Если ты думаешь, что сможешь скрыться, так иди и попробуй. А теперь пусть мой пистолет нарушит молчание, Закрой глаза. Еще один выстрел, и раздастся вой сирен. Я, кажется, сказал тебе сохранять тишину. Кое-кто умирает, так что идите попрощаться, детки. Даже не пытайся отнять это оружие у меня. Ты нравишься мне еще больше, когда перестаешь дышать Hollywood Undead — Kill Everyone
Коридор третьего этажа был совершенно пуст. Легкий ветерок из приоткрытых окон наполнял все вокруг нежной свежестью, смешиваясь с лучами раннего весеннего солнца. Кружившиеся в холодном свету пылинки оседали на пол где-то под ногами, словно лепестки сакуры, падающие за окном. И было бы так хорошо и тепло на душе от приближавшейся весны, если бы не осознание того, что его вот-вот должны съесть с потрохами. Таро почти бегом двигался по коридору, стуча по начищенному паркету каблуками туфель. Его дыхание немного сбилось от быстрой ходьбы. Темная челка лезла в глаза, отчего парень то и дело касался ладонью лба, дабы поправить мешающиеся волосы. Он на ходу пытался поправить выскочившую из форменных брюк белоснежную рубашку, чему очень мешала удерживаемая в одной руке книга. Когда же материя, наконец, была заправлена, Таро посмотрел на часы и мысленно чертыхнулся. Обед начался уже десять минут назад, а значит, на крыше его уже дожидается разозленная лучшая подруга. Парень потер затылок, вспоминая, как досталось ему в этот выходной за то, что опоздал на полчаса на оговоренную прогулку в парке. Про себя он уже трижды проклял учительницу, задержавшую его. Но вот, наконец, показался последний поворот, за которым была лестница на крышу. Таро облегченно вздохнул и прибавил шагу. И столкнулся с кем-то в повороте. Тишину разрезал громкий девичий вскрик, а затем послышался звук чего-то тяжелого, упавшего на пол. По паркету во все стороны покатились всевозможные ручки, карандаши и фломастеры. А Таро так и придерживал кого-то за тонкую талию. — Ой, извини-прости, пожалуйста, я тебя не заметила, — очнувшись, пролепетала девушка, смущенно опуская взгляд. Ее щеки чуть зарделись. Парень так и стоял столбом, смотря на девушку, спешно вырвавшуюся из его рук и сейчас торопливо складывающую свои вещи обратно в сумку. Ее черные волосы были собраны в аккуратный хвост на затылке, серые глаза смотрели прямо и чуть виновато, бедная кожа светилась в ярком свете солнца. Вся она была какая-то хрупкая и нескладная: тощие ноги в черных чулках, совершенно узкие бедра, длинные руки и маленькое тельце в, казалось, огромном для нее черном форменном пиджаке. Не скрылись от цепкого глаза парня и поистине огромные синяки под глазами девушки, что завершали ее образ смущенного привидения. Выйдя из ступора, Таро сообразил, что надо бы помочь ей собрать книги. Да и свою в этом бедламе не мешало бы найти. Поэтому черноволосый присел на корточки и принялся собирать тетрадки, выпавшие из раскрытой сумки девушки. Подняв с пола очередную, он вдруг краем глаза увидел книгу в твердой зеленой обложке, с заложенной меж страницами ленточкой. Парень облегченно вздохнул, от того, что с его книгой ничего не случилось. Он потянулся к ней, твердо намереваясь забрать свое. Однако девушка в этот момент тоже потянулась именно за этой книгой, видимо, спутав с каким-то своим учебником. Ладонь у нее была холодная. Таро спешно отдернул руку, гладя на девушку, и, может быть, совсем немножко покраснел. Она тоже взглянула на него своими большими серыми глазами, на которые спадали черные пряди, выбившиеся из высокого хвоста. Брюнетка таки схватила книгу и, чуть смущенно улыбаясь, выпрямилась, подавая ту ему. Черноволосый так же встал на ноги и, протянув руку, забрал свою драгоценность из рук незнакомки, снова чуть касаясь ее пальцев своими. Таро подал девушке ее тетради и уже поворачивался, чтобы уйти, но она окликнула его. — Спасибо тебе большое, — она потупила взгляд. — И еще раз прости. В ответ парень улыбнулся и провел рукой по волосам, ероша их. — А ты…ты читаешь Сэлинджера? — смущенно проговорила черноволосая и подняла на него глаза, полные живого блеска и заинтересованности. — «Над пропастью во ржи», я права? — Именно, — ответил парень, прижимая книгу к себе. В его голосе скользнула заинтересованность. — Любишь Сэлинджера? — Обожаю просто! — она вмиг воодушевилась, было видно, что ею была затронута любимая тема. — Я прочла «Над пропастью во ржи» уже три раза! — Неужели? — Таро наклонился ближе к девушке, прикрыв лицо с одной стороны ладонью, и сказал шепотом, будто доверяет самую большую тайну. — Я читаю четвертый. По все еще пустующему коридору пронесся задорный девичий смех, а затем к нему прибавился еще и чуть более низкий, хрипловатый. — Меня зовут Аяно Аиши, я сегодня первый день тут, — улыбаясь, произнесла девушка. — Я Таро Ямада, очень приятно, — парень чуть поклонился своей новой знакомой. — Знаешь, Таро-кун, сейчас не многие читают и любят книги, даже поговорить бывает не с кем, и, кажется, мне очень повезло налететь именно на тебя. Они рассмеялись снова. Девушка на секунду закопошилась в своей сумке, доставая из нее нечто, завернутое в синюю ткань. — Таро-кун, а ты любишь онигири? — Ну, есть такое, а что? — Просто я сделала немного с утра, а сейчас думаю, что не управлюсь с ними одна, — Аяно вновь смущенно потупила взгляд. — И мне бы очень хотелось побыть еще немного в твоей компании. И, прежде чем парень ответил, девушка затараторила, нервно сжимая в руках коробочку: — Я, конечно, понимаю, думаю, ты спешил куда-то, когда я налетела на тебя, а половина обеденного времени уже прошло. И я совсем не обижусь, если ты откажешься… — Я согласен, Аяно-чан. — Он легко улыбнулся и положил руку поверх пальцев девушки, нервно сжавших коробку. А про себя думал, что до конца обеда еще далеко, а Осана сможет подождать его еще немного. — Таро! Ну сколько можно еще тебя ждать, бака! Обед почти кончился! — как Таро и думал, стоило ему только появиться на крыше, подруга детства тут же налетела на него с кулаками. — Знаю-знаю. Меня учитель задержал, прости, Осана! — он попытался изобразить жалостливый голос, чтобы хоть чуть-чуть отвести от себя гнев рыжеволосой. Это, как ни странно, вышло. — Ну ладно! Только чтоб в последний раз, бака! — девушка немного смутилась, а затем протянула парню маленькую коробочку, завернутую в полосатый платок. — Вот, ты, наверное, голодный… Я просто сделала чуть больше еды сегодня, чем нужно! — Нет, спасибо, Осана-чан. Я совсем не голодный, — твердо сказал черноволосый, вернув коробочку обратно подруге. И подумал, что онигири, которые он ел пару минут назад, были слишком хороши, чтобы перебивать их чем-то. Аяно, прятавшаяся за углом, удовлетворенно ухмыльнулась.***
— И зачем ты так возишься с ними? Я тебя не понимаю, Аяно-чан, — черноволосая девушка, остриженная под каре, сидела, положив ноги на стол и крутила в руках серебряный ножичек. — Взяла бы, подкараулила в пустом коридоре, затащила в подсобку и перерезала бы горло спокойно. К чему весь этот спектакль? — Это мой метод, Немезис. Втереться в доверие, заполучить дружбу или любовь, а затем воткнуть нож в спину, — она была совершенно спокойна, покручивающая в пальцах тонкую ножку бокала. — Это забавно, смотреть на их лица, в момент, когда ни понимают, что я ничуть не их верная, милая «Аяно-чан». — Слишком затратно, — покачала головой Немезида. — Пока ты справляешься с одним клиентом, я десять заказов выполню. — Поэтому-то тебе и дают задания с оплатой помельче. Ты действуешь слишком грубо и ненадежно. Я беру изяществом. — С такими способностями тебе бы в театр, — вздохнула девушка, убирая со стола ноги, собираясь уходить. — В театр меня бы не взяли, — она пожала плечами, отпивая желтоватую жидкость из бокала. — Я не умею «чувствовать» персонажа. — Ты вообще чувствовать не умеешь. — Потому и подалась в наемные убийцы.***
