Бесконечная любовь

Они вошли в квартиру, погружённую во мрак позднего вечера. Безруков оставил чемодан в коридоре и, пройдя в гостиную, снял пиджак пилота. Мужчина находился в странном состоянии, словно всё происходит вовсе не с ним, а он всего лишь наблюдатель. Они с Ольгой были вместе больше полугода, а он расстался с ней по телефону, поэтому Сергей понимал, что их разговор не окончен и точка не поставлена, но обдумывать дальнейшие шаги мозг отказывался. Хотелось просто отключиться и как следует выспаться. — Я жрать хочу, — сурово сказал возникший на пороге комнаты Милош. Постояв с минуту, он отвернулся и ушёл в ванную, чтобы вымыть руки. Безруков прошёл на кухню и заглянул в морозильник. Пока мужчина возился в кастрюлей, появился Бикович, и сел за стол. Исподтишка любуясь Сергеем, парень достал айфон и ответил на несколько сообщений от приятелей. Энергия, которая ещё недавно била ключом, улетучилась. Врач прописывал Милошу щадящий режим, больше сна и временно никакой физической нагрузки, а он мало того, что стал королём танцпола, так ещё и мотался по городу. Теперь телом серба овладевала усталость. И впервые за долгое время в нём проснулся настоящий аппетит. — У меня только пельмени, — сказал Безруков, стоя у плиты и сосредоточенно глядя на кастрюлю, упираясь одной рукой в разделочный стол. — Не помню, когда их ел в последний раз, — помолчав, ответил Милош.  — Чем обычно трапезничает наш коронованный принц? — ехидно спросил Безруков и посмотрел на парня через приподнятое плечо. — Думаю, названия блюд тебе ничего не скажут, — спесиво ответил парень, переведя на лицо мужчины тяжёлый взгляд. Тот быстро отвернулся, ловя себя на мысли, что в глазах Милоша есть что-то такое, что порой делает его взгляд очень странным и попросту невыносимым. — У меня нет ни сметаны, ни хлеба. Схожу, куплю, — вдруг сказал Сергей и оттолкнулся от стола. — Тут рядом круглосуточный. Бикович раздул ноздри, словно дикий зверь, почуявший добычу. Парень подумал, что Безрукову ничего не мешает под предлогом «дойду до магазина», встретиться с Ольгой и помириться с ней. — Сам схожу, — ворчливо ответил Милош и спрятал айфон в карман пиджака. Сергей посмотрел на серба и вдруг в полной мере осознал, что тот слишком большой для этой кухни, этой квартиры и, вообще, он буквально забирает у мужчины кислород, заполняя собой всё пространство. Его было так много, что у Безрукова просто разбегались мысли. — На, — вытащив пятьсот рублей из кармана брюк, Сергей протянул их мажору. Тот смерил мужчину насмешливым взглядом и молча вышел из кухни. Выходя из квартиры, он забрал с комода связку ключей и запер дверь. Супермаркет находился через дорогу от дома Сергея. Милош обычно не посещал подобные торговые точки, предпочитая гипермаркеты с соответствующим ценником и ассортиментом, но пришлось довольствоваться тем, что есть. Ехать куда-то не было сил. Взяв корзинку, Бикович положил туда хлеб и банку со сметаной. Проходя мимо стеллажа со сладостями, парень стащил три коробки с белым зефиром и прошёл на кассу. Перед ним стоял лысый мужик в потёртом спортивном костюме. От него исходил столь мощный запах перегара, что Милош ощутил его ещё когда только шёл по направлению к кассе. Рассчитавшись по безналу, серб вернулся к Безрукову. Стоило ему перешагнуть порог кухни, как Сергей, в эти секунды выкладывающий пельмени, бросил на него недобрый взгляд: — Ты зачем меня запер? — Надо было и телефон забрать. Что-то не додумался, — ответил парень и поставил пакет на стол. — Кстати, покажи мне его. — Да ты рехнулся, — ухмыльнулся мужчина и поставил тарелки на стол. — Нет. — Покажи, — прищурившись, твёрдо произнёс Бикович. — Она мне не звонила, я ей тоже, — холодно ответил Сергей, посмотрев в кофейные глаза парня. Парень долго всматривался в глаза мужчины, искал во взгляде лукавство, но ощутив, что тот не врёт, сдался и сел за стол. Вытащив из пакета банку со сметаной, он снял крышку и обильно полил ею пельмени, а потом взял вилку и начал есть. Уплетал Милош за обе щёки, и без проблем умял тридцать штук, только и успевая добавлять к ним сметану. Безруков невольно залипал на то, как его гость ест и сам не знал, почему. Потом Бикович выпил чашку чая и прошёл в спальню. Стащив с себя пиджак и брюки, он рухнул на кровать, успев стянуть с неё плед. Уткнувшись лицом в подушку, парень с наслаждением втянул аромат одеколона Безрукова, который уже успел полюбить. Сергей замер в двери, оценивая масштаб трагедии. Сдержав вздох, он прошёл в гостиную и, сняв галстук, расположился на диване. Снимать брюки почему-то совершенно не хотелось…

