Ментол и мята

Обычное утро в отеле «Раунтвест» окрасилось в насыщенно багряный цвет. Цвет траура и скорби по покинувшей остывающее тело душе. Ни медицинский шар, проводивший сердечно-легочную реанимацию, ни бригада скорой помощи, что мгновенно среагировала на вызов и примчалась на место происшествия через две минуты тридцать семь секунд, не смогли спасти Рэна. Две пули, метко пущенные в сердце и голову, сделали свое дело, не оставив и крохотного шанса, сея растерянность, непонимание, страх и беспорядок после себя. Ведь размеренное и спокойное утро в отеле «Раунтвест» погрузилось в хаос по самую крышу. Полтысячи постояльцев, триста из которых — актеры и члены съемочной группы Серебряной крови. Каждый второй автоматически попал под подозрение. Каждый десятый не подтвердил свое алиби. И Мэтью Дэстер по странному стечению обстоятельств оказался тем самым десятым. — Вы находились в отеле с часу ночи по настоящее время и не покидали его пределы? Комната, в которой вели допрос, была организована прямо в отеле, во избежание утечки информации в СМИ и оглашения ложных фактов — неприкосновенность частной жизни знаменитостей и презумпция невиновности ограничивали воображение команды следователей, устанавливая жесткие границы. Мэт сидел в комнате напротив двух мужчин в черных костюмах. Они только приступили к его допросу, но в выясненных обстоятельствах уже не складывались некоторые детали: — Камеры видеонаблюдения зафиксировали, как Вы часто покидаете свою комнату и подходите к двери, за которой в данное время проживает Ваш напарник по фильму Брайан Ри. К чему такие метания, тем более, как выяснилось позднее, в номере никого не было? — Я об этом не знал, мы вместе проводили вечер, — Мэт осекся на слове, обдумывая, правильно ли его поймут — все-таки концепция фильма была освещена СМИ. — Выпивали и обсуждали работу, но возвращались порознь, поэтому я был уверен, что Ри уже у себя. — Почему вы не зашли сразу и не проверили? — следователь не отводил сканирующего взгляда, словно старался поймать на лжи, ухватиться за любую возможность и повесить смерть Рэна на Мэтью. — Это личное, я не обязан объяснять, тем более, что к делу это не имеет никакого отношения, — остро среагировал Дэстер, вдруг вспоминая кто он и в чем его пытаются уличить. — Поиск-поиском, но объясните мотив, зачем мне убивать сценариста картины, в которой я снимаюсь, ведь от него зависят мои работа и гонорар, а расставаться с ними я не собираюсь! Если что-то неясно, пересмотрите запись с камер еще раз, чтобы убедиться: я не покидал этаж и пределы коридора дальше двери Ри, — сжимая кулаки под столом от нахлынувшего бешенства, Мэтью, внешне оставаясь абсолютно спокойным и говоря размеренным тоном, начинал подозревать, что скоро потеряет терпение. А ведь все только началось… — Это невозможно сделать, — тут же возразил один. — Запись с камер в период с 04:23 по 04:41 отсутствует на пяти этажах, включая ваш и тот, на котором проживал убитый. В месте, где она обрывается, Вы стоите у своей двери. А после, где она продолжается, Вы заходите в свой номер. — Бред! — не наблюдая логики в услышанных словах, воскликнул актер. — Как вы можете подтвердить, чем вы занимались эти 18 минут? «По-видимому, пытался убить свою совесть!» — подумал Мэтью, понимая, что подтвердить его алиби было некому, его попросту стерли. *** Брайан сидел в своем номере с нечитаемым выражением на лице, в его руках находилась записка, которую несколько минут назад доставил в конверте курьер, глаза медленно бегали по строчкам, а сам актер пытался понять, не сошел ли он с ума и не привиделось ли ему все это. Ведь автором послания значился сам покойный Рэн Лихван. А его содержимое поистине повергало в ужас. «Дорогой Брайан, наверное, сейчас