Глава 35
- «Добрый день, дорогие телезрители. Сегодня мы находимся в одном из центральных районов Парижа. «Что мы здесь делаем?» – спросите вы. Мы здесь для того, чтобы узнать: правдивы ли слухи о том, что этот район проклят. Как вы наверняка знаете, здесь некоторое время назад произошла битва между супергероями Парижа и монстром. Однако, на этот раз битва отличалась от предыдущих. Первое – монстров было два. Второе – после битвы весь район, по слухам, изменился. Кто-то говорит, что здесь поселились призраки. Кто-то, что это остаточные эманации мистических сил тех монстров. А некоторые считают, что это знамение о грядущем апокалипсисе, который ждет все человечество. Правдива ли одна из этих версий? Или может, есть другое объяснение? Сегодня мы попытаемся это узнать». Чарли Уорд раздраженно выдохнул. Сегодня, прямо с утра, к церкви, где он служил, приехала какая-то съемочная группа и попросила его дать им интервью, для какой-то программы про всякую паранормальщину. К счастью, он в этот момент собирался выходить и вовремя смог вежливо вытолкать их за двери, прежде чем они вошли внутрь и включили камеру. И вот из-за закрытых дверей слышался голос молодой ведущей, которой отвечал мужской голос постарше. Насколько Чарли понял, это был вроде как, их эксперт по мистическим штукам. И, похоже, уходить они пока не собирались. Аккуратно, чтобы не было слышно щелчка, Уорд задвинул массивную щеколду, чтобы те чудики не смогли войти, и сел на скамью неподалеку. Вот уже десять лет как он поселился в этой церкви. До этого Чарли был совсем другим человеком. В подростковом возрасте он, не от хорошей жизни, прибился к какой-то малолетней банде в Детройте и занимался мелким криминалом. Через пару-тройку лет его взяли в более серьезную банду, которая и крышевала их и всех остальных подростков-уголовников. Именно оттуда они и набирали новых людей время от времени. Чарли заметили благодаря крепкому телосложению и кое-какой честности. Своих он никогда не обманывал. В банде Уорд был на хорошем счету, постепенно поднимаясь от мальчика на побегушках до человека, которого можно взять на серьезное дело. Так прошло еще несколько лет. Бывший мелкий воришка медленно поднимался по криминальной лестнице, зарабатывая понемногу авторитет и кое-какую наличность. Но все рухнуло в один миг. Как-то раз его старшому дали задание присмотреть за дочерью их босса и тот взял себе в помощь нескольких человек, в том числе и самого Чарли. Та девчонка колесила по клубам и тусовкам и им всем приходилось следовать за ней. Как-то раз в очередном клубе она ушла в туалет и долгое время не возвращалась. Уорд, почуяв неладное, сходил посмотреть и нашел ее в мужском туалете. Дочь босса там баловалась наркотой, купленной у стоящего здесь же дилера, и, судя по паре пустых пакетиков, уже успела вместе с ним принять дозу. Тем не менее, она уже открывала следующую порцию, хихикая в ответ на подначки барыги. Сам Чарли дурью не закидывался, но благодаря виденному на улицах, догадывался, что такая доза может убить, поэтому, не раздумывая, подскочил к малолетней идиотке и выбил из ее рук открытый пакетик, который высыпался на грязный пол. Бросившемуся на него с ножом торговцу он сломал руку и немного подержал головой в прохладной воде унитаза, чтобы протрезвел и начал думать головой. Девчонка схватила нож и попыталась помочь парню. Уорд, отпустив его, выбил нож у нее из рук и потащил к своим товарищам. Старшой, после его объяснения, кивнул и приказал ехать сначала к подпольному врачу, а затем к самому боссу. Получив хорошую трепку у отца, девочка присмирела и стала вести себя поприличней, но на Чарли она затаила обиду. Как оказалось, тот дилер, толкнувший ей дури, был еще и ее парнем, который после того случая загремел в больницу, а когда нашли в карманах наркоту, еще и попал под статью. Сначала Уорда никто не тревожил, но через какое-то время он начал ощущать, что отношение к нему со стороны начальства начало меняться. Сначала это было не так заметно, но чем больше времени проходило, тем сильнее ощущалось недовольство. Он так и оставался бы в неведении, если бы старшой не предупредил его. Оказалось, что дочь босса, выждав какое-то время, принялась капать на мозги отцу, рассказывая небылицы про него. Что он, мол, ударил ее в том туалете. Что иногда следит за ней. Что оказывает знаки внимания и чуть ли не домогается. Босс не был глупым мужиком, но дочь он любил и верил больше чем какому-то рядовому бандиту. Поэтому старшой, после предупреждения, посоветовал Уорду бежать из города