x x x
В таком темпе прошел почти месяц. Марк все чаще ловил себя на том, что не отвечает на нападки Джексона, старается просто игнорировать его попытки вывести старшего на спор или драку, да и вместо того, чтобы достойно парировать порой совершенно глупые шутки, Туан обнаруживал, что засматривается на наглого гриффиндорца, у которого совершенно точно не было чувства такта. И пока Марк тайно думал о том, как сложилась бы их с Ваном судьба, будь они друзьями, сам Джексон не понимал, что творится с его закадычным врагом. Он так любил все эти грубые шутки, холодные взгляды свысока и подножки в Большом зале от Туана, что их отсутствие оценивал как сигнал бедствия. Потому что это было действительно странно: слизеринец не упускал возможности отозваться о чем-то, что делал Ван, с сарказмом, никогда не игнорировал попытки гриффиндорца развязать словесную баталию, да и часто являлся заводилой во время их пререканий. Ван серьезно считал, что его оппонент заболел или с ним случилось что-то вроде проклятия, и, что было действительно странно, парень слишком сильно переживал. Отправной точкой полного переосмысления своего поведения для Джексона стала сваренная Джинёном на пробу амортенция. Пока сам Пак не понимал, чем именно пахнет для него это зелье, Ван без труда понюхал содержимое котла, пожал плечами, а после встал напротив друга и сообщил: — Полироль для метлы, булочки с корицей и стиральный порошок с каким-то странным запахом апельсина. Гордый тем, что ему удалось распознать свои любимые запахи, Ван отправился на тренировку, пока Джинён усмехнулся, смотря ему вслед. Все было понятно, как белый день: полироль — потому что больше квиддича Джексон обожал разве что походы в «Сладкое королевство» и каникулы у себя на родине со всеми своими друзьями и родственниками; булочки — потому что это было единственным лакомством, которое Ван мог уплетать за обе щёки каждый день и не жалеть себя на тренировках, чтобы не поправиться из-за них; и порошок с апельсином, которым пользовался Марк. Его вещи всегда отдавали легким цитрусовым запахом, и на это обратили внимание еще на третьем курсе, из-за чего Туан на время получил глупое прозвище, связанное с этим всем. Вечером, когда Джекс завалился в гостиную Рейвенкло, факультета, на котором как раз и обучался Джинён (он порой поражался, как сильно Ван подходил буквально каждому факультету), Пак решил объяснить и самому гриффиндорцу, почему именно эти запахи он почувствовал, когда понюхал то самое зелье, которое помогает определить твои тайные пристрастия. — Ты неровно дышишь к Марку, — как факт озвучил Нён, заставляя Джексона подавиться. Джебом, сидящий в большом кресле вместе с Ёнджэ, не сдержал смеха. — Я хочу его убить, — ответил все-таки Ван, из-за чего на этот раз прыснул уже Ёнджэ, скрывая это в воротнике свитера Джебома. Эти двое всегда казались Джексону какой-то странной парочкой из диснеевских мультфильмов, которые он смотрел дома на каникулах, — постоянно были рядом, никогда не думали о том, что могут друг друга предать, да и познакомились из-за того, что Им, будучи старостой, поймал Ёнджэ, прогуливающегося ночью в поисках своей сбежавшей собачки. — Почему вы смеетесь? — Потому что очевиднее тебя только Югём со своими любовными записками Бэму, — улыбнулся Джинён, смотря на друга. — Признай, Ван, он просто тебе нравится, но ты прячешь свою симпатию за напускной ненавистью. Ты ведь думаешь о нем постоянно, уверен, когда ты ехал в Лондон, чтобы сесть в экспресс, ты только и думал, что о Туане. Джексон замолчал, обдумывая слова Джинёна. В общем-то, парень был прав, Джекс постоянно думал о Марке, но не совсем как о человеке, который мог бы ему нравится. Скорее, как о том, с кем хотелось бы весело провести время, даже если это весело означало ссадины и обидные слова. — К тому же, амортенция пахнет для тебя им, — пожал плечами Пак, и после этого Джексон встал на ноги и быстро вышел из гостиной Рейвенкло, скрываясь в своей комнате. Кажется, ему действительно нужно было немного времени, чтобы вспомнить самого себя несколько лет назад, переосмыслить свое поведение и понять, почему именно так он решил действовать, когда понял, какой красивый парень учится на Слизерине и так прелестно улыбается, что в животе начинают порхать бабочки, а на небе мгновенно загорается радуга.x x x
