Растаявшие звезды

Сноук не прятал своего уродливого лица ни под маской, ни под капюшоном. Наверное, потому, что он многих нервировало. Лею — нет. Она мрачно подумала о том, что уже вышла из возраста, когда обращают внимание на внешнюю привлекательность. А потом — еще и про то, что ее собственный отец вряд ли выглядел краше без пугающих доспехов. Это место наводило на размышления о Темной стороне. — Добро пожаловать, генерал Органа. Приветствие Хакса Лея высокомерно проигнорировала, ответив ему только яростным взглядом, предатель однажды — предатель всегда. Интересно, и как он успел добраться сюда с такой скоростью? А вот Сноуку пришлось ответить. — Звучит так, словно вы пригласили меня в гости. — В каком-то смысле, так и было. — Боюсь, экипаж моего сбитого корабля смотрел на это иначе. От улыбки шрамы на лице Сноука пришли в движение, извиваясь, как змеи. Это завораживало. — Мне нужны не вы, а ваш сын. — Он не прилетит сюда ради меня. — Прилетит, — Сноук перестал улыбаться, и теперь рассматривал ее с холодным любопытством, словно редкое насекомые. — Вы, вероятно, хотели сейчас сказать, что он вас не любит, но люди, к которым мы испытываем самые смешанные из чувств, имеют над нами самую сильную власть. При жизни и, особенно, после смерти. Вы и ваша вендетта с отцом, продолжающаяся до сих пор, тому лучший пример. — Значит ли это, что вы убьете меня, чтобы сделать воздействие более сильным? — Не сейчас. Пока что вы моя гостья. Здесь есть много вещей, которые могут вас заинтересовать. На лице Хакса, стоящего за креслом Сноука, возникла легкая полуулыбка, не отразившаяся в глазах. — Очень сомневаюсь в том, что вы можете быть мне интересны, — возможно, дерзить и не стоило, но эти мужчины вызывали у Леи мигрень. — Вы не хотите спросить меня, для чего я делаю то, что делаю? — поинтересовался Сноук. — Разве в стремлении к абсолютной власти есть хоть что-то новое и удивительное? — И правда. Забавно, что именно вы, мой давний враг, могли бы понять меня лучше всех. — Я не слишком этого жажду. — Напрасно. Думаю, что вы и сами понимаете, что мы довольно похожи. — Дешевый трюк из брошюрки для переговорщиков. Я никогда не стремилась разрушать целые миры ради подтверждения идеи своего величия. — Вместо этого вы предпочитали разрушать себя. И жизни близких вам людей. — Подлый ход примерно оттуда же. — Сочту это за комплимент. Кстати, не хотите спросить, как же Бен смог прийти ко мне? — Полагаю, что вы поманили его подростковой мечтой, показав идеального ситха. — Идеального Дарта Вейдера, да. Такого, каким он был в Империи: без страха, сомнений и жалости. Без слабостей. Без недостатков. — И без любви, которая, как утверждал Люк, его спасла, — подсказала Лея. Сноук презрительно фыркнул. — Бену Соло нужна была не такая любовь, а сильная фигура, к которой он мог бы прислониться, словно к опоре. Кто-то, за кем бы он следовал без сомнений. — И потом вы просто переключили эту преданность на себя. Умно. — Соглашусь. Хотите знать, как я провернул это технически? — Не очень, но вы все равно мне покажете, как я понимаю. — Конечно, — Сноук легко выскользнул из кресла и кивнул в сторону двери. — Прошу. А в руке Хакса блеснул бластер, намекая, что лучше не препираться. разделитель Лицемерие никогда не было сильной стороной Рэй, так что притворяться, что она не узнала магистра рыцарей Рен, оказалось так трудно. Разумеется, внешне он изменился, но не так уж и сильно, а эти чувства, круговорот темных эмоций, закрученных в бешеном вихре… как можно их с чем-нибудь спутать? Она была рада, что все-таки не убила его там, на Старкиллере. Но при этом не имела понятия, как вести себя с ним на одном корабле. «Спасибо тебе, Финн, — думала Рэй, загружая посуду в очиститель. — Удружил». Оно до сих пор не понимала причины того, почему Финн оказался лететь с ней на миссию, но разбираться в мотивах