№2

POV Хичоль Говорят, время лечит. Если честно, я не был уверен, что это прокатит. Потому что рана в душе была слишком большой, чтобы вот так запросто затянуться. Всё равно что выйти из огня с 80% ожогами кожного покрова и ждать, что через пару дней кожа будет как у младенца. Так ведь не бывает. И всё же, мало-помалу становилось легче. Не только из-за Чонсу - хоть он и проводил со мной всё свободное от графика время, стараясь не оставлять надолго. Похоже, что каждый старался быть для меня опорой в это трудное время. Кю с Сонмином загребали меня к себе и отпаивали вином, а потом мы играли то в видеоигры, то в карты, то ещё во что. Донхэ с Ынхёком выносили меня на прогулки - вот именно, что выносили, им попробуй перечить, не получится же. То по одному, а то и оба сразу без разговоров заставляли одеться и прямо сейчас - сколько бы ни было времени - взять и пойти с ними. С Шиндоном зависали в студии, с Канином и Кибомом (который, кстати, начал куда-то пропадать) тупили у телевизора с пивком, Шивон заставлял делать хоть какую-то зарядку или болтал обо всём на свете, а иногда и совмещал приятное с полезным, и к нам присоединялся Йесон, чтобы увести дискуссию с каких-то адекватных тем на потусторонние. Я не протестовал, потому что мне казалось это очень милым. Даже Мими и Генри не забывали интересоваться, как у меня дела. Все они очень хотели, чтобы я наконец начал улыбаться и однажды у меня начало получаться. Каждое утро я просыпаюсь не с мыслями о том, как всё ужасно, и не по будильнику, а сам и под бодрый ор за дверью - парни больше не боятся меня потревожить и это заставляет меня улыбаться - опять кто-то что-то не поделил, Рёук с жаром доказывает Йесону, что ему надо больше есть, а тот сопротивляется, где-то недалеко от них хохочет Хёкки, я слышу вопли Канина из гостиной, который явно недоволен новостями и... моя жизнь наполняется теми самыми красками, которые чуть было с собой не унёс один человек, старательно выкрасив всё вокруг меня в траурные цвета. Сначала я потянулся за телефоном, а потом понял, что нужно спасать бедняжку Йесона, пока Рёук не накормил его до заворота кишок. Пришлось встать с кровати, почистить зубы и пойти на кухню, где Рёук, вопреки моему спасательному плану, приготовил отдельную гору еды и для меня. -О нет, -выдохнул я. -Я же столько не съем! -А вот и съешь! -буйствует поварёшка. -Ты посмотри на себя, кожа да кости, не то, что Сонмин! Я перевёл взгляд на довольного Мина, уплетающего за обе щеки, и хохотнул. Да, уж кого и приводить в пример, так это плавного мягенького Сонмина, эту милую плюшечку. Плюшечка эта была не прочь полакомиться стряпнёй Рёука всегда и он же первый расстраивался, когда у Рё было отдельное расписание. Нет, конечно тот же Донхэ отлично готовил, или Чонсу, но у Рёука точно были секретные ингредиенты в каждом блюде, потому что его стряпню хотелось есть всегда, и именно поэтому Йесон так сопротивлялся этой еде - он знал, что если начнёт уплетать её, как некоторые, фигуре его несдобровать, и единственным рельефным местом на его теле останется губной желобок (и то вряд ли). Потихоньку в кухню стекаются все, кто был в это время дома, Канину Рёук посылает особое приглашение в виде кинутой обидки и у него просто не остаётся шансов. Я замечаю, что не на месте только Чонсу, и меня это, честно говоря, тревожит. Его трудоголизм можно всегда ставить в пример. Мне кажется, что он даже при смерти пойдёт вести телепередачу или концерт. Проверять это, я, конечно же, не хочу, но подозрения меня не покидают. Мы все отдыхаем, а он с раннего утра и до поздней ночи вечно что-то записывает, где-то участвует, фотосессии, интервью, эфиры - я надеюсь, он хотя бы получает от этого удовольствие. Не так давно он сбросил с себя тяжёлый груз, когда нужно было прокормить всю эту ораву, а денег взять было негде. Он не мог остановиться, всё время пытался заработать. Он не гнал работать кого-то из нас, этот упёртый парень решил, что если он лидер, то он обязан тащить всё на себе. И если мне было так тяжело от ухода Хани, то ему... Я только сейчас понял, каково было ему. И мне стало так стыдно, что я вот так раскис у него на руках, совсем не принимая во внимание то, что именно ему разбираться с начальством теперь, именно ему нести наказание (если оно, конечно, последовало - а я ведь даже не знаю об этом), я даже не знаю, как сейчас обстоят дела! Ким Хичоль, как ты мог! Соскакиваю со стула, даже не допив кофе и несусь в комнату за телефоном, потому что мне жизненно важно рассказать Чонсу, что я идиот, и что мне так стыдно за своё поведение. Прямо сейчас рассказать, и не важно, съёмки у него там или что - приехать к нему, взять за руки и объявить - "Чонсу, я придурок, прости меня за это". Я мучаю телефон уже добрых пятнадцать минут, но ответа не получаю. Решаюсь позвонить его помощницам, но они говорят, что он сегодня поехал один и когда именно освободится - никто толком не может сказать. А мне нужно сейчас! Я иду в гостиную и