю прогулку. — Ты всегда мне нужен. Вижу, настроение хорошее? Это классно. Слушай, во-первых, я за коммуналку заплатил вчера, а тебе деньги где-то на днях кину. Во-вторых, приходи сегодня на ужин, Мун Ри приготовит свой фирменный самгепсаль, тебе понравится. — Эм, дядь, спасибо за деньги, — парень немного замялся, становясь серьезной, — и за приглашение на ужин спасибо, я приеду. — О, хорошо, а то я думал, что ты опять откажешься, уже боялся, что забыл своего дядю. — Дядь, о чем ты, как я могу о тебе забывать, ты столько для меня делаешь. — Ну-ну, прекрати разводить сопли, я и так это знаю. Как твои дела? С Джеки всё хорошо? Ты, кстати, можешь взять его с собой. — Чтобы он не дал нам даже кусочка мяса съесть? — Отшутился парень, уже стоя перед своим домом. — Нет, не надо, тогда придется ехать автобусом, нет, не хочу, я сам буду. У меня всё хорошо, спасибо. — Хах, это точно. Джеки такой жрин. Эм, ну ладно, солнышко, меня уже зовут. Пока. Не забывай кормить Джеки. — Мужчина улыбнулся, и не дожидаясь ответа, бросил трубку. И правда, он нужен только ему. Ну и Джеки, пока в холодильнике есть мясо и кости. Тэхён спрятал телефон в карман, попутно доставая из того же кармана новенькую пачку сигарет, поискав зажигалку, всё же находит её в заднем кармане джинсов. Настроение не очень — солнце уже достаточно высоко. Закуривает сигу, подумывая о том, что не мешало бы ремонт дома замутить до нового года, или купить новый светильник. Наверное, с её бюджетом только лампочка и получится. Ну, лишней лампочка в доме не бывает никогда. Джин бы сейчас что-то пошутил, нарушая неловкое молчание между ним и миром. И пусть его шуточки не всегда заходили парню, без них как-то было уже не то. Наверное, сказывается привыкание за 9 лет. Сейчас не мешало бы его рядом, или того лучше, выглядывающего из дома с просьбой «скорее докуривай, будем завтракать, я оладьи приготовил», и вот улыбаясь парню, Тэхён, затушив сигарету об забор, и выкинув её куда подальше за спину, глубоко вдыхает и отдается всем богам счастья в сею секунду, провожая взглядом парня, не успевает и ноги поднять, как в него что-то врезается так сильно, что толи от неожиданности, толи от силы удара он падает на асфальт. — Блядь! Это что такое?! — он недовольно кричит, вставая и уже мысленно раздирая обидчика на мелкие кусочки за испорченные джинсы. Он резко выпрямился, вспоминая о Джине и открытых дверях, что он оставил, разворачивается и… и видит закрытую входную дверь. Обреченно опускает голову, пропуская первые слова обидчика, понимая, что это опять произошло. Опять показалось. — Простите, я не заметил вас. — Начал извинятся молодой человек низко кланяясь. Похоже, что-то где-то замкнуло, и парень полностью теряет контроль над собой. И ведь главное, непонятно, что в данный момент его бесит больше: этот парень, или Джин. — Придурок, для таких больших чемоданов такси есть! Или ты не знаешь, что такое такси? — Но парень молча смотрел ему в глаза, а Тэхён, переводя взгляд на большущий чемодан, уже чуть поспокойнее продолжил. — Не дай Бог ты мой сосед. — Нет, я просто ошибся районами, и такси меня не туда отвезло, а так как эти районы по соседству, я решил прогуляться. Простите, что не заметил вас, засмотрелся в телефон. — Парень, с удивительно спокойным лицом, ещё раз поклонился, и поспешил удалиться из глаз очень разозленного парня. — Чтобы я тебе больше не видел в этом районе, понял?! — Наверное, если бы парень с чемоданом не знал таких людей, как он, то подумал бы, что встретился с якудзой, и вцепившись в свой чемодан покрепче начал бы прибавлять ходу, не разворачиваясь, дабы не нарваться на большее. Но вот он просто и спокойно дальше продолжил свой путь. — Уф, совсем глаз нет, что ли? — Бурчал Тэ, провожая парня взглядом. — Хлюпик, по любому. — Констатировал Ким, анализируя трепетную походку парня.***