и, по доброте душевной, снабдил кое-какой суммой. Тот не стал упрямиться и уехал. И вовремя, потому что его объявили в розыск из-за подставы, организованной из-за этой мелкой стервы. Немного поскитавшись по стране, Чарли решил как-то изменить свою жизнь. В других городах штата его так же разыскивали и садиться он не хотел, пусть даже срок был и не большим. Но снова становиться бандитом он тоже не хотел. Помотавшись еще немного, он услышал о Французском Иностранном Легионе, отслужив в котором, можно было вновь стать законопослушным человеком, пусть и как гражданин другой страны. Поразмыслив немного, двадцатитрехлетний парень решил попытать счастья и, наскребя денег на самолет, полетел во Францию. На вербовочном пункте, стоило ему придти и изъявить желание вступить в ряды легионеров, его сразу заперли в небольшой комнатке, отобрали все документы и несколько дней проверяли его. Устраивали допросы, не слишком жесткие, пробивали по базам данных и проверяли физическое и психологическое здоровье. Услышав вердикт «годен», Чарли облегченно вздохнул. Как он позже узнал, будь он преступником, разыскиваемым Интерполом, то его бы вышвырнули пинком под зад. А на те мелкие преступления, которые на него повесили в родном городе, здесь было плевать. Главное, чтобы в своем новом доме, на ближайшие пять лет, он вел себя хорошо. И Чарли служил. Хорошо служил. Не был лучшим, но и в хвосте не плелся. Был выше середняка, но до элиты не дотягивал. Так прошло четыре года. Время от времени он думал, чем заняться по истечении срока контракта и все чаще склонялся к решению продлить контракт. К службе он привык, завел нескольких друзей среди многочисленных сослуживцев, да и платили неплохо. Чем не новая жизнь? И так бы и случилось, если бы не один случай. В последний год службы, его батальон был направлен в одну из стран третьего мира на Ближнем Востоке. Вроде как там объявилась террористическая группировка, устроившая гражданскую войну, и некоторые страны ООН направили туда часть войск для помощи местному населению. По официальной версии. Как там было на самом деле, Чарли не знал, да и не хотел знать. Политику он недолюбливал. Поначалу все шло хорошо. Они патрулировали город, в котором разместили их базу, совершали нападения на базы террористов, защищали важные объекты и иногда веселились, чтобы снять напряжение. Чаще всего зачинщиком очередной пьянки или похода по бабам, а иногда и с совмещением, был француз с труднопроизносимыми именем и фамилией. Но все, даже командир, звали его просто Жан. Вот кто был мастером по протаскиванию в казармы алкоголя. Этот проныра мог незаметно выбраться в город, найти нужное и вернуться за какой-то час. Вкупе с мастерским владением снайперскими винтовками и ножами, он был бы идеальным диверсантом, но служил в их роте, чему его товарищи, любящие вечерком опрокинуть пару рюмок для расслабления, были очень рады. Начальство догадывалось о таких небольших пьянках, но закрывало на них глаза, если все оставалось в рамках приличий. Помимо этих мелких попоек светлых пятен в этой кампании в Ираке почти не было. Постоянное напряжение, когда в любом доме мог засесть террорист и начать стрелять по ним из окна, действовало на нервы. Частые перестрелки приносили новые трупы, как товарищей, так и врагов. Впервые Чарли убил еще в свою бытность бандитом. Двое парней из враждебной банды получили от него по пуле в перестрелке. А здесь его личное кладбище пополнилось еще парой десятков человек. Он не испытывал каких-то угрызений совести, но и удовольствия ему это не доставляло. Он даже не запоминал их. По крайней мере, пытался побыстрее забыть. Пока жизнь вновь не долбанула по нему, но на сей раз гораздо сильнее, чем в Детройте. Это был очередной внеплановый патруль. Появилась информация о том, что террористов видели в районе городских трущоб и несколько групп отправились туда, для обеспечения безопасности и уничтожения вражеских сил. В одной из групп был и Чарли. Минут двадцать патруля прошли спокойно и солдаты немного расслабились. А потом угодили в засаду. Боевики лезли изо всех щелей, стреляя по ним из укрытий и растворяясь в узких улочках. Уорд смог подстрелить нескольких, как и его товарищи, но врагов будто не становилось меньше, тогда как его группа постепенно редела. С каждой минутой напряжение нарастало, вместе с липким страхом. Когда они пробирались мимо одного из переулков, оттуда раздалась автоматная очередь и накрыла идущего первым солдата. Чарли, шедший сразу за ним, не успев ничего разглядеть, открыл ответный