С Владом мы познакомились в сети. Я не искал друзей или единомышленников, просто объяснил какому-то страждущему с сомнительного форума, где у него ошибка в программном коде. Не то чтобы я особо шарил, но писал кое-что время от времени для простеньких сайтов особо деятельных школьников-самоучек. Тогда я не знал, что Влад – не тот человек, который готов мириться с серой ролью собеседника-однодневки. Слово за слово, и я как-то незаметно оказался в его компании друзей по интернету. По большей части мы задротили в онлайн-игры, матерясь и угорая в Скайпе, как идиоты. Но это было весело. Влада все знали под довольно пафосным, но быстро запоминающимся ник-неймом – Сет. Даже не представляю, почему он выбрал себе имя бога хаоса и ярости, того, чья демонизированная сущность у египтян была близка к привычному понятию Сатаны. Тогда я так и не решился спросить, почему же именно так. Мне Влад не казался похожим на мрачное божество, однако ник приклеился прочнее некуда. Было в нём что-то такое... сильное, вызывающее если не страх, то уважение. Я не раз думал, как отреагирует Сет, если я назовусь его главным антагонистом, Гором. Заметит ли вообще? Придаст ли значение? Впрочем, бог из меня никакой. Сам я скрывал своё имя за бестолковым ником Баг. Когда-то мне это казалось забавным, я же по жизни такой, "багованный". А потом стало просто насрать.
Что нас с Владом связывало? Наверное, ничего. Сначала мы изредка задротили в DayZ, потом стали собираться чаще. Мне нравились его друзья, с ними было легко, да и сыгрались мы довольно быстро. Однако компания Сета оставалась компанией Сета, с которой без него мне общение было заказано. Влад будто брал меня в довесок, как друга со стороны. Чёртова комбинация «Сет+1». Впрочем, она меня устраивала. Через какое-то время мы начали плотно общаться в личке, неожиданно нашлось много точек соприкосновения, общих интересов и тем, а уже через пару месяцев я знал о нём немного личной инфы. Сет был на два года старше меня, к великому неудовольствию родителей учился в колледже физкультуры и спорта, профессионально играл в баскетбол и оказался бисексуалом со всеми вытекающими. Партнёры у него менялись часто, но на тему любви он отшучивался, воспринимая всерьёз лишь семью, друзей и почему-то меня. По крайней мере, так мне казалось. Через какое-то время общие знакомые с форума начали называть меня не иначе как «зайка Сета». Но ни геем, ни бисексуалом я не был. Тогда мне казалось всё это забавной шуткой. В конце концов, в реальной жизни я тоже иногда угарал с другом, называя его солнышком и по приколу посылая воздушные поцелуи. Обычно такие диалоги заканчивались обоюдной фразой «Фу блять, уйди уже от меня, педик недоделанный». Так что быть «зайкой Сета» меня не напрягало. Мы просто смеялись над этим.
