Береги ее

      Нью-Йорк, 1 декабря, 17:00       Девушка, чье лицо выражало беспокойство, вытянула руку и уже хотела постучать в дверь, но перед глазами всплыла неприятная ей картина.       Она представила, как ее папа, отпивая из стакана темную жидкость, кидал разные вещи в стены. В ответ на свои догадки Люси лишь приветствовала все та же тишина и она свободно выдохнула.       — Ну что, с Богом.       Пару раз постучав в дверь, блондинка приоткрыла ее и заглянула в кабинет.В конце большой комнаты стоял Джудо, в руках перебирая какие-то бумаги и меняя их одну за другой. На всякий случай, дабы проверить свои догадки, карие глаза устремились найти на столе хоть что-то намекающее на то, что перед ее приходом отец решил подвыпить.       — Вот и хорошо, — ничего не обнаружив, девушка вновь облегченно выдохнула, убирая мешающую прядь за ухо.       — Ровно в пять, — съязвил Сердоболий и повернулся к дочери.       На его лице тут же выступила улыбка, но глаза выдавали его. Люси ни с чем не перепутает этот взгляд. Точно такой же был у нее, когда после похорон матери она смотрела на себя в зеркале.       — Ага, — цокот каблуков девушки заполнял комнату, пока своей тушей она не плюхнулась на удобное кожаное кресло ровно напротив места отца. Ноготь прошелся по подлокотнику с самого начала и до конца, издавай чуть странный звук. — Так что ты хотел?       — Увидеть тебя, — Люси как можно незаметнее прыснула в свой маленький кулачок, что не укрылось от мужчины, но именно такую реакцию он и ожидал. Он хотел разрядить обстановку и у него это получилось.       — Я же вижу, что не только за этим, — она понимала, что папа хотел поговорить о чем-то важном, ведь редко ей поступали звонки от него с просьбами прийти к нему. Ему хватало позвонить ей и узнать о всех новостях по телефону, нежели тратить час на беседу вживую.       — Как всегда права, — мужчина отложил стопку бумаг на стол. Как только он поднял свои глаза и посмотрел на дочь, та поняла, что встреча и вправду не просто так. Что на этот раз?       Джудо тронулся с места. В то время карие глаза неотрывно наблюдали за каждым его движением, уши улавливали любой наималейших шорох. Мерещилось, что от волнения чувства и рецепторы усилились. Как же ей это все не нравится. Она уже перестала замечать, как пальцы нервно проводили линии по креслу.       Мужчина дошел до какого-то шкафчика, где обычно у него хранилось ненужное барахло и девушку это ввело в еще большее замешательство. Может, он попросит ее что-то припрятать у себя или выкинуть какую-то вещь по пути домой?       — Не бредь, Хартфилия.       Посмеявшись над своей тупостью, блондинка поправила свою челку, так как та надоедливо лезла в глаза и с терпением ждала, когда сможет увидеть причину своего приезда сюда. Если это окажется какой-то безделушкой, то она не сдержится.       Наконец-то отец развернулся к ней лицом, и она смогла разглядеть вещь в его руках.       — Не может быть, — рука нервно сжала подлокотник, а пухлые губы приоткрылись. Она до сих пор не верила в это. — Это... Гитара?       Хватило секунды, чтобы Люси полностью осознала ситуацию и соскочила с места.       Ее бросало в дрожь, ладонь сжималась настолько сильно, что ногти впивались в кожу, а в глазах бегали чертики. Зачем он ей показал это? Почему нельзя было ее выкинуть как можно далеко, утопить ее в реке или что еще хуже, чтоб она разбилась вместе с Ней.       «— Что ты несешь? Успокойся, сейчас же!» — кричала сама себе Люси, но уже через секунду с отвращением покосилась на предмет в руках отца.       Злость полностью охватила разум и твердила, чтоб Люси саморучно выхватила ее из рук отца и со всей дури ударила об пол.       Когда Сердоболий увидел, что его дочь сделала шаг к нему, то успокоился и протянул ей гитару, но что-то тут было не так. Глаза опустошены, лицо не выдавало ни единой эмоции и руки Люси, заполучив ненавистную вещь, сжали гриф настолько сильно, что та издала противный звук.       — Откуда. Она. У. Тебя? — загробным голосом спросила Люси, отчеканив каждое слово.       — Люси, — прошептал он и делал как можно меньше резких движений. Одно лишнее действие и его дочь сорвется.       Сейчас, когда решалась судьба этой гитары, в разуме девушки боролись две личности. Та, что убеждала Люси оставить инструмент в покое, обосновывая это последним подарком от матери и она просто обожала играть на этом инструменте. Вторая же частичка давила на самое больное место. Твердила, что какое-то деревянное барахло оборвало жизнь ее мамы, но так ли это?       Разве эта гитара в чем-то виновата? Может, даже если бы мама отправилась не за этой вещью, а по работе, то с ней бы все равно это случилось? В жизни никогда не происходит что-то случайно и девушка это понимала.       