огонь. Осторожно заглянув за угол, чтобы оценить обстановку, он, вместо террористов, увидел четверых детей. Самый старший, лет десяти на вид, лежал и сжимал в руках старый автомат, видимо защищая остальных, а позади него забились в угол трое детишек помладше. И все они были мертвы. Позже, немного придя в себя, Уорд гадал, как они там оказались и откуда взяли оружие. Но в тот момент он просто тупо стоял над маленькими остывающими телами и пытался осознать происходящее. Он даже не обращал внимания на перестрелку, начавшуюся рядом. Пока его самого не ранило несколькими пулями. Очнулся он уже в госпитале. Почти вся его группа была мертва, а он выжил только благодаря Жану, который оттащил его к своим, попутно успешно отбиваясь от выскакивающих навстречу боевиков. Как тощий француз смог дотащить весьма крупного товарища через несколько кварталов, да еще и ведя бой, оставалось загадкой. После того ранения, начальство отправило его обратно во Францию. Какой-то офицер сообщил ему, что как раненый во время боевых действий, он имеет право получить французское гражданство в любой момент, стоит лишь написать заявление. Хотя для этого он и так уже достаточно отслужил. Ранение было довольно тяжелым, поэтому из госпиталя солдат вышел к тому времени, как истекал его контракт. Ему предлагали продлить его, но он отказался. Тогда он думал, что больше не сможет держать в руках оружия. Ведь стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникали образы тех детей, которые молча смотрели на него. В их взглядах не было обвинения, боли, грусти или злости. Они просто смотрели на него мертвыми глазами и молчали. И это было намного хуже, чем если бы на него обрушились проклятия и призывы о возмездии. Дослужив последние дни, Чарли получил документы и ушел из штаба Французского Иностранного Легиона. Некоторое время он бесцельно скитался по стране, перебиваясь разовыми подработками и просто бредя, куда глаза глядят. Через какое-то время он оказался в Париже, где встретил старого священника, который, разглядев в нем что-то, предложил ему переночевать в церкви, когда узнал о его проблемах с наличностью. Один день, два, неделя. Чарли остался в церкви, иногда разговаривая со священником, который пытался его немного расшевелить, но старался не лезть слишком глубоко в его душу. Потом он начал помогать здесь понемногу, так как сам старик был не в состоянии нормально работать, а других людей, кроме изредка приходящих добровольцев и пары послушников, здесь не было. Залатал прохудившуюся крышу, помог починить ограду, поменял несколько подгнивших ступенек на внутренней лестнице. И как-то так получилось, что он стал прислуживать во время молитв. Его почти не спрашивали о прошлом, не гнали, не пытались навязываться. Просто помогали и принимали его помощь. И тогда он решил остаться здесь на некоторое время. Ведь нужно же с чего-то начинать новую жизнь. Чарли не был особо верующим человеком. Нет, он знал, что там наверху, да и внизу тоже, точно кто-то есть. Может быть даже не один. Но вот в то, что Бог смотрит за каждым человеком, как-то не верилось. Скорее всего, их просто бросили, приглядывая лишь за самыми интересными или полезными. А может это такой жест доверия, как у родителей, которые отпускают подросших детей в свободное плавание, чтобы те поднабрались жизненного опыта. Живя в церкви, Чарли невольно задумывался об этом. А когда сообщил о своих догадках священнику, тот посмеялся и сказал: - Может быть и так. А может и нет. Вдруг Бога вообще не существует? Никто из живых, думаю, этого точно не знает. Не важно, веришь ты или нет. Важно то, хочешь ли ты помогать людям. Если хочешь, то помогай. Вдруг в Рай попадешь. А если не попадешь, то хоть будешь знать, что своей помощью сделал чью-то жизнь немного лучше. И он помогал. Сначала просто в благодарность за то, что приютили. Потом по привычке. А затем начал чувствовать какое-то удовлетворение. Испытывал радость, когда радовались те, кому он помог. Стал сперва послушником, а через пару лет и священником. Хотя веры было все еще маловато. А потом старик умер. На скромные похороны пришли лишь Чарли, несколько постоянных посетителей, да пара бывших послушников. Стоя перед могилой человека, который помог ему, когда он был мертв внутри, Уорд думал о том, что делать дальше. После недолгих раздумий он решил остаться в церкви и помогать людям. Не для того, чтобы заслужить прощение за то, что сотворил, так как не считал, что заслуживает прощения, ведь самого себя так и не простил. Нет. Для того, чтобы