Сет

Я видел отвратительный сон. Походящий больше на горячечный бред… рваный, тяжёлый, затягивающий в липкую пучину страха. Мелькание образов и постоянная погоня, побег сначала от молча улыбающегося Мирослава, а затем от человека с моим лицом... Проснулся около двенадцати, с мокрыми щеками и быстро бьющимся сердцем. Подушка стала горячей и неприятно влажной от пота и слёз. Надо же… с детства не плакал. Переведя дыхание, я прислушался к мерному стуку часов… снова в пустой квартире. Кажется, похожая ситуация уже была? Сет не стал снимать с меня даже куртку, попросту бросив на застеленном диване в зале. В душе шевельнулось грызущее чувство стыда и жалости к самому себе. Таблеток на кухне, как в прошлый раз, не было. Только записка: «Я на работе. Когда будешь уходить, просто захлопни дверь». На работе? Он куда-то устроился? А как же универ? Вопросы-вопросы-вопросы, и ни одного ответа... Сколько прошло с нашей последней нормальной встречи? Почти полгода? Разве много? Мне всегда казалось, что для изменений это ничтожный срок. Однако Сет, похоже, продолжал жить и двигался дальше, пока я топтался на месте. Он уже не тот интернет-приятель, который заливал алкоголем разбитое сердце. Наверное, это хорошо. Жаль только, Баг так и остался Багом. Я выпил стакан воды и меня тут же вырвало. Слава богу, туалет от кухни не далеко. Немного полегчало. Решив, что это лучше, чем ничего, почистил зубы пальцем с выдавленной на него мятной пастой и тщательно прополоскал рот. Из зеркала меня равнодушным взглядом сверлил незнакомый парень. На белом, как полотно, лице тёмные глаза казались почти чёрными, смутно напоминая образы демонов из штампованных ужастиков, которые я раньше так сильно любил. Ладно, какая разница. Я умылся и кое-как расчесал волосы. Зеркальный двойник почти перестал походить на нечисть. Дальнейшая схема действий сама собой сложилась в голове, туман почти выветрился, и его заменила уверенность. Хватит. Больше не убегу. На дисплее телефона высветилось четыре пропущенных от Мирослава. Я выключил мобильник, открыл запотевшее окно в зале и прямо в ветровке сел обратно на диван, приготовившись долго и упорно ждать. Впервые я не чувствовал сомнений, назойливые мысли исчезли. Осталась лишь настороженно притаившаяся знакомая пустота и безумно сильное желание увидеть хозяина квартиры. Не так, как вчера. Увидеть нормально, желательно стоя и разговаривая наравне. Не знаю, сколько прошло времени в моей прострации и полном погружении в себя, но за окном уже начало смеркаться, когда, наконец, оглушительно щёлкнул замок. Свет я не включал, так что, зайдя в полутёмную комнату, чужое присутствие Сет заметил не сразу. – Блять, напугал! – испуганно дёрнулся Ветров, нашарив выключатель. – Привет, – прикрывая рукой отвыкшие от света глаза, вежливо поздоровался я. В сложившейся ситуации прозвучало это довольно-таки неуместно. – Почему ты до сих пор здесь? – хозяин квартиры раздосадовано поморщился. Что же… не могу винить его за подобный приём. – Потому что я должен тебе кое-что сказать. – А я должен выслушать? – ядовито выплюнул Сет. – Мы давно всё выяснили. Выметайся. Деньги на билет я тебе дам. – Нет, ты выслушаешь, – я упрямо гнул своё, точно зная, что хочу выразить, но ещё не зная, как сложить это в слова. Способность нормально видеть, наконец, восстановилась, и я жадно уставился на хозяина квартиры. Спустя долгие месяцы. Не затуманенными алкоголем глазами. Показалось, что знакомое лицо стало худее, черты лица заострились. Чисто-белая обтягивающая рубашка заправлена в чёрные джинсы с широким ремнём, рыжие волосы забраны в низкий хвост. Ни фенечек, ни перстней. Даже серёжку-гвоздик снял. Передо мной стоял не подросток, нет. Молодой мужчина. Недовольный вторжением гостей, которых не ждал. На секунду я смутился, не представляя, как вести себя с этим вдруг повзрослевшим Ветровым. Опустил глаза, судорожно пытаясь подобрать слова. Но вдруг взгляд зацепился за одну маленькую деталь… На правой руке парня красовались подсохшие кровяные корочки. Сбитые костяшки? Так… по-мальчишески. Почти смешно. Я выдохнул, расслабляясь. Неужели в своей новой жизни ему так же херово, как мне?.. – Я никуда не уйду, пока не выслушаешь. Мне плевать, пока есть хоть малейшая возможность, что ещё не поздно. – Не поздно для чего? – зло процедил Ветров, отворачиваясь к шкафу, словно именно сейчас перевесить безнадёжно мятую футболку со спинки стула на вешалку оказалось делом первостепенной важности. Раньше он всегда смотрел прямо в глаза. – Какой же ты эгоист. Третий раз делаешь это. Появляешься, когда я только начинаю забывать, и творишь всё, что тебе вздумается. Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя почти ненавижу. – Я рад, – горькая улыбка. – Ненависть лучше, чем ничего. Тем более, я заслужил. – Саш, уходи, если ты здесь из-за своей ёбаной совести. Обоим будет проще, мне твои объяснения ни к чему. Совесть? Если бы… Наверное, я и правда законченный эгоист. Донельзя капризный эгоист, который сейчас больше всего на свете хочет, чтобы Ветров стал прежним: уверенным в себе, чуть нагловатым, с этой его неизменной манерой раздавать шутливые приказы, не обращая внимания на мои заунывные причитания. Не злобно-отстранённым. Только не со мной… – Я не уезжал в Питер. Всё это время был здесь, в университетской общаге. Сет резко обернулся и с сомнением посмотрел на меня. Секунда. Отсутствующе-безразличное выражение вновь надёжной маской закрывает лицо. – И что? Какая разница, где ты был? Так даже хуже. Ты соврал. – Соврал, – послушно согласился я. Одна из припаркованных машин за окном разорвалась звуками визжащей сигнализации, но спустя минуту умолкла. Безмолвие загустело, заполнив душную комнату до краёв. – Я не могу без тебя, – тихий шёпот на грани слышимости. Но Сет услышал. Дёрнулся, словно от удара, на бледном лице отразилось болезненное выражение загнанного в ловушку зверя, сменяя застывшую маску последних минут. Кажется, что-то надломилось в нём, холодное безразличие затрещало по швам, и… парень тут же взял себя в руки, скривил губы, на секунду закрыл горящие глаза, пряча блеснувшую в них искру глупой надежды… – Можешь. Всегда мог. – … а теперь не могу. Влад вновь отвернулся и молча отошёл к окну. Я вдруг отчётливо понял, что ждать его ответа бессмысленно. Моего он ждал больше двух лет и теперь вряд ли верит хоть слову. С нарастающим отчаянием я подошёл к парню и обнял его со спины, упёршись лбом между лопаток. Мышцы под моими руками напряглись, но Сет не оттолкнул. – Что ты делаешь? – Пытаюсь тебя переубедить, – просто ответил я и прижался губами к спине Ветрова через ткань рубашки, с наслаждением вдыхая его запах, наконец, не скрывая эмоций ни от него, ни от себя. Голова чуть закружилась, но не было ни капли привычных сомнений. Только уверенность, надежда и желание показать, как сильно мне его не хватало. – Прости. – Ты пришёл, чтобы попросить прощения? – хрипло выдохнул Сет. – Нет. Влад резко развернулся в кольце рук и, запутавшись пальцами в отросших волосах, грубо притянул мою голову, так, что мы соприкоснулись лбами. – Не убежишь? Глаза в глаза. Дыхание смешалось. – Нет. – Врёшь? Хотя похуй... Если надумаешь, не возвращайся больше. – Сколько драмы, – намеренно провоцируя парня, хмыкнул я. Сет выругался и с силой прижал меня ещё ближе, затягивая в крышесносный поцелуй. Это безумие, но… чёрт возьми, как же хорошо... Что там я сказал Мирославу? «Не пидор»? Так и есть. Пока дело не касается Сета. – Сними, – коротко и властно бросил Ветров, рывком расстёгивая мою ветровку. А стоило мне выполнить сказанное, впился в шею, втягивая в рот тонкую кожу, с силой прикусывая, так, словно пытался передать всю ту боль, которую испытал моими стараниями. – Я больше не буду спрашивать, к чему ты там готов и чего хочешь, – медовые глаза потемнели от плохо контролируемого возбуждения, становясь похожими на мои. Голос не слушался, я согласно кивнул. Влад крепко сжал моё запястье и потянул к тёмной спальне, через пару секунд я безвольной, но безрассудно наслаждающейся собственной безвольностью куклой упал на кровать. – Раздевайся, – снова короткий приказ. Сет, видимо, не настроенный на прелюдии, быстро рванул с себя рубашку и навис надо мной. Он – в джинсах, я – в боксёрах. Словно даже в мелочах подчёркивает наши роли, заставляя чувствовать себя незащищённым. Он – ведёт, я – подчиняюсь. На секунду в голове мелькнула обида от того, что вопрос о позициях даже не вставал, но, стоило Ветрову сжать мой член через тонкую ткань, как все мысли выветрились. Неважно, что я не хрупкий мальчик, как рисуют в аниме, неважно, кто выше, сильнее или старше. Хоть Сет и подходил под все глупые правила, главное заключалось в другом: он был уверен в том, что делает, и ему это нравилось. А мне? Мне нравилось быть ведомым, позволяя решать всё за себя, полностью отдаваясь, забывая, теряя контроль, переставая быть параноиком и занудой, в сухом остатке являя только ничем не прикрытые, обычно тщательно скрываемые желания. Необходимость вновь искать причины, оправдания, препятствия отпала сама собой. Моё сбитое дыхание и недвусмысленная эрекция не предполагали ни отступных путей, ни возвращения к прежней трусливой лжи. Пустота, прочно слившаяся, казалось, с моей сущностью, медленно отступала, возвращая яркость, ощущения, цвета… желание жить. Здесь и