Милош позвонил в дверь. Послышались шаги, а затем наступила тишина. Казалось, Сергей дошёл до двери и замер.
— Открывай, я знаю, что ты дома, — ухмыльнулся Бикович, глядя на глазок.
Мужчина сдался. Щёлкнул замок. Дверь отворилась.
— Что тебе нужно? — исподлобья взирая на парня, спросил Безруков вместо приветствия.
— Поговорить. Ты ведь не боишься меня? — дерзко отозвался мажор.
— Да не о чем нам говорить.
— Как нехорошо ты поступаешь с сыном друга, — цокнув в зуб, Милош покачал головой.
Удивительно, но на Сергея подействовали эти слова. Он нехотя отошёл от двери, давая гостю протиснуться в квартиру. Странно, но чем паршивее чувствовал себя Бикович, тем безупречнее стремился выглядеть. Сейчас на нём были коричневые вельветовые штаны, чёрная рубашка и синий пиджак, на ногах были стильные ботинки, надетые на босую ногу. Все эти шмотки стоили баснословных денег.
— Ты не будешь выкидывать никакие фокусы? — напряжённо спросил Безруков. Закрыв дверь, он потёр шею сзади.
— Что ты подразумеваешь под «фокусами»? — иронично отозвался парень.
— А то ты сам не знаешь…
— Давай, угости гостя чайком и своим фирменным зе… как там это называют… зефиром, — Бикович выдавил фальшивую улыбку. Проводив мужчину взглядом, он взял с комода какие-то документы и машинально прочитал, что там написано, параллельно стараясь собраться с мыслями.
Милош уловил суть, которая заключалась в том, что Виталий Безруков будет прооперирован в больнице №13 города Москвы через четыре месяца. Парень вернул бумаги на место и посмотрел в зеркало. Выглядел он немного болезненно, да и похудел, щёки, которые так любили его подружки, немного спали. И неспроста — он очень плохо ел из-за всех этих любовных переживаний.
— У меня закончился зефир, но есть печенье, — сказал Безруков, возникая в дверном проёме кухни.
— В следующий раз купи. Мне понравился, — помолчав, ответил Милош и двинулся прямо на мужчину.
Тот слишком нервно отшатнулся и тут же сел за стол, словно играя в игру «Я в домике». Бикович сдержал ухмылку и сел напротив Сергея.
— Виталий — твой отец? — спросил он.
— Да. Откуда знаешь?
— Прочитал в заключении. Ему что-то будут оперировать.
— Сложная операция на глаза. Без неё он потеряет зрение, — расстроенно ответил Безруков и обхватил ладонью чашку.
— Мда, — протянул серб и попробовал чай. — Ты поэтому такой вяленый, да?
— Пожалуй.
— Я ничего не почувствовал, когда умер отец. Ну ладно, почти ничего. Это, наверное, ненормально.
— Ты не любил его? — рассеянно спросил мужчина и посмотрел в карие глаза парня.
— Я до недавнего времени понятия не имел, что такое любовь, — пристально глядя на Сергея, тихо ответил Бикович.
Безруков чуть не поперхнулся воздухом. Ну вот и что тут ответишь?
— Да, я в тебя влюбился. Это факт, — продолжал напирать Милош.
— Господи, перестань! — воскликнул мужчина и ударил кулаком по столу. — Эта шутка затянулась!
— С чего ты взял, что я шучу? — нахмурился парень.
— Ты думаешь, кто-то в здравом уме поверит, что ты мог в меня влюбиться? Это чушь! — Сергей даже покраснел от возмущения и стыда.
— Хм. Да, это странно. Я до сих пор нахожу это проклятием, чем-то жутко отвратительным. Ты ведь простой русский мужик, ты не моего круга, вообще как инопланетянин. Ещё и живёшь в такой халупе… — Бикович откинулся на спинку стула, продолжая всматриваться в глаза любимого. — Но, чёрт побери, похоже на то, что я и впрямь тебя полюбил. Иначе зачем я здесь? Для чего, вообще, прихожу в этот хлев?