однажды, возможно, помочь тому, кто так же будет мертв внутри, как и он когда-то. С тех пор прошло несколько лет. Он служил в церкви, в которой все еще почти никого не было. Читал молитвы немногочисленным прихожанам. Слушал редкие исповеди. Иногда ходил по улицам своего района и пытался помогать людям. И постепенно к нему стали относиться лучше. Появилось уважение, доверие, некий авторитет. Люди стали чаще ходить в церковь. Ему нравилась такая жизнь. Когда появились слухи о супергероях и монстрах, Чарли сперва посчитал их глупыми выдумками или розыгрышами. Телевизор он почти не смотрел, поэтому поздно узнал об этом. Потом узнал о том, что та девушка, Леди Баг кажется, может чинить разрушения в городе и исцелять людей. Невольно сравнил ее с Иисусом и посмеялся над своими мыслями. Пару раз видел так называемых акум издалека. А потом случилась битва в его районе. Чарли, когда услышал грохот, выбежал из церкви и сразу побежал в сторону звука. Уведненное заставило его поверить в то, что Ад, и соответственно Рай, все же существует. Как иначе объяснить битву монстра и демона? И если монстр просто пугал своим видом и повадками, то демон распространял давящую ауру ужаса. Уорд лишь мельком и издалека заглянул в пустые глазницы с горящими там огнями, при том, что демон даже не смотрел на него, поглощенный схваткой, но этого хватило, чтобы перед глазами священника пронеслись лица тех, кого он убил. Тех детей, террористов, пары бандитов. Он с трудом уполз оттуда, едва не скуля от страха и вновь накатившего чувства вины. В себя его привели испуганные крики людей. Именно это заставило его собраться с силами и встать, чтобы пойти и помочь с эвакуацией. Скольких он тогда вынес? Он не помнил. Окончательно он очнулся только в карете скорой помощи, куда его посадили, когда все кончилось. И только немного расслабившись, он ощутил боль по всему телу. Ушибы, ссадины, ожоги и царапины на руках. «- Долго будет заживать». – подумал он тогда, тупо смотря на свои руки. В какой-то момент откуда-то появилась странная волна и, когда она прошла сквозь вздрогнувшего священника, большая часть его ранений зажила, как и у других пострадавших. Тогда, уставший и почти не соображающий Чарли, подумал, что, возможно, Леди Баг на самом деле, что-то вроде Иисуса, прежде чем вырубиться на месте. Слишком уж богатым на впечатления выдался день. После этого он стал чуть больше верить в Бога. Этому поспособствовала встреча с настоящим демоном и недавние события. Когда он пришел в себя, то сразу же вернулся в свою церковь, благо тяжелых травм не было, а оставшиеся мелкие царапины, ожоги и ушибы можно было обработать самому. Вот только сам район изменился. Внешне он остался таким же как и раньше, Леди Баг ведь восстановила разрушенные дома, но теперь здесь появилась какая-то зловещая аура, давящая на сознание. Страх и уныние поселились в сердцах жителей этих мест. Усилием воли можно было игнорировать это воздействие, так как оно было довольно слабым, но даже самые волевые люди не могут постоянно быть в напряжении. Все это приводило к тому, что в людях постепенно стала проявляться агрессия. Все чаще разгорались скандалы в семьях, между родными, друзьями и просто прохожими. А ночью становилось еще хуже. В это время народ вообще перестал выходить наружу. Чарли, когда заметил это, стал еще чаще ходить по улицам и пытался успокаивать спорщиков. Может дело в уважении, а может в его внушительном телосложении, но к нему они прислушивались и заканчивали скандалы. Некоторые жители, заметив необычное поведение соседей, начали чаще посещать церковь, и там им действительно становилось немного легче. Молитвы так же помогали и священник стал активно зазывать к себе людей, но к сожалению большая их часть игнорировала его приглашения. Постепенно ситуация становилась все хуже и хуже. Кое-где начали вспыхивать драки, к счастью пока что не доходящие до убийств и тяжелых травм, но Уорд понимал, что если так продолжится и дальше, то вполне может дойти до такого. Он пытался обращаться в полицию, но там просто отмахивались, не веря во всякую ерунду. Супергерои занимались своими делами и не появлялись в этом районе, так что на них надежды тоже не было. Приходилось ему самому ходить по улицам утром и вечером и гасить конфликты, заодно проводя службу в церкви для всех желающих ближе к обеду, чтобы отдохнуть между патрулями и дать прихожанам возможность посетить его в будний день во время обеденного перерыва. И вот перед очередным патрулем улиц приехали телевизионщики. Прислушавшись к звукам из-за