В плотном общении незаметно пролетел год. Я окончил школу и поступил в универ, превратив-таки программирование из хобби в профессию. Уже и не вспомню, чего вдруг Сет предложил встретиться. Вышло как нечто само собой разумеющееся. Я согласился. Благо, мы оба жили в Москве. От этой встречи я ничего не ждал, мы были… друзьями? Ничего необычного. Договорились посидеть после занятий в какой-то маленькой пиццерии в центре. Я и сам не могу объяснить, почему в то утро собирался на пары так тщательно. Не скажу, что вырядился аки девица на выданье. Просто в моём понимании вся недавно купленная одежда, которая ещё не успела стать будничной, автоматически признавалась парадно-выходной. Тогда я, не задумываясь, натянул новый джемпер песочного цвета и вынул из шкафа строгое пальто, оставив привычную спортивную куртку в прихожей. Я даже худо-бедно попытался уложить свои вечно торчащие в разные стороны волосы маминым лаком. Почему было так важно выглядеть круто? Я и сейчас не смогу ответить на этот вопрос. Разумеется, именно в тот день погода решила меня уничтожить. Добираясь до пиццерии, сотню раз проклял свою привычку забывать зонт. В итоге, перед Сетом я предстал мокрый, привычно лохматый и донельзя обиженный на весь чёртов мир. А он… со смехом сжал меня в подобии объятий и заказал кофе, дабы отпаивать несчастного друга, набегавшегося под холодным осенним дождём. Сет был одним из тех людей, которые магнитом притягивали к себе и всегда держали ситуацию под контролем, не напрягаясь. Уверенный в себе, с твёрдым внутренним стержнем, он никогда не пользовался своей силой, чтобы надавить, подчиняя или манипулируя. Наоборот, он делал так, что рядом с ним было комфортно, с непостижимой лёгкостью разряжая атмосферу одним своим присутствием и расслабленно-развязной манерой поведения, которая кажется проявлением легкомысленности ровно до тех пор, пока не заметишь внимательный, чуть насмешливый, но по-взрослому серьёзный взгляд. Даже его внешность соответствовала характеру: тёмно-рыжие волосы, подкачанное благодаря спорту тело и глаза… наверное, если не вдаваться в детали, их можно было бы назвать карими. Но, чёрт возьми! И они умудрились выделиться, будучи слишком яркими, с каким-то медовым отливом и чуть более светлым ободком вокруг зрачка, так, если бы он носил цветные линзы. Мои глаза – тоже, на секундочку, карие – были… обычными. Однотонными. Тёмно-коричневыми.
Впрочем, даже если бы Сет был щуплым очкариком с тусклыми радужками, наверное, люди всё так же окружали бы его. Внешность всегда отходит на второй план, стоит некоторым индивидам открыть рот. Кажется, это называют харизмой. То, чего мне всегда не хватало. Сет был человеком-искрой, он запоминался сразу и надолго. Я же был… симпатичным, неглупым, но… обычным. Совсем как мои глаза. Я не умел цеплять людей, открываться сразу и при первой же встрече болтать о глупых мелочах. Мне всегда требовалось время, чёртово время, чтобы довериться и стать самим собой. Поэтому я чаще молчал, а люди, которые не общались со мной достаточно долго, чтобы узнать, быстро забывали меня. И при следующей встрече их взгляды скользили, не останавливаясь. А я и не стремился стать объектом внимания.
Сет был в обычных джинсах и тёплой тёмно-серой толстовке. Я вновь почувствовал себя идиотом, вылезая из влажного от дождя пальто. И чего только вырядился? Впрочем, напряжение было недолгим. В тот день мы болтали несколько часов подряд. Привычные для меня неловкие паузы отсутствовали. Мы говорили обо всём на свете и не могли остановиться. Казалось, я говорю с самим собой. Иначе как, как он с удивительной точностью понимал мои путаные, сдерживаемые внутренними рамками мысли? Впрочем, с Сетом и молчание было уютным.
Мы встречались ещё несколько раз, однажды даже играли вместе в баскетбол. Я в этом не так хорош, но было удивительно легко и весело, даже когда мяч в который раз отскакивал от кольца в самый решающий момент.
Встречи всегда назначал Сет. Мне отчего-то было неловко звать его. Это, как и много другое, я не мог объяснить.
В тот год мы общались даже больше, чем раньше. Я познакомился с лучшим другом Влада, Кириллом. Сет звал его Кирой, намекая на женское имя в связи с постоянным ворчанием по мелочам и «мамочкиным» поведением последнего. Мне же прозвище постоянно напоминало о небезызвестном герое аниме.
Тогда это и началось. Я смотрел на их общение, и в какой-то момент мне показалось, что Сет относится ко мне как-то… особенно. Даже с Кирой, которого он знал много лет, Сет не был таким внимательным. Значения этому факту я упорно не придавал.
Так, весело и незаметно, пролетел первый курс, насыщенный событиями, совместными историями и только нам понятными шутками.
