Чудо Рождества (Осеменяющие пальцы-2)

Главы будут маленькими; я постараюсь, чтобы уровень трэша от главы к главе только возрастал;) Ну, и дадим мимими в финале… А как иначе! Ведь — «Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит!» © — М-м… — Эмма, ну, правда, уже давно пора вставать! — Родная, прошу, не кричи… Ой, как голова-то болит… — Конечно, болит. Ты хоть помнишь, что именно пила вчера? — Э-э… Нет? — Разумеется, не помнишь. Ведь вы с Руби выкинули из вазы мой букет и налили туда понемногу из каждой бутылки спиртного, какое только нашлось в баре. А потом выдули вдвоем содержимое этой вазы! — Ох… напомни мне в следующий раз так не делать, хорошо? — Сама помни. Ты меня вчера вообще слушала? — Я слушала тебя весь вечер, Реджина… и было же весело? Все так глазели на нас, особенно когда мы вдвоем танцевали… — Все было идеально, пока одна нахальная волчица не заявила, что у нее аллергия на лилии и не схватила вазу, — неохотно признает Реджина и, решив, что супруга достаточно настрадалась, протягивает ей стакан воды с растворенной таблеткой аспирина. — Пей. Эмма осторожно приподнимает голову от подушки и отпивает из стакана; Реджина заботливо поддерживает ее затылок. Мозги шерифа понемногу проясняются, и она вдруг вспоминает: — Эй! Нам ведь не надо сегодня на работу. Ты обещала секс-марафон! Окинув скептическим взглядом помятое лицо жены, Реджина встает с кровати и произносит: — Не сегодня, дорогая. Ты же не хочешь повторить участь самого первого марафонца? — Реджина?! Но… у нас с этой подготовкой к празднику совсем не было времени, я уже просто не могу больше обходиться без секса! — возмущенно вопит Эмма и морщится от боли в висках. Она осторожно садится и спускает ноги на пол. Перед глазами все плывет, и даже когда она моргает, радужные пятна и круги исчезают не сразу, а пространство вокруг словно подергивается волнистой цветной рябью… — Вспомни об этом, когда в следующий раз мисс Лукас угостит тебя коктейлем из цветочной вазы, — назидательно замечает тем временем мадам мэр. — Реджина, у нас же вчера была годовщина свадьбы… — Вот именно, — поджимает губы жена. — Ты что, обиделась? Эй, я признаю, что перебрала вчера, но ведь это была наша годовщина, — робко замечает Эмма. — И год нашего брака был настолько ужасен, что тебе захотелось упиться до беспамятства? — не удерживается от укола мадам мэр. — Этот год был прекрасен, милая. Ты и сама знаешь. Реджина бросает короткий взгляд на жену и сразу опускает глаза. Выражение ее лица смягчается, и Эмма тихо бормочет: — Хотя бы поцелуешь? — Нет, — вздыхает Реджина. — И не проси… это нечестно, ведь ты знаешь, как твои поцелуи действуют на меня. — Ну, Реджина, — канючит Эмма, — я же не нарочно напилась… мне просто пришлось… — Пришлось?! — Да! Мне пришлось поддержать традицию, вот! Напомнить тебе, кто напился в день свадьбы? Напомнить, как ты вышвырнула меня из нашей огромной кровати, а потом разлеглась по диагонали и беспробудно спала всю ночь? Всю нашу первую брачную ночь, милая! — трагическим голосом продолжает свой монолог Эмма. — Как же мне было одиноко, холодно и как обидно, что моя невеста променяла меня на две бутылки шампанского… — Сколько патетики, дорогая! — ехидно отвечает Реджина. — И снова нечестный прием: ты уже пользовалась своим единственным козырем в этом месяце, когда убалтывала меня дать Снежке выступить с речью на празднике! А после твоего вчерашнего поступка, полагаю, мы вообще квиты. Эмма тяжело вздыхает. Похоже, Реджина действительно не поддастся на уговоры. Вот же зараза! Разбудила, раздразнила аппетитными формами под прозрачным пеньюаром и… не дала. Кажется, бывших Злых Королев не бывает, так? Эмма грустно смотрит вслед выходящей из комнаты жене, потом переводит взгляд на окно, за которым кружатся маленькие снежинки, и снова вздыхает.