Подопытные

— О, на этот раз сам встал? — своим способом приветствовал Тсуна Барриса, с заспанным видом спустившегося в кухню. Сам шатен снова трудился на благо вкусного и здорового питания. Однако за столом, чего вчера утром не наблюдалось, уже сидели двое знакомцев-незнакомцев — товарищей Тсунаеши. Вчера те, как вернулись со своей тренировки, сразу разбрелись по комнатам — было относительно поздно, так что они даже не ели. Вернее, кто-то определенно ел, но когда весь первый этаж уже опустел. Первый, среднего роста, бледный брюнет читал книгу, перелистывая страницу за страницей, не особенно отвлекаясь на вошедшего. Но второй, ничем не занятый массивный парень наверняка больше двух метров ростом, тоже перевел на него взгляд, следом за Тсунаеши. Баррис, собираясь пока разобраться с тренером, решил обратить свое особенное внимание на Хранителей того чуть позже. — Хаято предложил зайти за мной сегодня, — оповестил Рембрандта он. Тот присвистнул, занятый своим делом, но вскоре показавший конечный результат Нане. Та благодарно кивнула и попросила его подождать немного, пока она сама закончит. Тсунаеши отошел за спину Голда, чтобы не мешать. — Как скоро? — спросил Эстранео, вытирая руки о прихваченное с рабочего места полотенце. — Через полчаса где-то, — зевнул парень. — Сказал, ему так будет спокойнее, — поделился подросток. — Тсунаеши-кун, вставай на мое место, помоги с запеканкой, пожалуйста, — позвала Нана, встряхивая мокрыми от размороженных овощей руками. Рембрандт отозвался тут же, перемещаясь, куда сказали. Больше он с Савадой не говорил и парень сел за стол, почему-то побаиваясь поднять голову, несколько волнуясь. Однако, пересилив себя, школьник посмотрел на уже отнявшего взгляд от печатного издания атрибутника. От неожиданности даже дыхание сперло. — Ох, прости, — ровно сказал парень, изучающе глядя на восстанавливающего дыхание Барриса. — Я Ямабору, — представился он. — А меня Голдом зови, очень приятно, — с другой стороны послышалось как-то неожиданно громко. Но, кажется, это просто воспринимается так, подумал Баррис, никто же не шелохнулся даже. — Я Солнце Ардженто, — поделился он. — Ардженто?.. А у тебя какой атрибут? — снова посмотрел Савада на Ямабору. Тот ответил с опозданием, дочитав, очевидно, последние слова на странице: — Я не владею Пламенем, — такой же ровный и даже несколько безразличный тон. Барриса наличие беспламенного в «элитном» отряде американского штаба Эстранео удивило, но не то чтобы очень. Заинтересовало — вот правильное слово. — Хочешь узнать, почему я в отряде?.. Не думал, что отряды формируются далеко не из-за связи Неба и Хранителей? — Кажется, это какой-то наводящий вопрос. Баррис промолчал в ответ и Ямабору вздохнул, загибая у книги страницу и закрывая ее, откладывая на стол. — Вместо Пламени я могу вот так. — Парень приподнял руку на уровень плеч, а затем ладонь целиком, с тихим треском покрылась темно-зеленой чешуей, с виду жесткой и колючей — метаморфоза произошла быстро и резко, даже когти немного отросли — зеленоватого цвета. — Как это? — вновь заговорил Баррис, уже когда беспламенный сделал свою руку прежней. — Пока я могу сказать только почему так быстро, — в том же тоне, что и раньше, сказал Ямабору, аккуратно приподнимая рукав рубашки, останавливаясь на локте. Савада увидел всю ту же чешую — где-то среднего, как по меркам Барриса, размера нарост. — От него, так сказать, разрослась остальная чешуя, — пояснил азиат, закатывая ткань рукава на прежнее место. — Ну, круче это вашего Пламени? Баррису не оставалось ничего, кроме как кивнуть согласно. Определенно круче. — А про меня все забыли, — нисколько не обиженно констатировал Голд, заставляя Барриса снова перевести взгляд на темнокожего атрибутника. Краем глаза он отметил, что Ямабору снова невозмутимо взялся за книгу. — Ардженто — это же Тсунаеши? — уточнение. И, получив в ответ утвердительный кивок от уверенно улыбающегося парня, продолжил: — Почему так? Тут даже Ямабору снова отвлекся от книги. На него озадаченно глянул Голд. — Меня тогда уже не было, — напомнил парень. — Ну, мы ждем. Но Голд долго не вспоминал, ответствовал, уверенный, что под конец подключится и сам Босс. — Это прозвище ему дал я, — пожал плечами парень, выглядело