Красивое место… Красивое место… По территории школы выхаживала невысокая девушка. Ее огненно-рыжие длинные волосы, собранные в два хвоста, развевались подобно знамени. Приятные черты лица исказила глубокая задумчивость, чему резко контрастировали совершенно милые и несуразные веснушки, рассыпанные по щекам девушки. Во всем ее облике было что-то совершенно детское: и ярко-розовые чулки в белый горох, и цветочные заколки в волосах, и детская обида на лице выдавали в ней очень капризного ребенка. Но, при всем этом, девушка была довольно привлекательной для парней (ровно до того момента, когда они узнавали на своем опыте об ее характере). Быть может дерзкий огонь карих глаз привлекал их? Сегодня было, кажется, чуть солнечнее обычного. Странно, ведь вечером передавали дождь. Может, сама природа решилась помочь Осане в ее нелегком деле? Но, тем не менее, все не то! Все было совершенно не то! Рыжую бесило все: и зеленая трава под ногами, и яркое солнце, и блестящая под ним вода. Даже розовые лепестки лишь раздражали. Хотелось, чтобы оно было идеально — это чертово «красивое место». Иначе, что подумает Семпай? Ох, нужно было что-то придумать… За обедом Осана стояла у садового клуба и, жуя яблоко, остервенело разглядывала сделанные за весь день фотографии. Большинство из них при первом же взгляде летели в корзину, остальные — при более детальном рассмотрении. Ничего не получалось, хоть рыжая и могла поклясться, что в их школе полно красивых мест. Просто все они были, кажется, недостойными Семпая… Ей так хотелось, так хотелось успеть до конца дня… И она так спешила, что не заметила притаившиеся в высокой траве грабли, неосмотрительно брошенные тут одной из девушек-садовниц. Симпатичная ножка уже приближалась к опасным зубьям, как кто-то слегка оттолкнул ее назад, заставляя попятиться. — Что за.? — возмутилась девушка, глядя на брюнетку, наклоняющуюся к земле и поднимающую садовый инструмент. — Грабли. — Девушка показала на вещь в своих руках и озорно подмигнула. — Будь аккуратнее в следующий раз. — А…ну, спасибо, что ли… — растерянно и немного смущенно проговорила Осана, но тут же выправила голос на свой обычный и прибавила взгляду немного высокомерия. Аяно незаметно усмехнулась. Что же, если она хочет втереться в доверие к Ямаде, нужно будет наладить отношения даже с такими пренеприятными личностями. — А ты что ли та самая новенькая, о которой все говорят? — рыжая смерила ее презрительным взглядом с каплей интереса и вздернула носик. — Да, меня зовут Аяно Аиши, я второй день в школе, — брюнетка заставила себя состроить слегка неправдоподобную сладкую улыбку и протянула руку для рукопожатия. Осана насмешливо оглядела улыбающуюся студентку и отвернулась, не думая отвечать на дружелюбный знак. Аяно заскрипела зубами, так и не убирая улыбку, и продолжила: — Я смотрю, ты тут ходишь и фотографируешь все, но выглядишь раздраженной. Может, тебе нужна помощь в чем-то? Наджими презрительно фыркнула, собираясь уйти и продолжить свое нелегкое дело. — Если ты ищешь какое-нибудь красивое место, то я могу помочь, — проговорила Аяно сквозь зубы. Какая была сложная, эта Осана… И раздражающая. Даже и не верилось, что это высокомерное ничтожество было лучшей подругой Таро. Впрочем, какая разница? И не такие сдавались под ее напором… — И справимся быстрее вдвоем. В этот момент Осана все же соизволила посмотреть на Аиши. Может, и правда быстрее будет? А может, новенькая и идею какую-нибудь толковую подкинет. Но все же эта Аяно откровенно не нравилась рыжей. Она была слишком сердобольной, доброй, улыбчивой. Искусственной. Как красивая кукла. Осана всегда считала, что хорошо чувствует людей. Аяно Аиши настораживала. Но девушка согласилась. В конце концов, это лишь фотография. — Семпа-ай! — закричала Осана, подбегая к другу, размахивая перед собой телефоном. — Смотри, какие фотографии я сделала! Остановившись около Таро, рыжая протянула ему телефон. Вид она имела довольный и немного высокомерный. Брюнет принял гаджет из рук подруги и неспешно стал перелистывать снимки, все больше удивляясь их красоте. Затем он поднял взгляд на Осану. Рот его расплылся в доброй улыбке, глаза блестели восхищением. — У тебя талант, Осана! Эти фотографии такие необыкновенные! — парень отдал телефон обратно рыжей и, будто рассказывал секрет, прошептал. — Теперь я знаю, где буду еще читать, помимо общего дворика. Там всегда так шумно! Наджими попыталась скрыть глупую улыбку и чуть покраснела. Аяно коварно улыбнулась и вышла из-за поворота, направляясь к ним. — Таро-кун! Осана-чан! — она радостно улыбалась, маша им рукой. — Ой, Таро-кун, а ты уже видел фотографии, которые мы сделали? Брюнетка была готова поклясться, что услышала скрежет зубов Наджими. Удовлетворение сладко растеклось по ее телу. Таро же немного удивленно и восхищенно взглянул на Аяно, невинно хлопающую большими глазами. — Так вы делали их вместе? — Да, — согласно закивала Аиши, с притворным дружелюбием поглядывающая на возмущенную и раздосадованную Осану. Затем она заглянула в телефон рыжей, и указав на него пальцем, продолжила. — Вот эту сделала лично я. Таро легонько засмеялся от переполняющего его веселья и радости за то, что Осана подружилась с кем-то еще кроме него. Тем более с Аяно. Брюнетка внутренне торжествовала, счастливо рассказывая о дне, проведенном с Наджими. А Осана смотрела на них двоих со стороны. И ей казалось, будто невидимый нож маячит в руке Аиши, положенной на плечо Ямады. И будто она была в два раза искусственнее, чем днем. Ведь эти черные глаза были пусты. А Таро ничего не замечал. Но Осана видела ее насквозь.***
Диван, надсадно скрипнув, прогнулся под весом черноволосого парня, держащего в руках два стакана доверху наполненных сладкой газировкой. Таро, на самом деле, считал, что ему уже достаточно сладкого на сегодня — карамельный попкорн еще неприятно поскрипывал на зубах, однако его подруга отказывалась пить что-нибудь несладкое. Ну, а он пил так, за компанию. К слову, лучшая подруга Таро, Осана Наджими, сидела вот тут же, по правую руку от парня и пялилась в телевизор. Казалось, ничего не могло оторвать ее от происходящего на экране. И неудивительно, ведь по телевизору шло то, за что рыжая душу готова была отдать — детективные сериалы. Ямада тяжело вздохнул, наблюдая за прилипшей к экрану подругой. Оторвать ее от просмотра сейчас было бы сродни самоубийству. Но не работать же ему подставкой под стаканы, дожидаясь спасительной рекламы. Поэтому Таро, мысленно помолившись всем богам, подсел как можно ближе к девушке и, склонившись к ее уху, позвал: — Осана-а… И тут же пригнулся, минуя подушку, брошенную в него девушкой. — Ба-бака!.. — Наджими залилась краской, грозно посматривая на выпрямившегося Таро. Она скрестила руки на груди и хмурила что есть силы брови, хоть это и было очень сложно — злиться на Ямаду. Почему-то, когда девушка смотрела на него, вся злость куда-то испарялась. И это в свою очередь тоже неимоверно злило рыжую. — Я принес напитки, как ты и просила, — Таро обезоруживающе улыбнулся и протянул девушке стакан, который та выхватила, чуть не разлив половину содержимого. Казалось, бедный сосуд сейчас треснет в ее руке, так сильно сжимались бледные пальцы. Осану все еще потряхивало от внезапного испуга и смущения. — Зачем ты пугаешь меня, бака?! — взвилась Наджими, позабыв про свой сериал, в котором, кажется, как раз происходило что-то интересное. — Ты просто была так увлечена телевизором, что не заметила, как я пришел в комнату… — Таро почесал в затылке и еще раз извиняюще улыбнулся. — Знаешь, все-таки я не понимаю твоей любви к детективам. Особенно к тем дешевым, что показывают по вечерам. Сама посуди — ни адекватной истории, ни развития персонажей, ни философии… — Вот поэтому ты и бака! — Осана вздернула веснушчатый носик и пояснила несколько покровительственным тоном. Будто бы брюнет — дитя малое, которому все вокруг нужно на пальцах объяснять. — В детективах ведь важны не персонажи и не какая-нибудь там философия. В детективах важен сам процесс расследования. Возможность вместе с героями разгадывать страшные тайны, самому наблюдать и решать головоломки — лучшее, что может быть в сериале. Затем она все же досадливо поджала губы и, пренебрежительно глянув на экран, фыркнула. — Хотя, ты даже прав — это никуда не годится! — Таро приподнял брови, смотря на залившуюся румянцем подругу. — Я знала, что этот подозрительный тип — преступник, еще пятнадцать минут назад. А они только сейчас додумались, представляешь? Осана раздосадовано цокнула и повалилась на диван, подняв очи горе. А Таро вновь не мог унять удивление, всколыхнувшееся в нем. Он раз за разом испытывал его, когда подруга выдавала что-нибудь…такое. Все вокруг считали Наджими надменной пустышкой, которая только и могла, что возмущаться и есть сладости. Ямада же знал немного больше об этой девушке, чем мог полноправно гордиться. О, Осана была умна и догадлива. Только порой так глубоко витала в своих мыслях или сильно увлекалась чем-то (как, например, просмотр сериала совсем недавно), что не замечала ничего вокруг. Но вот Осана не спешила показывать свою настоящую суть миру. Ей, наверняка, просто было намного удобнее оставаться