А потом у меня появилась девушка.
В Оксанку с моего факультета я влюбился быстро и сильно, как это и бывает впервые. Правда, потом также быстро остыл. Сейчас я думаю, что первая симпатия парней удивительно не избирательна. «Милое личико? Над шутками смеётся? Это моя судьба». Не так важны были общие интересы и ощущение уюта рядом с избранницей, как её наличие. В школе уже сам факт отношений был неким показателем крутости, но в данном заведении популярностью я не пользовался. Видимо, потому желание быть «альфа-самцом» и сохранилось где-то в сознании, дотянув до университетских времён. Уж не знаю, как у девчонок с их мечтами о большой и светлой, но моё представление о первой любви вышло довольно нелепым. Ядерное сочетание распирающей радости от собственной охуенности и адская неуверенность во всём, что делаю. Впрочем, второе, кажется, так и осталось на всю жизнь.
Вспоминая Оксанку и последующие партии, с которыми не сложилось, понимаю, что быстро увлекаться людьми, которые проявили ко мне интерес, – моё личное проклятие, которое обычно заканчивается болезненно для всех, кого я в это втянул.
Когда я сказал Сету, что нашёл девушку, он отреагировал странно. Вроде бы удивился, а потом, неожиданно вспылив, заявил, что я долбоёб. Причин для негатива я решительно не видел, потому ответил не менее резко. На следующий день Влад извинился и скомкано пояснил, что просто встал не с той ноги. Меня объяснение устроило. В конце концов, всякое бывает.
Общаться мы перестали в течение месяца. Нет, мы не ссорились, всё было… как всегда? Только Сет почему-то всё больше молчал. А потом диалоги сами собой свелись на нет, меня взломали на форуме, я психанул и удалил страницу, разрубая последние связи. Первое время остро не хватало вечерних разговоров, успевших стать… привычными? Пожалуй, что так. Я всё порывался найти Сета вк, но неожиданно для себя понял, что не знаю его фамилии. Из Скайпа Влад меня почему-то удалил.
***
- Саш, подойди! Нам с отцом нужно тебе кое-что сказать!
Я тяжело вздохнул и нехотя закрыл ноутбук: если мать звала на разговор, то это надолго.
- Саша!
- Да иду я, не кричи, - поморщившись, пробурчал я в ответ. Никогда не любил своё имя. Полное ещё куда ни шло, но Саша… то ли женское, то ли мужское, непонятно. Никакой мужественности и крутости в этих четырёх буквах. В детстве всё пытался заставить родителей называть меня Алексом, но бросил это гиблое дело сразу, как только вышел нашумевший «Мадагаскар». И слава богу. Сейчас это уже не казалось таким крутым.
- Ну, что такое?
Мать как-то странно посмотрела на меня и поведала, что рано утром мы едем на дачу к новому коллеге папы. Да-да, именно «мы», я даже переспросил. Что там забыло непосредственно моё бренное тельце, я понимать решительно отказывался, но, в сущности, было как-то плевать. Едем, так едем. Отец занялся новым – перспективным, по его словам – проектом пару месяцев назад, и как-то сразу нашёл партнёра, по воле судьбы оказавшегося маминым бывшим одноклассником. Поэтому их посиделки, что называется, парочками стали закономерным явлением. Мне обычно вход на вечеринку 45+ был заказан. Собственно, я и не горел. Однако сейчас умудрился угодить в список приглашённых.
– Ма, а что я-то там делать буду?