сейчас. Мгновение, глаза в глаза, рука Сета сжимается и плавно начинает двигаться, вверх-вниз, снова, ещё раз, ещё, а на моих трусах красноречиво темнеет пятнышко смазки. Кровь приливает к щекам. Парень вновь смотрит на меня, с каким-то превосходством, насмешливо, и тут же целует, грубо, властно, глубоко. Кажется, всё это – наказание, очевидный исход затянувшейся игры в догонялки. Что ж, я не против быть наказанным. Влад зубами задевает мои соски, языком проводит по плоскому животу, спускаясь ниже. Жмурюсь и комкаю простыню, когда он снимает с меня боксёры и, чуть надрачивая умелой рукой, вновь до боли кусает в плечо. Сквозь плотно сомкнутые губы вырывается плохо сдерживаемый стон. Огладив выпирающие тазовые косточки, Ветров сжимает меня за ягодицы и приподнимает за поясницу, вынуждая перевернуться. – Встань, – повелительные нотки в голосе неизменны. Кажется, сегодня не найдётся места для нежности и ласки, которую бестолковый, пугливый кот так долго отталкивал. Ну и пусть. Я принимаю коленно-локтевое и бодаю головой подушку, пряча полыхающее лицо. Слышу, как Сет открывает ящик прикроватной тумбочки. Конечно, всё предусмотрено, я же не первый, да? Впрочем, плевать. Не так ведь, в сущности, важно, что было до, правда? Неосознанно отодвигаюсь, почувствовав, как сзади с нажимом касаются прохладные, влажные пальцы, растягивая. – … нет!.. – не выдерживаю, в панике выкрикиваю постыдную просьбу, выдающую мой вспыхнувший страх. Дыхание становится рваным, поверхностным. Он молчит. Не говорит, что больно не будет. Правильно, он никогда мне не врал. – Чёрт… – выдыхаю в подушку с каким-то то ли и хрипом, то ли скулежом. На глазах выступают слёзы, когда ощущения между ягодиц становятся невыносимыми. Так больно… так тянуще… так горячо… – Потерпи, скоро станет легче,– неожиданно мягко просит Сет. Впервые за вечер это не приказ. И спокойная уверенность Ветрова придаёт мне сил. Он рядом. А значит… всё так, как должно быть? Свободной рукой он вновь проводит по моему опавшему члену. Я вдрагиваю всем телом, а затем безнадёжно теряюсь и тону в ощущениях, уже не осознавая, что чувствую. Как может быть приятно то, что доставляет адский дискомфорт? А потом… потом я просто упускаю тот момент, когда мой мучитель присоединяет второй палец. И вскоре становится действительно легче. Он же обещал. Ощущение боли оказывается далёким, а на границе сознания вдруг вспыхивает запоздалая мысль-облегчение от того, что добрую пару дней я ничего не ел, а утром ещё и блеванул после алкоголя. Вновь краснею от стыда. Всё так… грязно, так пошло. Так неправильно… так... восхитительно. – Кххаа… ммм… – не успеваю закусить губу и, срываясь, вскрикиваю на выдохе, когда Сет задевает что-то во мне. Вдоль позвоночника пробегает сладкая волна онемения, и вот я уже неосознанно покачиваю бёдрами, насаживаясь на умелые пальцы. Сам. Стыдно. Безумно стыдно. И это заводит ещё сильней. Разочарованно поскуливаю, когда ощущение наполненности исчезает. Звякает металл пряжки на кожаном ремне. Холодок по пояснице, волнение, предвкушение и полное отсутствие страха. Сет отстраняется, переворачивает меня обратно на спину и широко разводит колени, приподнимая. Хочется возразить, но я лишь обречённо повинуюсь. Конечно, всё случится так. Самая унизительная и развратная поза, и он отлично знает, что я так думаю. Но… вот я полностью открыт, и мой собственный член, истекающий смазкой, не оставляет сомнений в том, что мне это нравится. Влад изучающе смотрит, рукой продолжая ласкать мою плоть. Его волосы разметались, глаза пылают, а дыхание чуть неровное, но он молчит. Ни стонов, ни шёпота всяких глупостей на ушко, ни признаний… ничего. «Не смотри... так. Пожалуйста» Когда он входит я матерюсь и впиваюсь коротко остриженными ногтями в его плечи. Это уже не пальцы. Больше, твёрже, горячее… Больно-больно, как же больно и… классно. Ещё. Пожалуйста. Ну же. Вслух я не попрошу. Ему и не нужны мои слова, он знает. Он всегда знает, чего я хочу. Порой даже тогда, когда я сам не догадываюсь. Резкие движения, кожа к коже, звук влажных шлепков, и я уже почти кричу, вбиваемый в кровать. Наверняка на бёдрах останутся синяки от пальцев. Плевать. Кончаю даже без стимуляции члена, с захлёбывающимся рыданием изливаясь себе на живот. Сет глухо стонет, и я чувствую на себе приятную тяжесть его расслабленного тела. Безумно хочется курить, но я же бросил… для того, под кем всё же оказался. Закономерный итог. Меня… поимели? Да. Мне это понравилось? Безусловно. Ветров встаёт и открывает окно, впуская в душную комнату холодный воздух. Проваливаясь в забытье, чувствую, как меня укрывают и, проведя по волосам, легко целуют в макушку. Только не уходи.