обычной пустышкой в глазах чужих людей. — Кстати о подозрительных людях, — вновь подает голос рыжая и, когда взгляд друга фокусируется на ее лице, продолжает. — Тебе не кажется, что эта новенькая, Аиши, какая-то странная? Я, конечно, не имею ввиду, что она одевается как-то ненормально или ведет…нет, как раз таки ведет себя она очень подозрительно… Осана вскочила с подушек и уселась, чтобы смотреть прямо в глаза Таро. Ее руки сжались в кулаки и вся она, раскрасневшаяся, была возбуждена до предела. — Она слишком нормальная, понимаешь? Слишком хорошая. Отличная ученица, веселая собеседница, помощница, умница и красавица прям… Не выказывает грусти, стеснения или неловкости, не убирает с лица улыбку… — И что с того, что Аяно-чан очень открытый и дружелюбный человек? Осана, не сходи с ума! — Таро легко улыбнулся и взял девушку за руку. Как будто после этого легкого движения рыжая бы стала даже немного спокойнее. Это лишь взбесило ее. И нет, нисколечко не смутило (хоть щеки горели еще неистовее). Девушка с силой вырвала руку. С ней вновь обращались как с неразумным ребенком или как с пациенткой психиатрической лечебницы. «Спокойно, это всего лишь твоя фантазия!». Такого Таро был о ней мнения, да? Или он лишь только выгораживал эту Аиши?.. — Ты еще больший бака, чем я думала! Кому ты хочешь верить? Своей лучшей подруге или какой-то там новенькой?! Или она успела очаровать тебя, как и остальных? Осана уперла руки в бока и яростно взирала на брюнета. Тот лишь и мог под давящей аурой девушки, что выставить вперед руки и неловко улыбаться. — Я просто смотрю на вещи чуть реалистичней тебя. И не ищу нигде теорий заговоров! — Таро, ты просто слишком доверчивый! Нельзя таким быть! — Наджими насупилась, но напирать на парня перестала. — В любом случае, я не намерена так просто обманываться этой маской хорошей девочки, которую носит эта Аиши! И я докажу тебе, что была права, бака! И даже если брюнет и попробовал бы что-нибудь ей возразить, подруга не стала бы слушать. Осана нашла себе новую цель помимо завоевания сердца Таро. Оградить его от возможной опасности в лице новенькой. Что-то действительно тревожило девушку в ее облике. А, быть может, она просто ревновала. — О, мама пришла… — как-то отстраненно отметил брюнет, заслышав шаги в коридоре. И было бы неправдой, если бы он сказал, что не пытался этим возгласом отвлечь Осану от ее странных мыслей. Ну, он, в конце концов, знал, как среагирует на это девушка. …она практически с визгом помчалась в коридор и налетела на темноволосую женщину, чуть не сбив ее с ног. На пол посыпались продукты из уроненных пакетов, что несла домой миссис Ямада — один из лучших следователей Токио. Рыжая принялась что-то щебетать, расспрашивала про дела на службе и новые расследования. Женщина лишь улыбалась, заставляя морщинки появляться в уголках губ и на лбу. Осана собирала продукты с пола и все не утихала. Да, работать под началом капитана Ямада было заветной мечтой юной девушки. Где-то рядом пискнул телефон, оповещая о новом сообщении, пришедшем с неизвестного номера. Таро взял гаджет в руки и нахмурился, гадая, кто же мог написать ему. Осана трясла рыжими волосами и резала капусту, рассказывая о расследовании — первом, которое она собиралась провести самостоятельно: — Вы знаете, эта новенькая, Аяно Аиши… Но Таро уже не слышал этого. Он, улыбаясь, переписывался с черноволосой новенькой…***
На следующий день был сильный дождь. Тяжелые капли отбивали по асфальту победный марш тучам, свергнувшим с неба солнечный свет. Террор действовал и на людей, сегодня изменивших привычным аскетичным нарядам в пользу неярких курток и зонтиков. Бессильно шлепая по лужам, они спешили на работу, бранясь на синоптиков, которые предсказывали сегодня теплый безоблачный день. Но Ямада, на самом деле, обожал такую романтичную погоду, а вот Осана только и могла сжимать стучащие зубы и, кутаясь в пиджак друга, краснеть, злясь изо всех сил на погоду. Именно поэтому настроение ее было нещадно испорчено. И его отнюдь не подняла встреча с Аяно в школьном дворе. — Таро-кун! — девушка поманила брюнета встать чуть дальше шкафчиков, чтобы не мешать остальным школьникам. Несмотря на столь ужасную погоду, брюнетка оставалась жизнерадостной и не спускала с лица улыбку. — Надеюсь, я не напугала тебя вчера, когда написала с незнакомого номера. Твой телефон мне дала Кокона, ну я и подумала, почему бы и не… Кстати, так что ты решил? Осана встала за плечом друга и чуть кашлянула, заставляя брюнетку обратить на себя внимание. Что та, на самом деле, сделала с некоторой неохотой. Как показалось самой Наджими, конечно. — О, Осана-чан, здравствуй! Неплохая погода за окном, не так ли? — Издевалась! Аиши нагло издевалась! И будь она проклята, если не права! Не могла же новенькая не заметить, как неуютно ежится рыжая под грузом промокшего пиджака. — Может быть и лучше, — неприязненно парировала Осана. — Но у кого-то, кажется, и ночь была потрясающей… О, конечно же, Наджими намекала на черные глаза Аиши, из-под которых синяки не уходили с самого прихода девушки в старшую школу. Что же, око за око… — Так что же, Таро-кун? — если гордость новенькой и была уязвлена, та этого никак не показала. — Ты принимаешь мое предложение? — Ну, я… — Таро взъерошил волосы и раздумывал над чем-то очень упорно. Параллельно он пытался вспомнить, когда успел дать свой номер телефона одной из болтливейших сплетниц школы. — Что за предложение? — воскликнула Осана, оборачиваясь к другу. Глаза ее опасно сузились. — Таро-кун, ты что-то скрываешь от своей лучшей подруги? — Ха-ха, меня всего лишь-то пригласили на вечер поэзии в театре. Тебе это наверняка не будет интересно, поэтому я подумал, что тебе не надо знать. Тем более Аяно… — Вечер поэзии? Конечно мне будет интересно! — Особенно, когда ты идешь куда-то с ней, мысленно добавила девушка, сверля неприязненным взором брюнетку. Та все еще жизнерадостно улыбалась, однако, всего на мгновенье, что-то в ее улыбке дрогнуло, а глаза уперлись взглядом именно в нее, в Осану. — Ты же не против небольшой компании, Аяно-чан? — Таро извиняюще улыбнулся, поглядывая на черноволосую. Та тряхнула волосами и состроила улыбку настолько более слащавую, чем была до этого, что Наджими невольно задалась вопросом, не сводит ли у нее скулы. — Конечно, не против. Особенно, если это будет Осана-чан. — Аяно неслышно для обычного уха чуть выделила имя девушки и, кажется, клацнула зубами. Вот только рыжая все прекрасно слышала. — Я думаю, мы отлично проведем время втроем… Глаза Аяно все смотрели на нее. Абсолютно пустые. Так, что холодом пробрало до дрожи.***
Кулак с характерным чавканьем врезался в толстую обивку боксерской груши. Тяжелое дыхание прерывалась звуками ударов. Влажная челка отлетела со лба, когда рука снова встретилась с твердой поверхностью. Бинты на кистях немного размотались и пропитались кровью с разбитых костяшек. Пот градом катился с лица, а она лишь потуже замотала бинты и принялась бить вновь. Внутри полыхал не очаг — пожар. Из холодного серого пламени. На губах было солено и влажно, и не только от пота. Сколько она провела в спортивном зале? Быть может чуть дольше, чем в оружейной до этого. Где она с остервенением крошила манекены лезвиями самых разных длин и толщин. Она не помнила за собой такого раньше, но хотелось… …причинить боль… …растерзать… …уничтожить… Раньше…раньше это воспринималось как должное — убить. Но сейчас это бы принесло удовольствие без всяких игр. Увидеть расколотый надвое череп и ошметки мозгов, и кровавое месиво, запутавшееся в длинных рыжих волосах. Почувствовать чужую горячую кровь на губах и в горле, приятно растекающуюся по пищеводу. Услышать тихие всхлипы и мольбы о пощаде из раскуроченного рта, на разбитом в мясо лице. И задушить их одним взмахом ножа. Или вытаскивать их наружу еще долго-долго вместе с кишками. Хотелось до дрожи в пальцах. Но нельзя было сейчас. Такой ее и нашла Немезида. Кусающей губы и разбивающей в кровь руки. Смотрящей так безумно-безумно куда-то сквозь боксерскую грушу. И Немезис было страшно, на самом деле, когда она силой повернула брюнетку на себя и в глазах увидела злобу. Не-на-вис-ть. Она почти рефлекторно отразила атаку Аяно и вступила в бой тут же. Не думая. Как и учили ее, собственно. Драться в джинсовых шортах было несколько неудобнее, чем в спортивных бриджах, что были на Аиши, однако Немезида стала выигрывать почти сразу. И дело было даже не в том, что по технике и силе девушка превосходила подругу. Аяно попросту