вместе с Канином нервно сижу у телевизора и жду. Когда Чонсу наконец появляется уже практически в ночи, я хватаю его за руку и молча веду его в комнату. -Я - придурок. -я решил сразу перейти к делу, зачем жевать сопли. -Ты меня пугаешь. -хмурится Чонсу. -А ты - меня! Вот где ты сейчас был, а? -На съёмках? -неуверенно говорит он. -А что случилось то хоть? -То и случилось, что ты слишком много работаешь! Он мигом преображается. Нервозность спала, морщинки разгладились, лёгкая полуулыбка на лице. -Да ну, пустяки. -Не пустяки! Ты не отдыхаешь! -Хи, не бушуй. У меня нормальное расписание, я нормально сплю и я успеваю отдохнуть вполне хорошо, и вообще... -Ага, только я вместо того, чтобы помогать тебе, стал обузой, великовозрастным ребёнком, который только и делает, что трагично лежит на кровати и ноет! А ты, ты... Чонсу обнимает меня и я забываю, что хотел сказать прямо на полуслове. Так и стоим в тишине, даже звуки в коридоре утихли. -Нет, правда. Мне не нравится, что ты так много работаешь. -бурчу я ему куда-то в шею. -Не нравится и всё тут. -Так удержи меня. Возьми и не отпусти. И плевать на штрафы. Уж денёк я точно могу пропустить. -Ага, а потом ты будешь носиться в три раза больше, чтобы хватило денег на уплату штрафов? Он отстраняется от меня ровно настолько, чтобы смотреть мне в глаза. -Есть кое-что, что ты упускаешь в своей логической цепочке. -И что же? -А то, что я изматываю себя вовсе не из-за денег. Денег уже давно хватает. -Тогда почему? -Подумай. -грустно улыбается он. Тараканы в моей голове торжественно разворачивают транспарант с надписью "он бежит от чувств к тебе, идиот", а затем берут каждый по хлопушечке и выстреливают. Получается красивый такой салют, и, судя по всему, на той стороне тараканы уже пляшут под Рокуго и всё складывается само собой. Я немного нервно выдыхаю, примерно понимая, что за этим последует дальше. Чонсу смотрит на меня с такой нежностью, что я готов наплевать на всё на свете. Ещё мгновение, и он меня целует. И если всё то, что мы пережили, мы переживали только ради того, чтобы оказаться здесь и сейчас вдвоём - я согласен заплатить эту цену. Конечно же, мне немного страшно, потому что... кажется, что это неправильно. Что это не доведёт до добра ни меня, ни его, что мы оба будем в итоге страдать, но не слишком ли много я думаю? С той ночи всё идёт как по маслу. Чонсу, конечно же, не стал меньше работать - вот попробуй уговори эту вредину хотя бы ненадолго остаться ещё рядом, но и я не стал сидеть в общежитии и считать ворон - я тоже занялся различными делами, которые по глупости забросил. Я так мечтал снова начать жить и наконец начал. С Чонсу мы никуда не торопились, да и спешить было некуда. Никаких упрёков и криков. Никаких недовольств. Никаких попыток укусить побольнее. Да если бы он мог, он бы меня на руках носил! Если честно, мне сложно поверить, что всё это происходит наяву, потому что я уже и не надеялся на счастье, если честно. Возвращаясь с очередного радиоэфира, я звоню Чонсу и уточняю, когда он будет дома, а потом иду в душ, чтобы не терять время, когда он приедет - было бы глупо, поймав пару свободных часов в его расписании, провести их раздельно, не так ли? Когда я выхожу из душа, на телефоне как раз появляется уведомление о новом сообщении. Я открываю его и телефон выпадает из рук. Экраном прямо вниз, но мне сейчас наплевать. Я стою как вкопанный и не знаю, что делать. Ведь там сообщение... от него. Стою и боюсь пошевелиться, я не могу даже нагнуться за чёртовым телефоном. Дрожь пробирает ужасная и я кажется вот-вот заплачу, если не уже. Я пытаюсь нормально дышать, но это даётся мне с огромным трудом, потому что... Зачем, зачем он пишет мне? Что ему нужно? Я не понимаю... Откуда-то появляется Чонсу, не могу даже толком понять, как он оказывается рядом. Он что-то шепчет, успокаивает, гладит по волосам, а я плачу, плачу и не могу остановиться. Я решительно не понимаю, зачем ему понадобилось меня трогать, к чему эти извинения, к чему всё это? Утыкаюсь в Чонсу так, чтобы он не убежал - а мне почему-то начинает казаться, что он сейчас убежит. Но нет. Он только звонит менеджеру и говорит, что чувствует себя неважно, и просит разобраться заранее с планами на завтра, потому что у него нет уверенности, что завтра ему не станет хуже. Молодец, хорошо врёт, профессионально. Даже я поверил бы... Разлепив опухшие от слёз веки, я понимаю, что я всё ещё не один в своей кровати. Солнце ещё не взошло и я не знаю, сколько сейчас времени. Я лежу и боюсь потревожить Чонсу своим ёрзаньем, и тут он поднимает свободную руку и запускает мне в волосы. Так нежно, так ласково гладит меня по волосам. -Не спишь? -Нет. Не смог. Я хотел, чтобы ты поспал. Мне становится неловко. -Прости. Я не сдержался. -Не извиняйся, ты не виноват. Я всё понимаю. Неловкая тишина заполняет всё вокруг, тогда я приподнимаюсь на локтях, чтобы спросить у него кое-что, глядя прямо в глаза. -Ты же не убежишь от меня теперь? -Глупостей не говори.