***

По обыкновению я проснулся раньше Сета. Справедливо рассудил, что после совместной ночи правила приличия претерпели некоторые коррективы, и, откопав в шкафу чистое полотенце, отправился в душ. Несмотря на ощутимую тянущую боль внутри и ноющую поясницу, настроение было замечательным, а голова лёгкой и непривычно пустой. Я словно отпустил всё то, что тяготило последние месяцы. И всё вдруг стало таким понятным, таким… удивительно правильным. Когда я вернулся в спальню, Сет сидел на краю дивана, чуть наклонившись вперёд и сцепив руки в замок. Он внимательно посмотрел на меня снизу вверх, словно ища ответ на один из так и не заданных им вопросов. – Ты в порядке? – Да, всё отлично, – я просиял, подтверждая правдивость собственных слов. – Доброе утро. – Доброе… – Ветров всё так же настороженно сканировал меня взглядом. – Что-то не так? – не выдержал я. – Непривычно видеть тебя в таком настроении. Улыбаешься ещё, хах, это неожиданно, не находишь?.. – его привычная ухмылка вышла какой-то нервной. – А если серьёзно, то я просто жду. – Чего ждёшь? – Ну, не знаю. Истерик, скандалов, обвинений... Что там обычно принято устраивать по утрам? – Не сегодня. – Я был не слишком… обходительным. – А я не слишком сопротивлялся. – Наш первый раз должен был быть другим, – с досадой поморщившись, продолжил гнуть своё Сет. – Ты ещё для полного комплекта извиняться начни. Я же не мальчик-одуванчик и уж тем более не девчонка, в самом-то деле, – закатил глаза я, не выдержав. А затем, решительно приземлившись к Сету на колени, расцепил его руки и пристроил их где-то в области собственной поясницы. – Если я сейчас проснусь, то выйду нахуй в окно, – слишком серьёзно пообещал Влад. – Или сопьюсь и умру от цирроза печени. – Не переживай, не проснёшься!.. ой, ну то есть я не это хотел сказать. Ветров улыбнулся и на секунду сжал меня в объятиях. – Сашка, ты такой… – Какой? – Невозможный... Я ведь правда тебя люблю. Так давно и так сильно, что самому страшно. – Я тебя, кажется, тоже, – тихо пробормотал я куда-то в плечо парня. – Чего-чего ты там шепчешь? – требовательно протянул Влад. – … люблю, – чуть громче. – А? Не слышу. – … люблю. – Ммм? Скажи-ка ещё раз. – Да пошёл ты! – с негодованием крикнул я на плохо сдерживающего хихиканье Сета. – Тут человек вообще-то душу изливает! – Ну, прости-прости, – сквозь смех выговорил Ветров, а потом прижал меня к себе, прошёлся губами по шее, заставляя замолчать, выцеловывая красновато-синие пятна – доказательства вчерашнего помешательства. – На самом деле я счастлив, Саш. Очень. Поэтому нервничаю и начинаю пытаться шутить. Правда. Для меня важно, наконец, услышать эти слова от тебя... Просто всё слишком хорошо… не верится. – Я больше не уйду, – запоздалое обещание невольно сорвалось с языка. – А я тебя и спрашивать больше не буду. Не отпущу никуда. – Из мелодрамы фразу позаимствовал, да? – криво улыбнувшись, смягчил я серьёзный для нас обоих момент. Ведь в моём «не уйду» было гораздо больше «прости», а в «не отпущу» Сета отчётливо прозвучало «прощаю».