ты думаешь, почему именно ты получил эту записку и какова гарантия того, что ты же и останешься единственным, кто знает о ней. Никакой. И отправив ее тебе, я пошел на огромный риск, ставя под удар свою идею. Наверное, я сделал ставку на то, что ты еще молод, и как для актера для тебя важна каждая работа, в которой ты задействован. Ведь она постепенно формирует мнение о тебе у тех, кто наблюдает за тобой. Для меня также важна каждая из моих картин, и я не могу позволить, чтобы во второй раз меня неправильно поняли, переиначили смысл и перевернули все с ног на голову. Я вложил не только душу в свои труды, но и жизнь. И, надеюсь, после того как я добровольно отдал ее, общество не станет закрывать глаза на Серебряную кровь и не будет слепо и глухо во время просмотра. Пускай и я не рассчитываю, что этот фильм станет культовым, но если на камне истории, на котором ничего не было уже больше полувека, появится новый отпечаток, уверен, последуют и другие. Я тоже не был слеп и глух, когда работал с тобой, наблюдал за твоей жизнью. Быть может, сейчас ты находишься в смятении, не понимаешь природы своих чувств к Мэтью, но, надеюсь, именно они помогут тебе не бросить начатое, довести все до конца и проделать в полувековой стене между людьми брешь. Я поставил на тебя самое ценное, что у меня есть!» *** После попойки, которых в жизни Мэта не было достаточно давно, треклятого похмелья, бессонной ночи, полной душеметаний, неприятного разговора с Ри и с «вишенкой на торте» в виде убийства, Дэстер чувствовал себя настолько измотанным, как никогда ранее. Да еще и чертов допрос, который, кажется, и не допросом был, а сеансом внушения актеру того, что Он, именно Он, никто иной, а однозначно Он убил культового сценариста. Сперва Мэт старался быть настойчив, спокоен и не выказывал того, как на самом деле нервничал. Но смертельная усталость, жуткий недосып, а главное, не к месту разболевшееся сердце сделали свое дело. Долго держать себя достойно актер не смог. Через час он почти умолял, чтобы его выпустили. Через два — начал путаться в показаниях. Через три — поймал себя на мысли, что всего на мгновение, но забыл даже собственное имя. Стены допросной давили не хуже, чем невидимые тиски, сковавшие его сердце. Все это было неправильно, неэтично и абсолютно безумно. К моменту, когда Мэта выпустили, он как раз собирался признаться в том, чего не делал. Только бы от него наконец отстали. Оставили в покое. Положили в гроб и закопали к чертовой матери. Сейчас в его состоянии и смертный приговор прозвучал бы как божья благодать. Но милостивая Смерть сегодня решила взять отпуск, а суровая реальность остервенело билась в дверь, за которой сидел актер и детективы. Чертова пресса. Непонятно как (скорее всего, информацию продал кто-то из работников гостиницы, быть может, даже та самая пухленькая горничная, что обнаружила труп), но они все вынюхали и жаждали свежего мяса. Мяса Мэта. —…Мэтью Дэстер, верна ли информация о том, что Вам выдвинули обвинение в убийстве Рэна Ли… —…Правда, что Вы выходец из бедной семьи… —…Верна ли информация, что Ваш отец работал на скотобойне и в свободное от забоя время любил Вас б… Шквал вопросов навалился на и без того растерянного Мэта. Беспринципные твари, лишь почуяв запах крови, тут же кинулись к корзине с грязным бельем и раскопали там все, что могли. А что найти не удалось, придумали, чтобы уже в вечерних выпусках сетевые газеты пестрили самыми жуткими и невообразимо сенсационными заголовками, на которые только была способна фантазия уважающего себя журналиста. — Оставьте… — тихо зашептал Мэт, покачиваясь от боли. —…Так вы еще и пьяны?!.. — Оставьте меня в покое. —…Расскажите, за что вы его уби… — Я СКАЗАЛ, ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! — Мэту