устала. Но зачем-то продолжала биться. Движения брюнетки были необдуманны и почти случайны — вот что еще заметила наемница. Это было совсем непохоже на Аяно. Та обычно планировала все действия заранее или по ходу битвы. Но сегодня она даже потеряла все хладнокровие: била с отмашкой, уклонялась сильнее, чем позволяла маневренность и чаще просто подставлялась под удар. От четко выверенных движений не осталось и следа. И, конечно же, все это привело к тому, что Аяно просто свалилась после очередного удара Немезиды. Девушка лежала пластом на мате и пыталась выровнять дыхание. Бинты давно расплелись на руках и сейчас представляли собой слипшееся кровавое месиво. Немезис вскоре вернулась со стаканом холодной воды и молча подала его брюнетке. Она ни о чем не спрашивала, не выказывала волнения, любопытства или даже триумфа. Просто сидела рядом и бесстрастным сумрачным взглядом смотрела куда-то в стену. Такая была она, Немезида — убийца, способная поспорить в силах с Аяно. И сейчас даже она казалась бесчувственнее Аиши. Как всегда — противовес. — Тебе лучше сейчас сходить в душ и ложиться спать. Полтретьего ночи уже. Сказала наемница, а затем — ушла. И Аяно могла бы сейчас заплакать от боли, несправедливости и обиды. Только вот не умела. Поэтому ушла спать. И видела во сне, пепельно-сером, как медленно пронзает тело Осаны Наджими острой катаной.***
Утром Аяно удалось встать с кровати далеко не с первого раза. Внутри все еще хрустел пепел, оставшийся после вчерашнего пожара, а на губах чувствовалась неприятная сухость. Синяки под глазами сегодня были еще внушительнее, чем днями ранее. Натянуть на лицо благожелательную улыбку тоже стало тем еще испытанием, ровно как и дойти до этой проклятой школы. А первым уроком, как назло, оказалась физическая культура. Первая для Аяно. Да еще и смежная с классом Ямады. Кое-как натянув на тело толстовку, специально растянутую до кистей, чтобы прикрыть воспаленные костяшки, девушка побрела на беговую дорожку, где уже столпились все ее одноклассники, включая и Наджими. Та преувеличено бодро помахала Аяно ладошкой и ухмыльнулась, увидев ее удрученное состояние. Наемница в ответ сверкнула ненавистью из-за полуопущенной челки и, сахарно улыбнувшись, кивнула в ответ. Может быть Аиши и не чувствовала боли в перетружденных мышцах, но физиология была сильнее ее, поэтому неудивительно, что брюнетка свалилась на втором же кругу пробежки. Из разбитой коленки текла кровь, мешаясь с грязью, пачкая белоснежные кеды. Аяно смотрела в небо зачем-то и совсем не реагировала на суету вокруг нее. — Ну же, кто отведет новенькую к медсестре? — властно спросила преподавательница — спортивная блондинка в ярко-красном костюме. Ученики тут же начали совещаться в борьбе за право отвести Аяно в медкабинет. Парни и девушки перекрикивали друг друга, доказывали свою правоту. Кто-то из парней был уже готов подраться. Осана, смотря на все это со стороны, только раздраженно фыркала и пыталась найти глазами пропавшего куда-то Семпая. Но, пока длилась вся эта суматоха, один из учеников уже подхватил девушку под локоть и чуть ли не на себе потащил ее к врачу. И это был, конечно же, Таро. Только вот такое поведение было для него несколько несвойственно, что отметят позже ученики, пожимая плечами в удивлении. Но самому Ямаде сейчас было намного важнее довести раненую девушку до медкабинета, а не вдумываться в свое поведение. Брюнетка в его руках была почему-то слишком отстранена от реальности и даже ничего не сказала до самого прихода к медсестре. Очнулась она уже тогда, когда кто-то настойчиво промывал ее ногу водой. И чисто рефлекторно дернулась, выходя из захвата, тут же вскакивая с кушетки и принимая боевую стойку. Чем заслужила две удивленные пары глаз. Наконец, поняв, где она находится, наемница мысленно обругала себя за несобранность и изобразив на лице боль, извинилась и присела обратно. — Вот так, девочка, — бормотала медсестра, перевязывая коленку Аяно. — И как же ты умудрилась упасть? Там же поверхность ровная. — Ох, я сегодня с утра сама не своя, — немного устало улыбнулась брюнетка и потерла внезапно зазудевшие глаза, исторгнув изо рта громкий зевок, чему сама немало удивилась. — Так. Все понятно. Ну-ка скажи мне, сколько ты сегодня спала? — увидев такую реакцию, всплеснула руками женщина. — Часа три, может быть… — честно созналась Аяно, даже не успев подумать о том, чтобы соврать. — Но со мной все в порядке… И она снова оглушительно зевнула. — Милая, у тебя все признаки переутомления… — задумчиво проговорила медсестра. — Но давай я тебе все же давление померю, на всякий случай. С этими словами женщина потянулась к руке Аяно, намереваясь задрать рукав толстовки. Та же стремительно отдернула руку, не дав даже пальцами коснуться запястья, и замотала головой. — Нет-нет, тут у меня все в порядке, спасибо за беспокойство. Медсестра как-то странно глянула на Аиши, но спорить не стала. — Тогда лежи тут и отдыхай, — проговорила женщина. — А ты, Таро-кун, проследи за этим. Я отойду. Если что — позвонишь… И тогда она кивнула брюнету и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Аяно медленно опустилась на подушку под пытливым взглядом Таро и чуть улыбнулась уголками губ. — И часто ты здесь бываешь? — задала вопрос девушка, видимо намекая на обращение медсестры к Таро. — Достаточно. Я часто простужаюсь и довольно долго болею. — Он пожал плечами и, потянувшись, поправил рукав, сползший с руки Аяно и открывший разбитые костяшки пальцев. Брюнет, конечно, сделал вид, что ничего не заметил. Он знал, что некоторым вещам лучше оставаться личными. Например, причине, по которой Аяно даже на физкультуру носит одежду с длинным рукавом. В ответ на проявленную заботу (такую молчаливую, привычную на самом деле), девушка схватила парня за кисть и переплела их пальцы, улыбнувшись еще сильнее. — Вот видишь. О чужом здоровье заботишься, а о своем — нет. Они помолчали немного, и Таро успел подумать, какие же все же были у Аяно-чан холодные руки. Но, говорят, что у таких людей руки холодные потому, что все тепло они отдают окружающим. И, скорее всего, брюнетка была именно такой. Затем он чуть нахмурился, поближе рассмотрев синяки под безмятежными глазами девушки, и спросил: — Ты, правда, спала так мало сегодня? Аяно встрепенулась. Отвела взгляд от окна. Свела брови к переносице. — Да. Я думала… о многом. Вспоминала прошедший день… И это было отчасти правдой. Ведь спать ей не дали именно события прошедшего дня. — О-о… — многозначительно протянул Таро и почесал в затылке, виновато потупившись. — Ты прости, кстати, Осану за ее поведение вчера. Не знаю, что нашло на нее… Сказать, что на вечере поэзии Наджими вела себя ужасно, значит ничего не сказать. Девушка громким шепотом выказывала свою скуку и «отвратность» некоторых произведений мировой классики, то и дело возмущенно посматривала на Аяно, которая иногда тихонько переговаривалась об особенно впечатлившем стихотворении с Таро, сидящим рядом. Уж не говоря о том, какой скандал Осана устроила перед началом представления, когда Аиши изъявила желание сидеть рядом с «ее Семпаем». Хорошо, что Ямада вмешался и вовремя охладил пыл подруги (пусть и в своей привычно вежливой манере). После выхода из театра рыжая и вовсе чуть не подралась с брюнеткой, настойчиво предъявляя ей какие-то обвинения в чрезмерном нахождении рядом с Таро. В конце концов, брюнету это все надоело, и он, попрощавшись с одной лишь Аяно, ушел. Чем, на самом деле, очень обидел Осану. Так, что та забыла о всякой вражде и тоже умчалась домой. Как было известно Аиши из некоторых источников, Ямада с подругой до сих пор не разговаривал. И это могло бы порадовать наемницу, ведь друзья могли просто-напросто разругаться и перестать общаться, что открыло бы для Аяно большие перспективы в отношении Таро. Вот только это не давало гарантии, что Наджими не станет преследовать саму брюнетку, чем будет ту весьма раздражать. Да и, к тому же, Аяно уже заметила, каким рассеянным парень был сегодня. Он, наверняка, очень сильно переживал из-за ссоры. Брюнетке совсем не улыбалось пока выводить парня из меланхоличного застоя, поэтому… — Не злись на нее, Таро-кун. Я ведь все понимаю… — она вымученно улыбнулась, чуть погладив парня пальцами по костяшкам. — Ты очень дорог ей. Поэтому Осана-чан очень боится, что ты бросишь ее ради кого-нибудь другого, например, меня. Не будь с ней так строг. Она просто не умеет выражать свои чувства по-другому… Возможно, слова Аяно звучали несколько суше, чем должны были, но