Бесконечная любовь

Безруков завёл Биковича в квартиру и усадил на диван. Он хотел было расстегнуть несколько пуговиц на рубашке парня, но заметил, что на том кофта с длинными рукавами. Расстёгивать было нечего, а Милош тяжело дышал и напоминал одержимого, готового в любой момент сорваться. — Всё в порядке, всё хорошо, — приговаривал Сергей, наклонившись и рассматривая лицо парня. Карие глаза того всё ещё были подёрнуты поволокой. Безруков быстро сгонял на кухню и вернулся со стаканом воды и корвалолом. Накапав сербу тридцать капель, он заставил того выпить капли и запить их водой. Милош начал расслабляться. Перестав бормотать: «Люблю… Люблю тебя…», он откинулся на спинку и уставился на мужчину, медленно моргая. Душевная боль слегка отступила и начинающийся кошмар притаился где-то в глубине души. Бикович не думал о том, что выглядит глупо или смешно, всё давно уже приняло серьёзные обороты, и Милошу просто хотелось владеть этим человеком, а всё остальное постепенно переставало иметь какое-либо значение. Сергей сел рядом с парнем. Они оба смотрели на темнеющее за окном небо, слышали звон велосипеда, отдалённые звуки смеха и разговоров. Безруков вспомнил своё детство. Обычное советское детство, счастливое и солнечное. Мать работала заведующей детским садом, отец был инженером. Семья жила дружно, маленький Серёжа не доставлял родителям проблем, рос довольно послушным и неплохо учился. Безруков перевёл взгляд на Биковича. «Как странно. Живём в одной стране, но словно с разных планет», — подумал он. Милош медленно повернул голову и посмотрел на мужчину. Сергей ощутил на своей ладони прохладные и подрагивающие пальцы. «И этот парень ужасно странный», — не мог не признать он. — Тебе лучше? — тихо спросил Безруков. — Немного, — с трудом ответил тот. — Я купил зефир, как ты и просил. Знал, что придёшь. — Зефир… Смешное слово, — в эти секунды акцент Милоша почему-то звучал отчётливее.  — Поставить чайник? — Нет, побудь со мной, — шёпотом ответил Бикович, не убирая ладони с руки мужчины. — Всё будет хорошо. Слышишь? — Сергей задумчиво посмотрел на небо за окном. — Даже самая тёмная ночь заканчивается, и человек снова может видеть звёзды. Потому что звёзды не исчезают, просто их иногда нельзя заметить… Они скрыты, но они есть. Милош сглотнул и провёл языком по пересохшим губам, пристально глядя на профиль Безрукова. — А сегодняшнюю тёмную ночь мы переживём вместе. Ты не один. — Но ты всё равно не хочешь быть со мной, — сказал Милош, понимая, как по-детски это звучит. — У тебя всё впереди. Вся жизнь. Стоит ли тратить время на меня, не очень успешного и не очень молодого? — Сергей снисходительно улыбнулся и посмотрел на серба. — Стоит, — твёрдо ответил парень. — Я сделаю чай, — помолчав, глухо ответил Безруков и встал. Пальцы Милоша больше не могли касаться тёплой кожи. Ему снова стало страшно в бесконечной Вселенной своей неожиданной любви. Он понимал, что один в этой беде, и никто не сможет ему помочь. Вот если бы Сергей не отвергал его, принял, то сейчас они бы вместе плыли по тёмным волнам этой Вселенной. Вместе не страшно. Бикович встал и, слегка пошатываясь, подошёл к столу, написал на листе свой номер телефона, а затем прошёл на кухню. Безруков стоял у плиты и колдовал над чаем. Повинуясь порыву, Милош подошёл к мужчине сзади и поцеловал его макушку, обнимая мягко и вместе с тем страстно. Ладони скользнули по животу и груди. Эти секунды подарили Биковичу немного воздуха и иллюзию счастья. Ведь можно было хотя бы на миг вообразить, что Сергею на него не плевать, что он отвечает взаимностью и ему не омерзительны эти прикосновения. Волшебство момента закончилось так же внезапно, как началось. Милош отстранился от мужчины и покинул квартиру, поглощённую сумраком. Безруков остался стоять на кухне с зажатой в руке ложкой. Кажется, он никогда не встречал таких странных, как этот парень, людей…