думалось, что он закричал, но его голос потонул в нескончаемом потоке вопросов, каждый из которых, будто пятидюймовый гвоздь, что вколачивали ему не в гроб, а в самое сердце. — Сюда, скорее! — из какофонии звуков уловил Дэстер тихий знакомый голос. Чьи-то сильные пальцы сомкнулись на его запястье и буквально выволокли из стаи стервятников. Те хотели было последовать за своей недоклеванной жертвой, но наконец-то подоспевшие полицейские — и года не прошло — преградили им путь и начали зачитывать их права, намекая на маячащий арест. Мэт, какое-то время слепо следовавший за хозяином руки, пробежал не более пятидесяти метров, чтобы понять, что абсолютно выбился из сил. — Я… Больше… Не могу, — прохрипел он, забегая за угол, исчезая с радаров журналистов и мгновенно приваливаясь к холодной стене. Его трясло, на лбу выступил липкий холодный пот, дыхание сбилось. Казалось, что по щелчку чьих-то пальцев его и без того несладкая жизнь окончательно покатилась в Тартарары. — Эй… — Ри, а именно он стал спасителем Мэта, остановился вслед за актером, но руку его так и не отпустил. — Ты как? — Хреново. — Сердце? — Все сразу. Нормально. Сейчас отпустит, — тихо пробормотал Мэт, сползая по стене и усаживаясь прямо на пол. — Мда… нехило тебя потрепали. Впрочем, скоро настанет моя очередь. — Тебе проще, — поморщился Дэстер, — найдешь чувака, которого трахнул, — актер вздрогнул от собственных слов, но продолжил, — попросишь его подтвердить свое алиби, и проблемы решены. — Не думаю, что найду его, — неопределенно качнул головой Ри. — А если бы и нашел, это не тот сорт людей, который кому-то помогает. По крайней мере, не безвозмездно. — Ну что ж… Подаришь ему еще одну ночку, — невесело усмехнулся актер, — разве это так сложно? — Сложно, — тут же среагировал Брайан. — Чего это вдруг? — Да потому что мне нра… — Ри осекся. — Лучше бы спасибо сказал, что спас тебя, — резко сменил он тему разговора. — Спасибо, — искренне поблагодарил Мэт, чувствуя, что боль потихоньку отходит на второй план, переставая быть настолько невыносимой. — Хотя ума не приложу, что ты там делал. — Тебя ждал, — вздохнул Ри. — Нахера? — Решил, что тебе может понадобиться помощь. — Какая забота, — съязвил Мэт, чувствуя, что из него так и рвутся фразы, которые обязательно вновь бы подняли вопрос перепихона Ри. «Он тебе ничего не должен, — мысленно напомнил себе парень. — Ничего. Ничегошеньки. Так почему же ты так зол?!» — А то, — улыбнулся Брайан. — Кто, если не я? Резонный вопрос. Менеджер Дэстера сейчас обитал в другом городе, обговаривал дела своего работодателя, выбивая ему какую-то роль в долгосрочном проекте, что собирались запустить через восемь месяцев. Даже если он уже узнал о трагедии, что не факт, и мгновенно сорвался с места, в гостиницу мужчина прибыл бы не раньше обеда. А кроме него… Кроме него у Мэта никого и не было. До того момента, пока в жизнь Дэстера не ворвался наглый Ри. — Ладно, хватит прохлаждаться. Вставай, я отведу тебя в номер. Там и отлежишься, — проговорил брюнет, силком поднимая Мэта на ноги и позволяя ему опереться на свое плечо. — Спасибо, — уже во второй раз выговорил Дэстер, к своему ужасу осознавая, что, если бы не Брайан, он бы уже сломался под натиском всего этого. Они медленно дошли до номера Мэта, храня гробовое молчание, и лишь у дверей, что вела в номер Дэстера, Ри наконец прервал игру в молчанку. — Хочешь, останусь с тобой? — Не надо. — Нет, серьезно. Не хватало, чтобы та фигня на балконе повторилась. — Я в порядке, — настаивал Мэт. — Хорошо, я подойду с другой стороны: могу я у тебя остаться? — терпеливо переформулировал Ри. — Нахера? — Хочу. — И это все? — Этого достаточно. — Я хочу побыть один. — Нет, не хочешь. — Ты что, внезапно