проповедь, судя по всему, достигла Таро, и тот чуть сжал ее руку, кивнув. — Да, наверное, все же стоит помириться с ней. Конечно, после того, как тебе станет лучше. А пока… расскажи о себе побольше, Аяно-чан. О семье, например. Я очень хочу лучше тебя узнать. То, что Таро не врет, не спрашивает из вежливости и не подлизывается, а действительно искренне хочет узнать ее как человека, девушка поняла сразу. Но вот что она должна рассказать ему? Ложь легла на язык слишком легко… — О, ну… с чего бы начать…? — притворно смутилась Аяно, перебирая пальцами свободной руки черные локоны. — Ну, начну, пожалуй, с того, что я не местная. Мы с родителями приехали из Иокогамы (здесь наемница почти даже не врала, она действительно прибыла из этого портового города, только — одна, и еще двенадцать лет назад). Папе предложили работу в центральном филиале компании, в которой он работал. И теперь мы здесь. Сейчас, правда, отец уехал в бессрочную командировку куда-то в Штаты, и мама решила поехать с ним. Так что я осталась одна в доме. Таро удивленно посмотрел на нее, и уже готов был что-то спросить, однако девушка его перебила. — Мне совсем не одиноко, если ты об этом… Шидель[1], мой попугай, не дает мне скучать… Аяно рассмеялась. Однако рука Таро, все еще держащая ее руку, заметно напряглась. — А ты… не скучаешь по тем, кто остался в твоем родном городе? — в его голосе послышалась грусть, и сам он принял вид донельзя тоскливый. Было заметно, что его очень тревожил данная тема. Быть может, он переживал что-то подобное? — Ну… в школе друзей у меня особо не было… А из родных, я скучаю разве что по своей двоюродной сестренке. Мы всегда вместе с ней любили играть и часто подшучивали над остальными членами семьи. Аяно попыталась как можно горестнее вздохнуть. — Я…понимаю тебя. — Подал голос брюнет. — Моя сестра, Ханако, учится в Киото по обмену. Я очень скучаю по ней порой. Казалось, что он вот-вот пустит слезу. Аиши в ответ чуть приподнялась и обняла парня, поглаживая того по спине. — Ты не один Таро, помни об этом… — горячий шепот обжег ухо, а в объятьях хотелось затеряться. И все захотелось почему-то отдать, чтобы эти руки не переставали обнимать никогда. Тогда, наверное, Таро впервые почувствовал, что нашел, наконец, родственную душу. [1]Schädel(нем) — череп (видимо, первое, что пришло Аяно на ум)***
Аяно думает, что у нее хороший актерский талант. По крайней мере, в «Академи» большинство людей сразу проникаются ее теплотой, мягкостью и веселым нравом. Преподаватели души не чают в такой способной и вежливой ученице. И уже на четвертый день ее здесь пребывания, вокруг девушки толпятся куча всевозможных людей в желании пообщаться. Аяно думает, что она хорошо втирается людям в доверие. Ведь теперь Таро проводит много времени вместе с ней. Они вместе обедают принесенными девушкой онигири, вместе сидят у фонтана, обсуждая новую книгу или же просто читая в тишине, вместе смеются над чем-то, совершенно понятном только им двоим. А еще Аяно думает, что не умеет злиться. Но Осана постоянно маячит перед девушкой, вставая барьером между ней и Таро. Подруга детства, чтоб ее! Совершенно слащавая, надоедливая и самая глупая на свете цундере и в подметки Аиши не годится. Но Ямада все равно больше времени уделяет рыжеволосой. Осана мешает ей работать. Осана определенно лишняя. И наемница уже готова была убрать ее со своей дороги. Чаша ее терпения переполнялась…***
Когда Таро после дня полного игнорирования подходит к Осане в четверг утром и, смущенно и виновато улыбаясь, извиняется, рыжая не может сдержать восторженного визга. А затем налетает на друга, душит его в объятиях и пытается не расплакаться, что получается откровенно ужасно. Поэтому, кроме всего, Ямаде приходится еще и стирать с ее покрасневших щек слезинки. Рыжая говорит ему, будто это самая сокровенная тайна человечества, что он, Таро, дорог ей как никто другой, и что она больше никогда не подведет его. Брюнет верит ей, и для Осаны это самое важное, что может быть. Поэтому девушка только сильнее прижимается к своему Семпаю. Чтобы вскоре снова скрыться под маской непробиваемой цундере. Потому что так удобнее. Да и Таро не любит плакс. А общение с ним было как свежий воздух для Наджими. Поэтому даже день без него был мучителен и жалок. Как будто задыхаешься от одиночества и собственной беспомощности. И поэтому Осана собиралась защищать свой воздух до конца. Ведь рыжая даже не помнила, когда влюбилась в него по самые уши. Может, в начальной школе, когда только увидела его — третьеклассника, который не носился с остальными мальчишками, а сидел в стороне и смотрел на сакуру? Он уже тогда был для нее особенный. И даже не посмеялся над двумя огромными розовыми бантами, что были, казалось, больше ее головы. А может, уже в средней, когда они вместе ели данго и веселились, смотря какой-то совершенно дурацкий фильм? Или, совсем недавно, когда Таро впервые вызвался проводить ее до дома? Сердце у нее было большое и горячее — так говорила мама Таро. И, может, в глубине души надеялась, что они — ее сын и Осана, будут вместе? Сердце у нее было большое и горячее… …и все его она готова была отдать. Тому, кто примет, конечно. Таро, конечно. А у нее, рыжая уверена, сердце ссохшееся и вовсе ледяное — прямо как руки. Прямо как руки, которые были все в крови. Осана увидела их, когда зашла в туалет, чтобы набрать воды в ведро — они обе были дежурными сегодня. Аяно держала в руках тряпку, пытаясь, видимо, ее намочить. А по ладоням ее текла багряная кровь. — Чт-что у тебя с руками? — выдала девушка, подойдя ближе к брюнетке. — А? — обернулась Аяно и, увидев знакомое лицо, тут же отвернулась обратно, кривя губы. — Всего лишь рана открылась. И это было правдой, ведь раны на костяшках пальцев еще не зажили и открылись от горячей воды. — И что же ты делала этими руками, что ранила их, Аяно-чан? — Осана не собиралась отставать, уперев руки в бока. Аиши скрипнула зубами и отвечать не стала. — Ты ведешь себя очень подозрительно, знаешь? — обвинительным тоном продолжила рыжая, видимо, поставив своей целью окончательно вывести девушку из себя. И у нее это получается. — Что такое ты говоришь, Осана-чан. Я самая обычная ученица, просто поранилась недавно — и вот. — Сквозь зубы пропела наемница, не глядя в собственное отражение, чтобы ненароком не обнаружить яростный огонек в собственных глазах. — А я не верю тебе, слышишь? — прокричала девушка, пытаясь перекричать шум воды, напор которой увеличила Аяно. — И я докажу Семпаю, что тебе верить нельзя! Шум воды резко прекратился. — Я не бог, чтобы в меня верить… — она прошипела и стремительно вышла. Это стало последней каплей.***
Осана звонит в десять ноль две и доверчиво спрашивает, не спит ли он. По правде говоря, брюнет уже лежал в кровати и смотрел на дисплей телефона прищурившись от непривычно яркого света. Но для этой девушки у Таро всегда была свободная минутка. Впрочем, совсем недавно появилась и еще одна, для кого он был свободен всегда, но Осане это знать совершенно не обязательно. Рыжая говорит тихо, сбивчиво и, кажется, находится на грани истерики. Она говорит об Аяно, понимает парень. Она говорит, Аиши странная. Аиши непонятно пялится на нее саму уже второй день. Она говорит, что видела темно-бурые пятна на одежде Аиши. Аиши погубит его, говорит она. Таро чуть слышно смеется в микрофон и говорит, что пора Осане заканчивать с просмотром детективных сериалов, что все это ее разыгравшаяся паранойя. И что им с Аяно-чан стоит просто получше узнать друг друга. Осана хочет верить своему Семпаю. И поэтому она чуть успокаивается, желая ему спокойной ночи. И думает, что завтра пятница. Завтра решится все.***
Немезис чуть хрипло смеется, когда видит Аяно, цепляющую на пояс смертельно острый ножичек темной стали — подарок девушке на год службы в агентстве. Черноволосая шикает на нее раздраженно, а наемница отскакивает, шокировано глядя ей в глаза, где читается злость. И думает, что маска дает трещину. Аяно спокойна как никогда. Ножик, укрепленный на кожаных ремнях под юбкой, приятно холодит кожу. Она в своей стихии, определенно. Сегодня девушка приходит в школу позже всех и, смущенно улыбаясь, говорит остальным девушкам, что проспала. Таро тепло улыбается и хлопает рукой по месту на фонтане рядом с ним. Наджими почему-то не видно. И только собираясь идти в класс, Аяно замечает всполох рыжих волос рядом со шкафчиком. Она, дождавшись, когда все уйдут, проскользнула к шкафчикам и, вытянув из хвоста шпильку, стала ковыряться ей в замке шкафчика Таро. Там была записка. Фиолетовая бумага с россыпью бабочек и цветочков в уголках листа. Приходи после уроков к сакуре за школой, семпай! — красивый косой почерк Наджими. Как глупо, думает наемница. И рвет бумагу на мелкие клочки.***
