Ментол и мята

Том, словно ворон, притаившийся в кроне дерева, сидел на балконе последнего этажа многоэтажки. Вытянув ноги, облаченные в тяжелые берцы, на перила, он примостился задницей на подоконник и, укутавшись в плащ, будто бы и вправду чувствовал холод, медленно потягивал из бумажного стаканчика с сине-красно-белой эмблемой пепси-колы кровь. Заходить в квартиру совершенно не хотелось. Странная, но при этом не гнетущая тишина обрушилась на город вместе со снегопадом. Снежные хлопья медленно опускались, подолгу кружа в воздухе. Наверное, именно поэтому залипший в своих причудливых мыслях вампир не сразу заметил приблизившегося к нему Фрая. Тот невесомо шагнул на балкон с соседней крыши, словно та находилась не в десяти метрах, а стояла впритык к дому. — Приятного аппетита, снеговик. — Спа-ши-ба, — затягиваясь из трубочки, кроваво улыбнулся Том. Фрай сошел с перил на прозрачный стеклянный пол балкона и, уставившись себе под ноги, добавил: — Все никак не могу привыкнуть к твоей невесомости, будто завис над пропастью. Балконы в доме, в котором жил вампир, на трех последних этажах сильно выступали и располагались в шахматном порядке, из-за чего вкупе с прозрачными стенками и полом создавалась эта обманчивая иллюзия поставленного на паузу полета. — Мне показалось, или ты весь день от меня прячешься? — Фрай снял капюшон парки, стряхивая с него снег. — Ты так зациклен на себе, эгоистичный эльф? Только и живу с этой мыслью, как бы в салочки с тобой поиграть. Ну вот… — Том вскинул руки к небу, — поймал, сдаюсь. — А я смотрю… у тебя игривое настроение, так и напрашиваешься на взбучку, — подметил серебряноволосый, припоминая недавний инцидент: оба, представив друг друга боксерской грушей, больше часа выпускали пар (в ход шли только кулаки и ноги: ввиду бонуса Тома — берцев с металлическими вставками на каблуках — Фраю досталось больше). — Я ем вообще-то. Наконец-то! Давай перенесем твою взбучку на место утренней пробежки? — Как скажешь, — не стал спорить и лезть на рожон эльф: он не так часто видел столь умиротворенного вампира. — Какая группа? — Первая положительная, в прошлый раз от третьей отрицательной у меня была жуткая изжога. Вот, залечиваюсь, — Том ловко вскочил на ноги, полы пальто взметнулись вверх. — А что? — он приблизился к мужчине и протянул стакан, едва касаясь трубочкой его губ. — Хочешь попробовать? — Спасибо, откажусь, — он отстранил ребром ладони стаканчик. — Ну ла-а-а-а-дно. — Скажи, тебе не надоело получать подачки из больницы? Кровь же холодная. — Я не питаюсь ей тысячу лет, чтобы она мне надоела, — вампир вновь приложился к трубочке губами. — А что, есть другие идеи? Эльф продолжил, словно не расслышал вопроса: — И что, даже никогда не возникало желание смотаться в клуб доноров и хлебнуть теплой, еще совсем свежей? В изумрудных глазах Том не заметил подвоха, потому честно ответил: — Возникало. — И почему не говорил мне об этом? — А ты бы составил мне компанию? — прищурился Том. — Нет, предложил бы свою, — выпалил как на духу Фрай. Нельзя сказать, что эльф ни разу не задавался этим вопросом. Наверное, не так часто, как следовало, но ведь на то были свои причины, о которых вампир знал не хуже него, и потому сразу поспешил возразить: — Мы оба понимаем, что это невозможно. Яд вампиров — твоя регенерация не сможет справиться со следами от клыков: раны затянутся, но клеймо на шее станет красным флагом для твоих собратьев и веской причиной, чтобы убить тебя. — Я сделал свой выбор. Пусть на мне нет клейма, лишь тот факт, что я с тобой, говорит о многом. И вампирам. И эльфам. Но мне кажется, — Фрай схватился за подбородок Тома, не позволяя ему отвести взгляд, — ты совсем забыл, что это тело по-прежнему принадлежит мне, и я хочу, чтобы ты выпил моей крови. И мне плевать, останется там след или нет. Губы вампира растянулись в улыбке, клыки обнажились, а желтые глаза вспыхнули фонарями. — Ты, видимо, забыл о еще одном последствии яда… Но от него, поверь, я тебя ограждать не собирался даже при всем твоем желании. Первая причина, из-за которой люди приходили в клуб Доноров, — новые ощущения. Единственная причина, из-за которой они возвращались, — действие на организм, которое оказывал яд вампира: алкогольно-наркотический трип с сильнейшим возбуждающим эффектом. — Как думаешь, — не переставая искриться, спросил Том, — эльфов от него также