***

Психотерапевт Барановская Людмила Васильевна принимала в роскошном кабинете не менее роскошной клиники. Лучшей в столице. Накануне Милош, бездумно смотря какой-то сериал и думая только о Сергее, заметил всплывающее окно. На баннере было написано: «Лучшая клиника для восстановления психического здоровья. Анонимно. Эффективно». Бикович не мог рассказать о своей любви ни одной живой душе, потому что понимал, что его никто не поймёт. Оставался последний вариант — психотерапевт. Что, если эта кандидат наук поможет ему прогнать чувства? Или хотя бы выпишет колёса, которые превратят его в ничего не чувствующего зомби? Жить, зная, что Сергей не любит, было для Милоша настоящей мукой. — Здравствуйте, Милош, — тепло улыбнулась Барановская. — Меня зовут Людмила. Я попытаюсь помочь вам. Расскажите, что вас беспокоит. — Я влюбился, — помолчав, ответил парень и посмотрел в потолок. — Сильно. Понимаете? Сильно. — Любовь — прекрасное чувство. Разве нет? — Я удавиться готов, ничего прекрасного, — колко ответил Милош. — Ему на меня плевать. Совсем. Относится, как к мальчишке. — Вы страдаете, потому что ваша любовь не взаимна? — Да. — Расскажите мне о своей семье. Кто ваши родители? — спокойный голос психотерапевта располагал к откровенности. — Отец — владелец одного из самых известных банков России. Мать ничем не занимается. И я ничем не занимаюсь. — Вы не нашли дело, которое было бы вам интересно? — Типа того. Я пытался заниматься собственным рестораном, но это скука смертная, скажу я вам, — Милош посмотрел на женщину. — Я читал, что некоторые психотропы притупляют чувства. Я устал чувствовать столько боли. Выпишите мне что-нибудь. — Я, конечно, могу выписать вам антипсихотик, который будет помогать справляться со вспышками агрессии и нормализует сон, но это не панацея от вашей проблемы. От того, что вы будете принимать препарат, вы не перестанете испытывать любовь. — И что мне делать? — Мы должны понять, что именно вы находите в этом человеке, а после проанализировать, из каких ещё источников можно добыть эти моменты… Дальше Милош не слушал. Ему вдруг стало отвратительно от мысли, что он будет копаться в своей любви, даст её препарировать и, по сути, предаст. Ничего не говоря, серб встал и вышел из кабинета. Он застал Сергея в обществе Ольги. Внутри всё горело и разрывалось на куски, но лицо оставалось спокойным, словно глиняная маска. Парень в упор не замечал женщину. Поставив на стол бутылку вина и положив коробку элитных конфет, Милош сел и пафосно закурил, неотрывно глядя на Безрукова. — Я, пожалуй, пойду, — сказала Соловьёва, когда молчание затянулось. Сергей прятал взгляд, как провинившийся школьник, а Бикович смотрел на него вызывающим взглядом, ещё и исподлобья. Так умел он один. — Я провожу, уже темно, — ответил Сергей. — Милош, я скоро буду. И они с Ольгой вышли. Соловьёва жила неподалёку, поэтому иногда забегала к мужчине перед работой или вечерами. Сейчас она выглядела очень хмурой и недовольно поджимала губы. — Мне не нравится этот парень, — вдруг сказала Ольга. — Чем? — Безруков вопросительно посмотрел на женщину. — Он наглый, эгоистичный и пафосный. Ещё и мажор. — Он родился богатым. Никого не ограбил. Не страдать же ему из-за своего происхождения, — ответил Сергей, покачав головой. — И что он забыл у тебя дома? — словно не слыша его, с возмущением спросила женщина. — Ладно, прекрати, — мягко сказал мужчина и осторожно сжал ладонь Ольги в своей. — Он хороший парень. — Богачи не могут быть хорошими людьми, — с отвращением ответила Соловьёва. «Получается, могут», — подумал Безруков, но ничего не ответил. Когда он вернулся, то обнаружил Милоша сидящим за столом, на котором, помимо вина и конфет, лежал букет алых роз. Подняв цветы, Бикович встал и протянул их мужчине. — Это тебе, — сказал он, блестя глазами. — Розы? Да ты с ума сошёл, — мотнув головой, словно прогоняя муху, ухмыльнулся Сергей. — Держи, — настырно ответил Милош и прижал букет к груди мужчины. Тот сглотнул и машинально взял розы, чтобы те не упали. — Я тебе не любовница, чтобы дарить мне цветы… — Любовница. Правда, немолодая, строптивая, но зато в самом соку, — усмехнулся Бикович и сел за стол. — Давай уже выпьем и откроем конфеты. Безруков рассеянно сморгнул и поставил цветы в воду, после чего вернулся за кухню и опустился на стул напротив парня. Они попробовали по конфете и выпили по бокалу вина. И вдруг Милош, «случайно» уронив ложку, полез под стол. Сергей ощутил прикосновение рук к своему паху, и тут же вспыхнул. Посмотрев под стол, он грубо отчеканил: — Милош, немедленно перестань! Я убью тебя! Но на парня это явно не произвело никакого впечатления. Решив идти до конца, он рванул вниз ширинку джинсов Безрукова и, приспустив бельё, вытащил на свет член. Всё происходило так быстро, что Сергею только и оставалось, что содрогаться, словно на электрическом стуле. Он и сам не понимал, почему не вскакивает и не орёт на Милоша даже тогда, когда собственный член оказывается в раскалённом рту. Жарко, влажно, нереально… Мысль, что