— Джеки! — Входная дверь с грохотом закрылась за немного огорченным парнем, — Я дома, Джеки! — Только вот собака не спешила бежать навстречу хозяину, — Джеки, я опоздала, прости! Джеки, гулять! — Он всё же снимает обувь и идет искать собаку, спустя несколько секунд ожидания. Это странно, что он её не встречает. В гостиной его нет, и в их комнате тоже. Ей стоит начинать волноваться? Наверное, нет. Он по любому опять зарылся в шкафу и не может вылезти, или опять напакостил на кухне и прячется. — Джеки? — он осторожно спрашивает у пустоты, которая встречает её во всех комнатах, — Джеки, где ты?! Размеренное осторожное переживание сменяется резкими растерянными движениями, когда Тэхён находит лежащую без сознания собаку в ванной. Большое беспомощное тело. — Джеки… Ситуация просто выбивает его из колеи, и вместо того, чтобы позвонить в ветеринарную службу, он еле поднимает белого лабрадора и бежит на улицу. Вероятность встретить кого-то из соседей велика, ведь только утро, может ещё не все разъехались по работам. Они просто не могли уехать, ведь Тэхёну сейчас так нужна помощь. Выбежав на улицу и осмотревшись по сторонам, он заметил господина Мина, который вытирал лобовое стекло машины. Времени на раздумья не было, даже если это тот самый ворчливый Мин, который всё ещё помнит разбитую витрину его магазинчика, который он, к слову, закрыл ещё 3 года назад. — Господин Мин! — Тэ, еле удерживая здоровенного пса на руках, побежал к соседу, тот немного растерялся, толи от того, что мелкий (а сейчас уже совсем не мелкий) черт заговорил с ним, толи от того, что её пресный пес сейчас у него на руках без сознания. — Господин Мин, помогите, — добежав, парень аккуратно уложил собаку на асфальт, не в силах больше держать это откормленное ею же животное. — Что случилось, Тэхён? — Я не знаю, я вернулся утром, а он не бежит встречать, я звал, а он не откликался. Я нашел его в ванной, помоги, господин Мин, — Тэ упал рядом с собакой, на душе как-то совсем туго стало, и мысли о том, что он может потерять и Джеки, просто змеей душила сознание. — Опять по ночам гуляешь? — С упреком, но господин Мин всё же открыл заднюю дверцу, чтобы положить собаку. — И что мне с этим делать? Вот убьют тебе в моем районе, а мне потом раскрывай дело о твоем убийстве. Садись, поехали быстрей. Тэ заскочил на заднее сидение, поднимая голову Джеки и опуская её себе на колени, господин Мин закрыл за ней дверцу и обойдя машину, сел за руль. Вся уверенность вмиг где-то упала и осталась лежать, где-то рядом с местом, где Тэхён нашел Джеки. В последний раз он так плакал, когда в детстве коленку разодрал, и то от перекиси водорода, которым Нам Джун обрабатывал разбитую ногу. А сейчас, что будет, если он останется совсем один? Даже не так, что будет, если он останется без Джеки? — Господин Мин, — парень заговорил (точнее сказать, буркнул себе под нос, ибо наше величество гордость всё ещё знает своё место), как только машина выехала из двора, — спасибо. — Хотя глаза так и оставались стеклянными, а лицо не выражало больше ничего, кроме страха. — Не стоит. Просто не разбивай больше мне витрин. — Да что вы в самом деле, тысяча лет уже прошли с того времени! — Не тысяча, а 7! Это был мой первый магазин! Первый день! Мне тогда было 20 и я верил в светлое будущее. — Да мне плевать, пожалуйста, быстрее, — он снова начал плакать, держа голову Джеки на коленях. Мин и сам понял, что сболтнул лишнего, но он и так никогда не любил эту злую псину, которая вечно гадила на его газоны и тихо возле него пройти не могла — обязательно надо было порычать на него. В общем, юношеская обида дала о себе знать не в самый подходящий момент, которая, если уже на чистоту, давно прошла. Просто у них больше нет общих тем для разговора, и этот случай здорово бы мог их сблизить. И как бы Нам Джун на это не отреагировал бы. Мину неприятно видеть Тэхёна таким, не чужие люди же. Да, господин Мин не так уж и стар, ему только 27, но Тэ привык называть его господином, хотя мог и на «ты» к нему обращаться, ведь он четвертый из их «компании». Хотя