вставляет? — Снято!!! Фрай… тьфу… Мэт, Брайан, перерыв пять минут, поправьте грим. Готовьте следующую сцену, — одухотворенно выкрикнул Томас, радуясь, что первый дубль оказался таким удачным. Актеры приземлились на свои места — девушки вмиг принялись колдовать над их лицами. Брайан опустил руку вниз, не глядя нашарил на привычном месте бутылку с водой, промочил горло, проглатывая бутафорную кровь, и привычно протянул бутылку Мэту, прекрасно понимая, что тот вспомнит о своей жажде в самый последний момент, — все же эльфийский грим был куда сложнее. — Спасибо, — ощущая во рту пустыню, Дэстер мгновенно осушил бутылку до дна, смял пластик и метнул в соседнее ведро. — Трехочковый! — присвистнул Ри, не открывая век: — по звуку было и так все понятно. Дэстер в ответ болезненно поморщился, и Брайан, словно почувствовав, открыл глаза. — Что-то не так? — улыбка Ри мгновенно сменилась выражением беспокойства. — А ты не почувствовал? — уточнил актер, цокая языком, будто бы пытался что-то распробовать. — По-моему, с водой что-то не то. — Вода как вода, — меланхолично пожал Ри плечами. — Не знаю, возможно, в моем организме слишком много лекарств и потому все, что попадает мне в рот, неотъемлемо с химическим привкусом, но… — Дэстер внезапно позеленел, а через мгновение его вырвало только что выпитой водой. Организму напиток явно пришелся не по вкусу. — Оу… извините, — запинаясь пробормотал он, пока помощницы как можно скорее затирали его «место преступления». — Тебя уже тошнит от обыкновенной воды, — поморщил Брайан нос. — Не нравится мне это. Когда к врачу? — Как только, так сразу, — фыркнул Мэт, явно не желая разговаривать на эту тему. — Слушай, с водой точно что-то не то. Может, протухла? Говорю тебе, что-то не так со вкусом… — Не меняй темы, — нахмурился Ри. — Вода как вода. Вот, видишь, — и он присосался к новой бутылке, залпом окончательно ее осушая. — Видишь. Меня не рвет, я не чувствую никакого привкуса и ощущаю себя при этом просто великолепно! — Угу… — А вот когда ты к врачу собираешься, ты мне так и не сказал. — Закончим съемки и… — Слишком долго. Не боишься, что твое сердечко не выдержит во время съемок горячей сцены с моей персоной? — заискивающе поинтересовался он. — Мы еще посмотрим, чье сердечко не выдержит первым, — усмехнулся Мэт, окидывая Ри взглядом с прищуром. — Да… Посмотрим, не сомневайся. — Так, перерыв окончен! — прокричал Томас, хлопая в ладоши для привлечения внимания. — За работу! — скомандовал он. *** — Как думаешь, эльфов от него также вставляет? Больше всего Фраю нравилось в их с Томом отношениях отсутствие игры в «Додумай за меня, что я имел ввиду». Их диалоги были без подводных камней, самые откровенные мысли превращались в слова, а желаемое озвучивалось с такой легкостью, что времени на притворство и флирт не оставалось. У них по-прежнему было слишком мало времени. И в тайне друг от друга каждый боялся лишь одного — не успеть. А вот что не успеть или как не успеть… Это уже были детали, которые при желании вновь можно было отформатировать в доступный для понимания формат. Эльф убрал руку от подбородка вампира, перекинул свои длинные волосы за спину, открывая шею. — Хочешь проверить? Стакан из-под «пепси» выскользнул из рук Тома на стеклянный пол, засыпанный еще нерастаявшим снегом, крышка открылась, и алое содержимое выплеснулось наружу. Вампир едва ли заметил потерю. Стоило взгляду зацепиться за тонкую пульсирующую артерию на шее — все остальное потеряло для него значение. — Я не буду спрашивать, уверен ли ты или нет, понял? — Том приблизился вплотную, вжав эльфа спиной в стеклянный бортик. Молния на парке Фрая распахнулась с характерным вжиком, вампир сдернул куртку, оставив ее висеть на локтях. — А я не буду отвечать, что я уверен, потому что ты не спрашивал, — игриво повел бровями эльф, слишком деланно поднимая подбородок выше и чуть наклоняя голову. Внутренний светофор Тома сломался и завис. Больше не существовало ни красного, ни желтого… Только зеленый. Склонившись над шеей эльфа, он змейкой провел языком от приоткрывшейся ключицы до самого уха, не удержался и скользнул прямо в ушную раковину, наслаждаясь, как в его руках вибрирует чужое тело. Вновь вернулся к пульсирующей сонной артерии и выпустил клыки, вгоняя их под кожу. Теплая кровь струйкой хлынула в горло. А яд попал в тело эльфа, медленно, капля за каплей начиная проникать глубже. Остро. Обжигающе. Чувство