это весьма внушительно. — В свое время нас только готовили, и Тсуна был таким неуверенным, крохой, до моего появления ни с кем и не общался, как я позже узнал. После меня начали появляться еще, с некоторыми мы сдружились. И в компании Тсуна становился гораздо увереннее, тверже, если кого защищал — так загляденье же. Мне это было видно особенно, я же с ним с самого начала был, — гордо высказался блондин, вскоре чувствуя на своих плечах тонкие руки босса. — Не лопни, — по-доброму, как-то даже заботливо усмехнулся парень, похлопывая Яна по скуле. — Первый ты наш. Ну, и чего остановился? Продолжай, я же слушаю, — несколько насмешливо протянул шатен, и не думая убирать рук. Голд против и не был. — Изделия из чистого серебра очень мягкие и гибкие, но долго, так сказать, не живут, срок годности у них мал. Сам по себе Тсунаеши был очень мягким, доверчивым, аж сердце сжималось — кругом такие жестокие дети. Баррис, с момента появления Тсунаеши, не сводил с того удивленно расширенных глаз. — Я уверен, ты в детстве тоже не плевался гневом и неприязнью во всех, — прокомментировал взгляд брата Рембрандт, понимая, что настала его очередь кое-что рассказать. — Я, вообще-то, был там почти с рождения, когда остальных забирали где-то месяцев от восьми. Не знаю, почему, но они чувствовали себя гораздо увереннее меня, ну и своей уверенностью к тому же давили любое мое рвение. Так и получилось, что к приходу Яна я был в столь плачевном состоянии. Тем более, нехороших, так скажем, людей я всегда чувствовал и сторонился, — заделился воспоминаниями шатен, опускаясь ниже к Голду. — Заставил меня тут вспоминать тяжелое детство и деревянные игрушки, — фыркнул, слегка надувшись, прямо в ухо Солнцу Тсунаеши. Тот негромко рассмеялся, боднув босса, мягко касаясь лбом виска. — Вообще-то, теперь я думаю, что очень правильно назвал Ардженто. После того, как стало известно, что он наш основной, я вспомнил еще пару применимых к нашему боссу свойств серебра. Да и этот металл — белый и блестящий, а тренер твой красавчик, не находишь? — улыбаясь, говорил Солнце и, кажется, за последнюю реплику получил локтем по голове. — Я разве что-то обидное сказал? — возмутился Голд, снова переводя взгляд на Тсуну. Нана начала составлять на стол четыре тарелки — с половиной ей помог Тсунаеши, а затем тоже сел, рядом с Солнцем, всем своим оскорбленным видом показывая, что отвечать не собирается. Вот только все равно ответил, не прошло и пяти минут со слов Солнца. — Смущающее, — коротко сказал юноша. — А вообще, Голд себя тоже назвал, и очень к месту. Золото — очень тяжелый, но мягкий металл, его твердость сравнима с ногтем. Плюс у него низко электрическое сопротивление; это только кажется, что Ян непробиваемый, его очень легко разозлить. И злиться он от души, тут ему даже наша язвочка-Сай позавидует, — неожиданно быстро проговорил Тсуна, и его сосед положил могучую ладонь на не особо могучую шею, щекоча. Рембрандт сдерживался, как мог. — Хэй, ну я же ничего не сказал обидного, правда? — почти умоляя прекратить — так звучал его голос, — просипел шатен. Солнце его отпустил, устало выдыхая, имея огромное желание чисто для вида потереть виски. — Ты это имел в виду под непредсказуемым на людях поведением? — задал вопрос Баррис, когда увидел, что тренер пришел в себя. Но тот помотал головой. — Нет, тут другое… — Рядом с нами он превращается в ребенка, — веско заметил Голд, прерывая Тсунаеши. — И за ним все присматривают и наблюдают, чтобы не сделал чего опрометчивого, — добавил Ямабору — видимо, накипело. — Хотя он все равно никого особо не слушает, на него в принципе в таком состоянии влияет только Ария с этими его склянками… И Ардженто совсем о себе не думает, о нем все заботятся. — И он обо всех, — сказал Ян, как бы напоминая Ямабору. — И он обо всех, — эхом повторил беспламенный. — Я помню, помню. Меня же очень часто лечил именно Ардженто. Стук в дверь; но Баррис уже чувствует — это Гокудера. Кажется, на памяти Тсуны так быстро столько еды еще никто не глотал. — Приди сегодня со школы вместе с Хранителями, ладно? И Хаято обязательно приведи, — вслед за пулей вылетевшим в коридор Савадой высунулся Тсунаеши. — Ты тоже не забудь рассказать о Хаято своему Рэю, — негромко, чтобы за дверью