возлюбленного было некогда. И вот теперь у нее в напарниках бывший враг, и поддержки с защитой можно ожидать лишь от Чубакки. Правда, Кайло — или как его там сегодня зовут — не искал ее общества, но само его присутствие вызвало к жизни кошмары о взрыве базы «Старкиллер». Она снова бежала по снежной равнине, багровая пасть бездонной пропасти, провала в недра планеты, полного горячей магмы, наступала на пятки. И черная тень, внезапно возникшая перед лицом, швыряла ее спиной вперед в огненный ад, заставляя воздух гореть внутри легких. Когда Рэй просыпалась от чувства падения, у нее в ушах все еще звенел собственный крик. И так уже пять раз за одну корабельную ночь. — Похоже, вы плохо спите, — он появился так неожиданно, что задумавшаяся Рэй только чудом не выронила тарелку. — Простите, если я вас разбудила, — намек не лезть не в свои дела в этой фразе, по мнению Рэй, читался четко, но он лишь улыбнулся. Из-за глубокого шрама, пересекавшего некогда привлекательное лицо, даже улыбка вышла зловещей. — Существуют препараты для сна. — Ага, — огрызнулась она, — а еще можно напиться до синих хаттов или же прогуляться, чтобы сбросить нервное напряжение. — В нашем случае — разве что в легком скафандре по внешней обшивке. Хотя мне, например, куда лучше помогает без обязательств потрахаться. — Когда это случай стал «нашим»? — Ну, капитан, — он уселся в кресло, и теперь смотрел на нее снизу вверх, — полагаю, источник вашего напряжения очевиден. — Во время прошлой нашей встречи ты убил собственного отца! — выпалила Рэй, отбросив попытки быть вежливой. Какие уж тут секреты, если он знает о том, что она знает и все такое, в худших традициях глупых шарад? — А ты оставила меня на практически верную смерть, — в противовес обвинению, прозвучавшему в словах, он смотрел на Рэй с чем-то напоминающим веселое любопытство. — И как я понимаю, ни у кого из нас пока нет желания об этом поговорить. Рэй подошла ближе, свирепо сверля его взглядом. Рен, разумеется не смутился, а пристальное разглядывание внезапно сообщило, что, если привыкнуть к изуродованному лицу, то он очень даже ничего. Во всяком случае, в нем оказалось достаточно мужского шарма, чтобы внезапно вспомнить о том, что они с Финном не делили постель уже больше месяца. «Соитие по согласию всегда ослабляет мужчину, — учила ее беззубая старуха еще на Джакку, — но придает силы женщине». — А как насчет потрахаться без обязательств? Похоже, теперь она все же его удивила. Не привык к тому, что девушки проявляют инициативу? — Это была скорее метафора, — протянул он, однако, не отстранился, когда Рэй решительно опустилась к нему на колени. — Да к ситхам, — сказала она, решительно расстегивая его ремень, — мы давно уже взрослые люди. разделитель Теперь уже именно он лежал без сна, глядя на потолок. А оттуда на него смотрел немигающий глаз галактического диска, и миллиарды крошечных солнц перемигивались в темноте. Каюта Рэй не походила на остальные интерьеры «Тысячелетнего Сокола», ее девушка переделала под себя, и голограмма на потолке была не единственным новшеством. — Забавно, — произнесла Рэй, тоже проснувшись и рефлекторно натягивая на себя простыню. Жаль, ему очень нравилось то, как блики от света далеких звезд путешествуют по ее коже, превращая живот в экзотические туманности, а соски — в черные дыры. — Что именно? – переспросил он. — Ты оказался весьма даже на уровне, хотя раньше я думала, что ты скорее по мальчикам. Темнота надежно спрятала его ухмылку. Ай, да Рэй: сначала проверила, что называется. — Я играю за обе команды. Но первый раз у меня был как раз с девушкой. — Расскажешь? – с интересом спросила Рэй, переворачиваясь на живот и положив подбородок на скрещенные запястья. При этом простыня опять соскользнула, открыв взгляду крайне соблазнительный вид на спину и ягодицы. Судя по ощущениям в паху, организм был не против