Драконьи всадники и колдунья.

От лица Селесты       Я стояла на краю скалы и смотрела на море. Я не помню, как я здесь оказалась, но помню, что было до этого. Снова магический взрыв. Мне нужно использовать больше магии, чтобы не разнести остров на кусочки. — Они ведь беспокоятся, — ко мне на плечо сел розовый комок шерсти с крылышками. — а ты здесь прохлаждаешься. — Зехель, — я погладила его по голове. — Мы последние, — говорю ему и он меня понял. — Рано или поздно — это произошло бы, — говорит Зехель и взлетает с моего плеча. — Ты ведь должна была это понять. — Слишком рано для меня… для нас… — по моей щеке скатилась слеза. — Я не думала, что все будет так…       Дальше молчание. Я продолжала стоять на краю обрыва, вдыхая соленый воздух от океана. Мне нужно еще сообщить брату то, что я видела. Это будет для него ударом. Да для кого не будет ударом это. Я закрыла ладонями лицо. Нужно найти брата и все рассказать. — Сел, — позвал меня Зехель. — Сел, Кайл летит.       Я открываю лицо и смотрю вперед. В мою сторону летит Армагеддон, размахивая своими крыльями и стремительно приближался к нам. А на его спине сидел мой брат. — Сел, — брат спрыгнул с дракона, стоило ему только приземлится на землю. — Как же ты меня напугала! — Кайл обнял меня. — Не надо так делать, — я обняла его в ответ.       Мы так простояли не долго, все пару минут. Брат отстранился от меня и я посмотрела в его глаза. Но мне кажется, что он и так все понял. Он грустно улыбнулся и кивнул. Он понял. — Это случилось быстро? — спросил он. — Да. Они не мучились, — Кайл снова обнял меня. Ему не нужно знать всего.       Я прижалась к нему, пытаясь не заплакать, но слеза предательски скатилась по моей щеке. Зехель сел на мое плечо и прижался к моей щеке. — Когда стихнут ветра, — тихо заговорила я. — Когда море затихнет, А горе тихо в наш дом постучится, Я встану у входа и вдоль порога Я соли насыплю, чтоб в дом не прошла. — Я оскалю клыки, — начал брат. — И шкуру сменю Я встану с тобой у порога, И тихо рыча, ее попрошу, уйти этой ночью с порога.       Зехель молча слушал то, что мы говорили, понимая, что это для родителей. Что это клятва для нас двоих. Оберегать друг друга, даже если нас преследуют неудачи.       Вернулись мы в домой только тогда, когда солнце поднялось в зените. Армагеддон лег на землю возле нашего дома. Кайл взял меня на руки и понес в дом. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Брат положил меня на кровать и ушел, а я осталась с Зехелем в нашем доме. Я уже не плакала, но от этого мне было не легче. — Подумать только, — начал ворчать Зехель. — ведьма плачет.       Я косо на него посмотрела и отвернулась, накрывшись одеялом с головой. Ведьмам плакать запрещено. Так говорили все, кого я встречала по своей дороге жизни. Наши слезы — наша слабость. И не потому, что со стороны это унизительно, а потому, что мы выплескиваем часть своих сил через слезы. — Сел? — слышу я, но не спешу вылезти из одеяла. — Это я, Астрид, — слышу, как девушка подходит к кровати. — Как ты? — я снова не ответила. — Кайл нам все рассказал. Сочувствую.       Твою мать, Астрид, хватит! — Стоик решил устроить им нормальный последний путь, — она села на край моей кровати. — Раз вы тогда сделать не смогли, то поможем сделать это сейчас.       Я снова промолчала. Я не хочу об этом говорить. Астрид еще посидела немного и ушла. Долгожданная тишина. Я откинула одеяло и села на кровати. Зехель вопросительно посмотрел на меня, а я решительно встала на ноги и пошла на первый этаж. Кайл сидел в своем кресле, а остальные всадники сидели на скамейках за столом. Как только я спустилась с лестницы, Кайл вскочил со своего места. — Скоро вечер, — тихо говорю ему. — нужно приготовить травы.       