***

Милош открыл глаза и осоловело осмотрелся. Накануне он устал так сильно, что проспал всю ночь и всё утро в одной позе. Сев, парень почесал щёку и осмотрел комнату, залитую солнечным светом. Настенные часы показывали половину двенадцатого. Бикович встал, прошёл к шкафу, открыл его и провёл ладонью по вещам, висящим на вешалках. Повинуясь душевному порыву, он наклонился и принялся с наслаждением нюхать одежду любимого. Именно за этим занятием его «застал» некто, стоящий по ту сторону входной двери. Милош прошёл в гостиную. Сергей спал, отвернувшись к спинке дивана. Немного поразмыслив, парень вышел в коридор и отворил дверь. В квартиру влетела Ольга. Причёска сбилась и перестала быть высокой, на лице остались следы косметики, казалось, женщина толком не спала эту ночь. Увидев Милоша, она шокировано замерла. Взгляд скользнул вниз, ниже пояса парня. — Сергей дома? — с трудом выдавила она. — Оля? — раздался хрипловатый со сна голос. Бикович обернулся и увидел Безрукова. Тот стоял на пороге гостиной и, растерянно глядя на Соловьёву, не мог подобрать слов. — Теперь я всё поняла, — помолчав, сухо произнесла Ольга. — Что ты поняла? — только и смог выдавить мужчина. — Почему ты расстался со мной, да ещё и по телефону. У тебя тут история поинтереснее, — и Соловьёва многозначительно посмотрела на белые трусы серба. — Ты всё неправильно поняла… — вспыхнул Безруков и сделал несколько шагов по направлению к Ольге. — Нормальные люди, как минимум, не бросают других по телефону. Какой же ты трус, — сказала женщина и горько улыбнулась. — Я думала, ты меня по-настоящему любишь, а ты… Если ты по мальчикам, то зачем тратил время на отношения со мной? — Я не по… — Лучше молчи! — прикрикнула Ольга и дрожащими руками сняла серьги и кольцо. Бросив всё это на комод, она вышла, громко хлопнув дверью. — Бижутерия? — ухмыльнулся серб, беря одну серьгу. — Почему ты в трусах? — переведя ошалелый взгляд на парня, спросил Сергей. — Мне их снять? — улыбнулся тот. — Что она подумала… — Она подумала всё правильно. — Ты ненормальный, — рявкнул Безруков и бросился к двери. Догнать Ольгу, всё ей объяснить… Но Милош схватил его за грудки и, развернув к себе лицом, заставил посмотрел себе в глаза. — Неужели ты действительно трус, как она сказала? — с расстановкой спросил Милош. — Ты не понимаешь, что врёшь ей? И называешь это любовью? — Как я ей вру?! — от такой наглости мужчина даже не пытался вырваться. — Я отсасывал тебе здесь, на твоей кухне… Уши Безрукова стали пунцовыми. — …И ты кончил. И вместо того, чтобы признать, что ты не был верен, хочешь догнать Ольку и сказать ей, что ты потрясающий партнёр и ваша любовь бессмертна. Мужчина долго смотрел в глаза серба, а потом дёрнулся, вырываясь из хватки. Приходилось признать, что тот был прав. Когда Бикович заявил, что причинит Ольге вред, Сергей не столько за неё испугался, сколько впал в осадок из-за того, что она пострадает по его вине. А это совершенно разные вещи. И пытаться вернуть Олю — это лгать ей. Ведь он действительно ничего не предпринял, когда Милош забрался под стол… Безруков прошёл в гостиную и тяжело выдохнул, обведя комнату рассеянным взглядом. Бикович подошёл к книжному шкафу, открыл стеклянную дверцу и вытащил том в потрепанном переплёте. «Пушкин. Стихи», парень открыл книгу и увидел год издания — 1955. Переведя на Сергея задумчивый взгляд, он спросил: — Раритет? — В каком-то смысле. — И за сколько его можно продать? — На Авито рублей за триста. Милош нахмурился. Он долго переводил взгляд с Безрукова на книгу и обратно, а потом тряхнул головой и вернул том на полку. Положив указательный палец на корешок книги с витиеватой надписью «Анна Каренина», негромко произнёс: — "Моя любовь всё делается страстнее и себялюбивее, а его всё гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся, — продолжала она думать. — И помочь этому нельзя. У меня всё в нём одном, и я требую, чтоб он весь больше и больше отдавался мне. А он всё больше и больше хочет уйти