Апокалипсис сегодня

      День, который по ощущениям Майка тянулся два года, понесся с огромной скоростью, стоило им переступить порог центра. Круговорот из знакомых и незнакомых лиц, звуков, комнат и каких-то бесконечных вопросов. Он не замечал врачей, которые пытались отцепить его от Уилла. Не замечал друзей и их попытки расспросить о том, что произошло в поездке. Он не помнил, как передвигался и что делал. Просто время от времени он вдруг сбрасывал с себя пелену, заглушающую окружающий мир, и находил себя в разных местах с разными людьми. Вот опять ему накладывают швы на лицо. Он помнит, как отказался от обезболивающих. Майк и так не чувствовал этой чертовой иглы, и боялся, что таблетки заберут последние ощущения мира вокруг него.       И вдруг внезапно он уже в комнате, которую он не узнает, и его обнимает плачущая Нэнси. Руки Майка обвивают ее и гладят по спине. Слова благодарности медленно достигают его разума. Он шепчет что-то про то, что ей не нужно его благодарить. И в самом деле, не нужно. Она его сестра и он готов лезть в любое пекло, чтобы помочь ей. Майк смотрит прямо перед собой, и его взгляд упирается во взгляд Джонатана, полный облегчения. Они втроем справились. Они дали шанс его еще не родившемуся племяшу.       По дороге в центр Джонатан с Джимом пришли к решению не рассказывать никому, что без помощи Хоппера и его огнемета, все трое ребят сейчас переваривались бы в желудках демодогов. Майкл хоть и слушал в пол-уха, концентрируя все свое внимание на холодеющем Уилле, но согласился с ними. Нэнси не в том состоянии, чтобы еще и волноваться о том, насколько близко смерть прошла от отца ее ребенка.       Майкл врал хорошо, но он не хотел врать Нэнси. Они больше уже не дети и Майку не нужно притворяться, что он не брал ее четвертаки из хрюшки-копилки. У семьи не должно быть секретов, но правдивая история о том, как они добывали лекарства может подождать пару месяцев (лет, десятилетий). Поэтому поцеловав Нэнси в лоб, Майкл оставил ее в заботливых руках Джонатана, давая ему рассказать своей любимой версию событий, которая покажется ему уместной.       А после этого…       Кажется, Майкл наконец закинул в себя кусок какой-то еды.       Кажется, он был в душе.       Кажется, ему удалось переодеться и положить новые ножи в ножны.       Скорее всего он говорил с кем-то.       Время перестало мчаться мимо него только тогда, когда Уилер наконец смог снова увидеть его.       В палате, в которой лежал Уилл было довольно прохладно. Эта была та же самая комната, где еще вчера валялся сам Уилер. Те же самые зеленые стены, яркий свет и бесконечные провода, отходящие от постели. Только в этот раз над постелью еще была сооружена конструкция, поддерживающая замотанную в гипс ногу Уилла на весу.       И здесь было очень тихо. Настолько тихо, что Майк снова смог слышать свои мысли. Вчера в этой палате вокруг него толпились люди и царил шум. Всем было невтерпеж узнать, как там жизнь за границами центра. И они так давно не видели Майка.       А сейчас их в комнате было трое, не считая самого Уилла. Он, Мейфилд и миссис Байерс.       После того, как Уилла заштопали и подлатали, закачав в него львиную долю запасов крови, парня уложили в палату, заверив его мать, что его здоровью ничего не угрожает. Он молодой и справится даже с такой внушительной потерей крови. А сломанная нога, разодранное плечо, многочисленные ушибы и порезы так и вообще мелочь. Лишь рука Макс на плече Джойс удержала ее от того, чтобы вцепиться во врача на этих словах. Врач явно не знал женщину, раз говорил с такой наигранной беспечностью о ее сыне.       Все ребята, конечно же, побывали в палате, выразили миссис Байерс свое сочувствие и уверения в том, что с Уиллом все будет в порядке, но жизнь шла дальше. У всех были дела. Слишком много событий произошло сегодня и внимание людей было рассеяно. Кто-то проводил время с Нэнси и Джонатаном, но большая часть людей не отлипали от Хоппера.       