Мама закатила глаза и уже, наверное, на автомате сообщила мне, что понятия не имеет, в кого я такой зануда. Отец привычно молчал, уткнувшись в газету и проявляя к диалогу минимальный интерес в виде периодического мычания, призванного означать полное согласие с женой. Моя роль во всём этом безобразии оказалась весьма банальной. У их новоявленных друзей, как выяснилось, есть сын примерно моего возраста. Вот родители и решили, что взять меня – идея на миллион. Мне же дружба семьями и прочие прелести казались весьма сомнительными, а в бизнесе я не понимал ровным счётом ничего и судить о выгоде партнёрства не мог. Но особого протеста сие мероприятие не вызывало ввиду моего тотального флегматизма. В итоге, через пару минут я узнал все планы неутомимой матери и выяснил, что на даче мы пробудем неделю, после чего у меня останется ещё полмесяца летних каникул. Последним замечанием мама, видимо, пыталась оправдать их неожиданное решение. Впрочем, мне опять же было всё равно: каникулы я традиционно проёбывал за компом. Куда уж хуже?
Семейное собрание, кажется, успешно завершилось, так что я решительно двинулся к себе в комнату, но…
– Ах да, ещё. Саш, а ты случаем не знаешь их сына? Елена сказала, что, когда она сообщила ему о нашем приезде и о тебе, он сильно удивился. Вроде вы знакомы уже.
«Чего?..»
Приятелей у меня было немного. Друзей – двое, безоговорочно лучший – один. Что поделать, общительность – не моя сильная сторона. Располагать людей к себе я решительно не умел.
– А как фамилия-то у этих ваших..? – впервые за весь разговор во мне отчего-то проснулся интерес.
– Саша! Я же тебе сто раз говорила. Ветровы.
Я на секунду задумался, а потом отрицательно помотал головой. Знакомых с такой фамилией у меня не было, иначе запомнил бы. Ветер я очень любил, ассоциируя его с внутренней свободой, которой похвастаться никогда не мог.
– Странно… – нахмурилась мама, – Лена сказала, что её сын определённо точно тебя узнал…
– Ошибся, наверное. Мало что ли Александров Демидовых, – я махнул рукой и потопал в комнату.
На душе почему-то заскребли кошки.
***
Ехали мы недолго, дольше в пробке стояли. И собирались. Мать вихрем носилась по квартире, кидая по чемоданам «гостинцы, подарки и вещи первой необходимости». К последнему у неё относилась, кажется, добрая половина кухонной утвари и определённо точно всё содержимое шкафчика в ванной. Моя спортивная сумка сиротливо жалась в углу коридора, маминым баулам она определённо проигрывала. Я взял с собой только пару комплектов одежды, наушники и объёмную книгу на тот случай, если таинственный сын Елены Сергеевны окажется неисправимым занудой. Ну, то есть как я. Канитель с отъездом не поутихла, даже когда все сборы были завершены: в последний момент мама вспомнила, что мы забыли «присесть на дорожку». Левый глаз вечно молчаливого отца красноречиво дёргался. Наконец, неутомимая родительница, удовлетворённая минутой молчания, встала и бодро начала всех торопить, словно это и не мы её ждали, а вовсе наоборот. Я скрепя сердце выслушал какие-то придирки по поводу своей минимальной поклажи и поднялся с пола, на который ранее, долго не мудрствуя, и уселся «на дорожку». Стряхнул невидимые пылинки со стратегически важного места ниже спины и, посмотрев в зеркало, нервно пригладил тёмные лохматые волосы. Впрочем, результата эта нехитрая манипуляция ожидаемо не принесла. В детстве моё гнездо каждое утро вызывало у матери приступ неконтролируемого хохота, думаю, она потому мне и не разрешала стричься – смех же продлевает жизнь. В итоге, как только я достиг относительной самостоятельности, обрезал все лохмы нахрен. Так проблема вечного шухера, конечно, не решилась, но стала менее заметна. Оделся я просто: чёрные джинсы, бежевое поло и кеды. На левой руке подаренные отцом массивные часы. Особого чувства стиля у меня никогда не было, мне казалось достаточным уже то, что я не выглядел как дебил или деревенский паренёк на выезде. Минимализм, отсутствие вычурности и максимальный комфорт – то, что нужно для счастья.