За обедом в Академии стало почему-то слишком шумно. По крайней мере, так думала Аяно. В коридорах ей то и дело встречались перешептывающиеся и хихикающие толпы девчонок. Компании парней стояли тут же, рядом с девушками и, лишь иногда перебрасываясь между собой парой-тройкой слов, будто ожидали чего-то, посматривая то на школьниц, то в потолок. Четверка префектов тем временем будто бы стали еще пристальнее наблюдать за положением дел в коридорах и кабинетах школы, то ли из-за увеличения активности учеников, то ли из их собственных никому не известных причин. Ну и банда Роршаку, как же без них, в самом деле? Эти пять блондинок, измазанных автозагаром от ушей до ног, и как две капли похожих друг на друга, таскались по школе, что-то печатая в своих новомодных телефонах, и то и дело намереваясь сфотографировать какую-нибудь сенсацию или же очередного «влюбленного придурка» и разместить на всеобщее обозрение в соц. сетях. Даже художники, рисующие в коридорах школы, казались сегодня несколько отвлеченными. Все вокруг, как назло, именно в день, когда Аяно наконец решила покончить с Осаной, помешались. Они будто говорили, твердили сотней голосов, что не убьешь заметим не пройдешь не пропустим. Наемница не собиралась уступать никому из них, но… возможно, «дело» стоило бы перенести? Об этом стоило бы подумать еще немного, определенно… Но сначала надо было бы проведать Таро, что, как всегда за обедом, сидел на отдаленной лавочке на самой крыше школы. Оставалось только надеяться, что сейчас рядом с ним не было рыжеволосой помехи. Сейчас ее Аяно уж точно не вытерпела бы. Осаны на крыше не оказалось, зато там оказался зеленоволосый паренек в оранжевой косынке, из-под которой выглядывала смешная косичка. Судя по подносу с сосисками у него в руках, тот состоял в кулинарном клубе. И этот-самый (весьма тяжелый) поднос со звоном металла и бьющегося стекла упал на плиточное покрытие крыши, когда парень, смотрящий куда-то в сторону, налетел на Аиши, чуть не уронив ее саму. Сказались рефлексы, наработанные за годы работы на Агентство, и девушка, сама не ожидавшая подобной подлости, моментально сгруппировалась. Боевая стойка была принята непроизвольно, а растерянный парень переводил взгляд то на разбитую вдребезги тарелку и раскиданные по полу сосиски, то на саму Аяно. Наконец осознав ситуацию, в которую он попал, зеленоволосый пролепетал какие-то извинения и, поклонившись, стал собирать следы разрушений на уцелевший поднос. На помощь к нему тут же поспешила розоволосая Маи Вайфу, стоявшая тут же, у перил. Девушка заботливо осведомилась, не ушибся, не поранился ли он (Кенко, оказывается, его звали Кенко). А Кенко отмахивался и чуть краснел, поглядывая на нее. Должно быть, парень смотрел именно на Маи тогда. Должно быть, он был… влюблен. И Аяно вдруг отшатнулась от двух учеников, как от огня. Чтобы поскорее найти глазами Таро и поспешить к нему. Брюнетка неслышно присела рядом с парнем, держащим на коленях свой бенто, но даже не думающим приступать к обеду, и умело изобразила усталость на своем лице. Почувствовав рядом присутствие другого человека, Таро вышел из оцепенения и перевел полузадумчивый взгляд на подругу. Улыбка расцвела на его лице. — Рад, что ты все-таки пришла. Я думал, ты, как Осана, будешь сегодня весь день в обществе девчонок. Все-таки по пятницам нахождение наедине с парнем девушке грозит ненужными сплетнями… — он взъерошил волости в неловкости. Аиши чуть приподняла брови в немом вопросе. — Ах, да, ты же только неделю здесь… — Таро мысленно хлопнул себя по лбу. Все же его рассеянность иногда проявляла себя совершенно не к месту и не ко времени. Но ему почему-то действительно казалось, будто Аяно находится в этой школе многие годы, будто он сам знает ее многие годы. — В общем, среди учеников «Акадэми» ходит легенда, будто, если признаться своему возлюбленному в пятницу под сакурой за школой, он обязательно ответит взаимностью. Поэтому по пятницам здесь всегда происходит небольшой переполох, особенно если это первая пятница в новом учебном году. Теперь все вставало на свои места. Вся эта шумиха и возбуждение происходили из-за идиотской легенды. Ей мешали выполнять свою работу из-за идиотской легенды. Внутри поднималась липкая, острая пелена, будто Аяно заглотнула ложку кайенского перца. Но не будет же кто-то в действительности… — На самом деле, это уже стало некоторой традицией: если тебе признаются в пятницу под деревом сакуры, ты обязан согласиться хотя бы на одно свидание. Ну, со мной этого пока еще не было, однако Осана… Далее брюнетка его больше не слушала. Смотрела на мечтательный взгляд, вдохновлено вещающие губы и не слышала ни звука. Она вспомнила о том глупом письме, подброшенном в шкафчик Таро сегодня утром. Нет, откладывать нельзя было ни в коем случае. Осана Наджими должна умереть сегодня, иначе она признается Таро — под сакурой, не под сакурой, все равно — а тот не сможет отказать ей. Тогда она окончательно потеряет цель, только начинающую запутываться в ее сетях. Нужен был план.***
Удивительно, с какой скоростью порой распространяются слухи. Стоило Аяно только паре человек рассказать о том, что «Вы не поверите! Кенко Сукояка из кулинарного клуба собирается сегодня после уборки кабинетов признаться Маи Вайфу!» и взять строгое обещание, что те «Нет-нет, никому не расскажут, ты что?!», как вся школа уже гудела слухами про этих двоих. «Маи Вайфу? Серьезно? Какой-то ноунейм влюбился в одну из первых красавиц школы и рассчитывает на взаимность?» — смеялись девушки-сплетницы из банды Роршаку, то и дело строча посты в навороченных телефонах. «И не устала она еще каждую пятницу под сакуру бегать?» — с завистью выдыхала Саки наедине со своей подругой Коконой. «Не знаю, он в последнюю неделю какой-то сам не свой был, конечно. Но ничего не говорил» — разводил руками временный глава кулинарного клуба, когда любопытные расспрашивали у него про Кенко. «Их точно связала демоническая сила…» — с сакральным ужасом повторяли оккультисты, хотя их никто не слушал. «Не думаю, что это хорошо — распускать слухи о Маи за ее спиной» — отрезала Пиппи Осу, подруга розоволосой по игровому клубу, но от девушки разочарованно отмахивались, осознавая, что ничего дельного она не скажет. И продолжали сплетничать. Кто-то считал, что они — Кенко и Маи, познакомились в библиотеке, когда взялись одновременно за одну и ту же книгу. Кто-то — что девушка специально отрастила волосы до самых пят, чтобы кулинар заметил ее. Одни говорили, что Кенко даже готовит для Вайфу ее любимые печенья и оставляет около места на крыше, где обычно отдыхает девушка в обед. Другие — что Маи называет всех своих персонажей в видеоиграх именем Сукояки. В общем, говорили многое и абсолютно разное. Но только все сходились в одном: «Я совершенно точно хочу увидеть эту парочку вечером». Аяно действительно считала «сарафанное радио» лучшим оружием, которое ей приходилось использовать за годы работы наемницей. На какой бы высоте она ни находилась, в дождь, и в снег, и в град — оно работало безотказно. И вечером, после уборки, школа опустеет хотя бы на половину учеников. Дорога к достижению цели наемницы была расчищена. Осталось только в действительности привести Маи и Кенко под сакуру вечером. Но это не должно было составить большого труда, ведь после всех этих слухов, их герои, кажется, и сами поверили в то, что влюблены друг в друга. Даже если это было и не так. После уроков, как только дежурные закончили чистить школу и разошлись по своим делам, Аяно на всех парах неслась на третий этаж — в клуб, что должен был стать ее прикрытием на сегодняшний вечер. Это был клуб, который всерьез не воспринимала большая часть школы. До участников которого ровно никому вокруг не было никакого дела. Члены которого даже вряд ли знали друг друга по именам — так были заняты чем-то своим. Это был игровой клуб. Это был идеальный клуб для такой, как Аяно. И еще одним несомненным плюсом была… — Аяно-чан, Аяно-чан! Я та-ак рада, что ты пришла сегодня! Хочешь поиграть со мной в новую игру от Ubisoft? …Мидори Гурин — девушка, которая говорила так много, что любой, кто находился рядом с ней, мог запросто узнать обо всем, что происходит в ее жизни. Та, кто запросто обеспечит ей алиби.***