А им троим сложно было даже представить находиться где-то еще, а не рядом с Уиллом.       И никто не произнес пока ни слова. Джойс сидела рядом с сыном, мягко сжимала его здоровую руку и время от времени гладила по лицу с такой нежностью, на которую способна только любящая мать. У Майка щемило сердце. Он никогда не был так близок к своей матери, как Уилл, но он тоже ее очень любил. И теперь у него больше не будет шанса увидеть ее.       Майкл сделал глубокий вдох и медленно закрыл глаза. Он не будет поддаваться этим мыслям сейчас. У него были долгие месяцы, чтобы смириться со утратой родителей и пусть он все еще не в состоянии принять их смерть или даже простить ее себе, ему нужно учиться с этим жить. Это невероятно больно, но они мертвы. Майкл уже ничем им не поможет, а его терзания не помогут живым. Прежде, чем это мог кто-нибудь заметить, Майк открыл глаза и в них больше не виднелась эта глубокая рана. Он не станет мешать своей болью Джойс и Макс. Они и так взволнованы не на шутку состоянием Уилла, и он не тот человек, что станет затмевать своим горем чужие страдания.       Уилеру постоянно хотелось извиниться перед миссис Байерс за то, в каком состоянии он вернул ей сына. Джойс же прервала обе его попытки. - Он уже взрослый мальчик, Майк, - тихо, но твердо заявила она. – Я уверена, что вы все старались защитить друг друга. Твоей вины нет в случившемся. Это эти монстры сделали это с ним, а не ты, - на этих словах ее взгляд ожесточился.       Майк кивнул, чувствуя, как на него накатывает тошнота. Ощущая себя последней мразью при ее словах. Уилл говорил ему, что он никому не рассказал, из-за кого начался апокалипсис, но он до сих пор не осознавал, каково это будет, кивать на слова «не твоя вина». Зная, что из-за него они потеряли стольких людей. Что, не будь Эл и Майк заносчивыми идиотами, играющимися с этим миром, как их личной игрушкой, Уилл бы сейчас выбирал колледж и метался бы между рисованием и химией. Он не лежал бы сейчас в этом мерзком ярком свете, который подчеркивал его бледность и сочные кровяные подтеки на теле.       Это была его вина. Но он просто улыбнулся Джойс и попробовал извиниться за свою попытку извинений, на что она просто фыркнула и попросила его не дурить.       Майкл посмотрел на Макс, которая молчала все это время и уткнулся прямо в ее раздраженный взгляд. Майк слегка опешил, не понимая злости, направленной на него. Разве что Макс знала, что натворил Майк. А может она тоже считала, что он не досмотрел за ее другом. Майк открыл рот, чтобы что-то сказать, но в то же мгновение Макс моргнула и из ее глаз исчезла ярость. Она смотрела на него почти… равнодушно. А еще через секунду она уже перевела взгляд на Уилла и ее глаза моментально потеплели. Она смотрела на него с такой заботой и нежностью, что Майка внезапно кольнуло ревностью.       Уилер не успел проанализировать чувство, как его голову затопили нежданные мысли.       Он так долго отсутствовал, может он пропустил что-то? Байерс и Мейфилд? Они всегда были так близки, почему это так удивляет Майка? Уилл не был ему ничем обязан, да и кто они с Майком друг другу? Друзья, ведь так? Он же сам говорил ему это перед тем, как мир покатился в жопу. Так откуда это дурацкое чувство, червяком проедающее себе путь через его мысли. Откуда желание отпихнуть Макс от Уилла и запереть его подальше от всех остальных, где он будет принадлежать только ему?       Майк сжал пальцами переносицу, зажмурив глаза. Прогоняя эти мысли из головы. Ему бы в пору молиться на Макс, которая в отличие него была этот год с Уиллом. Была для него рядом. А он как последний дурак, ревнует к ней Уилла, когда у него даже нет прав ревновать его.       А может есть?       