двери, Чарли облегченно вздохнул. Понадобилось всего лишь пятнадцать минут, чтобы съемочная группа, сняв пару кадров, уехала дальше. Осторожно выглянув наружу и осмотревшись, священник убедился, что никого нет, и вышел на патруль. Сегодня удалось погасить несколько конфликтов, вспыхнувших в округе. Кому-то не понравились цены в магазине, кто-то припарковал машину, загородив проезд, кого-то облаяла собака и тот начал предъявлять претензии ее хозяину. Вернувшись в церковь, Чарли отдохнул около трех часов, читая молитвы десятку человек, пришедших в разное время, и вновь ушел на патруль. Однако, спустя пару часов он наткнулся на четырех избитых подростков. Эти парни были ему знакомы. Раньше они были простыми раздолбаями, которые максимум могли прогулять уроки и устроить небольшую пьянку. Сейчас же, из-за состояния района, они стали гораздо агрессивнее. Несколько раз он уже ловил их прямо перед драками и успокаивал. Компания знала его еще с тех пор, как сами были детьми и родители водили их в церковь, и поэтому они поначалу прислушивались к нему, уходя без скандала. Потом они уже начали понемногу огрызаться. И вот теперь начинающие хулиганы видимо устроили драку и получили от кого-то. Осмотрев их, Уорд покачал головой. У одного из них была сломана челюсть и, похоже, легкое сотрясение. У еще одного, самого здорового, вывихнуто плечо и огромная шишка на голове, также возможно с сотрясением. Остальные отделались синяками и ушибами. Приведя в сознание двоих наименее пострадавших, священник приказал им нести их товарища с переломом в церковь, так как до больницы было далеко да и сами подростки почему-то отказались отправляться туда, а сам взвалил на плечи парня с вывихом и пошел вперед. Приведя их к храму, он уложил обоих бессознательных подростков прямо на лавочки и ушел в свою комнату. Там он с недавних пор держал некоторые лекарства, как раз на такой случай. Оттуда Чарли позвонил знакомому врачу и попросил приехать. Доктор, часто бывающий здесь на воскресных службах, прибыл через полчаса и более менее привел пострадавших в порядок. Обработал ссадины, вправил вывих, зафиксировал челюсть, перелом которой оказался не особо тяжелым и, дав обезболивающее и приказав отдыхать, ушел. Чарли же остался за ними присматривать, а заодно и расспросил о произошедшем. Парни молчать не стали и рассказали о том, как приставали к какой-то девчонке и как их избил Кот Нуар. А потом очнулся Франсуа, тот который с вывихом, и начал скандалить. Все порывался куда-то идти и кого-то бить. Отвесив ему пару увесистых, но аккуратных оплеух, Уорд заставил его успокоиться. Сам же ушел в свою комнату, чтобы успокоиться. «- Вот какого черта, а?» – старательно давя раздражение, думал он – «Мало нам той чертовщины, которая твориться вокруг, так еще и эти супергерои, вместо того, чтобы исправлять то, что натворили, так сильно избивают подростков. Можно ведь было дать пару подзатыльников, чтобы успокоить. А если не сработает, то добавить поджопников. Через нижние полушария мозга иногда хорошо получается достучаться до верхних». Раздраженно закурив, Чарли посмотрел в окно, на заходящее солнце. Ситуация становилась все хуже. Эта драка была первой с серьезными травмами, но скорее всего не последней. И как предотвратить это он не знал. Докурив уже вторую сигарету и так ничего и не придумав, священник решил обратиться к тому, кому служил последние несколько лет. К Богу. Встав на колени перед небольшим алтарем, он мысленно попросил помощи. Однако, это ничего не дало. Около получаса Уорд на все лады взывал о помощи. Любой возможной. Прямого вмешательства, прибытия посланника, дельного совета. Да хоть внушения ему самому какой-нибудь мысли, которая натолкнет его на нужное решение. Но ответа не было. Как всегда. Встав с колен, Чарли раздраженно пнул тумбочку около своей кровати и попытался успокоиться. Надо было проверить, как там избитые подростки и нельзя, чтобы они видели его в таком состоянии. Он должен внушать спокойствие и уверенность в своих прихожан, пусть даже сам этого и не чувствовал. Но стоило ему подобрать упавшую с тумбочки библию и шагнуть к двери, как в глазах у него потемнело, а в голове раздался чей-то голос. - Здравствуй, Пастырь. Я вижу ты в затруднении. Позволь мне помочь. - Что? – растерялся Чарли, замерев на месте и, на всякий случай, оглядевшись, – Никого нет. Кто это сказал? Бог? - Хм. Не совсем. Я тот, кто хочет помочь тебе избавится от зла, что поселилось на этих улицах. Я дам тебе силу, чтобы ты мог наказывать людей, поддавшихся злу, и