Береги ее

      Нью-Йорк, 1 декабря, 16:42       — Не волнуйся, — шепчет девушка, то и дело накручивая белокурый локон красивых волос на палец, дабы случайно не оказаться в неловкой ситуации. — Уверена, что он обойдется одним разговором по душам.       Карие глаза устремились вверх, изучая каждый размытый изгиб облаков, сравнивая их формы с тем или иным предметом, но переживания вперемешку с интересом ухудшали ситуацию, бросая предположительные картины беседы с отцом. Еще раз окинув многоэтажное здание взглядом, Люси тяжело вздохнула и поправила мешающую челку.       — Или же не по душам.       Слабо надавив на стеклянные двери руками, перед Сердаболией появилось большое фойе, где справа располагался небольшой уголок охраны, а пройдя вперед можешь заметить небольшой стол, а его владелицей являлась расфуфыренная секретарша.       Тысячу раз дочь главы «XartSet» убеждала отца принимать будущих участников коллектива собственноручно, проверяя знания каждого в сфере бизнеса, но затрудненный график, не позволяющий ему оторваться от своего рабочего места ни на секунду не позволяет этого сделать.       Приходится просить помощи у своих сотрудников, которые не удосуживаются провести полноценное собеседование и принимают всех через постель.       Сочетать полезное с приятным никто не отменял, да и когда появляется возможность не стоит ее упускать.       Подхожу ближе к охраннику и замечаю, что реакция на меня не самая лучшая.       Оглядев мою персону с ног до головы, он слегка поморщился и потер переносицу, где располагались черного цвета очки и темным стеклом, а кружка, недавно находящаяся в руках, приняла свое место рядом с каким-то бумагами.       — Удостоверение, — громко и четко произнес мужчина, слегка поправив кончики острой бумаги, тем самым выровнял стопку и в очередной раз одарил меня безразличным взглядом, всем своим видом говоря, что ни при каких обстоятельствах не пропустит дальше турникета. — Новенькая? А то не припоминаю Вас.       — Нет, я тут не работаю, — серые глаза сверкнули недобрым блеском. Пусть тут и берут кого попало, но вот с охраной у них все отлично. Обдумываю в голове свои дальнейшие действия и решаюсь принять свой козырь, что срабатывал в любых ситуациях. — Но вот отец работает. Мне нужно к нему.       — Имя и фамилия.       — Джудо Сердаболий, — четко проговариваю каждое слово и опираюсь руками на деревянную стойку.       Этакая детская привычка осталась у меня до сих пор. Любоваться удивленными лицами и слушать прилив извинений доставляют мне незабываемое удовольствие, а чувствовать малую власть над всеми этими людьми, немного, но повышает мою самооценку.       Это безумно глупо и черство с моей стороны, но хоть где-то я могу почувствовать себя выше других.       В школе я бы никогда не посмела себе примерное поведение на подобие «а-ля я дочь Сердаболиев, кланяйтесь мне», напоминать о своем статусе и кому-то приказывать.       Я всегда мечтала о настоящей дружбе, что рассказывалась в каждой книжке моего детства, о незабываемой любви на всю жизнь и красивом конце истории.       — Мысли материальны, — твердила мама.       — Добивайся всего своим трудом, никто кроме тебя самой не сделает это. Нет никакого волшебства, что позволило бы воплощать желания в реальность. Этот гнусный мир требует совершенно другого и учит нас выживать, борясь через пот и кровь, — твердил папа.       — Не верю, — он сложил руки за головой прежде чем окончательно опустошить стакан с напитком, а последующими действиями он без слов намекнул мне, что какие либо оправдания не изменят его мнения. — Вы не первая, кто посмел примерить на себя имя славной Люси Сердаболии и таким образом пробраться в отделение, но как же мне повезло, что я таких шарлатанок за километр вижу.       Как только я переварила информацию, сорвавшеюся из уст новоиспеченного охранника, мой глаз нервно задергался, а рот приоткрылся от удивления. Черт, конечно же.       С моего последнего прибытия тут прошел примерно год, а раньше на месте этого бесхребетного человека находился пожилой мистер Сакаи, который знал меня с самых пеленок и без проблем пропускал девчушку, что так беззаботно неслась на всех порах к любимому отцу.       Его жизнелюбие поражало каждого, он радовался новому рабочему дню как своему дню рождению. Папа ругал его за легкомысленность, грозился сократить, а охранник улыбался.       