Мысли Майка без разрешения хозяина перенесли его в эту темную больницу, из которой они еле выбрались сегодня. Пусть Уилер поцеловал Байерса, чтобы вывести его из отключки, он точно помнил, как Уилл ответил ему. Это были доли секунды, но он целовал его. Майк вспомнил его пальцы в своих волосах и подавил в себе желание провести по ним, чтобы вызвать те ощущения. У них не было шанса обсудить поцелуй. Вдруг он думал, что его целует Макс? Или это был «мы сейчас умрем» поцелуй? Майкл с зарождающимся ужасом думал, что он действительно не знает, что к нему чувствует Уилл. Он точно ненавидел Майка, когда они виделись в последний раз в начале апокалипсиса. Майк чувствовал это в холодном голосе, в его отстранённости. Он не отвечал ему по рации, хотя Майк просил Джонатана каждый раз дать ему поговорить с младшим Байерсом. И Майкл его ни разу не винил, на самом деле, хотя ему и приятно было услышать извинения Уилла. Но кем он был теперь для него?       Майкл смотрел на парня, такого неподвижного и далекого, и просил у него ответ.       Хаотичный ход его мыслей прервала Макс, которая прощалась с миссис Байерс. - Я приду завтра с самого утра, – немного неуверенно, как бы оправдываясь, произнесла она.       Женщина улыбнулась ей и слегка сжала ее руку. - Макс, милая, отдохни и не переживай ни о чем, - ласково ответила ей Джойс. – Ты и так заботишься о нем 24 часа в сутки. Ни он, ни я не обидимся, если ты посвятишь пару часов себе. - Кто бы говорил, Джойс, - усмехнулась девушка. – Ты же собираешься провести здесь ночь, не правда ли? - Я его мать, мне можно жертвовать сном, - серьезно заявила миссис Байерс. И потом, картинно прикрыв рот рукой и многозначно глядя на Майка, громким шепотом произнесла: - И что-то мне подсказывает, что кто-то здесь насильно будет составлять мне компанию.       Макс тоже посмотрела на Майка и прыснула от смеха. После этого обняла миссис Байерс, поцеловала в лоб Уилла и направилась к выходу, по пути чуть заметно кивнув Майку, который после шутки Джойс старательно делал вид, что его тут нет.       Они остались вдвоем в комнате с мамой Уилла. И Майку было немного не по себе. Ему очень хотелось находиться здесь, а еще лучше держать Уилла за руку. Так, как в машине. И ждать, пока он проснется. Но он не хотел мельтешить перед его мамой, если она желала побыть наедине с сыном. Возраст прибавил Уилеру чувство такта, поэтому, прокашлявшись, чтобы сбросить глупую нервозность, он начал говорить: - Я, наверное, пойду.. - Да сядь ты уже, - одновременно с ним произнесла Джойс и еле слышно засмеялась. – Майкл, я просто пошутила. Я совсем не против твоей компании.       Майкл не стал настаивать на своем, и подтащив стул, стоявший у стены, уселся с другой стороны Уилла. Так близко к нему, что в нос ударил запах антисептиков, которыми прочищались его раны.       Он не знал, что сказать, а их тишина начала на него слегка давить. Долго молчать он мог только с Уиллом. Они могли бы поговорить о нем, но Майк не решался заговорить о его… друге первым. Он не хотел выдавать своих эмоций. Можно было бы поделиться историями о их жизни в этот год, но внутренний голос подсказывал ему, что разговор будет не из приятных, а им обоим нужна небольшая доля оптимистичности. В голову пришел Хоппер, так неожиданно спасший их сегодня.       Еще по приезду в центр он заметил, что на Хоппера накинулись с таким же удивлением и слезами радости, как и на него вчера. Уилер же был абсолютно уверен, что шериф пребывал весь этот год с ребятами. Он не мог себе представить, что Джим покинул бы Эл. Из обрывков разговоров Майк уловил, что тот уехал еще в начале зимы, и не выходил на связь уже больше двух месяцев. Все тот же вредный внутренний голос попробовал заикнуться о том, что было бессовестно бросать Эл в таком состоянии, как его описала Нэнси вчера ночью, но Майк быстро заткнул этот голосок. Он уж точно не был в положении осуждать Хоппера. Он сам уехал и бросил ее. Тем более он знал Джима. Этот мужчина не бросил бы девочку, которую считал дочерью, без веской на то причины. - Джойс, эм, миссис Ба.. э, кхм – Майк начал произносить ее имя, когда понял, что никогда еще к ней так не обращался. - Джойс сойдет, Майк, - спокойно сказала женщина. – Может ты не жил с нами все это время, но ты семья.       