наставлять их на путь истинный. Взамен я попрошу о двух одолжениях. Та аура, что окружает твой район, осталась после пришествия в этот мир ужасного демона, и она будет постепенно превращать людей в бездушных монстров. Я дам тебе способность собирать ее и передавать мне. Сделай это и я позабочусь о том, чтобы она больше не коснулась других людей. А вторая просьба заключается в том, чтобы найти Леди Баг и Кота Нуара и забрать их силу. - Зачем тебе эти супергерои? – спросил Чарли – Они ведь помогают людям. - А почему они тогда не занялись этой аурой? Почему бросили людей, которых должны защищать на произвол судьбы? Почему заставили священника выполнять их работу? Они недостойны этой силы. Не оправдали доверия. Отними их силы и я передам талисманы более достойному. - Ты прав. Они недостойны. – согласился священник – Но они подождут. Сначала я очищу эти улицы от зла. – твердо сказал он. Его паства была гораздо важнее каких-то супергероев. - Как пожелаешь. – ответил голос. Тело Уорда пронзила боль. Горячая энергия разлилась по его венам, наполняя силой. Краткий миг беспамятства, сразу сменившийся пробуждением. Сознание стало четким и ясным. Никаких сомнений. Никаких слабостей. Только благая цель и вера в правое дело. Сжав покрепче библию, от которой исходили волны силы, Чарли… Нет. Теперь Пастырь, шагнул к двери. Выйдя в основной зал, он увидел четверых подростков, которые уже пришли в себя и направлялись к выходу, помогая идти парню со сломанной челюстью. - Стойте! – приказал он. - Че? – обернулись те и, увидев его, испугались – Это че за фигня?!! - Не бойтесь, дети мои! – простер Пастырь руку – Я здесь, чтобы нести слово Божие. И вы станете моими руками, несущими спасение заблудшим душам. – он шагнул к ним, но подростки бросились к выходу. Тогда священник взмахнул библией, и двери захлопнулись – Не следует страшиться благословения, льющегося на вас. Но мне понятны ваши страхи. И я избавлю вас от них. – новый взмах священной книгой и тела закричавших парней окутала черная дымка – Ты станешь Ангелом, карающим зло огненным мечом! – у одного из парней проросли крылья с пляшущими на них языками пламени. – Ты станешь Мучеником, что несет крест людских грехов! – второй парень, самый крупный, вырос еще больше. Огромные руки с бугрящимися мышцами держали громадный металлический крест. – Ты станешь Паладином, сражающимся со злом и защищающим невинных! – третий парень обзавелся белыми доспехами с глухим шлемом, полуторным мечом и щитом с изображением креста. – А ты станешь проповедником, что словом возвращает заблудшие души к свету! – последний парень со сломанной челюстью оказался одет в черную монашескую рясу с глубоким капюшоном, из-под которого был виден лишь металлический подбородок. Пастырь обвел взглядом вставших на одно колено помощников и кивнул. С ними он спасет город от зла, что поселилось в нем. Конечно, пришлось потратить на это почти половину, судя по ощущениям, энергии, но такие траты были оправданы. - Встаньте, воины Господни. Нас ждут дела во славу Его. Выйдя из церкви на ночные улицы, Пастырь осмотрелся и поднял над головой библию. Мысленная команда и она втягивает в себя невидимую субстанцию, окружающую их. Закрыв глаза, акуманизированный прислушался к ощущениям и довольно кивнул. Воздух вокруг как будто стал чище. Злая аура исчезла и через библию отправилась куда-то вверх. К сожалению, радиус действия был слишком мал. Пастырь чувствовал, что следует повторить это действие в других местах, чтобы очистить весь район. Направляясь к следующему месту, они встретили компанию студентов, которые выходили из какого-то бара. Увидев их, парни и девушки попытались убежать. - Акума! – крикнул один из них. - Стоять! – лязгнул раздвоенным голосом Проповедник Несмотря на негромкий голос, пространство еле заметно дрогнуло. Студенты замерли в тех позах, в которых их застигла команда. - На колени! – последовал новый приказ и они, развернувшись, бухнулись на колени – Служите Господу. Наставьте сбившихся с пути на путь истинный! Люди встали и покорно направились к бару, из которого только что вышли. Лишь глаза на безжизненных лицах, с ужасом смотрящие вперед, говорили о том, что они находятся в сознании. Едва двери бара закрылись, как оттуда сразу донеслись крики и звуки начавшейся драки. Подконтрольные пытались остановить пьющих посетителей самым простым способом. Пастырь поморщился, но ничего не сказал. С самого начала он поставил на своих помощников ограничитель, не дающий убивать и калечить невинных людей, так что тем людям в