Коллеги часто скидывали это на большой возраст, но я знала, что подтверждению этакого поведения является утрата семьи в крупном пожаре. Перед тем, как отец принял мистера Сакаи к себе, он отдыхал вместе со своей дочерью и женой в Техасе.       В тот роковой день, они отправлялись на очередную экскурсию, но перед самым выходом Мари пожаловалась на свое состояние и осталась дома.       Дав пару таблеток дочери напоследок, пара вызвала такси, но в ту же секунду женщина осознала, что забыла сумку и поспешила за ней.       Недавно бодрствующая улыбка на морщинистом лице мужчины спала, заметив алое пламя в кристально чистых окнах своего дома.       — Единственное, что я тогда почувствовал, так это обреченность. Знать, что ты не можешь ничего сделать, ощущать каждой клеточкой тела твою безнадежность — хуже любой боли.       Он мне говорил о всех своих несчастьях с душераздирающей улыбкой, пряча все негативные эмоции, готовые вырваться наружу при удобном случае.       Тяжело опущенные веки указывали на долгое отсутствие сна и душераздирающую боль от воспоминаний того дня. Из бутылки дешевого пива, крепко сжатой в руках, вновь сделали жадные пару глотков. Помню все наши встречи как будто все было вчера.       — Мадам, я могу повторять сколько угодно, уж жизнь научила меня отказывать миленьких блондиночкам, — напомнил охранник и привстал со своего насиженного места. — Попрошу уйти отсюда как можно быстрее, так будет лучше для нас обоих.       — Никуда ей не нужно, — в нос ударил знакомый запах лаванды и только потом в мою голову взбрела единственная догадка.       Обернувшись, я встретилась лицом к лицу с красивой девушкой, которая в руках держала небольшую папку и пенал с серой расцветкой.       Белоснежные волосы, доходящие до талии, были закреплены синими заколками, но челка слегка пробивалась через преграду в виде аксессуаров, а на самой девушке была белая блузка, застегнутая на все пуговицы (не то, что у остальных секретарш), на отточенных бедрах находилась юбка-карандаш. Изящная фигура, аккуратный припудренный носик и глаза цвета утреннего неба.       — Она самая что ни на есть настоящая Люсьена Сердаболия.       — Мира, — прошептали тихо мои губы. Девушка услышала и улыбнулась мне, поправив спадающие пряди за ухо, но из-за мешающихся предметов в руках получилось это сделать не сразу.       — Но миссис Штраус, я видел фотографии Люсьены и кроме цвета волос и глаз они ничуть не похожи! Это какая-то ошибка! — все настаивал на своем мужчина и окончательно встал со стула.       Было понятно, что этот тип будет продолжать внушать нам обратное и выгонять меня, но недобрый блеск в глазах Мираджейн и скрежет ногтей о поверхность папки откинули все сомнении моего происхождения.       — Я, наверное, пойду, — через силу выдавил он, громко сглотнув и с поражением поплелся к своему рабочему месту, потирая затылок.       Никто не смел противостоять этой девушке. Обернуться не успеешь, как вместо нимба над ней окажутся острые рога и хвостик хитрого чертенка. Так ей и удалось попасть в нашу большую семью и покорить холодное сердце ее владельца.       Усердие, бесстрашие и взгляд, направленный только вперед — это позволило стать ей полноценным лидером, что на данный момент имеет власть над целым отделением.       Решительность в голубых глазах и уверенность в себе — залог успеха во всех сферах деятельности.       Но в необходимые моменты, когда в нашу корпорацию приезжают люди, готовые наконец-таки подписать дорогостоящий контракт для моего отца, дабы помочь ему, Мираджейн включает ту сторону, что покоряет сердца любого рекламодателя или клиента, устраняя любые неполадки или проблемы в дальнейшем.       От ее взора ты не посмеешь скрыть все свои плохие намерения против нашей индустрии, не посмеешь без колебаний врать в лицо, нацепляя маску равнодушия. Этим то нам и полюбилась Мира, но вот есть одно небольшое но.       — Прости, что не пришла раньше. Были некоторые нюансы, — по привычке пепельноволосая закатила глаза и после хихикнула в кулачок, зажав предплечьем мешающийся пенал. — Ты же знаешь, как новенькие легко могут оплошать, как пить дать.       — Ага, — на выдохе ответила я и еще раз с ног до головы оглядела старую подругу. Пусть что-то в ней и изменилось, но она все равно похожа на Нее. — Вернула челку?       — Да, — белоснежная кожа обрела багряный оттенок, а ладони потянулись к пылающим щечкам. Сначала мне показалось это странным, но голубоглазая продолжила и все встало на свои места. — После нашей брачной ночи Лексус сказал, что с ней я кажусь сексуальнее и еще красивее, — было ли это моим воображением или галлюцинациями, но я четко видела, как с каждым словом над головой секретарши образовывалось розовое облако с воспоминаниями Миражанны. — А дальше...       Успев зажать рот работницы рукой, я покрутила пальцем у виска и угрюмо свела брови к переносице.       — Подробности мне знать не стоит, — увидев долгожданный кивок, рука опустилась, а мое лицо приобрело недовольную гримасу. Все-таки я поспешила с выводами, говоря о преображении Миры.       Не смотря на мелкие детали, украшающие доселе ее образ, умение удивлять и чрезмерная привычка говорить все, что в голову взбредет остались, позволяя мне узнать ту самую Миру, что когда-то помогла мне принять себя и свой внутренний мир. Увидеть в себе сильного человека, а не изгоя общества, о котором мне твердили более девяти лет.       Сотни тысяч раз я говорила, как же благодарна одному лишь ее присутствию в моей жизни, одной улыбке на ее лице, а она лишь на это смеялась и произносила одно.       — С самого детства мама говорила мне, что если я буду помогать людям, то когда-нибудь, в самый необходимый момент они помогут мне. Интересно, правда?       Шли года. Мы росли и мои догадки росли со мной, ходили по пятам и не давали покоя. Как же я отплачу ей? Что она может попросить взамен у крохотной девочки?       Не зная определенного ответа, я смирилась со своим глупым поведением и подумала, что карты со временем раскроются.       Прошло три года, а Мира будто забыла о своих словах, зато они били по моим ушам как отголоски разума.       — Прости, сама же понимаешь, столько всего нового, а рассказать некому, — уже какой раз за день пухлые щеки девушки окрасились в пунцовый цвет, веки слегка опустились и дыхание сбилось. — Быть замужней девушкой не так-то просто, так как мой муженек не позволяет мне нормально прогуляться с подругами и приходится все держать в себе. А когда накопилось уйма нового, так вообще язык не остановить! Главное то, что ему дозволено общаться с Фридом и Бисклоу, а я ни шагу из четырех стен! Ненавижу! — маленькая испарина начала образовываться на лбу подруги, а от набежавшего недовольства Мира сама не заметила, как со всей силы топнула ногой по черной плитке, от чего на той появилась маленькая трещина. — Видишь! Я даже сейчас не могу контролировать себя!       — Тише, успокойся, иначе весь персонал распугаешь, — прошептала как можно тише, дабы уже пару минут чувствовала прожигающие взгляды работников. — Твои некоторые подчиненные и так как на иголках, решила над другими поиздеваться?       — Возможно, — пепельноволосая кокетливо подмигнула и хихикнула. — Точно! Совсем забыла спросить. Как там дела у Лисанны?       Мне хватило пяти секунд, чтоб понять вопрос Миры.       Мне хватило пяти секунд чтобы осознать, как же воздух вокруг меня накалился, а ладони неистово вспотели.       Мне хватило пяти секунд, чтобы понять, насколько я ненавижу ее.       — Эй, Люси, — прямо перед моими глазами старшая Штраус щелкнула пальцами. — С тобой все хорошо? Воды?       — Нет, что ты. Все просто замечательно.       Глубокий вдох.       Выдох.       — Уверена?       — На все сто.       — Ну хорошо. Думаю, тему насчет моей сестренки опустим на потом, — еле заметный кивок с моей стороны и огромное облегчение.       Я не сумела рассказать ей, почему же я питаю такие отрицательные чувства к Лисанне, не сумела признаться, что она забрала самое дорогое, что у меня когда-то было и есть, но сейчас это бессмысленно.       Я видела его недавно, буквально день назад, но казалось, что прошла вечность с той самой встречи.       Зеленый омут забылся в моей голове, а еле ощутимое касание мягких губ осталось на моих как пожизненный отпечаток, въевшийся под кожу.       Почему же я боюсь сознаться?       Реакция — единственное, что невозможно предугадать. У каждого человека она бывает разной и Мира не является исключением.       