Эти слова вызвали у Уилера приятную теплоту в груди. Но, как настоящий мужчина, он не поддался сентиментальности момента, а просто отведя глаза в сторону, продолжил свой вопрос. - Джойс, почему уехал Хоппер?       Тихая улыбка женщины потускнела на пару делений. Майк тут же пожалел о заданном вопросе. Он не хотел заставлять говорить ее о чем-то, что могло доставить ей страдания.       Но Джойс никогда не боялась сложных вопросов, поэтому ответила прямо и без обиняков. - Когда мы нашли Эл, она была в ужасном состоянии. Ты, наверное, помнишь, как долго мы ее искали перед тем, как решили уехать из города?       Вопрос ее был риторический, но Майк помнил. Он снова видел перед собой центр, как Эл теряет сознание, и щупальца монстра врываются в наш мир, отталкивая Майка от бесчувственного тела Элевен. А потом дни поисков девушки, которая исчезла из комнаты, как по мановению волшебной палочки.       Джойс же продолжала рассказ: - Мы решили вернуться к центру, когда потеряли с вами связь. Оставшиеся здесь работники приняли нас и дали нам кров и работу. Представь, какого было наше удивление, когда они показали нам их «пленницу». Ты бы видел Джима, он был на седьмом небе от счастья, - тут Джойс остановился и слегка хихикнула, - конечно же, у Хоппера это означает, что его лицо выглядело чуть менее угрюмым, чем обычно, - однако уже через секунду ее лицо было полно ярости. – Они не предупредили нас, какой она стала. Ты представить себе не можешь, как мы испугались, когда услышали ее крик. Потом эти чертовы врачеватели пытались объяснить нам, что случилось с ее мозгом, но тот первый ужас от ее крика… - плечи Джойс передернуло. – Это было жутко.       Майк не мог посмотреть ей в глаза. Не мог и все. Он сыграл в этом главную роль, он не отговорил Эл от ее эксперимента. В голове вновь звучат слова Эл в тот день. «Давай, Майк. Представь, что я смогу сделать рядом с порталом».       Джойс не замечала его реакции. Она держала Уилла за руку и отрешенно смотрела в пространство. Ее слова лились, словно она тренировалась рассказывать эту историю. - Всем было тяжело. Мы старались помочь ей, чем могли и параллельно выяснить, какого черта в мире происходит, а еще лучше, как это остановить. В конце концов, перечитав огромное множество книг и выслушав бессчётное количество лекций на эту тему от ученых, оставшихся в центре, мы пришли к выводу, что нам нужно найти человека с практическим опытом, - небольшая пауза. А затем совсем тихо: - Нам нужна была вторая Эл. - И Джим поехал его искать? – такой же тихий вопрос от Майка.       Джойс кивнула. - Да. У нас были некоторые наводки на те места, где раньше жили одаренные дети и он отправился их искать. Он отчитывался каждую пятницу, в 7 вечера. По нему можно было настраивать часы. Но ни разу мы не слышали позитивной новости. Все чаще Хоппер докладывал о пустых городах и этих чертовых созданиях. Знаешь, я уверена, ему приходилось нелегко, но он ни разу не пожаловался, - голос женщины дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. - А потом, в какой-то раз он пропустил время для отчета.       Она замолчала, а он не стал настаивать на продолжении. Майк помнил, что он испытал, когда потерял связь с ними всеми. Он не забыл этот страх и неверие. И слабую надежду, которая теплилась в груди и делала ситуацию еще хуже. Смириться со смертью было бы легче, но ведь он не знал наверняка, что случилось. Майк понимал, почему они считали Хоппера мертвым. Уилер тоже был уверен, что их нет больше на свете. В этом новом мире скоропостижная смерть близких была скорее правилом, чем исключением.       