холода пропало неожиданно быстро, словно кто-то просыпал солонку с перцем. И теперь все тело эльфа горело изнутри. Это ощущение было ни с чем не сравнимо. Горячая сладкая кровь хлынула Тому прямо в горло, заставляя делать глоток за глотком, жадно, глубоко, стирая из головы все мысли, кроме единственной — желания не останавливаться. Вампир сильнее прежнего впился в шею эльфа, одновременно с тем просунув руки под тугой сюртук и впившись когтями в белую кожу. Разум мутнел. До того неведомый Тому звериный голод обуял его с новой силой, вымещая из вампира остатки человеческого и заменяя это неконтролируемой животной жаждой. Фрай тихо застонал. «Не увлекайся, — одернул себя Том, стараясь не терять над собой контроль окончательно. — Иначе ты совершишь непоправимое!» Тому стоило больших усилий все же отстраниться от шеи эльфа, чтобы не выпить его досуха. Взгляд Фрая помутнел. Он обмяк в объятьях вампира и, кажется, еле стоял на ногах. — Ты в порядке? — тихо поинтересовался вампир, слизывая с шеи эльфа продолжающую сочиться из двух еле заметных отверстий густую кровь. — Более чем, — выдохнул Фрай, тяжело дыша. — Я могу продолжить? — А ты в этом сомневаешься? Вампир довольно улыбнулся, обнажив острые, покрасневшие от крови клыки. — Ты мой первый горячий обед. Не боишься, что я свихнусь и убью тебя? — Но в таком случае мы не сможем продолжить, не так ли? Довод был более чем достойным. Ведь больше, чем выпить кровь эльфа, Том желал лишь одного — обладать им. Эта мысль вскружила сознание вампира похлеще горячей крови. В голове никак не укладывалось, откуда в нем взялось столько сил, как он прежде сдерживал себя? Сотни намеков. Десятки поводов. А вампир лишь довольствовался малым, играл на нервах эльфа, как на натянутых до предела гитарных струнах. Слизнув с губ остатки крови, не желая обронить и капли, Том убрал клыки. Кожа под его руками все еще горела, как и прижатый к его телу мужчина. Выскользнув из-под сюртука, он поймал прядь серебряных волос, медленно накрутил на руку и резко, без опаски причинить боль, потянул на себя. Не чувствуя сопротивления, практически привел губы эльфа к своим губам, чтобы выдохнуть в приоткрытый рот: — Я хочу тебя! — а после засосать с такой бурлящей страстью, толкая в глотку язык, полируя зубы, царапаясь об острые края и кусая губы до крови, чувствуя в скользнувшем во рту металлическом привкусе поднявшееся возбуждение. — Теперь я знаю каковы твои эмоции на вкус. Я чувствую, как именно ты меня хочешь. Насколько часто. Насколько быстро. Насколько больно. И поверь, я воплощу каждый оттенок твоих эмоций в реальность. — Снято! — выкрикнул Томас, лихорадочно вертя в руках свернутый в трубочку сценарий. — Вы молодцы! Больше чем молодцы, горячи! — воскликнул он, торжествуя. Режиссер явно до последнего мгновения сомневался, что актеры смогут отыгрывать страсть настолько, насколько им было это необходимо, ибо ни засосы по всему телу обоих, ни царапины безудержной любви так до конца и не заверили его в этом. Теперь он воочию убедился, что сможет снять фильм Рэна именно так, как того ему хотелось. — Одно лишь маленькое замечание, — улыбнулся мужчина, не прекращая мять сценарий. — Ри, ты должен источать желание, но… Не так явно. Ты будто хочешь сожрать Мэта. В прямом смысле слова. Это здорово, но рано. Сцена должна набирать обороты плавно, кадр за кадром накаляться до предела. А ты играешь так, будто Уже на пределе. К ужасу Ри, Томас был недалек от истины. Что-то шло не так. Актер был слишком возбужден и еле справлялся с собой. Тело почти колотило от желания вцепиться Мэту в парик, повалить его на пол и изнасиловать на глазах у всех. Нет, Дэстер и раньше был им желанен. Но сейчас Брайан чувствовал нечто иное — искусственное, неправильное. И ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не претворить лезущие в голову откровенные мысли в реальность. — Продолжаем съемки! — скомандовал режиссер, и Ри с большим трудом перевоплотился вновь в вампира. — …И поверь, я воплощу каждый оттенок твоих эмоций в реальность, — прошептал актер в самые губы Дэстера, невольно сжимая его запястья сильнее, чем того требовалось. Мэт сделал вид, что не заметил этого, но в его взгляде всего на мгновение прочитался вопрос. Кажется, он уловил взведенное состояние Брайана и не мог понять, причина в его прекрасной актерской игре или же… «Вода…» — промелькнуло в голове Брайана, но