В конце все начинается

Странности начались спустя несколько дней после боклерского инцидента — так в новостях назвали кровавую резню на улицах туссентской столицы, сухо и формально. «Инцидент». Слово «инцидент», считал Регис, не давало ясное представление о криках умирающих и раненых, не описывало запах крови и человеческих внутренностей, и не помогало вообразить панику, давку и многочисленные человеческие жертвы, вызванные неразберихой. Словом, с трагедией поступили так, как всегда поступают с трагедиями — показали пару выпусков новостей, слили несколько роликов на виджет.ком, которые быстренько удалили из-за зашкаливающего уровня жестокости, принялись обсуждать новые законопроекты о контроле за нечеловеческими видами — и быстро обо всем забыли. Кроме, конечно же, контроля за нечеловеческими видами. Еще одна формулировка, за которой кроется нечто куда более глубокое, обширное и болезненное — преследования, угнетение, смерти, треск автоматных очередей. В общем, странности начались довольно скоро, но Регис был слишком подавлен, вымотан и оглушен произошедшим, чтобы обращать на них внимание. О, держался он неплохо: тепло попрощался с Геральтом за бутылкой виски, которая не могла оказать ни на одного из них действительно яркого эффекта, пошутил несколько приличествующих случаю шуток, оставил свой номер телефона и приготовился испариться. — Ты ведь в порядке? — с подозрением спросил Геральт уже после того, как они пожали друг другу руки на прощание, но до того, как Регис растаял в сумерках занимающегося восхода. Для южного Туссента было удивительно прохладно. — Разумеется, — ответил Регис, хотя до этого момента он был уверен в том, что лгать не способен чисто органически. Этот легко сорвавшийся с его языка абсолютно очевидный обман привел его в такое смутное расположение духа, что он даже замолчал ненадолго, и только затем исправился, — Насколько это возможно в данных обстоятельствах, друг мой. Геральт ничего не ответил, потому что отвечать тут было нечего. Детлафф был мертв, Туссент был в трауре, Регис был парией, конец разговора. — Пиши, — коротко попросил Геральт, и они разошлись. За это Регис его и любил — за лаконичность, деловитость и отсутствие какого-либо желания лезть другим в душу, тем более что у вампиров ее никогда и не наблюдалось. Геральт не разглагольствовал, он просто отправлялся за тобой на другой конец Континента, говорил: «Привет» и оставался рядом до последнего, лояльный и безотказный, как кольт. Просто сейчас Регису никакая поддержка не требовалось, а что ему требовалось, он точно не знал. Знал он только, что ему точно было не нужно: это телефон, который сам собой набирает сообщения, да еще и зловредно их рассылает. «Регис, — говорила ответная СМС Геральта, — я, конечно, просил тебя не пропадать с радаров, но что это за нахрен?» «Прошу прощения, — кратко объяснил Регис в ответ, — должно быть, телефон сам включился в кармане». «Что у тебя со словарем Т9 в таком-то случае?» «Возможно, — предположил Регис, — восстание машин. Или же невероятнейшее совпадение. Сорок мартышек, мой друг, могут случайно воспроизвести философский трактат Высоготы. У меня самолет». Геральт замолчал, и Регис промотал переписку наверх. «Еще не ел, но еще не был съеден, но еще не был съеден, но еще не был съеден, еще не стал новорожденным». Текст казался абсолютно бессмысленным — и одновременно с этим каким-то парадоксальным образом словно обладающим своей собственной, исключительно зловредной волей. Невероятнейшее совпадение. Регис потер красные воспаленные глаза и перевел телефон в авиа-режим. «Еще не стал новорожденным», — почему-то произнес у него в голове голос мертвого Детлаффа, и тогда его передернуло. Второй раз это произошло уже в Диллингене, куда Регису возвращаться на самом деле ужасно не хотелось. Как славно было еще всего-то лет сто назад, со всеми этими легко подделываемыми документами, со всеми этими отсутствующими камерами, навигаторами, таможенными проверками, электронными подписями и архивами! Ты мог в любой момент исчезнуть, и пустое место, оставшееся после тебя, затянулось бы бесследно и без вопросов, и так же без вопросов и без следов ты мог возникнуть где угодно еще. Кроме того, тебе не приходилось отвечать на вопросы, почему у тебя нет ни одного селфи. Ответ: «Потому, что ваша аппаратура никогда не сможет меня зафиксировать», как правило, был слишком рискованным. О том, как сложно менять в таких условиях паспорт, и говорить не стоило, потому что Региса от одной мысли дрожь пробирала. Одним