не услышал Ураган, напомнил подросток, сразу едва не вышибая дверь. — Утро доброе, Хаято, — поздоровался с одноклассником парень. — Э-э, доброе, — кивнул пепельноволосый. — Джудайме, я бы вас подождал, не стоило волноваться, — заверил парень, и сам напоминая о «пробуждении» всем, кто слышал. — Не забудь… п-пожалуйста, — нахмурившись, вновь повернулся ко двери Баррис, добавляя «волшебное слово», чтобы звучало значимее. Тсунаеши уверенно кивнул, улыбаясь. — Ну конечно, я же сказал. — Ария, как там Рэй? Уже проснулся? — чуть позже заглянул в комнату сразу четырех Хранителей Тсунаеши. Гроза в неизменной по утрам позе снова что-то читал, и быстро отвлекся, поднимая голову сперва к боссу, а затем на вторую в комнате кровать. — Рэй, — громким шепотом позвал Брис. — М? — сонно отозвался Ураган, полуоборачиваясь, насколько ему позволяло положение подушки. — Тебя Тсуна зовет, — пояснил Солнце и, убедившись, что парень закопошился, отвернулся обратно. — Теперь проснулся, — кивнул блондин, скоро опуская на глаза очки и снова смотря в монитор. — Босс, я сейчас выйду, подожди снаружи, — попросил Брэдбери. — Холодно, — признался он. — Эх, ты, — вздохнул Тсуна, выходя и прикрывая за собой дверь, — как быстро привык к комфорту, сиди и плачь. — У Барриса сейчас всего два стопроцентно установившихся Хранителя — Ураган один из них. — Рэй, не дожидаясь конца, присвистнул, запуская руки в карманы. — И Ураган как раз пробудился, да? Бедный ребенок. Восприятие его, должно быть, периодически сильно пугает, — высказался парень, серьезным взглядом смотря перед собой. — Что от меня требуется? — Баррис должен привести обоих Хранителей после школы, думаю потренироваться с ними. Я так и планировал — чтобы каждый тренировал ребенка со своим атрибутом. И я хочу, чтобы ты с ним поговорил, объяснил, что с ним происходит. Не думаю, что кому-то из его близких удалось найти истинное Небо, будучи Ураганом. Ты же, пусть не прошел это в полной мере сам, видел со стороны и ощущал вторично. Если будет нужно, привлечем Сая, — тоже с весьма заметной серьезностью в голосе сказал Тсуна. Рэй усмехнулся, откидывая голову назад. — Так волнуешься за младшего братишку? Я думал, ты не хотел иметь ничего общего с этой семьей, — заметил веско Ураган. Впрочем, чувствуя, хоть и слабо в повседневной жизни, то же, что и Небо, он не нуждался в ответе — уже его знал. — Я рад, что ты можешь причислять себя к ним, ты не подумай. Младший брат — это круто. Я вот это на своей шкуре, возможно, смогу ощутить на сегодняшней тренировке, а? — ткнул босса локтем в плечо Брэдбери. — Так ты согласен? — Конечно, согласен; чтобы Рэй — и отказался от лишней порции приключений на задницу. — Сделаю все возможное, босс, — заверил он. Тсунаеши иногда любил резко менять их планы — так что Баррису повезло, что в их время уже изобрели такие полезные штуки, как мобильники. Буквально под конец большой перемены телефон-раскладушка завибрировал, и Савада с удивлением вытащил его на свет божий из кармана. Кто ему вообще может звонить? Отец-то уехал. — Алло? — Он жестом попросил Хранителей быть тише и сам чуть отошел в сторону. В трубке сперва послышался непонятного рода шум, затем таки нашелся и ответчик: — Баррис? — вроде бы голос Тсунаеши. — Если молчишь, значит, все-таки ты. Смотри, у нас тут немного поменялись планы — сможешь после школы прийти сразу на полигон за городом? Ты там с Реборном вроде бы тренировался. — Тот, что за холмом? — уточнил школьник и услышал по ту сторону задумчивый хмык. — Да, — снизошел до ответа Тсунаеши. — Я потеряюсь, не дойдя до него, — для программы перед этим поскрипев зубами, признался негромко парень, вспоминая, как однажды пытался выйти из тамошнего леса в город. Рембрандт, Савада был уверен, сейчас опять полуоскалился-полуулыбнулся в этой своей странной манере. — Ладно, я понял. Тогда вас проведет Линк, я попрошу его встретить вас после школы. Лучше вам не переодеваться — у тебя же сегодня физкультура последним уроком?.. — Мне не стоит удивляться твоей осведомленности, правда? — риторический вопрос, негромко сказанный просто для проформы. — Да, я понял. А кто он такой, этот Линк? Именно этот момент решил выбрать тот, кто подавал звонок на урок. Получать по голове за опоздание