баре максимум что грозит, так это побои и, может быть легкие переломы. Иногда боль лучший учитель. А заниматься каждым у него, пока, не было времени. Сначала надо было выполнить основную задачу. Через час блужданий большая часть района была очищена, и заодно были разогнаны несколько подозрительных компаний. Оставалось посетить еще пару мест, где оставались очаги демонических эманаций. Добравшись до последней, Пастырь увидел на другом конце улицы тех самых телевизионщиков, что пытались взять у него интервью, и замер, обдумывая дальнейшие действия. С одной стороны попадаться на глаза назойливым журналюгам не хотелось, так как те могли вцепиться в него похуже клеща, а если он начнет отбиваться от них, то может покалечить. С другой стороны надо было окончательно добить демоническую ауру, чтобы спасти разумы людей. Но не успел он принять решение, как почувствовал приближение кого-то. Это существо не ощущалось как человек. Огонь и Тьма. Вот что источало это создание. Сжав покрепче библию, Пастырь обратился к своим помощникам. - К оружию, братья мои. Нам предстоит встреча с дьявольским отродьем.***
Натаниэль радостно запихивал свои вещи в рюкзак. Сегодня его выписывали из больницы. После акуманизации и битвы против героев и Паркера его увезли в ближайший госпиталь и, обследовав, оставили на лечение. Тогда он чувствовал себя весьма паршиво. Легкое истощение организма из-за одержимости и последствия удара током сказались на состоянии. Но уже через три дня он был почти в норме. Однако, его лечащий врач отказался выпускать пациента, настояв на еще паре дней наблюдения. Пришлось остаться. В палате было скучно. Навещающие его родственники принесли его блокнот и инструменты для рисования, но заниматься любимым делом почему-то не тянуло. Скуку хоть как-то разбавляли визиты родных и его подруги. Аликс приходила почти каждый день, приносила домашние задания и рассказывала о том, что происходит в школе. Про начавшиеся съемки фильма. Про двух очкастых тиранов – Алье и Нино, которые кошмарили всю съемочную группу, пытаясь создать хорошее кино. Про скандал между Альей и Хлоей из-за не доставшейся блондинке роли. Про Кима, который чуть не расквасил себе нос, когда, пытаясь покрасоваться, начал крутить бутафорским автоматом, как в каком-то фильме. Как Паркер обучал едва не теряющую от страха сознание Маринетт передвигаться с помощью гарпуна. Скуку эти рассказы разгоняли, но вместе с этим заставляли сожалеть о том, что его самого там не было. Натаниэль конечно не особо любил большие шумные компании, но там был весь его класс, люди которых он уже давно знает, хоть и мало с ними общался. Но ведь стоит с чего-то начинать. И может это мероприятие могло бы стать его шансом влиться в дружную компанию, в которую превратился класс за эти два месяца. Но доктор, следящий за его лечением, был неумолим. Выйти на свободу он сможет только к последним дням съемок. И вот сегодня, Куртцберг наконец выходит на свободу. Схватив сумку с немногочисленными вещами, парень вышел из палаты и вдохнул сладкий запах свободы. И поморщился, потому что «запах свободы» пах лекарствами, а этот аромат ему уже слегка надоел. Повернувшись к выходу и пройдя немного вперед, он остановился, заметив одноклассницу. - Привет, Сабрина. – сказал художник, поравнявшись с девушкой, выходящей палаты. Сабрину Ренкомпри он встретил на второй день своего пребывания здесь, когда ему разрешили вставать с больничной койки. Девушка навещала отца каждый день и была очень удивлена встретить здесь его. В первую встречу, они лишь поздоровались. На следующий день обменялись малозначащими фразами. А в третий раз понемногу разговорились. Натаниэль рассказал ей как здесь оказался, а Сабрина поведала о том, что взяла освобождение от школы. Из-за того что случилось с ее отцом и ссоры с Хлоей, ей стало плохо и она болела несколько дней, а когда поправилась, стала ходить в больницу и навещать отца, который уже пришел в норму и со дня на день должен был очнуться. Из разговоров с ней, Куртцберг понял, что девушка почти ни с кем не общалась все это время, да и внешне был заметен ее недостаток общения, поэтому неуклюже пытался поддерживать разговор, тем более, что и ему самому хотелось поговорить. Слово за слово и они уже перешли от неловких рваных разговоров до полноценных бесед. И вот в свой последний больничный день парень вновь встретил ее, выходящей из палаты, где лежал ее отец. - Привет. – улыбнулась она ему. - Как твой отец? - В порядке, но пока не очнулся. – вздохнула девушка двинувшись вместе с