Никто не мог точно сказать, что произошло. Все просто паниковали, суетились и ругались в больничном крыле, скидывая вину с одного на другого. Джинён и вся их компания вошли в помещение одними из последних, и удивленно замерли, наблюдая за тем, как директор МакГонагалл поправила подушку на кровати Марка. Абсолютно бледного Марка, который лежал, практически не дыша, чем безумно сильно пугал практически всех. Хватая Джексона за руку, Пак заранее знал, что те трясутся. Ему пришлось подтолкнуть друга в мягкие объятия Ёнджэ, который будто бы обладал какой-то аурой успокоения, а потом подойти к женщине, которая внимательно смотрела на слизеринца. — Профессор? Что случилось с Марком? — Джинён старался звучать не так обеспокоенно, но все же его голос немного дрогнул. — Какая-то девушка попыталась приворожить его с помощью любовного зелья. Но, как оказалось, зельеваром она оказалась посредственным. Вместо влюбленности они сотворила зелье, по действию напоминающее Напиток живой смерти, — все те, кто слышал, о чем говорила МакГонагалл, ахнули от удивления. — Мальчик не мертв, просто зелье оказало эффект, описанный во многих маггловских сказках. — Он впал в вечный сон, — тихо проговорил Джексон, привлекая к себе внимание. — Верно. Профессор Флитвик и профессор Ким уже начали готовить Рябиной отвар, чтобы привести юношу в чувства, но для этого потребуется время, около недели, я предполагаю, — Минерва вздохнула. — А теперь вы все отправляетесь по кроватям. Вместо того, чтобы действительно отправиться в кровати, вся компания снова собралась в гостиной орлиного факультета. Мысли в голове каждого человека были тяжелыми, да и думали, на самом деле, все об одном и том же. Марка было безумно жаль, потому что такого он точно не заслужил. Парнем он был очень хорошим, добрым и искренним, и ничего, что со Слизерина, просто амбиций и проворства хватало, чтобы добиваться своего даже тогда, когда, казалось бы, это невозможно. Джинён разместился в кресле, задумчиво почесывая подбородок, в то время как Джексон, тот, кто буквально пару недель назад стал бы инициатором подобной ситуации, ходил взад-вперед, стараясь осознать, что же происходит. — Я хочу ударить ту, кто это сделал, — голос Вана заставил вздрогнуть всех, и это было действительно чем-то удивительным. Да, Джексону понадобилось время, чтобы осознать, что Марка он ни капельки не ненавидит, но сейчас он прекрасно понимал, что может потерять человека, который ему, кажется, нравится. — Я же говорил, что он тебе нравится, — Нён рассмеялся, разрушая напряженную обстановку, из-за чего и остальные ребята улыбнулись. Правда, спустя пару мгновений каждый снова задумался о своем. Джинён думал о том, как получилось, что в тот момент, когда, казалось бы, все начало меняться и улучшаться, произошло что-то, что едва не покусилось на жизнь просто студента. Порой глупая влюбленность могла сделать из человека безумца, и неважно, что люди делали все эти вещи якобы из благих намерений. Джексон же не мог найти себе места и старался понять, как ему исправить ситуацию и вернуть Марка к жизни, чтобы собраться с силами и извиниться за все грубые вещи, которые он сказал, а также просто признаться, что все это лишь по той простой причине, что выражать свои чувства так, как надо, Джекс не умел никогда. Неожиданно Джебом откашлялся, привлекая к себе внимание. Ёнджэ, сидящий около него, приподнял брови, будто бы спрашивая, уверен ли тот, и Им кивнул несколько раз, успокаивая возлюбленного, который опустил голову на его плечо и прикрыл глаза. Он прекрасно знал, что сейчас Бом скажет, просто чувствовал, так как прекрасно знал его. — Мне понадобится почти в два раза меньше времени, чем им, чтобы приготовить отвар. Сразу скажу, что он авторский, не такой, как в книге рецептов. Но действие один в один, — сказал рейвенкловец, и Джексон подскочил с места, сразу же подлетая к хёну и кивая на его предложение. — Помните, мы легенду читали, когда маленькими были? Когда жена короля отравила падчерицу, а принц спас ее, поцеловав? Он ведь губы рябиновым отваром намазал. Неожиданная тишина заставила некоторых в комнате смутиться. Вряд ли Джебом или Ёнджэ стали бы целовать Марка, так же, как и Джинён. Вариант оставался только один, и этот самый вариант, кажется, совсем не был