записался в экстрасенсы? — вспылил Мэт. Что за привязчивый парень?! — Нет, просто очень наблюдателен. Открывай дверь. — Ты в мой номер не зайдешь, — упорствовал Дэстер. — Нет? И кто же меня остановит? Ты? Да сейчас даже божья коровка смогла бы уложить тебя на лопатки. Открывай, говорю, — настаивал Ри. Дэстер с наигранной неохотой выудил магнитный ключ и отпер дверь, в глубине души благодаря Брайана за каждое сказанное слово. Он действительно не хотел оставаться один. Парни неуклюже ввалились в номер, захлопнули дверь и было вздохнули с облегчением, когда Мэт уловил странный запах. Запах сирени. — Чувствуешь? — шмыгнул он носом. — Духи? — предположил Ри. — Да. Но не мои. Дэстер инстинктивно осмотрел номер в поиске каких-то даже малозначимых перемен, но то, что он искал, оказалось даже слишком явным. На самой середине застеленной белым шелковистым покрывалом кровати лежала маленькая коробочка. — Это не мое, — встрепенулся Мэт. — Неужели и тебе? — удивился Ри. — Что и мне? — не понял Дэстер. — Потом, — лишь отмахнулся Брайан. — Давай посмотрим, что это. Мэт, неуверенно кивнув, подошел к кровати, дотянулся до коробочки и прочитал маленькую записку, что к ней прилагалась. Там значилось всего два слова «Молчание — золото». Не поняв смысла послания, Мэт открыл коробочку и тихо вскрикнул. Внутри лежал блестящий в свете комнатных ламп окровавленный человеческий язык. Ри не мигая смотрел на содержимое коробки пару секунд, пребывая в дичайшем шоке. В голове крутилось множество мыслей, и пусть ответы находились на многие вопросы сразу же, один «Кому это понадобилось и зачем» оставался в силе. «Быть может, это послание вовсе не для Мэтью, а для меня?» — пришел Брайан к выводу, осознав, что, как и говорилось в записке, адресованной ему ранее, он был единственным осведомленным. «Погодите-ка, но, если есть заказчик, значит, есть и исполнитель. Рэну помогли отправиться на тот свет, сотворили красивое представление, и теперь руку, приведшую план в действие, никто и ничего не ограничивает. Возможно, кто-то внес свои коррективы и хочет заранее отрезать нам путь к отступлению, показать, что будет, если смерть Лихвана окажется напрасной», — рассуждал актер, прекрасно понимая, что подобное просто невозможно: где-то в глубине души он для себя уже все решил и согласился стать марионеткой несчастного покойного кукловода. — Положи на место и ничего тут не трогай, — наконец взял себя в руки Ри, — оставь работу ищейкам. Мэтью все же прислушался к напарнику и вернул записку на место. Однако по-прежнему не мог отвести взгляда от содержимого коробки — на его памяти это был первый случай, когда он получал подобный «комплимент». Предметы гардероба (лифчики, ношеные трусы), личные вещи (использованные зубные щетки), отрезанные пряди и выпавшие молочные зубы — все это, конечно, было, но части тела… «Вряд ли это дело рук моего анти. Но о чем я должен молчать?» — терялся в догадках Дэстер. — Как думаешь, чей это язык? — спросил он у Ри, что уже с минуту следил за странной реакцией Мэта. — Хотел бы я знать. — Интересно, этот человек еще жив? — не унимался актер. — Хотелось бы в это верить, но сомневаюсь, что он сделал добровольное пожертвование в фонд «Запугай Мэтью Дэстера», — пожал Брайан плечами, продолжая следить за временем. Хотелось быстрее спихнуть все это на людей в форме, забрать измотанного партнера к себе и выпасть хотя бы на пару часов из этого хаоса. — Как думаешь, стоит ли искать еще записки? Может, я плохо соображаю, но смысл данного сообщения до меня совсем не дошел. Было бы неплохо, если бы это оказался пазл, и мозаика сложилась в более осмысленную для меня картину. — Хочешь собрать человека целиком? — удивился Ри. — Блять, нет, я не это имел в виду, — и только обратив