он мгновенно забыл об этом, продолжая играть роль. Эльф взял вампира за руку и нарочито медленно потянул за собой в тонущую в полумраке комнату к постели. — Обещай, что будешь нежен, — усмехнулся Фрай, явно провоцируя Тома. — Иначе и быть не может, — сквозь зубы процедил вампир. «Я уже ни в чем не уверен…» — при этом подумал Ри, чувствуя, что начинает плыть, теряя над собой контроль. *** Уверенные шаги двух пар ног. Скрип плаща и кожаных берцев эхом отдавался от стен. Ощущение прохладной ладони в горячей руке. Сердцебиение в ушах — отголоски предвкушения из-за пробудившейся и давшей волю самым потаенным желаниям фантазии. Фрай ослабил хватку — зря. Обманчиво игривые пальцы сзади на шее, невесомо касаясь, спустились ниже, чтобы крепко ухватиться за парку и рвануть ее на себя, стаскивая с тела. «Полегче», — хотел было высказать эльф, но оказался сбит с толку вампиром, так неожиданно и так плотно вжавшим его в свою грудь. Том опустил подбородок на его плечо и потерся щекой о шею. Аромат, исходивший от эльфа, кружил голову. Заставлял теряться в нем. Погружаясь в собственные ощущения, вампир вдруг понял: возможность потерять рассудок подкралась слишком незаметно. Контроль выскальзывал из рук, словно поводок с рванувшим за своей целью доберманом. Внутренний зверь Тома просился наружу. И лишь ему слышимый, невесть откуда взявшийся в голове шепот, нарочно провоцируя, подсказывал: «Выпусти». Одним плавным движением ладонь вампира нырнула под ремень брюк и скрылась под двойным слоем ткани, изучающе прошлась по всей длине. Том обхватил в кольцо твердую рельефную горячую плоть, с наслаждением ловя себя на мысли, что в штанах оказалось все как надо. Туго сжимая, прошелся до самого основания, чтобы после скользнуть еще ниже и почувствовать в ладони потяжелевшие от напряжения яйца. Шумный выдох и надсадный стон от столь неожиданного удовольствия отлетел от нёба, резонируя где-то на периферии помутневшего сознания Тома. Нехотя убрав руку из штанов, вампир развернул Фрая лицом к себе только для того, чтобы дорожкой оставить его одежду на полу. В два коротких шага добраться до кровати. И толкнув эльфа в грудь, отправить в короткий полет, заставивший матрас пружинить под тяжестью обрушившегося на нее тела. — А ты… не разденешься? Фрай без слов получил ответ. Холодная искусственная — так похожая из-за своего фальшивого блеска на латекс — черная кожа узких штанов со скрипом коснулась его кожи. На контрасте. Том по-хозяйски уселся на его ноги прямо в одежде, даже не потрудившись скинуть тяжелые берцы и плащ, под температурой их желания не нагревшийся ни на градус. — Видимо, нет, — сдался Фрай, с куда большей досадой подмечая, что в полумраке практически не видит лица вампира. Воображение рисовало детали: алые следы на губах; потемневшие глаза; подрагивающий в попытке сглотнуть вязкую слюну кадык — но этого было недостаточно. Катастрофически. — Включи свет, я хочу видеть твое лицо, — тоном, не терпящим возражения, приказал эльф. Благо для этого вставать не потребовалось. Два коротких хлопка, и мягкое не ослепляющее искусственное освещение озарило комнату, и Фрай понял, что никогда прежде не видел вампира таким. Прямо на его глазах он сгорал от всепоглощающего, обуявшего его желания. Том дышал так глубоко и тяжело, словно только что вынырнул из-под воды. Крылья носа широко раскрывались. А плавившееся золото глаз, казалось, выпускало искры. — Мне кажется, или моя кровь действует на тебя похлеще яда вампиров? Том лишь зло усмехнулся, нависая над Фраем и наклоняясь для поцелуя, но в последний момент уклонился от приоткрытых в ожидании губ эльфа, впиваясь одним из клыков в мочку его уха. — Ты, верно, издеваешься? — в нетерпении зашипел Фрай, понимая, что в этой битве два проигравших. Не только Том, но и его партнер по жизни, а теперь и будущий партнер по сексу, изнывал от желания. Если бы Фраю когда-нибудь сказали, что Желать кого-то можно настолько сильно, что это причиняет боль, он бы никогда не поверил. Но прямо сейчас он испытывал это на своей шкуре, чувствуя, что, если вампир не прекратит томить его, он свихнется. Это были самые жестокие пытки, какие Фраю удалось испытать, а на своем веку он не раз попадал в передряги, доходившие до классического способа выбивания из него информации. Но ни выдернутые с корнем зубы, ни стрелы меж лопаток, ни ножевые ранения не ранили так, как это