Тишина в комнате становилась тяжелее с каждой секундой. Можно было расслышать размеренное дыхание спящего Уилла. На нем концентрировал свое внимание Майк, не давая себе шанса опять потеряться в пучине воспоминаний. Он не хотел ими жить, но они преследовали его на каждом шагу. Любая неподконтрольная мысль вытягивала из его памяти худшие прожитые минуты. Поэтому он просто считал вдохи и выдохи Уилла, следя за тем, как мерно поднимается его грудь под толстым слоем бинтов.       Уилер не брался больше заводить разговор. У него не получилось бы беззаботно обсуждать погоду, да он и не знал, нужно ли это Джойс.       Он осторожно дотронулся до предплечья Уилла, боясь потревожить его сон. Слегка провел пальцами по холодной руке, стараясь не задевать катетер. Его кожа всегда была мягкой и прохладной. Ощущение от прикосновения напомнило ему, как они катались на велосипедах раньше.       Жара летом в Хоукинсе стояла невообразимая, и после преодолённых километров на велосипеде ребята горели и готовы были убить за кусочек холодной тряпки на голове. И только Уилл умудрялся сохранять прохладные ладони в том пекле. Ладони, которое приносили невероятное облегчение и прохладу, стоило Майку прикоснуться к ним лбом. Лукас с Дастином шутливо умоляли Майка поделиться его личным кондиционером, но Майкл только фыркал на них и прижимал пальцы Уилла сильнее к своей голове. «Я не делюсь Байерсом» — вот, что он говорил им. А потом ловил слегка смущенный взгляд самого Уилла. Где-то на фоне Синклер и Хендерсон и их первые шутки про их особую дружбу. Майкл легко отмахивается от них, а Уилл посылает их нафиг. Майкл еще не знает, насколько особой будет их дружба. Он не знает, почему легко краснеет Уилл от его прикосновений, и почему сердце самого Майка замирает при виде его улыбки.       Сейчас, Майкл ласково гладит его по руке, всматриваясь Уиллу в лицо и надеясь, что он откроет глаза и снова улыбнется ему так, как раньше. - Майкл, - голос Джойс звучит слегка напряженно, и Уилер моментально вскидывает голову вверх, убирая свои пальцы с руки Байерса.       Следующий вопрос женщины застает его врасплох: - Ты уже был у Эл?       Майку кажется, что он слышит в ее голосе обвинения. А может это его совесть дорисовывает их за него. Ведь он действительно до сих пор не ходил к ней. Майкл уговаривал себя, что у него просто было слишком много событий с приезда, но на самом деле, с тех пор как он увидел Байерса, он искал повод не говорить с Эл. - Я планировал зайти к ней после того, как проведаю Уилла, - ложь слетает с губ быстрее, чем он успевает подумать. - Ты до сих пор не навестил свою девушку? – на этот раз голос Джойс еще жестче. Майк слышит непроизнесенное «почему».       Он не знал, что сказать ей на это. Ему казалось, что ни один из ответов, которые Уилер мог ей дать, не объяснил бы его поведение, не выставив его при этом мудаком.       Джойс вглядывалась в его лицо пару секунд, будто ища в нем ответ на какие-то ее мысли. - Могу я тебе кое-что сказать напрямую, Майкл? – ее тон не подразумевал отказа, хотя и звучал довольно добродушно.       Парень кивнул, ожидая упреков в том, что он бесчувственная сволочь. - Они оба этого не заслужили.       Майкл удивленно моргнул. «Они?» Его рот открылся переспросить, правильно ли он ее понял, но Джойс подняла руку, останавливая его. - Я не слепая, дорогой, - продолжила она. – Может Уилл никогда не говорил со мной об этом напрямую, но догадаться было нетрудно. Твое имя звучало в нашем доме чаще, чем чье-либо еще, а уж сколько рисунков тебя я нашла в его комнате… - Джойс закусила губу, видимо жалея, что выдала последнюю деталь. – В общем, я не знаю, что между вами произошло перед всем этим кавардаком, но я знаю, что моему мальчику пришлось нелегко.       