внимание на Брайана, Мэт наконец понял, что это сарказм — неплохая попытка сменить тему. Мужчина хотел было еще что-то добавить, но в дверь постучали. Глупо было предполагать, что обоих сразу отпустят, принявшись за свое дело — поиск улик. Сперва Ри и Дэстера попросили по отдельности объяснить произошедшее, дать наводку на возможного посланника и, только убедившись, что угроза — не фикция, придуманная самими же актерами — и такое бывает — выставили мужчин за дверь. — Нахера они оккупировали мой номер, залепив все своими лентами, словно там труп нашли? — в сердцах выругался Мэтью, стоило ему переступить порог квартиры Брайана. Накопленный за сутки стресс вылился в виде необоснованной агрессии. — Может, выпьешь успокоительное? — Может, и мою вставную челюсть сразу отполируешь и на полочку поставишь? — Проницательность и попытки Ри проявить заботу выводили из равновесия Мэта еще больше. — Язвишь? — Туплю. — Хотя бы честно, — пожал Брайан плечами и вместо того, чтобы составить напарнику компанию и продолжить обвивать телом косяки, прошел в комнату, раздеваясь по пути. — Хотел предложить тебе принять душ, но ты весь из себя такой колючий и ядовитый, что, боюсь, после тебя придется вызвать санинспекцию. Приму первым, а ты можешь пока выпить чаю и пошариться в холодильнике, уверен, какое-то время персоналу будет не до нас, а у тебя с вечера и крошки во рту не было. Мэт не чувствовал голода, вполне наевшись за ночь адреналином, но отказываться от чашки некрепкого чая не стал, проследовав на кухню. Думать только о себе не решился, заварил на обе кружки, добавив в ту, что предназначалась Ри, семь кусочков сахара. В отличие от Дэстера Брайан предпочитал пить сиропчик. Было непривычно находиться в номере не одному, слышать звуки воды, доносящиеся из душевой и дающие понять, что жизнь в этих стенах не закончилась на нем самом, наблюдать на столе две кружки и осознавать, что как бы того ни хотелось, остаток дня не получится провести, погрузившись в собственные мысли. А ведь именно этого Дэстер сейчас хотел меньше всего. Скверное предчувствие надвигающейся задницы и расхлебывание заварившейся каши не одним днем необратимо давило. «Что же будет, когда найдут суку, которая сделала это с Рэном? И как скоро газетчики перестанут жевать мое имя? А что же будет с фильмом, если спонсоры откажутся участвовать в этом дерьме и отзовут финансирование?» — Залипаешь? — голос выдернул Мэта из омута мыслей. — Нет. — Поэтому мешаешь пустой чай? Или я ошибся, и это все по фэн-шую? Ри уселся за стол в одном полотенце, обмотанном на бедрах, без стеснения и будучи абсолютно расслабленным, словно Дэстер был свой в доску, и они вот так сидели ранним утром на кухне уже не впервые. С черной наращенной челки, нависающей на правый глаз и закрывающей треть лица, стекали крупные капли, остальные пряди, облепив шею, извивались словно змеи. — О, чаечек, благодарю! — довольно воскликнул Брайан, радуясь, что о нем не забыли. — Не стал рыться в холодильнике, как-то кусок в горло не лезет. — Я всего лишь предложил, у самого похожая ситуация… Но сомневаюсь, что это надолго, стоит проснуться, и мой желудок не остановят никакие отговорки извне. — Кстати, раз уж ты заговорил о сне, по твоему виду у тебя его ни в одном глазу не наблюдается, а вот я готов рухнуть прямо на столе, — отпивая из кружки и морщась от сверкающего за окном во всю стену солнца. — Тебе просто кажется, я валюсь с ног не меньше, просто контрастный душ подарил пару спасительных минут. Так что ты хотел? — Как всегда, ничего. Видимо, спать будем в одной постели, но… как бы так сказать… хочу сразу уточнить, насколько ты спокойно спишь? — вопрос прозвучал как-то неловко. — Что, боишься, буду приставать? — заискивающе повел бровями