всеобъемлющее чувство неудовлетворенности — желаемое было слишком близко, но наступало невозможно медленно. — Фрай… — прохрипел вампир на самое ухо эльфа. — П… помоги мне. — СТОП! — завопил Томас, уже в тысячный раз за этот невыносимо долгий съемочный день вскакивая со своего места и начиная нелепо размахивать руками. — Какого черта, Ри?! Ты знаешь, я не против импровизации, но прямо сейчас ты должен действовать четко по сценарию! — прорычал он, для убедительности тыкая пальцем в помятые листки. — Ты меня понял? Брайан сдержанно кивнул, впрочем, не удостоив режиссера даже взглядом. Золотистых из-за линз глаз он не сводил с распластавшегося под ним Дэстера, лицо которого выражало полное недоумение. — Помоги, — повторил он одними губами, молясь всем богам, чтобы Мэт понял, что это вовсе не игра. — И… Извините, — нервно выдохнул Дэстер, — а можно небольшой перерыв. У меня начинает раскалываться голова, я в таком состоянии и мусорного ведра не сыграю, не то что страстного любовника, — перевоплотился он в уже ставшую привычной шкуру капризной звезды, которая могла отменить съемки из-за заусенца. — Мы и так сильно отстаем от графика! — возразил Томас, явно не желая идти на уступки. — Мы в любом случае его не нагоним. Так что полчаса передышки погоды не сделают, — настойчиво заявил актер, нарочито грубо скидывая с себя Брайана и поднимаясь с кровати. Он всем своим видом демонстрировал, что на решение режиссера ему начхать, так что стоило сразу с ним согласиться, дабы избежать лишних скандалов. — Хорошо, — процедил Томас сквозь зубы, сдавшись. — Двадцать пять минут и ни минутой более, — выдохнул он, в ярости кинул скомканный сценарий на свой стул и целеустремленно направился в сторону кофейных автоматов, достаточно громко и в самых цветистых фразах выражая все свое недовольство происходящим. — Пойдем, — не обращая внимания на остальных членов съемочной группы, Мэт подхватил Брайана за руку и потащил в гримерку. Парень еле на ногах стоял, но не выглядел больным. Скорее взвинченным. И словно изнемогающим от чего-то. От чего именно, Дэстер узнал через мгновение после того, как дверь в просторное, забитое гримом помещение закрылась за его спиной. Дэстер хотел понять, что именно произошло, но Брайан ему этого не позволил, впившись в его губы с такой силой, что парень ненароком прокусил себе нижнюю губу сразу в нескольких местах. Впрочем, очарован страстью Брайана был не долго. Если Ри прервал съемки лишь для того, чтобы сбросить напряжение, то его ждало разочарование, ибо вместо секса ему грозила хорошая эмоциональная взбучка с длиннющей нудной нотацией об ответственности. Вот только для того, чтобы эту нотацию прочесть, сперва Мэту следовало отодрать от себя Брайана, что оказалось не так-то просто. Ри то облизывал и кусал губы Дэстера, то проникал длинным языком глубоко в его горло, мешая ему нормально дышать. Мэт уперся парню в плечи, вознамерившись во что бы то ни стало разорвать злосчастный, душащий его поцелуй, но Брайан даже с места не сдвинулся. «Какого хрена?!» — только и оставалось Дэстеру мысленно орать в себя, чувствуя, как руки Ри с силой сдергивают с него штаны и сжимают его ягодицы. *** Боб негодовал и раздражался с каждой минутой. Его тело изнывало от боли в затекших конечностях. Руки потряхивало из-за сведенных в напряжении мышц. Три часа. Проклятых три часа он сидел, спрятавшись между коробками из-под оборудования и декораций, и боялся лишний раз вздохнуть или шелохнуться, лишь бы не привлечь к себе ненужное внимание. В голове в сотый раз крутилась по кругу лишь одна мысль: «Где, сука, обещанный эффект?» По мнению Боба, он должен был наступить, если не моментально, то в короткий срок, тайфуном вышибая разум из головы и погружая в пучину хаоса и разврата. Но хаос и разврат никак не желали наступать. От этого негодование Боба постепенно превращалось в слепящую ярость. Он уже был готов выбежать из своего укрытия, хлебнуть той самой водички и показать, Как Надо, но к счастью мужчины Томас Каролли вскочил со своего стула раньше. — Двадцать пять минут и ни минутой более, — свирепо прикрикнул он, совершенно не желая прерываться. И Боб столкнулся с очередной дилеммой. Он, как никто другой из присутствующих, понимал истинную причину тайм-аута. Ситуация требовала быстрой координации и принятия едва ли не судьбоносного решения: остаться или бежать туда, куда так спешили попасть