Люси, сама того не замечая, любовалась предметом в руках. Идеально отполированное красное дерево, черные, как нить, струны, кажется, заранее настроенные. Взяв ее двумя руками, она осматривала каждый изгиб и только присмотревшись к обечайке, девушка заметила надпись белого цвета с изящным почерком.       Это были ее инициалы.       Тонкий палец прошел по идеально сделанной надписи «L.X», а щека прислонилась к головке грифа. Резко все негативным эмоции испарились, чему Люси безумно благодарна.       Сейчас, когда она лишилась матери, это единственная вещь, которая связывает их после случившегося. Будто она является порталом и Люси может ощущать Ее рядом. Она чувствует это всем сердцем.       Слезы накатывались к глазам, но она держалась. Почему она хочет плакать? Все ведь хорошо, не так ли? Ноги прекратили держать Хартфилию и та с громких стуком упала на пол, мертвой хваткой держа музыкальный инструмент. Она пыталась что-то сказать, но ком в горле предательски мешал.       — Несмотря на то, что машина оказалось сильно помятой после аварии, гитара была цела, — невзначай начал мужчина, не отводя взгляд от девушки. Та сидела не шелохнувшись, но спустя секунд десять все-таки подняла глаза. Джудо заметил, что Люси слушает и продолжил, — это единственное, что осталось в идеальном состоянии. Я бы сказал, что это даже удивительно, словно она ждала встречи с тобой, — улыбка озарило его лицо. — Я не смог пройти мимо нее и забрал. Надеюсь, ты не забыла как играть на гитаре.       — Помню, — уголки губ приподнялись. Она до сих пор вспоминает, как в детстве мечтала научиться играть на гитаре и родители выслушали ее.       Спустя пару дней Люси был назначен учитель, который два раза в неделю занимался с ней. Из-за любви к этому инструменту девочка не посмела пропустить ни единого занятия, а если появлялись мысли о прогуле, то лишала себя любимого пирожного на обед.       Люси поудобнее расположила гитару на своих ногах, левая ладонь ухватилась за гриф, а пальцы правой руки провели полосу сверху вниз по струнам. Воспроизведенный звук был как мед для ушей. Как же давно она не играла на ней.       — Вот ради чего я тебя сюда позвал.       — Спасибо, папа.       Магнолия, 1 декабря, 18:28       — Я расстался с Лисанной, — сказал парень, после чего осушил содержимое стакана.       — Чего?       Розоволосый согнул локоть и уперся подбородком на ладонь.       Кафе, где сейчас находились парни, было больше похоже на уютную кофейню. При входе тебя встречала неоновая вывеска с названием самого заведения, а чуть дальше еще одна, которая нравилась парню больше всего.       «— В жизни бывают встречи, которые связывают навсегда».       Нацу не понимал, почему так полюбил это место. То ли потому что здесь готовили сногсшибательную еду, то ли его привлекали официантки, работающие здесь. Он сам не знал ответа, но был готов возвращаться сюда в любое время.       Драгнил во всех подробностях помнит день, когда впервые нашел это кафе. Тогда Нью-Йорк атаковал дождь. Сотни горожан, как муравьи, разбегались в разные стороны. Кто-то, спеша на работу, заказывал такси, а кто-то прятался в ближайших магазинах. Нацу относился к последнему типу. Он зашел в первое попавшееся кафе, где сразу в нос ударил запах кофе вперемешку с шоколадом.       Рядом находилась барная стойка, где любой желающий мог заказать себя напиток или десерт, но еще одной фишкой этого заведения были книги. Посетитель мог взять ее и читать на протяжении нахождения тут.       Каждую неделю книги меняются и Нацу это только в плюс. Он успел прочитать более десятка произведений. Тут он мог расслабиться и получать удовольствие от тишины. Ему нужно было уединение с самим собой и только тут он получал это.       Возможно, он понял причину его любви к этому месту.       Однажды, Нацу приволок сюда своих друзей, когда те были в стельку пьяные. Никто не знает, зачем он это сделал, но это было самое глупое решение в его жизни. Сначала Грей с Гажилом набросилась на бариста с расспросами о значении той вывески, потом чуть не сломали ее. Парни до сих пор не понимают, почему работающие не выкинули их отсюда. А зря.       Далее, что произошло, выбило зеленоглазого из колеи. Гажил подозвал бариста и начал наезжать на него только потому, что вместо вина на столах лежат книги. Вы бы знали, как Драгнилу было стыдно появляться там после этого инцидента.       Если он приходил в кафе в смену того самого парнишки, которому пришлось терпеть выходки его друзей, то ему приходилось чувствовать испепеляющий взгляд с его стороны. Даже сейчас.       