того, чтобы сдаться на милость Рэй еще, и не раз. — Это будет набором банальностей. Она жила по соседству и была у меня первой, а я у нее нет. После ночи вдвоем она завила, что я слишком быстро кончил и не доставил ей удовольствия. В ответ я решил прекратить отношения, и мы больше не виделись. А у тебя? — Их было двое, и в прошлом мы не раз ссорились по всяким поводам. В тот день дошло до драки, и один парень сунул мне между ног свою штуку, пока его старшая сестра норовила выдрать мне волосы. То, что именно это и есть секс, я узнала чуть позже. — Поэтому теперь ты предпочитаешь сама бросаться на мужчин? — Ну, скажем так, —ответила Рэй, сладко потянувшись всем телом, — я не отношусь дамам, полагающим, что мужчина обязан всегда доминировать, а для усиления впечатления — через день бить и тягать за волосы, а от того, что он пару раз лизнет женщину там, у него вдруг отсохнет достоинство…. Эй, что ты делаешь? Он одним быстрым и внезапным рывком перевернул ее на спину и триумфально навис сверху. А потом — с улыбкой склонился к ее животу, широко разводя бедра Рэй в стороны — То, о чем ты попросила. Или сначала все-таки подеремся? — Спасибо, не стоит. — Тогда разреши мне тебя немного побаловать. Уверяю, у меня ничего не отсохнет. Веселый смех Рэй быстро сменился стонами удовольствия: все-таки он далеко ушел с того первого, не очень удачного раза. — Что ты сделаешь, когда встретишься с ней? — спросила Рэй, когда они оба пытались отдышаться после второго раунда. — С твоей матерью? — Я много думал об этом. И кажется, что ответ «ничего». — Почему? — Потому что она — моя мать. Едва ли я снова смогу ее полюбить, да и сама генерал Органа вряд ли рискнет замарать свои чистые руки грязью с темной стороны Силы. Но я понял, что, пока она существует в этой вселенной, мне как-то спокойнее. — Тебе Кайло Рену или тебе Бену Соло? — Пожалуй, им всем. Думаю, что это — одна из точек, в которых пересекаются все мои роли и идентичности. А еще им всем нравится то, чем мы с тобой сейчас занимаемся. — Спасибо. Теперь я почувствовала себя так, словно лежу в постели с целым отрядом. — И не все его члены успели тебя впечатлить? — До выхода из гиперпространства еще два часа. Пожалуй, я была бы не прочь переспать еще с парой ребят из твоей головы. — Ты удивительная, — сказал он, перед тем, как припасть к губам Рэй в долгом поцелуе. — Знаю, — ответила она. Рэй не страдала от ложной скромности. разделитель То, что хотел показать Лее Сноук, на проверку оказалось компьютерным симулятором, напоминающим белое яйцо высотой в два человеческих роста, зигзагообразно расколотое посередине. Внутри перемигивалось множество приборов. Это выглядело как одна из сложнейших машин для создания виртуальной реальности с эффектом полного погружения, которые она видела. И, судя по всему, Сноук и присные срастили ее со специально созданным для этой цели искусственным разумом. Признаться, поняв это, Лея оказалась странным образом разочарована. — Я знаю, откуда вы появились, равно как и то, что Сноук — не ваше настоящее имя. Если у вас был доступ к технологиям Дарта Плэгиуса, то почему не вернули Вейдера во плоти? — назвать имя оказалось неожиданно трудно. — Я попробовал, — отозвался Сноук. – Но вернуть из Великой Силы можно лишь только того, кто этого хочет, а простой клон не соответствовал бы мои целям. — С чего бы ему не хотеть получить второй шанс? — Мы не были знакомы лично, и, как и Кайло Рен, я могу судить об этом лишь по компьютерной симуляции, программе, рассчитывающей слова и реакции на основании миллионов различных отчетов и тысяч часов голозаписей. Лорд Вейдер, как и Анакин Скайуокер, прожил жизнь, приключений которой хватит на добрый десяток обычных существований. С полным фиаско в конце. Для чего ему возвращаться из Силы? — Ради Люка? — слова сами собой сорвались с языка. — Я слышал, что ради него Вейдер