Брайан и Мэтью. И он сделал свой выбор. Воспользовался поднявшейся шумихой, собрал все свои оставшиеся силы и, не обращая внимания на боль в ногах, мешавшую спокойно передвигаться, юркнул в гримерную. Некогда просторная двадцатипятиметровая комната встретила захламлённостью: столы с зеркалами, вплотную заставленные различными баночками и флаконами; на диване, предназначенном для отдыха, покоились десятки раскрытых коробок, из которых торчали реквизиты для фильма; вдоль двух параллельных стен стояли не менее нагроможденные ряды стеллажей и вешалок с костюмами — за одной из таких Боб и решил спрятаться. Присел и прижался вплотную к стене, примостил руку с фотоаппаратом так, чтобы под обзор камеры попала большая часть комнаты, и сделал в вещах дополнительную щель для глаз. Дверь открылась во второй раз, и в комнату ввалились разодетые Мэт и Брайан. Не теряя времени на разговоры, просто не найдя нужных слов, Ри на буксире протащил Дэстера через полкомнаты, закрыв его рот своим. Болезненный, выбивающий из легких воздух поцелуй разорвать оказалось не так просто. Черный ворон цеплялся за снежного эльфа так, словно тот оказался сброшенным с корабля спасательным кругом. Он то подхватывал серебряноволосого под поясницу, то вжимался пальцами в обтянутые светлыми штанами ягодицы, то хватался за парик с такой силой, словно в планах собирался сорвать его вместе со скальпом. Только через пару минут непрекращающихся кровавых поцелуев и практически пожирания своего лица, не заботясь о начавшем портиться гриме, Мэт наконец сумел оторвать от себя Ри и со всем недовольством в голосе спросить: — Успокойся, буйный, что на тебя нашло? Вместо этого Брайан вновь ринулся вперед, желая сорвать еще один поцелуй, но у него ничего не вышло: Дэстер держал его на расстоянии вытянутых рук, схватившись за плечи актера так, словно был готов окаменеть в такой позе, лишь бы понять в чем дело. — РИ, МАТЬ ТВОЮ, ОБЪЯСНИСЬ! — гаркнул Мэт, вмиг теряя контроль. Причиняемая пальцами эльфа боль в плече ненадолго отрезвила рассудок вампира. Он перестал рваться к нему и остановился, переводя дух. — Я… так сильно… тебя хочу. Реплики вылетают из головы, а слова путаются, стоит только камере включиться. Ничего не вижу перед глазами, кроме тебя! — резко превратившись в астматика, словившего очередной приступ, Брайан говорил обрывисто и едва слышно. — Это не повод срывать съемки, озабоченный кретин, — хоть Мэт и пытался вразумить и отчитать партнера, в душе разливалась нега от его слов. И этого взгляда… «Взгляд», — вспышкой мелькнуло в сознании Дэстера. — Сними линзы, — продолжая упираться одной рукой в больное плечо, эльф, стоя вплотную к столу, не глядя, нашарил на столешнице нечто похожее по форме на контейнер и протянул его Ри. — Зачем? — вновь начиная переходить на томительный и возбуждающий тон, непонимающе спросил вампир. Однако взял из рук Мэтью баночку, но сперва скользнул по запястью, пользуясь подвернувшейся возможностью, погладил руку и сплел свои пальцы с пальцами Дэстера. — Снимай уже, — процедил сквозь зубы актер. — Как прикажете, — хохотнув, Ри уперся коленом в стол, раскрутил одну часть контейнера и на ощупь вытащил линзу из глаза, погружая ее в раствор. — Ну что, доволен? Он снял только одну линзу, но и этого Мэту оказалось достаточно, чтобы заметить перемену в серо-голубом омуте, превратившемся практически в черную дыру. — Зрачки расширены так, будто ты под кайфом, — испытывая некие сомнения по этому поводу, озвучил актер. При взгляде на объект своего вожделения такой эффект не редкость. Но это слишком разнилось с тем, что Мэтью видел прежде. Взгляд Ри, полный страсти и желания — он совсем другой. — Значит, все же дело в воде… — А может, дело в тебе? Дэстер ослабил бдительность, и Ри этим мгновенно воспользовался. Швырнул контейнер на столешницу, игнорируя вмиг взбунтовавшееся плечо, протиснулся между бедер эльфа, железной хваткой вцепился в ягодицы и приподнял, заставив того на автомате обхватить себя ногами, чтобы не сорваться вниз. Брайан практически влетел в узкое пространство между высокими, так похожими на книжные ряды в библиотеке, стеллажами, протиснул Мэтью к стене, едва не сшибая телами половину реквизитов. Короткое шипение «хватайся» в шею Дэстер почему-то не смог проигнорировать и, просунув руку, раздвигая стоявшие на полке вещи, вцепился в доску. — Не дергайся, я не сделаю ничего