против, так как дело касалось спасения человека, который не был ему безразличен. Так что он был готов хоть с головы до пят измазаться чем угодно, лишь бы с Туаном все было в порядке, он снова улыбался бы и говорил бы этим своим завораживающим голосом. Вздохнув, Джексон пожал плечами, улыбаясь. — Мы ведь все знаем, что в итоге я должен буду его поцеловать. Собственно, на этом одна из немногих проблем была решена, дальше дело оставалось за Джебомом, который должен был быстрее, чем преподаватели, сварить зелье. И вместо того, чтобы тратить время впустую, Джексон решил, что пока тренировки временно отменены из-за плохой погоды, можно провести время рядом с Марком, который, хоть и спал сейчас тяжелым крепким сном, вполне мог бы и слышать то, о чем ему говорят. Именно по этой причине Ван нашел пару книжек со сказками, а после буквально поселился рядом с кроватью Туана в больничном крыле. Его пытались выгнать, но это было безуспешно, потому что если Джекс что-то вбил в свою голову, вряд ли есть смысл пытаться его остановить, ведь это попросту невозможно. Следующие четыре дня так и прошли: пока Джебом старательно изготавливал зелье, Джексон развлекал себя и Марка, читая тому книги, рассказывая различные истории, болтая просто так, без дела. И в какой-то момент Ван осознал, что вся их с Марком вражда и правда была такой глупой, детской и наигранной, что даже не стоила ни грамма их времени. Вместо этого они бы могли давно дружить… или не просто дружить? Смотря на Туана, Джекс мог сказать, что тот ему нравился: Марк был очень красив, не даром за ним бегала целая толпа девчонок, так же он был и очень умен, ведь находился в списке тех учеников, которые постоянно вели диалог с профессорами и с интересом отвечали на занятиях. И, что уж греха таить, Джексон и сам понял, что очень сильно ошибался насчет слизеринца, потому что во многих их стычках виноват был именно Ван. Марк был милым тихоней, который любил проводить время в совятне, как когда-то давно заметил Джексон, скучал по своей семье и был тем человеком, который очаровывает одной своей улыбкой. Да уж, спустя столько потраченного впустую времени, Ван понял, что его отношение к Марку было обманчиво-глупым, ведь он не пытался ненавидеть старшего, он просто… не мог показать, что, по всей видимости, влюбился. — Я тупой, — поделился вечером четвертого дня Джексон, врываясь в Выручай-комнату, которую Джебом решил использовать в качестве своей лаборатории. — Не новость, — отозвался Джинён, из-за чего Ван закатил глаза и посмотрел на друга так, словно тот был самым настоящим исчадием ада. — Нет, серьезно, все это время я вел себя как баран, а стоило бы поступать иначе, ведь я не ненавидел Марка, он мне нравился все это время, — задумать об этом было лучшей идеей Джексона, как считал сам парень, но он боялся признаваться в этом друзьям, так как ожидал услышать осуждение или что-то в этом роде, но вместо ругани или оскорблений с удивлением отметил, что Пак просто кинул в сторону Ёнджэ пару золотых монет. — Вы что, посмели на меня спорить? — Не, просто думали, когда до тебя дойдет, что ты немножко влюбился, — Чхве пожал плечами, улыбаясь, и даже злиться на него было бы глупо — ну солнышко же, не иначе. Тихие разговоры прервал Джебом, который подошел к Джексону и протянул ему что-то, напоминающее бальзам для губ. Это было бы забавно, если бы не было так странно, и гриффиндорец приподнял брови, пытаясь таким образом узнать, что за чушь ему пытается впихнуть в руки его любимый друг. — Готово зелье, тупица. Я для удобства наколдовал ему такую форму. В общем, давай, пока ночь, можешь идти спасать свою спящую красавицу, герой-любовник, — усмехнулся Им, после чего Джексон его все-таки послушался. Взял в руки небольшой бутылек, а затем направился прямиком в больничное крыло, стараясь при этом избежать неприятных встреч с старостами школы или же преподавателями. Марк все так же спокойно дышал, все так же не шевелился и все так же выглядел просто завораживающе. Джексон на секунду подвис, поймав себя на мысли, что засматривается на старшего, но после понял, что таким образом он лишь задерживает возвращение Туана «к жизни», так что пришлось немного поторопиться. Стянув колпачок с импровизированной помады, Джекс быстро провел бальзамом по губам. Сделал глубокий вдох, подошел