ему отсасывает парень, была до того будоражащей, что Безруков дал слабину, и отступать уже было поздно. Вцепившись в стол, он кусал губы и краснел, сдерживая желание застонать на всю квартиру. Милош держал член мужчины у основания и с чувством отсасывал ему, давая головке время от времени упираться в щёку. Сергей довольно быстро словил оргазм. Захрипев и откинув голову назад, он принялся кончать. Бикович в последний момент успел выпустить орган изо рта, и капля спермы попала ему на щёку. Конечно, Милошу куда больше хотелось бы получить минет от мужчины или трахнуть его, но даже это было хорошим шагом вперёд. Бикович ликовал, впервые за последнее время ему не было плохо. Вытерев щёку рукавом кофты, он вылез из-под стола и похабно облизнулся, пристально глядя на Сергея. — Что ты натворил? — прошептал ошалевший Безруков. Покрасневший и лохматый, он походил на безумца. — Отсосал тебе. И тебе очень понравилось, — самодовольно ответил мажор. — Убирайся! — рявкнул Сергей, дрожащими руками пряча член в джинсы и застёгивая их. — Но тебе же понравилось… — не собирался отступать Милош. — Пошёл вон! Немедленно! — заорал Безруков, вскакивая и ударяя кулаком по столу. — Ты… ты… наглый самовлюблённый мальчишка! Не порть мне жизнь! Я видеть тебя не хочу! Больше никогда не попадайся мне на глаза! Последние слова были контрольным в голову. Сергей заткнулся, осёкся, замер. Зелёный взгляд растворился в обжигающем шоколадном. Милош изменился в лице, казалось, даже скинул килограммов десять. Говорят, словами можно убивать. Это был тот самый случай. Боль, копившаяся последнее время, выплеснулась. Она затмила собой всё существо парня, словно кислота, вылитая на кожу. В ушах зашумело, руки задрожали. Не видя ничего перед собой и чуть не наталкиваясь на стены, серб вышел из квартиры. Последние слова Сергея звучали в голове, как приговор. Они им и были. Он не помнил, как ехал домой, набирая скорость, за которую трижды штрафуют. Не знал, как не врезался в какую-нибудь машину или столб. Глаза застилал туман. Оказавшись дома, Милош достал из холодильника бутылку портвейна, открыл её, и сделал несколько глотков прямо из горла. Айфон заголосил, на экране загорелось имя «Кристи». Парень не стал отвечать на звонок. Вместо этого серб, прихватив бутылку, прошёл в ванную. Пока ванна наполнялась водой, он листал Инстаграм и лакал портвейн. Всё происходило на автомате, без понимания, что он, собственно, делает. «Куда делись твои кругленькие щёчки?» — написала некая «Вика Д». «Ты такой милый! Но грустный. Ты ещё не расстался со своей Кристи?» — спрашивала другая. Куча лайков и комментариев под последней фотографией, сделанной в клубе. Милошу всегда было плевать на весь этот гламурный блеф в виде жизни напоказ, ярких фотографий и попытке быть, а не казаться. Он просто делал то, что делали все в его окружении, и ничего более. Преодолевая желание написать какой-нибудь правдивый пост, настоящий, отражающий истинные чувства, Бикович разделся, взял из шкафчика лезвие, и лёг в воду. Делая порезы вдоль вен, он чувствовал, как боль уходит, уступая место безразличию. И образ Сергея, мучивший парня днём и ночью, становился прозрачнее. И вдруг, словно из небытия, звонок. Вздрогнув, Милош выронил лезвие. Звонил Безруков (его номер парень выяснил ещё в больнице). Ощущая во рту пустыню Сахару, парень приложил трубку к уху. — Алло? Милош? Ты сел за руль в таком состоянии… Я просто звоню узнать, ты добрался нормально? — раздался уже спокойный голос. — Нормально, — тихо ответил Бикович и откинулся на спинку, прикрывая глаза. Кровь стекала в воду, которая становилась всё багровее. — Я хочу сказать тебе кое-что. Наверное, ты и не вспомнишь обо мне через год. Но ты должен знать, что ты для меня всё. Я на всё был готов ради тебя. Я полюбил тебя по-настоящему. Моя жизнь была возможна только рядом с тобой. Но ты не жалей меня, я не хочу этого… Или хочу? Да, я хочу, чтобы, когда всё закончится, ты понял, что я не шутил, просто уже не знал, как остановить этот поток боли и доказать тебе, что ты для меня важнее всего на свете… Я бы сделал тебя счастливым. Я, эгоистичный самовлюблённый сынок богатенького папочки. Я бы сделал тебя счастливым, запомни. — Почему ты говоришь в прошедшем времени? — чувствовалось, что Безруков напрягся и нахмурился. — Я… — Милош чуть поморщился, подбирая слова. Сейчас ему было проще излагать мысли на родном языке. — Я просто не могу без тебя жить.