Осана была счастлива и взволнована. Семпай уже должен был идти с дежурства. А, спустившись, он откроет шкафчик, посмотрит в него, а там… Девушка сжимала кулаки от восторга и передвигалась полупрыжками. Она наконец-то решила признаться лучшему парню на свете в своих чувствах! От одной мысли хотелось весело смеяться. Она все шла по коридорам, не замечая, как вокруг становится все меньше людей. Ей, в общем-то, все равно сейчас, когда сердце так и норовит выпрыгнуть из груди. Предавшись сладостным мечтам, она совсем не заметила темного и бесшумного, словно тень, преследователя. А когда холодные пальцы зажимают ей рот, становится слишком поздно. Рыжая дергается в цепких руках. Ухоженные ноготки со всей силой впиваются в чужую кожу, зубы бессильно клацают в попытке задеть ладонь, сжимающую рот. А затем она чувствует, как что-то холодное и острое прижимается к горлу. И как горячие капли стекают вниз по шее. — Не дергайся, Осана-ча-ан… — насмешливо тянет хриплый голос над ухом. Голос Аяно Аиши. И, боги, сколько же в нем удовольствия… Сердце на миг останавливается, а затем устремляется в бешеный скач. Ноги подгибаются, будто они сделаны из тончайшего картона. Руки дрожат. И Осана ослабевает в чужой хватке, чтобы… …что? сдаться? Вот так вот просто закрыть глаза и позволить.? Чтобы все закончилось вот так? Чтобы Семпай остался один ей на растерзание? Этого не будет… Что? «Я не позволю» Слышится хруст. И задушенный вздох. Осана с силой пинает в колено наемницу и перехватывает руку с ножом. Выворачивается из цепкой хватки. Так, как когда-то учила миссис Ямада. По шее и ключицам течет что-то горячее, а дышится с трудом. Но рыжей как-то плевать. Даже на руку, безвольно болтающуюся вдоль тела. Пока противница дезориентирована, девушка бросается бежать к первому попавшемуся классу. Не успевает. Ее догоняют в несколько прыжков и опрокидывают на кафельный пол. И вновь начинается безумная борьба хищника с жертвой. Аяно беспощадно мажет. То ли рыжая вмиг становится какой-то слишком верткой, то ли… наемница теряет самообладание от накатывающих на нее волн злости. Она не в силах справиться с этим. Брюнетка сидит верхом на своей жертве. Брюнетка целится ножом в шею или грудину. Брюнетка промахивается. Снова, и снова, и снова… Рыжая болезненно стонет. Рыжая катается по полу словно сыр в масле. Рыжая вновь чувствует, как холодное лезвие протыкает насквозь ладонь. Вновь, и вновь, и вновь… Тошнотворный запах пота, крови и железа витает в воздухе. Кружащиеся в холодном свету пылинки оседают на пол где-то под ногами, словно лепестки сакуры, падающие за окном. Где-то далеко слышится счастливый смех учеников, их разговоры, их споры. Они счастливы. Они не знают, что происходит в пустом коридоре первого этажа. Осана и сама не понимает, в какой момент начинает плакать. А затем — смеяться. Навзрыд и истерично. Она чувствует боль и усталость в каждой клеточке своего тела. Она чувствует страх. И смеется, смеется, смеется… И плачет, и плачет, и плачет… Аяно находится в кровавом тумане. Ее выжигает изнутри, будто бы она съела за ужином горящие угли. И вдруг краем сознания она замечает чужие слезы и смех, разрывающий ее противницу. Губы наемницы искривляются. Почему? Пальцы разжимаются сами собой, и ножичек с резной рукояткой с громким звоном соприкасается с кафельным полом. Почему она смеется? Почему плачет? Рука немного дрожит, но покорно превращается в кулак. Почему сама Аяно не может так же? Удар нацелен точно на лицо. Вновь слышится хруст. И прелестное лицо рыжей искривляется в муке. Она кричит. А брюнетке…мало. Не приносит удовлетворения. Почему сама она может только…злиться? — Ты точно уверен? Здесь какие-то странные звуки? — сквозь красную пелену слышит Аяно и резко оборачивается, теряя всякую бдительность. Осана пользуется этим и выворачивается из-под брюнетки. Ползти по полу, цепляясь склизкими окровавленными руками за плитку тяжело. Встать на ноги оказывается еще тяжелее. Тем не менее, Наджими не считает себя слабой. И, пока за поворотом слышатся торопливые шаги, скрывается за углом. В этот раз пустой кабинет попадается на глаза быстрее и рыжая, прихрамывая, заходит в него, тут же закрывая за собой дверь. В следующую секунду ее припирает одна из парт. Осана сжимает зубы и старается вдыхать воздух маленькими глотками, чтобы не согнуться в приступе истерики. В голове каша, и девушка из последних сил старается мыслить трезво. Лучшим решением сейчас было бы разбить окно и вылезти на воздух. Благо, она находилась на первом этаже. Взгляд девушки заметался по аудитории в поисках швабры, железного ведра или чего-нибудь еще тяжелого, что могло бы помочь ей справиться со стеклом. Но, как назло, дежурные в эту пятницу оказались слишком прилежными — в классе не было ни одного инородного предмета. И единственным, что, в теории, могло бы разбить окно, были стулья. Тяжелые стулья. И Осана ни за что не сможет поднять один из них, она знала это. Не в таком состоянии. Тем временем в коридоре послышалась какая-то неясная возня. Звуки борьбы, если сказать точнее. А рыжая чувствовала, что липкая паника, которая, казалось, только отступила, вновь начала сжимать горло, опутывать голосовые связки горькой пеленой. Девушка часто задышала, согнувшись пополам от невыносимой боли в груди. И ее стошнило. Осана присела у стенки, пытаясь унять холодный пот и дрожь. По рукам стекала кровь, воздух вокруг пропах блевотиной и потом. В коридоре кто-то громко открывал и закрывал двери. Это Аяно искала ее. Последние силы ушли на то, чтобы заползти под учительский стол и достать телефон из кармана пиджака. Пальцы онемели и почти не слушались, но покорно набирали знакомый номер… Как только за поворотом коридора слышатся голоса, брюнетка моментально вскакивает на ноги и, уже не обращая внимания на жертву, начинает лихорадочно обдумывать положение и пути выхода из него. Если Аяно сейчас двинется за Наджими, ученики, двигающиеся сюда, обязательно увидят следы крови и наверняка последуют за ними, если не вызовут учителя. Тогда наемницу непременно раскроют. Бежать отсюда куда-нибудь еще тоже не вариант: Осана обязательно выдаст ее, как только более-менее сможет нормально двигаться, да и, к тому же, бросать дела на полпути не было в привычках девушки. Убить свидетелей? С двумя учениками она бы еще могла справиться, но кто гарантировал, что их там не больше? Тогда оставалось только… Мыслительный процесс шел в голове девушки секунды три, и она уже точно знала, что будет делать. Всего несколько секунд ушло на то, чтобы беззвучно упасть на пол, пачкая безупречно чистую форму в крови, еще мгновение — чтобы испачкать руки и коснуться шеи, оставляя на ней отпечатки пальцев. Затем брюнетка прикрыла глаза и замерла. В ту же секунду стремительный звук шагов резко прекратился. Вместе с этим послышался глухой стук, а затем — возмущенное девичье восклицание: — Хокуто! Это же совсем новый телефон! — после небольшой паузы она продолжила глубоко оскорбленно и капризно. — Эй, ты чего? Что там такое? Дай мне посмотреть! — Кашико… — непререкаемо твердым тоном ответил ей парень. — Иди отсюда… Я сам справлюсь. — Но… Хокуто! — Я позже тебе расскажу. — Отрезал он. Это были его последние слова. Девушка хмыкнула, и по удаляющемуся цоканию каблучков Аяно поняла, что та удалилась. Что же, не все было так плохо. Из списка учеников, который дала наемнице Инфо-чан, она запомнила всего несколько учеников. И Хокуто Фурукидзу был одним из них. Он входил в банду хулиганов и всегда носил с собой оружие… Что же, если она изловчится, то сможет это оружие у него забрать… Тем временем парень тоже не стоял на месте. Он, судя по шагам, стремительно приблизился к лежащей в луже крови девушке. А в следующую секунду теплые мозолистые пальцы коснулись бледного запястья Аяно, отчего на брюнетку накатил приступ отвращения. Бьющаяся жилка пульса давала понять, что та еще жива. Столь же стремительно ученик отбросил чужую руку и вновь зашагал куда-то. В этот момент наемница чуть приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как тот останавливается у конца коридора, куда вели кровавые следы, оставленные Осаной при бегстве. Девушка не могла поверить, что удача так улыбнулась ей. Парень стоял буквально в двух шагах к ней спиной и не видел, что происходит в коридоре. Это был отличный шанс. Стремительным рывком она встала на ноги и со следующим уже тянулась к приоткрытому чехлу за спиной Хокуто. Пальцы уже практически коснулись гладкого древка… Но хулиганы не даром были грозой школы. Блондин кожей почувствовал