***
Чувство, которое не смогла идентифицировать Катерина, было ни чем иным, как восхищением. Печорина сложно было удивить женской красотой: для человека, повидавшего в своё время очень много красивых женщин, эта самая красота была пустым звуком. В глубине души он понимал, что за красивой «обёрткой» может скрываться невзрачное прогнившее нутро захудалой, чёрствой душонки.Но Катя… Она была не похожа на тех женщин, которых Григорий встречал раньше: при всей своей невзрачности, Катерина излучала какой-то особый, не видимый человеческому взгляду свет. Этот свет манил его, как горящая свеча манит мотылька.Григорий даже немного испугался собственного сравнения, ведь, ему была известна истина: мотылёк, прилетевший на свет, непременно опалит свои крылья.А Печорин не желал испытывать боль. А меж тем молчание становилось слишком затянутым. Печорин не знал, как вести себя с девушкой, чтобы не выдать смятения, охватившего его. Григорий прокашлялся, чтобы прочистить горло: — Я так понимаю, мне нужно представиться первым, раз уж нас не представили друг другу? — вопросительно посмотрел он на Катерину. Та в ответ неуверенно кивнула. — Григорий Печорин к вашим услугам. — чуть смешливо отсалютовал ей бокалом мужчина. — Могу ли я узнать имя прекрасной дамы, решившей скрасить моё ожидание?***
Катерина наконец-то смогла выйти из того состояния оцепенения и даже некой апатии, что сопутствовали ей с момента появления странного, нечеловечески красивого мужчины, назвавшим себя Стражем Врат. «Интересно, а кто же такой Страж Врат? Какие у него есть обязанности? Какие привилегии? Или же это просто красивая «вата»? — думала она, в то время как Печорин закрутил новый виток представления перед ней: — Что же вы, красавица, не отвечаете? — ехидно скалясь вопрошал у ней Григорий. — Аль не мил вам простой русский молодец? Небось, при своей ослепительности — тут он гадливо улыбнулся, — вы привыкли к царям, да их приближённым? А простого русского мужика можно и не замечать вовсе?! — Печорин всё более распалялся.