Он кивнул и попросил ребят помочь нам. Со мной отправились близнецы и Рыбьеног, а с Кайлом остальные. Я проходила по лесу изредка срезая нужные травы и так до самого заката. На закате я вернулась в деревню, где нас уже ждали. На окраине деревни, по приказу Стоика, были составлены два костра. — Мы не знали, что именно нужно делать, — сказал вождь подойдя ко мне. — Кайл сказал сделать два больших костра, — я кивнула на его слова и молча прошла к кострам, что еще не были в огне.       Я подняла руку к костру и произнесла заклинание. В тот же миг огнем вспыхнул высоким столбом, как и второй. Кайл подошел ко мне и подал обычный букет полевых цветов. По щеке прокатилась слеза и упала на букет. — Наш дом уснул, но мир не ждет, — запела я, глядя на огонь. — Зовет дорога вас вперед, — подхватил брат, стоял напротив другого костра, сжимая в руках второй букет. — Покуда шлет лучи звезда, — запели мы в голос. — До грани ночи, а тогда, Уйдет туман и осветит путь, Уйдете вы в ваш светлый путь… — я бросила букет в костер и огонь начал есть цветы. — Светлый путь…       Люди деревни молчали и по очереди подходили к костру, бросая в него цветы или какие-нибудь безделушки. Я посмотрела на ночное небо, куда возносился дым. Звезды ярко светили в ночной вышине, будто говоря, все хорошо. Они с нами. Я была готова реветь в голос.       После, Стоик привел нас в Большой зал, где все устроили поминки. Я не понимала, почему они это делали? Они ведь не знали наших родителей. Да чего уж там. Они нас даже толком не знают! Хотя от этого мне было легче, как и брату. В тот день я напивалась до беспамятства.       Я проснулась утром в своем доме из-за коллективного храпа моего брата и кого-то еще. В нашей комнате никого не было, кроме меня, Астрид, Забияки и Зехеля. Я не стала задумываться, как они попали в наш дом. Я привела себя в порядок и тихо вышла на первый этаж. А там был дурдом. Кайл спал в своем любимом кресле, держа кружку с чем-то крепким в руке. Сморкала лежал на балке прямо над костром-камином в середине комнаты. Рыбьеног и Задирака в обнимку с бутылками и что-то бормоча спали возле стенки. Вот кто меня удивил, так это Иккинг. Он просто спал за столом в обнимку с кружкой. Ага. Вверх ногами. Как? Нет, ну я вижу как, но блять, как он мог провести лежа на спине на скамейке, закинутыми ногами на стол и откинутой головой всю ночь? Ладно, пофиг. Нужно найти зелье от похмелья. Моя голова просто раскалывается. Выпив зелье, которое я нашла в своем тайнике и оставив другим страдающим по пузырьку, вышла из дома. После зелья мне определенное полегчало. Взяв корзину, пошла в лес, запасаться травами для зелья от похмелья.       Бродила долго, попутно находя викингов, что по пьяне зашли в лес и уснули. Таки образом я принесла полную корзину трав и половину деревенских. Зайдя в дом и никого не обнаружив, принялась готовить зелья. Спустя, наверное, часа три, когда зелье я уже отставила в сторону и принялась считать какие зелья и в каком количестве они у меня есть, в дом заходит без стука Стоик. Он со вздохом сел на скамью. — Селеста, Иккинг сказал… — я молча протягиваю ему нужное зелье. — Спасибо, — он залпом выпил зелье, а через пару минут выдохнул с облегчением. — Вот еще немного, — я поставила ему маленький ящичек с зельями. — Может раздадите по пути особо больным? — Чтоб мы без тебя делали, — улыбнулся вождь и взял ящичек. — Стоик, а Вы не видели моего брата? — Как это не видел? — он посмотрел на меня. — Он и остальные сейчас на арене. — Уже? — вождь пожал плечами и вышел из дома.       Все возвращается на круги своя. Я посмотрела на пустой пузырек. Я ведьма и целитель. А еще сестра одного балбеса. Улыбаюсь. Новая жизнь не так уж и плоха. Правда, мама, папа?