Ри, вмиг расцветая. — Боюсь, двинешь локтем в сердце ненарочно, и «Раунтвест» точно не выдержит таких потрясений и закроется. — Больной придурок, — прыснул Ри. — Можешь не волноваться, сплю, как убитый. Тем более сегодня… Обещаю оставить твое сердце в целости и сохранности. Пока. — «Пока»? — Ну, вдруг ты мне надоешь или заебешь своими придирками, кто тебя знает… — пожал плечами Брайан, оставшиеся капли быстро стекли по телу, повторяя рельефный контур, и для Мэта их движение не осталось незамеченным. — Кто меня знает, — задумчиво повторил он, пребывая, словно в прострации. — Теперь моя очередь, надеюсь, когда вернусь из душа, ты будешь топить лицо в подушку и избавишь нас от неловкости, — Мэт поднялся из-за стола и направился в сторону ванной комнаты. — Мечтай! Актер закрыл за собой дверь в ванную комнату и лишь теперь дал волю чувствам. Его трясло, с губ срывались сдавленные стоны. По щекам покатились слезы одна за другой. Слишком многое произошло за столь короткий период. И переварить все происходящее и грозящее произойти позже парень просто не имел сил. Усевшись прямо на влажный пол, Мэт закрыл лицо руками, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей паникой. Стены вновь начали давить на него, как еще час назад в допросной. В нос ударил ощутимый запах абрикоса — скорее всего, так пах гель для душа Ри. Но сквозь него пробивался еле ощутимый аромат сирени, что въелся в рубашку Дэстера и теперь не хотел отпускать, напоминая о том, что за «подарок» преподнесло ему это утро. Перед глазами замелькали жуткие образы. Мертвый Рэн. Отрезанный язык. Чертовы, мать их, засосы на шее Ри. Почему-то они расстраивали ничуть не меньше первых двух пунктов, чтоб его. «Успокойся, — твердил себе Дэстер, глотая всхлипы и поспешно стирая слезы, будто бы боясь, что их кто-то увидит даже в ванной. — Ты справишься! Ты справишься! Ты справишься!» — повторял он мысленно личную мантру, стараясь вдыхать через нос, а выдыхать через рот. Булыжник в груди пульсировал так, будто нагрелся до температуры в сто градусов, отдаваясь еще более резкой болью после каждого нового хлещущего, будто пощечина по лицу, воспоминания. Все еще пребывая не в лучшем виде, актер взялся расстегивать рубашку, но пальцы не слушались, чертовы пуговицы превратились в настоящую пытку, не желая высвобождаться из петель. — Эй, — послышался тихий стук за дверью. — Не хочу показаться навязчивым… «Навязчивый до оскомины!» — … Но ты там уже двадцать минут, а звука идущей воды я все еще не слышу. С тобой там все в порядке? Только не говори, что хлопнулся в обморок или типа того, — Ри говорил как обычно с шутливой интонацией, сквозь которую, тем не менее, проступало явное беспокойство. — Все… нормально, — выдавил из себя Дэстер. — Уверен? — Более чем. — Может, нужна помощь? — не отставал Брайан. Мэт хотел было послать его в кругосветное турне по самым темным закоулкам человеческого тела, но понуро посмотрел на гребаные пуговицы и сдался. Не мог он больше упорствовать и делать вид, что с ним все отлично. Потому что это было далеко не так. — Вообще-то нужна… Но моя просьба покажется идиотской, — предупредил он с натугой. — Да? Внимательно слушаю. — П… помоги мне… расстегнуть пуговицы, — через силу выдавил он, открывая дверь. Ри, не обращая внимания на крупные капли пота на лбу Дэстера, влажные, не до конца растертые дорожки на щеках и мелкую рябь в теле, быстро расстегнул пуговицы и, потянув за рукав, помог освободиться от рубашки. С нечитаемым выражением на лице выдернул из шлевок ремень и потянулся было к замку на штанах, но холодная рука легла на его ладонь, останавливая. — И зачем? — Не знаю, как-то это все… неловко. — Тебе не следует меня стесняться, — уверенно ответил Ри, все-таки дергая собачку