лишнего, — на этих словах до ушей Мэта долетел звук раскрывшейся молнии на штанах Ри. — Прошу… Я не трону тебя… Лишь помогу себе… — дрожь, колотившая Брайана, будто в ознобе, прорвалась в тело Дэстера. Почему-то он только сейчас осознал, что все то время, пока он пытался привести напарника в некое подобие сознания, игнорировал собственное не искусственно вызванное возбуждение. «Мое тело так быстро привыкло к тебе?» — подумал Мэт, пытаясь найти в разноцветных глазах ответ. Он понимал, что поддаваться соблазну — безумие. Желание Брайана вызвали искусственно. И хотя Дэстер прекрасно знал, что именно актер испытывает к нему, дурацкая мысль, засевшая в глубине подсознания, не давала спокойно жить. «Ты пользуешься ситуацией! — стучало в висках. — Бессовестно наслаждаешься тем, что он не может себя контролировать!» И это было действительно так. Ри и не одурманенный наркотической дрянью производил впечатление зверюги, вышедшей на охоту. Сейчас же это лишь усугубилось. Пальцы его впивались в руки и торс Мэта с такой силищей, что не стоило и сомневаться — на утро на этих местах появятся фиолетовые синяки. Целовал он удушающе, а припирал к стенке так, словно пытался раздавить Дэстера. И любой другой на его месте наверняка уже давно запаниковал, начал оказывать яростное сопротивление, звать на помощь, то есть пытаться спасти свою шкуру. Но не Мэт… Складывалось такое впечатление, что наркотическое опьянение Брайана потихоньку добиралось и до него, разжигая в нем столь лютое желание, что аж ноги подкашивались. И лишь чертова мысль не давала окунуться в похоть с головой. Хотя на самом деле мыслей было даже две. Первая затрагивала чувство вины, обвиняя Мэта в бессердечном отношении к бедняге партнеру, которого вообще-то отравили, а он в ответ на это собирается с ним переспать. И потому эта мысль была громче. Но вторая маячила за ней незаметным, но от этого не менее тяжелым грузом. Кто отравил? И зачем? Почему именно таким способом? «Что-то здесь не так». Мэт, пронзенный четырьмя всплывшими в голове словами, распахнул глаза и сильным толчком оттолкнул от себя Ри. Тот, будто не заметив этого, мгновенно вернулся на свое место, впившись теперь не в губы, а в шею Дэстера. Актер лишь поморщился, борясь с обжигающим желанием, грозившим вновь замутнить его разум. «Нет, Мэт, не сейчас! Сосредоточься! Его накачали не просто так! Для конкретной цели. При подобном эффекте не стоит и сомневаться, что…» Актер встрепенулся, внезапно заметив отблеск, всего секунду мигнувший в полумраке сваленных в кучу костюмов. «Ну конечно! Какой же я дурак!» — Ри, ты должен взять себя в руки! — зашипел Мэт на самое ухо актеру, с особым усердием облизывавшему его шею. — Угу. — Послушай! Тебя накачали! Накачали, чтобы снять как ты меня… или я тебя! Господи, не важно! Нас пытаются дискредитировать! Разжечь вокруг нас скандал и сорвать съемки! — Угу, — послышалось вновь от Ри. — Брайан, да очнись же! — воскликнул Мэт, буквально отдирая парня и одаряя его оглушительной пощечиной в надежде таким простым способом отрезвить парня. Реакция последовала незамедлительно. Но совсем не та, на которую рассчитывал эльф. Ри, уставившись на него пустым взглядом, размахнулся и ударил парня прямо в глаз. Дэстер от неожиданности охнул, невольно сползая на пол. — Ты спятил?! Ответа не последовало, но и без него все было ясно. Брайан потерял контроль. Это был уже не он. Лишь призрак, гонимый первобытными инстинктами, подстегнутыми наркотой. — Что ж… Все куда хуже, чем я предполагал, — выдохнул Мэт, невольно сжимая кулаки. Провокация сработала. И Мэт зацепился за удачно маякнувшую перед носом возможность. Тычок в грудь. А затем еще один. И еще. Стараясь не наносить Ри своими ударами существенных повреждений, Дэстер отбуксировал изнемогающего от похотливой жажды парня из закутка между стеллажами. Наплевав на костюмы и безвозвратно испорченный грим, он схватился за плечи Брайана и с силой толкнул в сторону перекладины с кучей вешалок и сваленной поверх них одеждой. — Что… за… нх… — одновременно с вскриком от невозможности предотвратить неожиданное падение из залежей вещей послышался мужской недовольный голос. Не менее встревоженный и перепуганный нежданным вторжением в его тайный угол. — Вылезай, псина, — гаркнул Дэстер, совершенно позабыв о распластавшемся на полу Брайане. Парень пришел в себя быстро, но все равно нуждался в помощи, чтобы