поближе к Марку, наклонился и… замер. Вблизи этот молодой человек выглядел еще более красивым, и это даже сбивало с толку, так что Джексон на мгновение задумался, а потом прикрыл глаза и мягко коснулся своими губами губ Туана. Прошло буквально несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы бальзам начал действовать, потому что Марк попытался приоткрыть глаза. И вот тут Джексон окончательно струхнул, поэтому оторвался от губ Марка, развернулся в сторону выхода и рванул с места так быстро, как только мог. Следующим утром в Большом зале за завтраком стоял гомон: преподаватели не понимали, что произошло, из-за чего Марк пришел в себя, ученики наперебой выстраивали теории относительно чудодейственной силы любви, которую подарили Туану все его друзья и семья, а Джексон прятался в самом дальнем углу стола своего факультета и не мог взять себя в руки. Да уж, парадоксально получалось. Однако стоило учебному дню закончится, а на Хогвартс снова опуститься ночи, как Ван, лежащий в своей кровати, получил буквально удар в лицо какой-то маленькой бутылочкой. Из темноты появился Джебом (черт подери его, его мантию-невидимку и его глупое сердце, которое переживало за друзей своего обладателя). — Пей. Ван противиться не стал — открыл бутылек, выпил содержимое и внимательно посмотрел на Има, который довольно улыбнулся. — Это что было? — Феликс Фелицис. Считай, я только что потратил свою удачу на тебя, дурачина. А теперь ты встаешь и идешь к Марку. Признаваться, — Джебом подмигнул, снова укутался в мантию и после этого буквально исчез из комнаты. В то время как Джексон вдруг почувствовал небывалый прилив сил и желание действительно пойти к Марку. И даже если это было действие зелья, оно ведь просто немного помогало в желанном, не так ли? Собственно, по этой причине Ван обнаружил себя среди ночи в больничном крыле, откуда все еще не выпустили Туана. Тот не спал — сидел на своей кровати и читал какую-то книгу. Книгу, которую буквально два дня назад притащил Джексон и из которой не убрал закладку со своим именем. И хоть гриффиндорец был максимально тихим, Марк легко оторвался от чтения и посмотрел на неожиданного гостя. Улыбка на его лице потухла, и он, нахмурив брови, дождался, пока Джекс подойдет ближе, а потом вдруг спросил: — Почему ты меня ненавидишь? Повисла тишина. Джексон понял, что сейчас у него есть возможность признаться, и, кажется, этой возможностью стоит воспользоваться, не так ли? — Потому что не умею показывать, что люблю, возможно? Марк замер. Он не знал, стоит ли ему сейчас вообще дышать, потому что такое признание буквально выбило почву из-под его ног. Это было совершенно точно неожиданно, и Туану понадобилось секунд тридцать, чтобы убедить себя в том, что он действительно правильно расслышал Джексона. Медленно, паззл за паззлом в голове слизеринца начала складываться цельная картинка происходящего с самого начала обучения и первой стычки с Ваном: они просто не смогли понять друг друга изначально, и в итоге все это вылилось в бессмысленную борьбу, ненависть, грубые шутки. А ведь надо было просто поговорить, разве нет? — Ты придурок, ясно? — Туан закусил губу, смотря на Джекса. — Я увидел в Еиналеж тебя. Ты был рядом со мной. — И что это значит? — Джексон, кажется, решил включить идиота, как показалось Марку, но старший был чуть более терпелив, поэтому решил объяснить, что же он имел в виду. Вряд ли иначе гриффиндорец его поймет. — Это значит, что ты мне нравишься. И я знаю, что проснулся из-за того, что ты меня поцеловал. Ёнджэ рассказал, как вы спасли меня. Спасибо, Джекс, правда, если бы не вы… если бы не ты, это все могло бы плохо кончиться, так что я- Договорить парень не смог — Джексон в одно мгновение оказался рядом и вдруг поцеловал. Совсем легко, едва касаясь своими губами губ Марка, но этого хватило, чтобы выдохнуть и осознать, что, кажется, все налаживается. Туан прикрыл глаза и аккуратно положил ладони на плечи гриффиндорца, который все же немного осмелел и углубил поцелуй. Да, впереди у них еще будет много проблем, однако в этот самый момент было вполне достаточно того, что у Марка и Джексона было: их прекрасные друзья, немного магии и, конечно, они сами. А проблемы… как-нибудь справятся, в крайнем случае, попросят Джебома сварить им еще немного жидкой удачи.