вниз. — Я не стесняюсь, сложно описать свои чувства… но… — неуверенно начал Мэт и остановился, не зная, что добавить после этого неоднозначного «НО». Голова шла кругом. — Вот и не описывай, — Брайан поднял голову и решительно посмотрел на актера. — У тебя выдался сложный день, не стоит искать оправдания. — Это противоречит моему статусу. — Забудь о нем на время, я не из тех, кто треплется за спиной о таком направо и налево, можешь быть уверен, дальше этих стен ничего не выйдет, — Ри разжал пальцы, и брюки упали вниз, мешковато повиснув на щиколотках. «Ты не понимаешь», — как бы ни старался Мэт контролировать разгоревшийся внутри пожар, температура в теле продолжала расти. — Иди, я посижу с тобой, — Брайан опустил крышку на унитазе и сел на нее. — Только не начинай спорить, — предостерег он его, забирая с раковины зубную щетку и пасту. — Я без дела не останусь. — У меня нет сил на споры! — Дэстер перешагнул через бортик и закрыл за собой запотевшую и все еще мокрую дверцу, мгновенно превращаясь за ней в темный силуэт. Дернув вверх кран, сделал воду теплее и встал под напор горячих струй. Во время приема душа Мэт всегда рассуждал о чем-то. Тема для обмозговывания приходила сама собой, не имея за собой подоплеки. Редко она касалась его самого или тем более чего-то вечного и мирского, чаще всего он играл в игру ситуаций: загонял себя в угол, безусловно, необычный и интересный, и старался найти выход из него. И каждый раз переживал за происходящее так, словно все было взаправду. И всегда расстраивался, если в воздухе повисала дилемма, и он не мог выбрать из возможных концовок единственную. Богатое воображение, мать его, никогда не оставляло время для скуки. И Дэстер был бы и сейчас не прочь озадачиться экшен-историей, но стена реальности оказалась слишком прочной, чтобы пробить ее выдуманными грезами. Перед глазами все еще стоял окровавленный бассейн, в голове звучал один и тот же вопрос: «Как вы можете подтвердить свое алиби». Нет, Мэтью ни на мгновение не сомневался, что время придет, и от него отстанут, снимут подозрения и вычеркнут из списка. Но даже сама мысль о том, что его кто-то счел причастным к убийству, казалась ему противной и мерзкой. Он был не таким человеком. Тем, кто когда-то был на такое способен, давно умер в нем самом. А зомби-апокалипсис душ не предвещался. — О чем задумался? — Дэстер разобрал вопрос не сразу, но игнорировать не стал. — Все о том же. — Прозвучит, конечно, глупо, но не накручивай себя, не калечь эмоционально, скоро все разрешится, — Ри говорил и от собственных слов чувствовал, как горлу подступает рвотный ком — ложь просилась наружу. Мэтью сделал напор воды чуть тише. — Я не нуждаюсь в твоей жалости, — твердо и резко ответил он. — А я тебя и не жалею, просто подставил плечо, пользуйся, мне не жалко, — добро усмехнулся Ри, закончил с чисткой зубов и сплюнул густую пену в раковину. — Я не привык на кого-то полагаться, — честно ответил Мэтью, забрал с полки гель и вылил на руку побольше, надеясь смыть эту чертову сирень с себя. — Как и я. В этом есть плюсы, но в них же и минусы. — Например? — Если элементарно не с кем поделиться наболевшим или просто выговориться по какому-то пустяку, начинаешь копить в себе и можешь не заметить, когда дойдешь до краев. А там уже, кто его знает, может случиться всякое. От поехавшей крыши до сильного стресса и прочих болезней. Люди, которые без стеснения приседают другим на уши и делают это с завидным постоянством, в среднем живут дольше. — Это ты сейчас нам смертный приговор выписываешь? Или так хочешь стать тем, кто продлит мою жизнь? — не удержался Мэт от мечтательной улыбки — благо никто не видел. — И то, и другое. Просто предлагаю выгодную альтернативу — симбиоз в чистом виде, — Ри