— Если это не шутка, то твоя блажь. Ты богатый мальчик, сын всесильного отца. Тебе надоела твоя причёсанная гламурная жизнь, и ты захотел изощрённого разнообразия, — холодно отчеканил Безруков. — Ты не можешь меня полюбить. Ни в этой жизни, ни в другой.
— Я не думаю, что ты прав, — так же нахмуренно отозвался Милош. — Звучит-то логично, но по факту… В душе что-то шевелится, когда ты рядом. Сердце, чтоб оно сдохло, стучит иначе.
Сергей невольно заметил, что Бикович — парень рассудительный, и не такой уж и ограниченный, как может показаться. Слова серба приковали его к стулу. Мужчина не понимал, как и чем мог привлечь молодого прожигателя жизни, услышанное было для него дикостью.
— Милош, ты хороший парень. Но я не хочу слушать весь этот бред о твоих якобы чувствах, — резюмировал Безруков.
— Ты мне не веришь? — недобро прищурился Бикович.
— Точно. Не верю. И не поверю. Если ты пришёл, чтобы нагородить всю эту чушь, то уходи. Я устал.
— Что мне сделать, чтобы ты поверил мне?
— Ничего. Я всё равно не поверю.
Милош раздул ноздри и поджал губы. Слышать подобные слова было больно. Опять больно. Снова. В какой раз парень невольно думал: «Когда уже настанет предел боли, после которого я перестану что-либо чувствовать?». Каждое холодное слово мужчины ранило, прожигало изнутри.
— Ты изменишь своё мнение, — негромко и даже угрожающе сказал Бикович, после чего встал и вышел из квартиры.
Приехав домой, он застал в квартире Эльвиру. Ему страшно захотелось наорать на кухарку, и он с трудом сдержался. Пройдя в свою комнату, парень разделся до трусов и сел на кровать, обхватывая голову руками.
«Как доказать ему? Как?» — пульсировало в мозгу.
Милош обвёл затуманенным взглядом спальню и остановил его на своих руках. Рассматривая многочисленные кусочки пластыря, скрывающие порезы, он испытал острое желание снова нанести себе какое-нибудь увечие. Этот способ помогал справиться с душевными муками. Бикович уж было потянулся к ножу для резки бумаги, стоящему в канцелярском стакане на столе, как в дверь постучала Эльвира.
— Обед готов. Мне накрыть стол? — спрашивала она.
И тут Милоша прорвало. Психанув, он подлетел к двери и отворил её. Всегда казавшийся женщине милым, рассудительным и спокойным парень, вдруг превратился в истерика с блестящими глазами.
— Да что вы все носитесь со мной?! Я не ребёнок! А мать не хочет этого понимать, приставила ко мне вас, няньку! Я взрослый! Ясно вам? Я сам могу приготовить и поесть! И не надо мне подтирать сопли! — орал он.
Эльвира была так поражена поведением Биковича, что не заметила порезы на его руках.
— Простите, Милош…
— Уходи домой! — рявкнул он и захлопнул дверь.
Ударив кулаком по стене, парень повалился на кровать и закрыл глаза, слыша лишь бешеное биение своего сердца.
***
Милош обратился к администраторше клиники спесиво и снисходительно. Руки были скрещены на груди, глаза скрывали солнцезащитные очки.
— Виталий Безруков будет оперирован в январе. Извините, ускорить не получится — у нас очередь, — промямлила женщина.
— Слушайте, мне всё равно на вашу очередь. Я заплачу. Проведите платную внеплановую операцию. Сколько она будет стоить?
— Простите, но так не положено…
— В каком кабинете принимает главрач? — теряя терпение, спросил Бикович.
— В триста первом. Третий этаж, — растерянно ответила администратор.
Милош, морщась от запаха хлорки, поднялся на третий этаж. Наплевав на очередь, которая загалдела, стоило Милошу открыть дверь в кабинет, он прошёл внутрь. Главврач с удивлением уставился на парня.
— Юноша, я ещё не начал приём.
— У меня неотложное дело, — Бикович сел на место для пациента.
— Да что вы себе позволя…
— Я хочу попросить вас организовать операцию для моего дедушки. Я готов заплатить.
— У нас операции проводятся в порядке очереди, — сухо ответил мужчина.