подняться. — Это не то, о чем вы подумали, — нашелся у голоса ответ. — Я сказал, вылезай! — эльф в мгновение превратился в Снежную королеву, одним своим тоном заставив коренастого сорокалетнего мужика лихорадочно затрястись. — Секу… секунду, — поняв, что бежать некуда, Боб сдался и медленно пополз по стене вверх. Лицо мужчины, что высунулось из укрытия, показалось Мэту смутно знакомым. Все же сделав шаг навстречу Брайану, он подал ему руку и, дождавшись, когда тот поднимется и, тяжело дыша, уткнется ему в шею, прижавшись так, словно они находились в тесной комнате метр на метр, спросил у горе-сталкера: — Ты здесь работаешь? Тот лишь сдержанно кивнул. В глазах мужчины читалось смятение вперемешку со страхом — крупные капли пота стали тому свидетелями. — Нахера? — Дэстер посмотрел на Боба с таким презрением, будто пытался наслать одним взором страшное проклятье на весь его род. — Меня попросили, — чудом не споткнувшись языком о зубы, ответил Сталкер. — Кто? — Мэт почувствовал на своей шее нечто до боли знакомое: горячий язык и острые накладные клыки прошлись по коже — Ри вновь ожил, игнорируя посягнувшего на их личную жизнь мужчину, он продолжал тонуть в своих искусственных фантазиях. — Я не знаю, — честно ответил Боб, почему-то уверенный в том, что обязательно выложил бы все как на духу, если бы владел необходимой информацией. Дэстеру нужно было лишь задать ему правильные вопросы. Но мужчина замолчал, обняв за талию Ри, он подошел вместе с ним к двери и, пнув ее ногой, громко позвал: — Геральд, будь добр, позаботься об одном сумасшедшем, — окликнул он охранника, — забери у него камеру и удали все снимки. Немногочисленные сотрудники, что находились на площадке, вмиг устремили взгляды в их сторону. «Что-то не так», — каждый поймал себя на этой мысли, но озвучить ее никто не решился. Даже режиссер, что уже вернулся на свое рабочее место, лишь в недоумении молча пялился на проходящих в обнимку мимо них Мэтью и Брайана. Поравнявшись с Томасом, Мэт огласил: — На сегодня съемки окончены, мы домой. — Ты ахренел?! — при всей своей сдержанности и тактичности, Томас не смог сдержать столь рьяно рвущейся из него эмоции. Он столько усилий вкладывал в то, чтобы сплотить команду, чтобы, несмотря ни на что, продолжить съемки, чтобы в конце концов не показывать виду, как ему на самом деле тяжело работать над тем, что не просто напоминало о Рэне — было его неотъемлемой частью! А эти мальчишки, чертовы избалованные актеры, пусть сперва и поддержали его, теперь срывали съемки раз за разом. В глубине души мужчина понимал, что обычно это происходило не по их желанию. Но сейчас голос разума звучал тихо, его место сменила лютая усталость, безграничное раздражение и ярость, которая разрывала мужчину изнутри. — Немедленно на съемочную площадку! — Мы не можем, — зашипел Мэт сквозь зубы. — Если мы продолжим, Ри… Он… Его отравили! — И его тоже? — ахнул Томас, — мгновенно теряя всякий запал, а затем приобретая новый с утроенной силой, лишь заметив, как Брайан самозабвенно присасывается к шее Дэстера раз за разом, сколько бы тот ни сопротивлялся. Он выглядел кем угодно, но не отравленным. — Я и не знал, что при отравлении люди так желают секса, — прошипел он сквозь зубы. — В этом и проблема! — сглотнул Мэт, чувствуя, что напор Ри удерживать уже не хватает сил. — Его накачали. Продолжим съемки, и он… Блять, Томас, да ты глянь на него, он выебет меня на глазах у всех! — Ну и пусть! — теряя остатки адекватности, воскликнул Томас. — Зато выйдет очень реалистично! — Я не порноактер! И подобным на камеру заниматься не собираюсь! Изображать — пожалуйста, но на самом деле — НИХЕРА! — Черт возьми, Дэстер, ты же знаешь, в каком положении мы находимся! Сейчас нет времени думать о подобных мелочах! — Это… не мелочи, — с внезапной злостью прорычал Мэт, после чего развернулся на сто восемьдесят градусов и направился в сторону выхода, утаскивая за собой почти невменяемого Ри. — Черт, — выдохнул Томас, сжимая сценарий. — Черт! ЧЕРТ! ЧЕРТ!!! — взбесившись, режиссер бросил стопку искомканной бумаги на пол и начал с яростью ее топтать. — И кстати, Томас, — уже у выхода окликнул его Дэстер, — тот мужик, которого скрутил Геральд. Он прятался в раздевалке. Снимал нас. Его кто-то нанял. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Томас понял даже лучше, чем того хотелось. Им в руки наконец-то попал шпион.