от в последнее время чересчур нервного Хибари-сана не хотелось, так что подросток, не дождавшись ответа тренера, выключил телефон и спешно собрал уже пустые коробочки из-под бенто, подгоняя Хранителей. Во всяком случае, если говорить об упомянутом Рембрандтом Линке, то Баррис не мог точно сказать, кто это. Не Ураган — того звали Рэй, не Солнце и не беспламенный, с которыми Савада уже познакомился. Таким образом, вариантов в остатке — море. Придется дожидаться конца уроков, чтобы удовлетворить проснувшееся любопытство. Главное — не раздражаться. И не волноваться. Хотя с грядущей контрольной по математике и сегодняшним зачетом на физкультуре говорить об этом было бесполезно — и то, и то не предотвратить. Вот так учеба и крадет общие нервные клетки… На следующей после большой перемене Баррис рассказал Ямамото и Гокудере о том, что планы поменялись — прежде они говорили об этом во время обеда. Ямамото отшучивался и смеялся, раздражая Гокудеру, а Савада в это время старался не подлить масла в огонь — так что сразу, как слова бейсболиста влетали в его голову, старался от них абстрагироваться. Спокойнее, спокойнее… Черт! Не получается. Сейчас они втроем, в физкультурной форме, как было сказано, вышли из ворот школы. Баррис чуть повел головой — и почти сразу заметил стоявшего невдалеке среднего роста брюнета, которого в ту ночь, когда приехали Эстранео, видел в комнате. — Похоже, это он, — указав на парня кивком головы, осведомил Баррис одноклассников, и в следующий момент шагнул по направлению к пока еще незнакомцу. За ним последовали Хранители — снова ругающиеся, но спор уже сходил на нет. Сам Савада сейчас думал только о неизвестном Линке. Кто он? — Вы ведь Линк, я правильно понял? — подошед, решил уточнить Баррис. На его вопрос брюнет кивнул. — Ардженто сказал, что ты задал вопрос о том, кто я, но тут же отключился, — сразу начал говорить парень, выглядевший ненамного старше самого Барриса, одновременно начиная идти в сторону, очевидно, места назначения. На сказанное Линком Баррис кивнул, подтверждая. — Я Дождь, — тоже кивнул он, продолжая, — я младше Тсунаеши, мой напарник — Ария, Гроза. В общем-то, вот. Кстати, — он оглянулся, точно вылавливая из двоих вроде бы незнакомых ему одноклассников Барриса именно того, кого впоследствии назвал: — Ямамото, да? Ты тоже Дождь. Приятно познакомиться, — и протянул руку, которую спортсмен механически пожал, продолжая слегка растерянно улыбаться. — А как вы узнали, что именно Ямамото — Дождь? — подразумевался еще один вопрос, только звучал он не очень, мол, а как вы узнали, что именно он — Ямамото? И Баррис увидел, что Линк понял его, а потом не стал уточнять. — Мое чутье, конечно, хуже, чем у Ардженто, но уж родственный атрибут-то я отличу. — Он говорил странным тоном — не было понятно, издевается этот парень, пытается нагрубить или просто говорит, как привык. — Тем более, что про Хаято я слышал, он сейчас, словно твое зеркало — смотри, как волнуется. — Это Линк сказал тише, наклоняясь к уху Барриса — и, естественно, взволновав того, — а потом, в свою очередь Гокудеру. Отстранился и со странной улыбкой сказал: — Ладно, все, я так больше не буду. Просто наши уже начали тренироваться — видно, хотят, чтобы Рэй и Сай разогрелись, пока я не привел вас, — и мне надо регулировать эмоциональные выбросы. Это немного нервно, когда надо не только чутко вслушиваться в чужие эмоции, но и регулировать чисто физические реакции тела. Так что я пошалил. Это разрядка, — объяснил свое поведение Линк — и Савада заметил, как, на самом деле, сдержанно и… как-то холодно выглядят его реакции, слышатся его реплики. То, что он принял за грубость, было, кажется, просто результатом того, что он говорил в одно время с требующим внимания делом. Но не спросить было бы кощунством. — А в смысле «регулировать эмоциональные выбросы и физические реакции»? — заинтересовался Савада, и в самом деле не в силах терпеть. — Это что-то вроде способности Ямабору-сана — тоже не связана с Пламенем? — Ну да, — последовал небрежный ответ, — один занятный человек как-то сказал, что его сила на четверть родом из пробирки*. У нас похожая ситуация. Ямабору просто легче всех показать модификацию на месте, а остальным для этого нужно место и время.