Откинув одеяло, Денис трет глаза и сонно смотрит на часы. Без четверти одиннадцать — он впервые позволил себе проснуться так поздно.
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавески, бликуют в отражении зеркала, освещая комнату приятным мягким светом. Несмотря на то, что уже середина сентября, на улице все еще довольно тепло, и он с удовольствием распахивает окно, впуская внутрь свежий осенний воздух. Сон точно пошел на пользу — губы сами собой растягиваются в широкой улыбке, глаза щурятся от яркого солнца, и очень хочется поделиться хорошим настроением с кем-то еще.
Первый этаж встречает запахом свежесваренного кофе и негромкой музыкой, звучащей из кухни. Он делает несколько шагов, стараясь не шуметь, и прислоняется плечом к дверному косяку, с неисчезающей улыбкой наблюдая за открывшимся ему действом.
Стефан в своей стихии. Второй стихии, не считая льда.
Медленно шевеля губами в такт песне он отделяет томаты от кожицы, складывая очищенные в глубокую миску. Расслаблен, движения плавные, отточенные, плечи приподняты, и даже складка между бровей, обычно свидетельствующая о задумчивом напряжении, разгладилась и почти совсем исчезла с его лица.
За то недолгое время, пока жил в Шампери — в доме Стефана, он, кажется, неплохо научился улавливать и различать оттенки его эмоций.
Это не было просто, совсем нет.
Потребовалось определенное количество неловких моментов, попыток разобраться с тем, как сосуществовать в одном пространстве с особенным, очень особенным человеком. Это ведь нечто иное — жить с кем-то, кто не является твоими родителями.
Конечно, в начале они обсудили некоторый обязательный свод правил, касающийся, в основном, бытовых вопросов, но даже после этого еще какое-то время он ходил по дому осторожно, боясь снова столкнуться с почти обнаженным после душа мужчиной.
Неловко тогда вышло, да.
Сложнее всего было научиться «читать» тренера, без слов и тысячи совершенно ненужных вопросов понимать, когда стоит сделать что-то самому, а когда лучше просто довериться, уловить оттенок чужого настроения, и, не мешая, наблюдать со стороны.
Очень часто это пригождалось на кухне, когда пару раз предложив помощь в неподходящий момент, Денис натыкался на вежливый отказ и просьбу просто побыть рядом, «в зрительном зале».
Иногда Стефану требовалось время наедине с собой, полная организация кухонной зоны, в которой царила непередаваемая энергетика.
Кажется, он только недавно научился полностью улавливать такие моменты, но сейчас его тренер был в хорошем расположении духа, и он мог позволить себе вторгнуться в его личное пространство.
— Доброе утро, — отлипает от дверного проема, и смахнув со лба чуть отросшие за лето волосы, делает шаг в сторону стола, с разложенными на нем продуктами. — Тебе помочь?
— Bon matin, loir, — доносится насмешливый ответ, и только встретив направленный на него недоуменный взгляд еще сонных глаз, Стефан поправляет себя, переходя с привычного французского на английский. — Доброе утро. Не стал будить, тебе сейчас необходимы не только тренировки, но и отдых. Вот, измельчи томаты в пасту, если хочешь, — кивает на миску перед собой.
Ему очень любопытно, что означает «loir», и почему тот не перевел на понятный ему язык это слово, но переспрашивать все же не решается. Мысленно делая заметку покопаться в словаре или переводчике, он с усердием и вдохновением принимается за томаты, не переставая при этом поглядывать на занятого делом тренера.
Широкие спортивные штаны, белая оверсайз футболка вкупе с растрепанными волосами делают его образ домашним, каким-то очень уютным, контрастирующим с тем, что он обычно привык видеть на льду.
Руки заняты одним, а взгляд украдкой продолжает скользить по скрытым одеждой изгибам тела, и щеки совсем чуть-чуть начинают гореть. Ему все еще непривычно видеть кумира миллионов, да и своего собственного в такой расслабленной домашней обстановке, когда граница между
Стефаном Ламбьелем чемпионом Мира и
тренером Стефаном практически полностью стирается и исчезает, оставляя лишь
просто Стефана, обычного, мягкого и увлеченного, с удовольствием предающегося одному из любимых занятий.
— А что мы готовим? — так легко оказывается сказать это «мы», стать сопричастным к чему-то обычному, но по-своему волшебному.
Он любит такие моменты почти так же, как совместные тренировки, превращающиеся благодаря опыту и умению тренера, из монотонного повторения набора элементов в нечто фантастическое, неординарное и интересное.
Словно по мановению волшебной палочки скучное становится увлекательным, сложное дается намного легче, и он не перестает каждый раз удивляться невероятной способности находить уникальный подход ко всему, чего касаются руки этого мужчины.
— Сам догадаешься? — тот указывает на разложенные на столе ингредиенты.
Моцарелла и пармезан, фарш, томатная паста, сливки, и в отдалении — тонкие сухие пласты теста.
— Лазанья, — улыбается, когда получает согласный кивок.
А дальше снова происходит магия.
Ему легко удается маневрировать между столешницей и Стефаном, перемешивая, нарезая и натирая, передавая одну тарелку взамен другой, одновременно поддерживая разговор ни о чем и обо всем. Музыка на фоне совсем не мешает, придавая еще большей легкости и атмосферности всему происходящему.
Из динамиков доносятся песни «Zero Assoluto», и это настолько в духе их сегодняшнего итальянского утра, что Денис не выдерживает и тихонько посмеивается, пока тренер мурлычет припев, посыпая тертым сыром еще один слой теста.
…Solo con te, ma tu,
Только с тобой
Non ho bisogno neanche di pensare
Мне не нужно даже думать
E svegliarsi la mattina
И просыпаться утром…
Голос его звучит приятно и вибрирующе, резонируя и задевая невидимые струны души, вызывает волну мурашек по коже, заставляя замереть, чтобы внимательнее прислушаться и попытаться разобрать незнакомые итальянские слова.
…Con la voglia di parlare solo con te
С желанием говорить только с тобой
E non è niente di speciale, ma
И в этом нет ничего особенного, но
Questo mi fa stare bene, solo con te…
Поэтому мне хорошо, только с тобой…
— Красивая песня. О чем она? — ему ужасно любопытно, и что-то заставляет проникнуться и заинтересоваться, узнать и понять, отчего тренер, подпевая, не может сдержать странной полуулыбки.
Стефан бросает на него беглый взгляд и пожимает плечами. Ставит форму с лазаньей в духовку, заводит таймер, и только потом, обернувшись, смотрит уже пристально, а в глазах появляются искорки-смешинки, придающие выражению его лица оттенок задорного мальчишеского обаяния.
— О том, как прекрасно просыпаться по утрам.
Интуитивно ощущает явную недосказанность и еще несколько новых, ранее незамеченных интонаций в его голосе. Что-то точно ускользает от него, возможно что-то важное, но он слишком сбит с толку, чтобы понять, что именно.
Чувствует еще больший прилив хорошего настроения, ему хочется улыбаться и губы растягиваются в счастливой улыбке.
Утро прекрасно, когда оно вот такое — по-домашнему уютное, с проблесками солнечных лучей из окна, с запахом кофе и готовящейся в духовке лазаньи, с человеком, рядом с которым тепло и комфортно.
С музыкой, имеющей огромное значение в жизни обоих.
Утро прекрасно, и Денис щурится от удовольствия, делая глоток горячего напитка, не замечая, как взгляд янтарных глаз Стефана становится еще теплее и мягче, как замирает тот всего в нескольких сантиметрах позади него, и как приподнимаются уголки его губ, на которых бликами отражается солнце.