наблюдал за движением силуэта за дверцей, постепенно ощущая, как напряжение сходит на нет. «Смешно подумать, всего перекинулись парой фраз, а какие чудеса они творят?» — философствовал он. — Я не привык к такому, с твоей стороны это получится чистый паразитизм! — Это ты меня сейчас так оскорбить решил? — Почему решил? — Сука! — Иди к черту! — Смотри какой осторожный, раньше всех на хер слал. — Для тебя это как раз комплимент. — Пиздобол! — Хероеб! — Вот и поговорили, славная беседа вышла, — прыснул Ри, ничуть не обидевшись на слова Мэта. — Великолепно, — сощурился Дэстер, выключая воду. — Подашь полотенце? — Если только обещаешь открыть дверь и убрать руки за спину, не волнуйся, я меткий, попаду в лицо с первой попытки. — А я ловкий… Но не сегодня, поэтому обойдемся без интерактива. — Кайфолом, — Ри передал большое белое махровое полотенце — в номере таких всегда висело два. — «Хероеб» — как это вообще? — Чего? — не понял Мэт — содержание словесного пинг-понга уже успело вылететь из головы. — Как можно выебать хер? — Без понятия, но ради твоего спокойствия и просвещения обязательно подумаю об этом на досуге. — Вот и договорились! — Хм… — Мэт столкнулся с проблемой, о которой почему-то раньше подумать забыл. — А ты не мог бы дать мне что-нибудь из своей одежды? — попросил он, не желая влезать обратно в прокуренную, пропотевшую одежду. — А зачем? Ходи в полотенце. Как я, — предложил Ри, явно продолжая веселиться. — Очень смешно, — проворчал Дэстер, не относясь к той категории людей, которые любили прогуляться по квартире голышом, пока никого нет дома. — Что? Предложение не засчитано? Ладно, так и быть, сейчас принесу… Но тебе мои шмотки будут большие, — предупредил он, уже выходя из ванной комнаты. «Это еще почему? Мы примерно одного роста и телосложения!» Но как показала практика, разница все же была. Плечи у Брайана оказались намного шире, а потому Дэстер, натянув на себя его шорты и футболку и взглянув в зеркало, с недовольством отметил, что похож на подростка, напялившего одежду отца. Удивительно, как вещи меняют людей. Они, как окончательные мазки на картине, которая начинает либо сиять, либо безвозвратно испорчена. Мэт не мог точно сказать, «сиял» ли он в таком виде или все же походил на испорченный продукт. Ри ответил за него: — Ты выглядишь, как малолетка, — прыснул парень, без стеснения осматривая Дэстера с головы до ног. — Да. Престарелая малолетка, — усмехнулся Мэт, проходя в комнату и с наслаждением опускаясь на кровать. До этого самого мгновения он и не осознавал, насколько вымотался и как хотел спать. — Ничего, если я прям так упаду, — промямлил Дэстер скорее для галочки, тут же бухаясь лицом в подушку. — Эй, погоди, не так быстро! — тут же начал тормошить его Брайан. — Я вообще-то заказал в номер еды. — Я не хочу есть. — Это тебе только так кажется. Мэту было очень трудно признать, но Ри был прав. Как только по комнате разнеслись домашние запахи яичницы и тостов, организм милостиво согласился пофункционировать еще немного. В результате актер съел свою порцию и часть порции Ри, которую Брайан милостиво пожертвовал, порадовавшись звериному аппетиту коллеги. — Теперь можно и спать, — милостиво разрешил Брайан, как только все тарелки опустели. — Да, хорошо бы, — сонно пробормотал Мэт, укладываясь прямо поверх покрывала, отворачиваясь к стене и закрывая глаза. Уже сквозь сон он почувствовал, как из-под него сдернули покрывало и накрыли. А затем… Затем он почувствовал, как холодная рука Ри без стеснения залезает под футболку и обнимает его. Спину обдало жаром от прижавшегося сзади тела. А затылком Мэт ощутил горячее дыхание напарника. «Да что он себе позволяет?!» — было последней мыслью Дэстера перед тем, как он провалился в глубокий сон.