Нацу нужно было успокоиться и разобраться в себе. Когда он проснулся, ощутил невыносимую жажду и боль в голове.       «— А что ты ожидал, Драгнил? Знал же, на что шел» — юноша тяжко вздохнул.       Вставать не хотелось, тело ломило, а собираться нужно было, иначе бы получил от двух придурков. Он не знал, правильный ли сделал выбор, когда бросил Лисанну, но тогда он был уверен на все сто процентов. Обманывать ее и давать лишние надежды парень не хотел, так как сам не понимал что ему нужно.       — Лис, все кончено, — равнодушно произнес хозяин дома после чего зевнул, прикрывая рот ладонью.       Произнести эти слова, к его удивлению, не составило никакого труда. Может, алкоголь придавал уверенности, кто знает.       — Ты уверен? — в голубых глазах читалась надежда, еле заметная, но надежда. — Это ведь из-за нее, так?       — Это ради тебя.       Сейчас, когда голова более менее соображала, парень окончательно убедился, что сделал все правильно. Осталось разобраться с другим.       — Что? Ради меня? — голос девушки с каждым словом повышался. — С какого перепугу?       — С такого, — парень запустил руку в и без того взъерошенные волосы. Ему хотелось как можно быстрее закончить этот спектакль, но она как назло тянула. Терпение на исходе. — Я тебе все сказал, так что без вопросов. Иди домой.       — А если я не хочу? — давно же он не видел ее такой. Одна слеза одиноко скатилась вниз по щеке, но она словно не заметила этого и продолжила. — Не хочу все это прекращать. Помнишь, как нам было хорошо вместе? Мы дополняем друг друга, Нацу, не отрицай этого.       Бедная Лисанна, если бы она знала, что для него это пустой звук.       Раз.       — Как мы вместе гуляли по парку, — смешок сам вырвался из уст парня, но это не помешало девушке заполнять мозг Драгнила очередной ерундой.       Два.       — Ходили в зоопарк и кормили животных, — от данной картины розоволосому хотелось блевать. Его лучшая подруга с детства, вся в слезах, пытается вернуть его чувства.       Которых никогда не было.       Три.       — А еще... — не успела она закончить, как ее насильно развернули и повели на выход. — Эй, погоди! Я же...       — Мне не интересно, понимаешь? — Нацу сводил диалог на минимум, но Штраус этого не понимала. Он уже почти выпроводил ее, осталось захлопнуть прямо перед ее носом дверь, но она не сдавалась.       — Просто ответь, — голова опущена, руки сжаты. — Из-за нее?       — Нет.       Все закончилось. Драгнил закрыл дверь и с чувством выполненного долга отправился в свою комнату, где сразу отрубился. Утром, вспоминая вопрос бывшей девушки, он и впрямь задумался. Виновата ли в его решении Хартфилия?       — Во-вторых, дам тебе пару советов. Никогда не давай человеку ложную надежду. Не думай даже поцеловать кого-то без любви, а тем более, если у тебя есть человек, которого ты любишь. Никогда не играй с чужими чувствами, особенно если девушка к тебе неровно дышит с первого дня вашего знакомства.       Парень повернулся на бок и слегка поморщился.       — Никогда не используй человека ради своей же выгоды. Люби так, чтобы не было никаких сомнений в твоей верности, люби так, чтоб бросало в дрожь от одного ее вида...       Он видел, как она держалась. Видел каждую ее слезу, которые она вытирала рукавом свитера. Лишь бы он не заметил.       — Люби так, словно в последний раз, и никогда, прошу, никогда...       Он готов был сделать все, только бы она замолчала.       — Никогда не слушай никого, лишь свое сердце.       Тело не могло пошевелиться, а в горле стоял ком. Она стоит перед ним, такая беззащитная и заплаканная и он не может ничего сделать. Черт.       — И еще, не смей разговаривать со мной, пока не разберешься в себе и в своих чувствах. С ними ты уж точно не честен, раз целуешь одноклассницу, пока твоя девушка стоит на крыльце.       Да. Это было из-за нее.       — Что ты теперь будешь делать? — спросил Грей, наблюдая за другом. Нацу лениво потер лоб и хмылкнул.       — На этом жизнь не заканчивается. Придумаем.       — Вы придумаете, а я пойду Эльзе подарок смотреть, — парень, покрытый с ног до головы пирсингами, встал со стула и покосился на друзей.       Гажил был высокого роста и имел длинные черные волосы, которые он иногда собирал в хвост. Тот, кто смел пикнуть что-то про его внешность, мог в ту же секунду оказаться прижатым к стене. Редфокс знал, что выглядит пугающе, но единицы знают его настоящего. Этого ему хватает.       — Точно, Драгнил со своей новостью меня отвлек, — Фулбастер повторил недавние действия Гажила и поплелся к выходу, но напоследок бросил взгляд на сидящего друга. — Идешь?       — Да, — чувство, что завтра его жизнь окончательно изменится, не покидало его. — Ну, погнали.