словом, он, может, и был бы рад оказаться подальше от места, каждой своей улицей хранящего незримый отпечаток Детлаффа, словно бы взирающего на него с немым укором, но отпуск практически подошел к концу, и его ждали мертвые. В морге, как всегда, было прохладно (наверное, Регис температуру чувствовал плохо, поэтому ориентироваться мог только на показания очевидцев), тихо и немноголюдно — если, конечно, не считать тел. Их Регис не считал. В общем и целом, квалификация Региса, полученная за долгие столетия практики, позволяла ему заниматься практически чем угодно — хирургия, терапевтика, патанатомия, множество крайне интересных и полезных для человечества областей медицины — но прогресс на месте не стоял, на месте стоял только он сам, Регис, и поделать с этим ничего не мог. Вампиру в залитой светом операционной, в больнице, в окружении множества людей и зеркал, в приемной, полной самых разнообразных и иногда очень догадливых личностей, делать было нечего. Морг — другое дело. Рассеянный свет, стирающий тени любые, а не только его собственную, матовый пол, не слишком любознательные сотрудники — все это было для него безопасным. Скрывающим его странности. А если кто их и замечал, то ничего не говорил — танаталогия отчего-то оказалась наукой очень объединяющей, прямо-таки по-семейному дружелюбной, и любой из его коллег был готов не только поменяться сменой, или, скажем, составить компанию в баре, но и закрыть глаза на то, как Регис в очередной раз, не подумав, голыми руками хватает инструмент из автоклава и не испытывает от этого ни малейшего дискомфорта. Поначалу, Регис, конечно, немного расстраивался — в своей обычной сдержанной манере, но со временем приучил себя относиться философски. Ему нравилось работать с людьми, помогать людям — и, пожалуй, с его перспективы человека живого от человека мертвого отделял всего лишь ничтожный срок в несколько десятков лет, пролетающих быстрее, чем ты успеешь щелкнуть пальцами. Ничего не изменилось. Кроме того, работающий в морге вампир — это такой потрясающий, грандиозный банал, что над этим просто невозможно было не смеяться. — Разве у тебя нет еще трех дней отгула? — удивился Юстас вместо приветствия. — Я почувствовал неодолимую тягу к работе, — объяснил Регис, который не мог найти себе места в квартире. — Кроме того, нет ничего более безнадежного, как развлечения по плану, так зачем же себя сдерживать подобными рамками? — Оно и видно, что развлечения у тебя не задались, — кратко заметил Юстас. — Прошу прощения? — На тебе лица нет. Регис понятия не имел, есть ли на нем лицо или нет ли на нем лица, поскольку установить это мог исключительно при помощи чужих ремарок, и соответствующий вывод он сделал. — Ну да, — пожал он плечами. — Не задались. И на этом они, к счастью, закончили. Вот примерно через несколько часов после этого странность случилась еще раз. — Инфаркт миокарда, вызванный закупоркой coronaria sinistra, — постановил Регис, бросая окровавленный инструмент в поддон. — Записал, — сказал Юстас. — Бог ты мой, Регис, да сделай ты что-нибудь со своим телефоном! Телефон отчаянно пищал. — Наверное, разрядился, — недоуменно произнес Регис, сдирая с рук тонкие латексные перчатки и направляясь к столу. — Сейчас я… Он застыл, недоверчиво уставившись на экран. — Регис? «Сообщение не доставлено. Повторить?» «Сообщение не доставлено. Повторить?» «Сообщение не доставлено. Повторить?» «Сообщение не доставлено. Повторить?» «Сообщение не…» Регис провел пальцем по сенсору, пролистывая бесконечные системные ошибки. «Сообщение не доставлено. Повторить?» — Регис, я обычно не люблю говорить такое людям, тем более, тебе… «Сообщение не доставлено. Повторить?» — Но твое поведение становится все стремнее и стремнее каждую минуту. «Сообщение не доставлено. Повторить?» — Да скажи ты что-нибудь! «Это первый раз, когда у меня был новый день, но я еще не уверен». — Тем более мне? — переспросил Регис натянутым голосом. Он смотрел в правый верхний угол экрана, туда, где мигал значок «нет сети». Плиньк! «Сообщение не доставлено. Повторить?» — Ну, — неопределенно произнес Юстас, — ты у нас вообще натура… Загадочная. Да что случилось-то? — Загадочная, — повторил Регис, отключая телефон. — Ничего. Какой-то вирус пытается рассылать спам. Я просто задумался. Ничего не случилось. Когда он отвернулся от стола, то понял, что ему не поверил никто — кажется, включая даже лежащий на столе распотрошенный труп. — Ну да, — сказал Юстас. — Ладненько. Ладненько, подумал Регис. Вот уж действительно. Ладненько.