движение девушки, но то было так быстро, что повернуться он просто не успел, зато успел отточенным движением руки выхватить боккэн из чехла. Аяно явно не ожидала такого исхода событий, но, в последний момент заметив маневр противника, перегруппировалась и, пригнувшись, сделала подсечку. Тут же она нависла над парнем с намерением то ли врезать ему по лицу, то ли задушить. Но тот вовремя выставил вперед оружие, преграждая рукам наемницы путь. Она не растерялась и вцепилась в деревянную поверхность боккэна, со всей силы нажимая на него. Их борьба, больше похожая на перетягивания каната, длилась несколько минут. Противники почти не уступали друг другу по силе и реакции, обоих их переполняли решимость и азарт. Но, в конце концов, в их поединке победил Хокуто и сбросил противницу с себя, стремительно вставая. Он, не любящий нечестную борьбу, подождал, пока девушка поднимется с пола, принимая боевое положение, и нанес удар. Аяно умело заблокировала его предплечьем, выгадывая несколько мгновений, чтобы с холодной яростью взглянуть в глаза блондину. Чтобы тот наконец осознал, насколько серьезный она противник. Следующие несколько ударов так же пришлись на непробиваемый блок девушки, а следующий ход уже был за ней. Удар ногой в пах — и парень сгибается пополам, позабыв про всякую концентрацию. Этой пары мгновений хватает Аяно, чтобы выхватить из ослабевшей руки противника боккэн и переместиться ему за спину, оглушая ударом по затылку, а затем — перекрыть кислород… …и наслаждаться глухими хрипами жертвы, бледными пальцами цепляющейся за твердую поверхность оружия. Ощущать биение чужой жизни на кончиках ногтей, быть способной покончить с ней одним мановением рук… …не было в жизни Аяно удовлетворения больше. Сердечный ритм чуть сбился, когда она наклонилась над ухом парня, ослабляя хватку на боккэне. Ноздри ее расширились, вдыхая неуловимый терпкий запах жертвы. Ровное дыхание пошевелило волоски на его затылке, посылая по телу холодные мурашки. И секунда молчаливого спокойствия захватила их — такого обманчивого и хрупкого. — Ты никому не расскажешь. Жертва в ее руках протестующе замычала, из последних сил стараясь удержать сознание. Аяно нажала на оружие сильнее. Этот мальчик все еще не понимал, в каком положении находится. Такой наивный, думал, что у нее не хватит сил провернуть боккэн и сломать ему шею. — Я одолела тебя по Закону, и ты никому не расскажешь. Голос наемницы был глух и более походил на пару выстрелов, следующих один за другим. Он не оставлял Хокуто выбора. Хокуто просто не мог теперь не согласиться, иначе он подведет своего босса. А увидеть разочарование в нем на лице босса было худшим его кошмаром. И он перестал сопротивляться, позволяя рукам безвольно повиснуть вдоль тела в знак полного повиновения. Гладкая поверхность боккэна холодом пробежалась по шее, отточенным движением, которым обычно перерезают глотки. Будто бы девушка только что отрезала всякую возможность ему говорить о сегодняшнем вечере. — Позаботишься и о той клуше тоже, — выдохнула брюнетка, явно говоря о Кашико, свидание с которой у него так и не состоялось. Когда Хокуто повернулся, все еще оглушенный и недееспособный, ее спина уже скрывалась за поворотом. Те тоненькие руки, которые еще недавно сжимали его жизнь, удерживали маленький ножичек, как держат обычно карандаш. Парень был уверен, что сегодня кто-то умрет от этих рук, если уже не умер. А еще он был уверен, что ни одна живая душа не узнает об этом. Он, тот, кому оставили жизнь, победив в честном поединке, по Закону был должником. Это было честью и невероятным везением для Хокуто — быть в долгу у демона, равного по силе боссу. Самой же Аяно не было никакого дела до тех радужных облаков, в которых витал тот парень. Все ее мысли занимала Осана Наджими. Которая наверняка не теряла зря того времени, что опрометчиво обеспечила ей наемница. Все, что могло пойти наперекосяк в ее плане, уже сделало это, и только везение спасло Аяно от полного провала, что означал в ее случае раскрытию ее истинной личности. И ей не хотелось доставлять Агентству проблем этим. Только удача, на которую наемница не привыкла полагаться, спасла сейчас ее. Эта мысль жгла невыносимо, заставляла сжимать зубы и стискивать крепче кулаки. В самом деле, зачем вообще придумывать сложные планы, манипулировать людьми, ловко заметать следы, когда случайность может снести все в тартарары? Когда случайность может все и поправить? Почему бы ей просто не начать искать рыжую стерву по классам? А потом вонзить нож в ее гребанную грудь, не дав произнести и звука? И еще раз, и еще… Или распороть брюхо, погрузить пальцы в эту сладкую липкую теплоту и вытаскивать органы один за другим, пока не доберется до самого сердца. Чтобы кровь булькала у нее во рту и легких, чтобы лилась по губам и подбородку, мешая вдыхать… Исполосовать всю эту белоснежную кожу уродливыми царапинами, извалять эти длинные патлы в крови, завернуть сердце в них и впихнуть обратно — в самую глотку… Ох, ну конечно же, оно ведь не пролезет в столь маленький миленький ротик… почему бы тогда чуть не расширить его? Тогда она хотя бы не сможет больше стягивать губки бантиком… Волна острого удовлетворения пробежалась по всему телу наемницы — от кончиков пальцев и до кончиков ушей. Тонкие пальцы дрожали, грозя выронить сотовый из ослабевших рук. Форма пропиталась насквозь потом, кровью и слезами. В дверь запертого класса упорно чем-то долбили. А насмешливо-любезный голос с той стороны твердил о занятости абонента. Неужели она встретит такой конец? Нет. Невозможно… Да не может такого быть! Осана вновь настойчиво жала на кнопку вызова и слушала гудки с замиранием сердца. Она ни за что не погибнет от рук какой-то местной сумасшедшей! Вот сейчас ей ответят… вот сейчас же прибудет помощь… Надо только продержаться еще пару минут! За спиной слышится грохот. Через секунду на Осану уставляется пара беспроглядно черных глаз. Следователь Ямада достает из сумки разрывающийся вибрацией телефон. Все что она слышит по ту сторону — приглушенный девичий вскрик.***
Таро звонит ей в субботу и предлагает прогуляться по городу. Голос его кажется Аяно уставшим и жутко тревожным. Видимо, пропажу Наджими уже заметили. Улицы города накрывала собой вечерняя пелена, фонари зажигались на мостовых, а яркие вывески переливались всеми цветами радуги. Люди сновали туда-сюда, переговаривались, смеялись, толпились у витрин магазинов. Сегодня все казались немного счастливее обычного. Все, кроме Таро. — Что-то случилось? — с напускным беспокойством спрашивает Аиши, присаживаясь на лавочку рядом с угрюмым парнем. Он поднимает на брюнетку свои уставшие, покрасневшие глаза с огромными синяками под ними. Они, обычно светящиеся драгоценным серебром, сейчас кажутся совершенно потухшими. Аяно явственно ощущает удовлетворение, смотря в них. — Осана пропала, — шепчет убито и закрывает лицо руками. — Еще вчера. Мы должны были идти из школы вместе, но она так и не пришла. Я искал ее по всей академии, а когда не нашел, подумал, что она ушла домой без меня. Но со вчерашнего утра она дома так и не появилась. — Ох, это так ужасно… — тихо говорит наемница. Таро не видит, как блестят в темноте ее глаза. — Я хотел спросить, не видела ли ты ее вчера? — парень отнимает руки от лица и с надеждой смотрит в спокойные серы глаза напротив. Аяно спешно изображает в них беспокойство. — Ты же вроде оставалась в школе после уроков… — Нет, я была в компьютерном клубе с Мидори, — сказала девушка, вспоминая, как переводила часы на компьютере зеленоволосой. — Я никого кроме нее вечером не видела. — Ясно… — выдохнул брюнет, взлохмачивая волосы на макушке. — Ты не переживай, я уверена, она найдется, — получается, кажется, чуть суше, чем хотелось бы. Тем не менее, нужно было отвлечь парня от мыслей об Осане. — Пойдем, пройдемся по городу, тебе нужно немного развеяться. Перекусим в кафе или кино посмотрим… — Нет, спасибо, Аяно-чан, я, пожалуй, пойду домой, — он вяло помахал ей ладонью и ушел в темноту. Не понимая, что прямо сейчас разрушил грандиозные планы на него. Наемница безмолвно смотрит в черноту вечера и думает, что сейчас в безлюдной аллее было бы хорошо достать с крепления острый ножичек. Особенно когда жертва повернута к ней спиной и совершенно не обращает ни на что внимание. Особенно когда в груди разливается что-то обжигающее и липкое, а глаза сами собой сужаются. Она одергивает себя и убеждает, что еще слишком рано. Шоу должно продолжаться. О, она злится, определенно. Хоть и не умеет.