— Я в курсе. Но я готов заплатить. Много. Очень много.
Помолчав, главврач тихо спросил:
— Ну… что в вашем понимании «очень много»?
— Оплачиваю операцию. Столько, сколько скажете. А также накидываю сверху пятьсот тысяч за быстроту и за то, что пошли навстречу.
Мужчина потёр подбородок и потянулся за листком:
— Что ж, хорошо… Как фамилия вашего дедушки?
***
Безруков ходил с тележкой по супермаркету и затаривался, когда зазвонил телефон. Мужчина приложил трубку к уху:
— Алло?
— Сергей Витальевич? — раздался приветливый голос.
— Да…
— Ваш отец, Виталий Александрович, был успешно прооперирован. Вы можете его навестить.
— Как прооперирован? Его же… в январе планировали… — остановившись, тихо спросил мужчина.
— Так ваш сын оплатил операцию и договорился с доктором. Вы не в курсе? Что ж, значит, вам сделали приятный сюрприз!
Возвращаясь вечером из больницы, Сергей увидел знакомый чёрный автомобиль. Новенькая «Тойота» стояла в тени деревьев. Безруков подошёл к машине. Стекло окна со стороны водителя медленно поползло вниз.
— Спасибо… Я даже не знаю, как тебя благодарить… — сбивчиво произнёс Сергей.
«А я знаю. Сделай мне минет или отдайся», — подумал Милош.
— Ты испытываешь радость? — серб вспомнил, что читал в статьях о настоящей любви. Дарить радость объекту чувств, всё такое…
— Конечно! Я бы несколько лет копил на эту операцию… — мужчина смотрел на парня с большой благодарностью.
— Начнём с того, что ты поверишь в мои чувства, — приказал Милош. — Ясно? По-ве-ришь.
— Х-хорошо…
— Неужто я бы стал платить за твоего отца, если бы ты был для меня просто «изощрённым развлечением»? — раздражённо добавил Милош. — А дальше… Ты дашь шанс.
— Кому?
— Нашим отношениям.
Сергей заметно побледнел и потёр лицо.
— Что замолчал? — нетерпеливо спросил Бикович.
— Понимаешь… Во-первых, ты из совсем другого мира. Во-вторых, ты сын моего друга. В-третьих, у нас большая разница в возрасте. В-четвёртых, мы с тобой одного пола, — с расстановкой ответил мужчина.
— Всё это чушь. Ты же хочешь меня отблагодарить. Вот мои условия, — твёрдо заявил парень.
— А ещё есть Ольга.
Милош хотел сказать: «Только попробуй сказать, что любишь её», как Безруков добавил:
— И я люблю её.
— Перестань, — выдохнул он, снова ощущая нахлынувшую ядовитую боль.
— Я говорю правду. Милош, ты отличный парень. У тебя всё впереди. Ну зачем я тебе?
— Понятия не имею! Я не в курсе, зачем ты мне! — заорал Бикович, ударяя кулаками по рулю. — Как мне вбить тебе в голову, что я тебя люблю?! Я люблю тебя!
Сорвав с себя очки, Милош крепко зажмурился, закрывая глаза ладонью. Его трясло. Ощущая, что у парня начинается срыв, Безруков воровато огляделся. Проходящие мимо прохожие останавливались, с интересом глядя на Биковича.
— Я люблю тебя, мать твою… Люблю такого. Люблю. Люблю. Я тебя люблю! — казалось, Милош потерял всяческую связь с реальностью.
Он крутил головой, а глаза искали что-то, на что можно было выплеснуть свою боль. Острые предметы… Мозг отказывался соображать. Градус душевной боли достиг апогея.
— Тише, тише… Выходи, тебе нужен воздух, — заботливо сказал Сергей, отворяя дверцу и помогая парню выйти из авто.
Того трясло так, словно он голым выскочил на сорокаградусный мороз.
— Я люблю тебя! Как тебе это доказать?! Как вбить это в твою тупую башку?! — крикнул он на радость зевакам.
Безруков, сгорая от стыда, бережно сжал локоть Милоша и поспешил завести его в подъезд. Парень явно был на грани, и мужчина волновался о нём.