Майкл молчал, боясь произнести хоть слово. Он не знал, как на это реагировать. Должен ли он ее переубедить, или сознаться ей в содеянном… Мысли вихрились в голове, и Уилер решил, что сморозить какую-нибудь глупость он всегда успеет, а пока он крепко стискивал зубы. - Я вижу, как ты на него смотришь. И если эти чувства настоящие, то это прекрасно. Но я также видела тебя с Эл. Я знаю, что ты ее любил или даже, может, любишь. И прежде, чем ты решишься что-нибудь сделать, пожалуйста, определись с собой. Не давай им ложной надежды, - небольшая пауза. - Они оба дороги мне, они мои дети и я не дам тебе их обидеть, - на этих словах ее голос опустился, и по телу Майка прошла легкая дрожь.       Джойс смотрела на Уилера в упор, ожидая его реакции. Все еще не доверяя своему голосу, Майк кивнул.       Глаза миссис Байерс тут же потеплели. Она вернулась к созерцанию сына, давай Майку иллюзию личного пространства.       Теперь тишина между ними была жутко неловкой для него. И не потому, что она так прямо и жестко заговорила о слоне в комнате, а потому что она была права. Он знал, почему боялся увидеть Эл, и Джойс почти бросила ему эту причину в лицо. До апокалипсиса, когда Майк был с Уиллом, он не хотел думать ни о ком другом. Мир крутился вокруг Байерса. Но стоило ему увидеть Эл, и вина затапливала его за все грязные мысли. И миссис Байерс была права, он любил Эл. Он любил ее безумно сильно. Настолько, что готов был идти за ней на край света и сделать для нее все, о чем бы она не попросила.       Когда он был с ними по отдельности, было легко возможно заглушить чувства ко второму. Но стоило им оказаться обоим в комнате, как мир Уилера трещал по швам, угрожая погребить его под лавиной эмоций, где по всем подсчетам лидировала вина.       И он боялся, до ужаса боялся, что это чувство снова вернется. Сейчас, когда он сидел так близко к Уиллу, можно было представить, что они остались вдвоем и ему не придется делать этот гребаный выбор.       Майк никому никогда не признался бы, но иногда раньше он ловил себя на жуткой мысли, что желает, чтобы один из них пропал или умер и ему не пришлось бы разбираться с этим. Само то, что Майк способен так думать, пугало его дрожи. Это был чистый эгоизм. Майку, который про себя всегда гордился своей готовностью прийти на помощь любому, было тяжело признать это за собой.       Но ему нужно было взглянуть правде в глаза. Хотя бы сейчас.       Уилер посмотрел на Байерса. На его милые растрепанные каштановые волосы и безмятежное лицо, совершенность которого слегка портили мелкие порезы от оконного стекла. Майк дотронулся до своих таких же порезов на лице.       Он медленно поднялся со стула. Джойс была права, ему нужно увидеть Эл. Он уже собирался попрощаться с ней, как дверь палаты распахнулась. В комнату вошел Хоппер. Майк не сразу подметил, что тот дрожал. Почти незаметно, но все же уловимо. Его глаза горели, и Майк неосознанно сделал резкий шаг ближе к кровати, прикрывая собой тело Уилла.       Но Хоппер даже не смотрел в их сторону. Его взгляд был сосредоточен на маме Уилла. Майкл услышал ее внезапно тихий голос за спиной: - Джим… - Джойс, - так же еле слышно ответил ей Хоппер.       И в этих двух словах было больше чувств, чем Майк мог вынести. Он уставился в пол, отказываясь поднимать глаза вверх. Он чувствовал себя безумно лишним в этой комнате, но не мог сделать ни шагу.       Не говоря больше ни слова, Джойс двинулась к Хопперу и, взяв его за руку, вывела из комнаты. Дверь за ними закрылась быстро, но Майку показалось, что он успел услышать приглушенный стон.       Уилер решил, что это абсолютно не его дело.       Он повернулся к кровати и прямиком уткнулся в насмешливый взгляд Уилла. Майкл остолбенело пялился на него. Он не догадался спросить ничего умнее, как: - А чего ты не спишь?       