***
Это было трудно, но он смог это признать. И только его вина была в том, что произошло. То, что он остался жив, была заслуга вовремя подоспевшего Инголдо. Удивительно, но Феанаро знать не знал, что златовласка имеет дар целителя. Точнее, старший никогда не замечал такого таланта за самым младшим братом. А вот в том, что Пламенный Дух смог очнуться после падения, была заслуга Финвэ. Убитый горем Нолэмэ, позабыв о сне и отдыхе, неустанно звал первенца. И чем быстрее угасала надежда, тем неистовей был отец, сидевший у ложа любимого сына. А вот то, что он навсегда потерял способность управлять своим хроа, была заслуга Мелькора. Отец Лжи добился своей цели, пытаясь погубить Феанаро. Но в одном он просчитался — у Куруфинвэ были сыновья, которые уже сами были мастерами, каждый в своём деле. Родной и горячо любимый Город Нолдарана, алмазный Тирион-на-Туне, выстроенный руками мастеров под чутким руководством Финвэ, продуманный бессонными ночами до последнего камня, клокотал подобно бушующему шторму. Нолдоли от простых подмастерьев до советников самого Короля подняли невероятный шум. И славный Кор был охвачен стихией Хаоса. Встревоженный этим мудрый Нолдаран, верховный правитель всех Нолдор решил созвать Совет. Куда призвал явиться и своих сыновей: искусного Феанаро, властолюбивого Аракано и отрешенного Инголдо. Ибо желал венценосный Финвэ переговорить наедине со своими сыновьями-принцами накануне Совета и решить вопрос о грядущем Исходе. Быть может, всё произошло потому, что Феанаро сильно задержали? Заступив ему путь, коварный Мелькор остановил Феанаро и попытался предостеречь Мастера, как обычно начав клеветать на сыновей Индис и стараясь разжечь, как можно сильнее огонь ненависти между братьями. Быть может, всё произошло из-за того, что сыновья Индис вновь опередили Феанаро? И опоздавший Мастер, встретив младших, подумал и решил, что они уже выходят от Нолдорана. И скорее всего, успели ловко перетянуть Финвэ на свою сторону. Ложь Мелькора нашла благодатную почву в сердце горячего нолдо. Так или иначе, увидев братьев, запыхавшийся от быстрого бега Феанаро не смог сдержать свою злобу и ярый гнев. — Я так и знал, мой сводный братец решил опередить меня и здесь! Словами, что хлестали сильнее, чем жгучая крапива, он предупредил Аракано, чтоб тот и сметь не думал занимать его место в сердце их отца. И также сказал, что пока жив, не допустит, чтобы его мать Мириэль Тэриндэ, да, именно Тэриндэ, предали забвению. Затем, ослеплённый ложью Мелькора, принялся оскорблять своих полубратьев и их матушку. Конечно, Аракано не смог этого стерпеть. Слово за слово, и братья вцепились друг в друга. Наивный Инголдо пытался остановить их, но не смог. На шум из кабинета вышел встревоженный Финвэ, а за ним Макатано, с которым они обсуждали предстоящий Исход. К тому времени, Феанаро с Аракано оказались возле самого края лестницы. Ошеломленный Нолэмэ сам кинулся разнимать сыновей. Что произошло потом, так до конца никто и не понял. Наблюдая, как отец с помощью Макатано скрутил Ноло, Феанаро, расслабившись, победно улыбнулся, как вдруг… …В следующее мгновенье, он, стоявший на самом краю мраморной ступеньки, неожиданно потерял равновесие и кубарем покатился по длинной широкой лестнице королевского дворца. Когда безумная свистопляска остановилась, к нему подбежали до этого мирно беседовавшие Майтимо и Финдэкано. Запыленный сапог оказался в вязкой луже багряного цвета. Астальдо медленно переворачивает своего дядю на спину. Откуда пурпур на белоснежном узоре плитки? Неужели это его кровь омыла холодный камень? Чёрный плащ с искусно вышитой серебряной звездой у кроваво-рыжего великана. Это Майтимо осторожно подкладывает его под голову Фэанаро, пытаясь закрыть кровоточащую рану. — Целителей! Помогите ему! Кто-нибудь! Арьо! Это омертвевший Финвэ, стремительно сбежав по лестнице, падает рядом и нависает над сыном. — Курво! Держись! Только не закрывай глаза! Не закрывай! Испуганный не на шутку отец истошно кричит, но Мастеру кажется, что Нолдаран лишь шепчет. — Феанаро! Не смей уходить! Не смей отвечать на Его Зов! Отец трясёт его за плечи, но Пламенный не замечает его крепкой хватки. Гаснущим взглядом он наблюдал, как Макатано и Ноло с трудом удаётся оттащить от него Финвэ. Обезумевший от горя отец продолжал рваться к нему. Его светлый лик исказился до неузнаваемости. Холодеющим телом Феанаро едва ощущал, как Инголдо прикоснулся к его взмокшему челу. Целитель пытался передать умирающему все свои силы. И этим давал возможность Куруфинвэ противиться манящему Зову Мандоса. Угасающим сознанием, слабеющим осанвэ Феанаро уловил отголоски злорадного смеха Мелькора. Отец Лжи ликовал. Куруфинвэ стал жертвой собственного гнева. — Narenya!.. Вопль отца, и резкий провал во тьму. Это было трудно, но он смог признать свою неправоту. В том, что произошло, была только его вина.* * *