Дача «друзей семьи» оказалась местечком не из простых. Это я понял сразу, как только увидел шлагбаум и хмурого мужика, выползшего из маленькой охранной будки. Отец несколько взволнованно назвал фамилию, нас пропустили. За ограждением располагалось закрытое поселение на манер деревни, только со всеми удобствами. Домов я увидел не много, и все стояли на значительном расстоянии. При этом удивило отсутствие заборов и количество зелени. Сады участков слились в один огромный то ли парк, то ли лес, так что получалось очень уютное, уединённое место. Дорога пересекала весь дачный посёлок, лучиками расходясь к отдельным домам. У каждой двухэтажной махины был гараж и приличная асфальтовая площадка возле крыльца. Я хмыкнул, понимая теперь, чего папа так вцепился в этого своего «партнёра». Судя по всему, люди здесь отдыхают не самые бедные, а сынок, с которым мне предстоит провести неделю, значит, золотой мальчик. Кла-а-асс. Нечего сказать. Снобов я хронически не переваривал, обходя «илитку» стороной и предпочитая более скромный круг общения. Впрочем, судить о людях, не узнав их, было не в моих правилах.
Вскоре мы затормозили у относительно небольшого дома из светлого кирпича, в посёлке он оказался последним. Я вышел вслед за родителями, на секунду задержавшись у машины, чтобы проверить, ничего ли не оставил на заднем сидении. Где-то истерично залаяла собака. Дверь шумно хлопнула, и нам навстречу тут же выскочила улыбчивая женщина с огромными серьгами в ушах и ярко-рыжими волосами, она сразу наталкивала на мысли то ли о хиппи, то ли о колдуньях-травницах из сказок. «Ага, видимо, Елена Сергеевна, – рассеянно отметил я. – А сзади её муж, папин партнёр и мамин одноклассник… как-то там его… чёрт. Ладно, потом тихонько у родителей спрошу»
– Саша! Саш! – мама призывно махнула мне рукой и указала куда-то в проём входной двери. – Это сын Лены и Виктора. Познакомьтесь.
И тут я, кажется, на секундочку выпал из реальности. Сета я не мог не узнать даже спустя два года. Хотя он здорово изменился с нашей последней встречи, вытянулся ещё больше, стал шире в плечах. Сильно отросшие медные волосы выбивались из высокого хвостика на затылке, в ухе торчал маленький металлический гвоздик. Узкие штаны цвета хаки, чисто-белая футболка и куча браслетов из чёрной кожи на запястьях…
Я тяжело сглотнул. Воспоминания пронеслись в пустой голове, и почему-то стало стыдно. Чувство неясной вины неприятно всколыхнулось где-то в подсознании и тут же ускользнуло, оставив после себя непонятный осадок. Я не знал, что говорить. Из раздумий меня вытянул уверенный тихий голос:
– Ну, привет, Баг, – парень спокойно спустился и, подойдя ко мне, с улыбкой протягивал руку. Давно забытое имя резануло по ушам.
– Привет… Влад, – я дёрнулся и, словно пытаясь исправить собственную неловкую паузу, слишком поспешно ответил на рукопожатие. Он был на полголовы выше меня, но вряд ли именно этот факт оказался причиной того, что Сет смотрел настолько… свысока. Не высокомерно, нет. Словно родитель на нашкодившего ребёнка. Чуть насмешливо, испытующе, возможно, с долей укоризны. На секунду мне показалось, что он скажет мне, вот сейчас, точно скажет… что именно? Я не знал.
Наваждение и нервозность только усилились, стоило Сету разжать пальцы, разрывая короткое рукопожатие. Он неожиданно равнодушно скользнул по мне взглядом, вежливо поинтересовался, не нужна ли помощь с багажом, и, получив отрицательный ответ, удалился в дом. Наши родители всё ещё торчали в дверях, разбирая сумки, моя мать уже бурно делилась первыми впечатлениями с непрерывно смеющейся Еленой.
Мне до одури хотелось уехать.