от меня. Мы именно шли навстречу до связи, а потом неудержимо расходимся в разные стороны. И изменить этого нельзя". — Ты читал Толстого? — изумился Сергей. — Ты за кого меня держишь? Я получил хорошее… я учил… короче, я образован, — ответил Милош и закрыл дверцу. Руки начали страшно болеть, заканчивалось действие обезболивающего, принятого ещё вчера утром. А также нужно было обработать шрамы. Бикович посмотрел на Сергея, как удав на кролика. Уходить совсем не хотелось, но… — Я вернусь вечером. И чтобы был дома. Без глупостей, — строго сказал он. — Мне надо съездить в огород. — Куда? — парень сделал такое лицо, словно увидел инопланетянина. — На дачу, — ухмыльнулся Сергей, мечтая о чашке горячего кофе. — Ладно, я тебя отвезу. — Да я сам доеду. Милош ухмыльнулся и покачал головой. Вернувшись в спальню, он натянул брюки, подобрал пиджак и подошёл к Сергею. Тот напрягся, не зная, что выкинет его гость. Но серб чувствовал нарастающую физическую боль, которая оттеснила все прочие переживания. Проведя языком по нижней губе, Милош двинулся в сторону двери: — До встречи, любимый. Сергей обнаружил, что Бикович забрал его телефон и запер его в квартире, унеся ключи, уже после утреннего кофе. Милош приехал домой, выпил таблетки и ощутил, как боль в сшитых венах отступает. Затем он принял душ, а после, сев на борт ванны, начал разбинтовывать руки. Алые шрамы были уродливы и вместе с тем чем-то пленили парня. Как и сама смерть, к которой он был готов и желание которой всё ещё сидело где-то в недрах души, просто пока ему удалось выиграть время. Парень уже потянулся к баночке с мазью, стоящей на полке, как вдруг ему захотелось совершить истинное безумство. Пройдя в комнату, он взял айфон и сфотографировал свои порезы. А после, недолго думая, включил камеру и молча снял своё лицо. Какое-то время он просто смотрел в объектив, а потом начал снимать свои руки. Подрагивая от воодушевления, Бикович нажал на «стоп» и отсмотрел полученный пятиминутный ролик. Не думая о том, что его точно примут за психа, он вошёл в свой аккаунт в Инстаграме и выложил видео новым постом. Это принесло парню какое-то извращённое удовлетворение. Отложив айфон, серб рассматривал шрамы, представляя, как «подрисовывает» к ним ножом ветки, изображая ветвистое дерево. Телефон начал пиликать, как только серб принялся обрабатывать шрамы и забинтовывать руки. Кто-то присылал ему сообщения, кто-то позвонил. Милоша начало всё это забавлять. Вернувшись из ванной, он прочёл сообщения от приятелей. «Чувак, что за приколы? Ты вскрывался, что ли?» «Милош, ты в порядке?» «Укурился там в край, да?))» Под постом в комментариях царил настоящий ажиотаж. «Боже, что случилось?!» «Это то, что я думаю? Оо» «Пиздец…». «Это из-за расставания с Кристиной?!» «Чёрт, Кристина!» — запоздало подумал Бикович. Ему совершенно не хотелось, чтобы та приняла сие на свой счёт. Он прочитал ещё несколько комментариев: «Почему ты молчишь на видео?» «Ты там живой?» «Ебанутый!» Тихо рассмеявшись, серб хотел было отбросить айфон, но тот вдруг зазвонил. Звонила Кристи, номер которой он помнил по трём последним цифрам. — Милуш? — мягко сказала она. — Я видела твой пост… — Я же запретил тебе так меня называть, — Милош взял смартфон Безрукова и лёг на кровать. — Да, точно… Ты прости, что я тогда наорала на тебя… Я не думала, что ты осмелишься на подобное. Это так круто! — Что именно круто? — строго спросил Бикович. — Валяться в ванне собственной крови? Чувствовать, как отключается мозг, заканчивается дыхание? А ты в курсе, что самоубийцы, выбравшие такой суицид, отключаются, потом приходят себя, бьются в агонии и судорогах, и лишь потом умирают? — Нет… — после паузы выдала Авдакова. — Милый, это из-за меня, да? — Ха! Ну конечно же… нет! — и он сбросил звонок. Код "0000" открыл доступ к содержимому смартфона Безрукова. Погрузившись в чтение переписки Сергея, Бикович забыл обо всём на свете. И снова из глубины души, словно со дна чёрного моря, поднималась кислотная ревность. Они с Олей болтали о любви, слали друг другу сердечки… «Ну ничего, теперь она на километр к нему не подойдёт», — подумал парень, позволяя злости заполнить свою душу. Злость — неплохой соратник боли. Чтобы было не так больно, нужно позволить себе злиться. Теперь Милош понял это очень хорошо.