Натаниэлем по коридору. - А врачи что говорят? - Да, то же самое, что и вчера. – неопределенно мотнула головой. - Ясно. Художник остановился у торгового автомата, стоящего в конце коридора, и купил две банки сока, протянув одну однокласснице. Посидев на скамейке, стоящей тут же, они помолчали пару минут, занятые своими мыслями. - Ты уже выписываешься? – нарушила молчание Сабрина, указав на его рюкзак. - Да. Меня наконец выпустили. - Хорошо. – грустно улыбнулась она. - Твой отец тоже скоро очнется. – поспешил добавить парень, заметив ее настроение. - Я знаю. Просто… – девушка замолчала пытаясь подобрать слова. - Эм… А когда ты в школу вернешься? – неуклюже попытался поменять тему Натаниэль. И в ответ на вопросительный взгляд пояснил – Просто ты уже много пропустила и можешь отстать по учебе. - Я не знаю. – покачала головой – Я уже выздоровела и могу уже сейчас вернуться. Просто… После того что произошло между мной и Хлоей… - Но она ведь сама виновата. – возмутился парень – Она твоего отца оскорбила за то, что он выполнял свой долг. Ты ничего не должна этой злобной дуре. - Не называй ее так, пожалуйста. – тихо, но твердо прервала его Сабрина – Она не злая. Просто у нее было мало тех, с кем можно было поговорить. С самого детства вокруг нее были только слуги, выполняющие каждое ее слово. Вот она и не умеет нормально разговаривать с людьми. Но она понемногу меняется. Ей просто нужно время. - Не злая, говоришь. – хмыкнул Натаниэль – А кто у меня в детстве блокнот с рисунками отнимал? Вместе с тобой, кстати. - Прости. Просто… - Да не переживай. – улыбнулся он – Мы были детьми. Это было давно. Я уже давно не злюсь. Тогда злился и расстраивался, а сейчас нет. - Хлоя отнимала у тебя блокнот, потому что ей нравились твои рисунки, а попросить нормально она не могла. Не умела. - Серьезно? – не на шутку удивился художник. - Да. – улыбнулась девушка – Мы с ней тогда находили укромное местечко и рассматривали их. Мне они тоже нравились. А когда мы насматривались, то всегда возвращали его тебе. - Если подумать, то вы возвращали его через часок-другой. – задумался Натаниэль, вспоминая давние дни. – Погоди! То есть, Хлое действительно нравились мои рисунки? - Да. - И она ими любовалась? - Да. - Хм. Мы сейчас об одной и той же Хлое говорим? – с наигранным подозрением прищурился он. - Ну да. А что? - Просто я тогда, после очередного отнятия моих рисунков, думал, что она ужасный монстр, присланный из будущего, чтобы погрузить человечество в пучины отчаяния и безнадеги. - Ну у тебя и фантазия! – засмеялась Сабрина – Как ты до этого додумался. - Богатая и немного больная фантазия художника. – пожал плечами Натаниэль. - Профессиональное заболевание, полагаю. – покивала девушка и вновь засмеялась. Допив сок, Куртцберг взглянул на часы. - Блин, уже поздно. – посмотрел в сторону окна – И темнеет. Придется такси брать. - А родители за тобой не приедут? – спросила Ренкомпри, тоже добивая свою банку. - Неа. У них дела на работе. - За мной скоро мама приедет. Мы могли бы тебя подвезти. – предложила девушка. - Серьезно? – посмотрел на нее художник и, получив утвердительный кивок, ответил – С удовольствием. Спасибо. Сабрина уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее прервал непонятный шум. Подростки недоуменно огляделись. Мимо них пробежали несколько человек из персонала больницы. Через десяток секунд сработала пожарная сигнализация. - Что происходит? – крикнула Сабрина, пытаясь перекричать громкий сигнал. - Не знаю! – так же криком ответил Натаниэль. Пройдя немного, вжавшись в стену, чтобы не быть сбитыми с ног, они вернулись в коридор, в котором встретились. Приглядевшись, парень увидел небольшой дымок, сочащийся из одной из палат. Рядом ахнула Сабрина. - Там папина палата! – и рванула вперед. Куртцберг бросился за ней. Едва не сбив кого-то пару раз, и чуть не упав сам, он догнал одноклассницу только около двери, у которой она остановилась. Палата, в которой лежал ее отец, была в полном порядке. А вот из соседней дым начал валить еще сильнее. Туда как раз забежали два санитара с огнетушителями. Убедившись, что с Сабриной все в порядке, Натаниэль, поддавшись любопытству, заглянул в соседнюю палату. От увиденного он застыл на пороге. - Что за?.. – прошептал он. Внутри санитары тушили горящую койку. Стоящие рядом приборы были оплавлены и время от времени искрили. Но внимание парня было обращено на выбитое вместе с частью стены окно. Сломы уцелевшей части стены были обуглены и на них все еще плясали постепенно затухающие язычки пламени.