Улыбка Уилла стала шире, и он взглядом указал куда-то вниз. Майк проследил за его взглядом и увидел его локтевой сгиб, покрытый кровью. Игла катетера валялась на постели.       Видимо, когда Уилер двинулся ближе к постели, он слишком сильно дернул за трубку, присоединенную к игле, и вырвал ее из руки парня.       Майк поднял глаза, полные ужаса, обратно на Байерса. - Дурак ты, Уилер, - не сдерживая смеха прокомментировал ситуацию Уилл.       Майку пришлось согласиться с ним. - Очень болит? – неловко топчась на месте спросил он. - Кайфа мало, - с серьезной миной кивнул Уилл, - но думаю, что я переживу.       Майкл взял в руки катетер и прислонил его к сгибу локтя Байерса, но тот отодвинул руку. — Это что ты там затеял, Уилер? – наигранная подозрительность в его голосе заставила Майка улыбнуться. – Не для того я прыгал с окон и рубил демодогов, чтобы ты мне сейчас артерию проткнул. А ну кыш! - Расслабься, я знаю, как вставить иглу в вену, - заявил ему Майк. - Даже не представляю, откуда у тебя могут быть такие познания.       Майк, однако, перестал пытаться вставить иглу обратно и его пальцы теперь просто покоились на предплечье Уилла. Ни один, ни второй не собирались акцентировать на этом внимание, боясь нарушить момент.       Уилл обвел глазами пустую комнату. - А что, меня не так жалко, как тебя? – с усмешкой спросил он. – Где все? - Десятый час, Уилл, - ответил ему Майк. – Люди имеют право на сон, не считаешь?       Уилл хитро прищурил глаза. - А что тогда ты тут забыл?       Отличный вопрос, на самом деле. Что он забыл тут, рядом с ним? Почему он не идет пообщаться с Эл и разобраться в себе? Да потому что Уилл смотрит на него вот так. С огоньком в глазах и любимой усмешкой на губах. И Майку хорошо рядом с ним.       Он снова садится на стул и кладет голову на постель Уилла, совсем рядом с его ногой, почти утыкаясь носом в пальцы его ладони. Как только его лицо касается мягкой поверхности одеяла, Майка начинает жутко клонить в сон. Бессонная ночь и сумасшедший день наконец нагоняют его.       Он спрашивает Уилла: - Ты хочешь поговорить о сегодняшнем дне? - Да не особо, а ты? – голос Уилла слегка дрожит, но Майк не знает, почему. - Нет, - в полудреме ему отвечает Майк. А потом, не сдерживаясь, добавляет, - но я хочу послушать твой голос. Расскажи мне какую-нибудь историю их твоих этих комиксов. - «Твоих этих комиксов», - передразнивает его Уилл. – Мне кажется, ты всегда с удовольствием слушал их. - Только потому, что их читал мне ты, - без задней мысли отвечает Майкл. Он не видит, как при этих словах на лице Уилла расплывается улыбка. - Хорошо, Уилер, я расскажу тебе о супергерое, таком же вредном, как и ты… - начинает Уилл. – Жил-был Реактивный Енот…       И это последнее, что слышит Майк. Его глаза наконец слипаются, и он медленно проваливается в сон. Но перед этим он поднимает руку наверх и переплетает пальцы с Уиллом.       Завтра. Он разберется со всем завтра. А сегодня ему нужно, чтобы Байерс держал его за руку.       Сердце Уилла пропускает удар, когда он чувствует ладонь Майка в своей руке. Он лишь слегка сжимает его пальцы и сам прикрывает глаза. Он тоже очень устал. Они многое перенесли за этот день и заслужили немного отдыха.       Когда миссис Байерс возвращается в палату через несколько минут, она находит их обоих спящими. Она зовет врача поправить катетер на руке ее сына, и позже оставляет их вдвоем, укрыв Майка своим пледом.

***

      Майкл просыпается из-за скрипа двери. Первое, что он замечает это то, как сильно затекла его шея. Медленно встает со стула, с сожалением выпуская пальцы Уилла. Майк вытягивает руки вверх и крутит головой из стороны в сторону, пытаясь заставить тело перестать ныть из-за сна, проведенном в скрученном положении.       И тут он видит ее, прислонившейся к стене у двери. - Привет, Майк, - беззаботно произносит Эл.