ворчит он иногда, хуже старика, особенно, когда Джеки бегает по его газону. Тэ всегда в свою защиту кричал ему, чтобы он забор повыше сделал, а то «нахватались в своей Америке не того, что надо!». Раньше, Мин был одним из них, но потом Нам Джун «уехал». И он снова стал для Тэхёна тем господином Мином, чью витрину он разбил в недалеком детстве. К счастью, с Джеки всё было хорошо, ветеринар сказал, что это обычный обморок, вызванный, возможно, от недостачи свежего воздуха. Хотя причин есть много, и им обязательно стоит пройти детальное обследование. Джеки привели в сознание, вкололи немного витаминов и отправили домой. Но на пороге больницы Тэхён остановился, смотря на знакомую машину перед входом. Какого же было удивление парня, когда она поняла, что возле машины их ждал господин Мин. Не уехал? — Не уехали? Почему? — Крикнул парнь достаточно громко и дерзко, что молодой человек обратил на него внимание, а то он так увлеченно рассматривал что-то в телефоне, что не заметил, как они вышли из больницы. — Хочешь сказать, тебе было бы удобно с больной собакой по автобусам шляться? Тем более, без денег, дорога домой отсюда длинная. — Он спрятал телефон в карман и выпрямился, отталкиваясь от машины. Тэ даже отметил для себя, что не мешало бы как-то отблагодарить соседа. Он впервые так относится к нему с их последней встречи. Но потом быстро выкинул эту мысль из головы, какая благодарность, это он ещё должен его благодарить, что он ему ничего не разбил. Это немного не привычно, обычно, они, если встречались, то перекидывались несколькими колкостями и расходились. А тут, подождал, и даже … — Спасибо, что оплатили, я не думал ни о чем, когда из дома выбегал. — В этот раз парень уже сидел на переднем сидении, давая Джеки полную свободу сзади. Голос его звучал уже ближе к присущему ему — холодному и без эмоциональному. Так уж сложилось в этом парне, что на лице ничего или всё. — Да всё нормально, возвращать не надо. — Я всё отдам. — Забудь, не стоит. — Тогда… стоит ли мне вас как-нибудь отблагодарить? Мужчина немного помедлил с ответом, пока перестраивался в другой ряд, а потом улыбнувшись посмотрел на Тэхёна. — Попробуй. — Любимый пирог с мандаринами? — Ух, помнишь. — Вот и купи себе. — Парень едко улыбнулся и отвел взгляд на Джеки, тот же просто сидел и смотрел в окно. Мин только легко засмеялся, будто говоря себе «так и знал, что он так скажет». И что же его толкает к нему? Он никогда не обращал лишнего внимания на соседа (всё-таки Джин был его другом), тогда что изменилось? Может его поведение? Или может отсутствие Джина? Или он скучает? Он никогда раньше не видел его таким потерянным, как сегодня утром, байк всегда придавал ему уверенности и какой-то даже мужественности, так сказать, но вот ему она очень даже к лицу, а ещё эта самая мужественность была стеной, из-за которой не было видно Мину ничего, кроме колкостей в защиту собаки. Он «настоящий». Мин уже давно не видел его таким. Нет, он настоящий — тоже такой же грубый, холодная и сильная личность, но там он смеется, словно обкуренный, а тебя принимает за друга, а не за врага, как сейчас. Такое было. Раньше. Может его обескуражили его слёзы? За всю жизнь он все лишь трижды видел его слёзы: впервые, наверное, его слышал весь район, он тогда первый раз упал с мотороллера, тогда у него была очень разбита коленка и он очень кричал, а ещё ударил мотороллер ногой, и тот упал с грохотом на асфальт, тогда дядя Пак ему сказал, что если он будет уважать транспорт, то он станет её органом, если он не будет плакать и станет сильнее, то байк никогда его не подведет и станет не только другом, но и частью его, и никогда не предаст, Нам Джун тогда прибежал с аптечкой, а он стал бить его (выделить), ведь мотороллер «друг, которого надо уважать», а Нам Джуна можно и побить, он же только брат; второй, когда парня «предал» его байк, а третий — сегодня утром. Эта ситуация, как вдруг открывшаяся дверь для парня, и он