Она любит свою сестру и не позволит мне кидать хоть какие либо оскорбления в ее сторону. Приходится молчать и навсегда забыть эту глупую мысль. Я не смогу ей сказать.       Нет, просто не подходящее время.       На стенах вестибюля, также, как и год назад, находилось множество фотографий самых лучших работников за месяц, но лица меняются и возможность попасть на их место уменьшается.       Времени для выбора и личного просмотра работы у персонала у отца не хватает и он оставляет это дело на начальников десятков отделений, а дело идет за ними.       По словам папы, лидерами в его корпорации становятся самый трудолюбивые и верные подчиненные, но мои убеждения о том, что людям свойственно двуличие и ложные маски на лицах его никак не смущают.       По коридору четко проносится стук высоких каблуков, звук пишущих ручек и шелест скомканных бумаг.       Кто-то пристально разглядывает планшет с бумагами, другие с пальцами у виска ходят у своего личного места, опустив лицо вниз.       С детства думала, что работать на большого человека это что-то необычное, ведь именно тебе попалась возможность показать себя в «любимом» деле, но по состоянию каждого с этого этажа кажется совершенно другое.       Страх опозориться перед другими, боязнь упустить важнейшую деталь в договоре и профукать половину состояния, а для кого-то обычная потеря своего статуса гораздо больше ранее указанного.       Мираджейн — одна из некоторых, кто попал сюда через свой труд под пристальным наблюдением моего папы.       Попала она сюда три года назад, когда я еще была в девятом классе. Устав от однотипных внешних данных девушек и парней, я оббегала каждый этаж и с интересом рассматривала новых принятых людей и не примечала того, чего желала.       Мне хотелось отогнать эту тусклость, что заполнило двадцать шесть этажей известного здания и в один из однообразных дней я нашла эту изюминку. Белые длинные волосы и голубые глаза.       Уже на тот момент при нашей первой встрече передо мной всплыл образ не Миры, а Лисанны.       Ее улыбка и те же голубые глаза с оттенком летнего моря, а пепельные волосы разлетались на ветру, оставляя свои следы на бледном детском лице.       Позитив, летевший от нее как от какого-то юмориста, уверенная походка при встрече с проблемами. Оказывается, вот насколько мы различны? Вот почему он выбрал ее, а не меня?       Тряпка.       — Земля вызывает Хартфилию, — челка девушки покачнулась от резкого наклона вперед, а щелк пальцев, который привел меня в чувства, кажется, немало напугал нервных работников. — Подруга, я тебя не узнаю. Второй раз за день приходиться тебя из мечт возвращать.       — Мне бы самой себя узнать получше, может, это пошло бы мне на пользу.       — Я не поняла, — до нужного кабинета оставалось всего лишь пару шагов, но Штраус решила не сосредотачиваться на этом и на том, что буквально еще пару минут и я могу опоздать. — Что за унылое настроение? А ну, возьми себя в руки, а то нарочно попрошу поменять охранника и тебя точно не впустят!       — Не выйдет, я позвоню отцу.       — Раз так... — кончиком пинала голубоглазая постучала себе по подбородку и с возгласом выдала, — Я попрошу, чтоб он отключил телефон и не отвлекался. Что на это скажешь?       — Мне не сложно его предупредить о своем визите. Делов-то.       По моему безразличию на лице девушка поняла, что лучше стоит принять свое поражение.       — Сегодня я чрезмерно устала, а так бы я даже не позволила тебе и слова сказать.       — Да-да!       Пару шагов к двери, которая была больше меня в два раза и липкое противное чувство внизу живота пришло со мной же. Перед входом я задумывалась над этой ситуацией.       Срочная просьба встретиться и учащенное дыхание в трубку предостерегали меня и заставляли отходить на маленькие шажки от решения согласиться, но ощущение чего-то важного схватывало гораздо сильнее.       — Он ждет тебя, Люси.       — Знаю, — стук сердца словно отдавался эхом в моей голове и не хотел прекращаться, бился о стенки тела и грозилось не успокаиваться, пока я не сделаю решающий шаг. Я должна сделать это.       Как в фильмах.       Усмехнулась про себя и прикрыла глаза, представляя, как вечером со спокойной душой буду смотреть сериалы и есть чипсы. Скорее бы все закончилось.       Что же ты подготовил для меня на этот раз, папа?