почему-то не стал ждать, пока она начнет закрываться от холодного сквозняка. — Господин Мин… — Юнги. — Что? — Зови меня Юнги, а не господин Мин. — С чего бы это? — Парень просто немного растерялся от такого заявления, и заметить не заметил, как машина припарковалась возле его дома. — Потому что я так хочу. — А больше вы ничего не хотите, господин Мин? Могу предложить хай кик, а можно с разворота. Юнги снова засмеялся, а Тэ всё так же замораживал его взглядом. Как вечно жаркое Солнце, и вечно холодная Луна. Наверное, спустя несколько лет, Юнги всё же нашел то самое слово, каким мог бы называть это холодное тело с кипящей кровью — Луна. — Тэхён? — Что? — Машина остановилась, а Тэ всё так же беспардонно и злобно пялился на парня. — Приехали, вот что. — Юнги вышел из машины, и пока Тэхён выходил следом, выпустил Джеки. Собака тут же побежала к двери, ей явно стало легче, а парень пошла следом. Но посмотрите, что творится, совесть все-таки побеждает, и развернувшись парниша всё же решил сказать такое трепетное и искреннее «Спасибо». Юнги отвечает улыбкой, и провожает парня взглядом, и выбрав нужный момент кричит: — Так что на счет мандаринового пирога? Я зайду вечером? — Психиатры с утра принимают, нечего вечером идти. — Колко, но, как всегда. Главное — стабильность. Тэхён всего лишь придерживается политики страны, в которой живет. — Тэхён, давай вернемся? — Парень замирает перед порогом, ведь прекрасно понимает о чем говорит Юнги. — Не надо, Юнги. Я не могу. — Там не хватает тебя. Чимин с Хосоком всё ещё ждут. — А Нам Джуна они тоже ждут? — В его сердце что-то закипает, он разворачивается и смотрит в глаза Юнги. — Тэхён, не говори так, я ничего не мог сделать. — Никто ничего не мог сделать. — Тэхён, подумай об этом. Юнги думает, что сдвиги уже хоть какие-то есть, значит можно понемногу двигаться, и решает вовремя скрыться, пока Тэхён не натравил на него эту белую псину, а Тэ по привычке приседает на корточки, чтобы достать ключ из-з под коврика, а когда находит его на месте, срывается и понимает, что дом он не закрывал. Точно не закрывал. Выбежал с Джеки на руках. Но не закрывал. Кто-то закрыл его дом? Или ограбил и закрыл? Его ограбили? Не вовремя. Теперь все его мысли полностью переключены на дом. Он судорожно открывает дверь, собака заходит и сразу бежит к любимому дивану, а парень тем временем, бежит в их комнату, чтобы проверить на месте ли все вещи, потому что в гостиной чисто, впрочем, как и оказалось в комнате. Не ограбление? Хотя, Господи, что у него здесь брать, ну? Собака, и та была с ним. Пообещав себе, что с этим разберется позже, он не переставал думать о Юнги. Он опять за свое. По привычке парень выходит на задний двор, закуривает сигарету, затягиваясь спасительным никотином спокойствия и уравновешенности. Раньше Юнги уже делал попытки подкатов к брату Нам Джуна, но помнится, тогда Джин ясно дал знать, что парень «нравиться только мне, и до самой смерти». Компания в те времена только вставала на ноги: Чимин подрабатывал барменом, Хосок занимался ремонтом байков, Нам Джун с Юнги писали песни, Джин иногда подпевал, но в общем имел страсть к машинам и гонкам, а Тэхён зарабатывал на, так называемых, «ночных заездах». Сейчас он без улыбки уже не может вспомнить те времена. Его называли «Айрон Херлей», и никто не знал его лица (кроме Джина, Нам Джуна, Юнги, Чимина и Хосока разумеется; они всегда присутствовали на её заездах), дабы словом не обмолвился его дяде, что он принимает участия в таких опасных мероприятиях. Он ведь тоже не последний человек в их организации. Сигарета догорает как-то слишком быстро, и Тэхён возвращается назад в настоящее, смотря на дотлевающий окурок, невольно вспоминает своего доктора, который бы сейчас побил парня за такое отношение к себе. Снова бы стал махать его историей перед глазами, вспоминая маму и бабушку. Бесит. Рука невольно тянется к ещё одной сигарете, и он сам себя убеждает, что это одна с последних.