один раз появился. Двадцатилетним призраком с ясными глазами, незапятнанным тьмой. Бен, кстати, тоже все время хранил ваше голофото времен Восстания. — Но сейчас мне не двадцать. И я давно изменилась. — Это — одна из причин, почему здесь сегодня стоите вы, а не ваш брат. Думаю, Люк тоже многое отдал бы за пару часов в этом компьютерном симуляторе. Подозреваю, что, чем старше он будет, тем сильнее начнет желать переписать свое прошлое, начиная с уничтожения Звезды Смерти. И ему очень нужно вот это. — Что? — Убеждение, что он спас Анакина от Тьмы, разумеется. Сноук приглашающе распахнул капсулу симулятора. — Предлагаю попробовать нашу систему. Думаю, после этого вы согласитесь, что копия временами может быть даже приятнее оригинала. разделитель От одновременного прикосновения множества датчиков по телу пробежал холодок, а в тот момент, когда на лицо мягко опустилась панель, помигивающая красно-зелеными огоньками, Лея почувствовала кратковременное давление на затылок и два одновременных укола, в плечо и бедро. А потом, почти без предупреждения, вспыхнул свет. Даже зная, что все это — виртуальная реальность, сложно было не вздрогнуть. Сноук сказал, что программа проанализирует ее реакции, модифицируя интерфейс. Поэтому Лею удивило то место, в котором она оказалась. Больше всего это напоминало экзотическую оранжерею в открытом космосе: листва всех оттенков зеленого — и широкие панорамные окна в космическую темноту. Лея подошла к одному из них, зачарованная открывшимся видом. В отсеке было тепло и влажно, поэтому на стекле скапливался конденсат, и далекие звезды по ту сторону иллюминатора казались размытыми черточками. Лея прикоснулась к окну, и на пальцах осталась вода. Казалось, что звезды заплакали. Наверное, то чувство, которое она сейчас испытал, было завистью. — Твое воспоминание или мое? — Для моделирования интерьера использованы голографии одного из орбитальных комплексов Центра Империи за три года до Явинской битвы, — ответили из-за спины. — Так что, наверное, общее. Глубоко вздохнув, Лея обернулась. — Я полагала, что ты будешь старше. — Программа транслирует то, что ты хочешь увидеть. — На самом деле, тебе было бы сейчас… сколько? Семьдесят? Больше? — Сейчас я в том возрасте, в котором действительно умер. — Смерть как лекарство от старости? Оригинально, — смешок вышел натянутым. А вот Анакин-Вейдер не улыбался. Глаза у него оказались светлые-светлые, как у Люка, но из расширенных зрачков на Лею, казалось, смотрела сама Тьма. — Для чего ты здесь, Лея? — С учетом того, что я — пленница Сноука, отказ был невозможен. — Вранье. Они могли запихнуть тебя в камеру, воткнуть иглы и подключить датчики, но играть или не играть в эту игру — твой выбор, — он тоже подошел к стеклу, вглядываясь в космос. — И правила здесь лишь твои. Если бы ты захотела, то здесь появился бы эшафот, на котором я умирал бы в мучениях. Или еще что-нибудь позитивное с твоей точки зрения. — Приятно услышать, что даже ты считаешь меня в душе настоящим чудовищем. — Мне кажется, это взаимно. Не так ли? Повисло молчание. — Бен… о чем он тебя спрашивал? — Он был потерян, хоть и твердил о силе и власти. Ему нужна была информация, и я дал ему ее. Я ведь компьютерная симуляция, помнишь? Но того, чего Бен на самом деле желал, у меня не было. — Почему? — Я — не его мать. — А она занималась карьерой тогда, когда была нужна сыну больше всего. Удивительно, что на это мне намекаешь именно ты. Хочешь сказать, что, сложись все иначе, ты оставил бы Империю, Палпатина и все ваши с ним великие планы и просидел бы лет десять на Татуине, качая на коленях нас с Люком? — Лея презрительно фыркнула. — Мои амбиции были ничуть не меньше твоих, но и семья для меня не была пустым местом. Так что в данном случае у меня недостаточно данных для полноценного анализа. — Апеллировать к тому, что ты не настоящий — грязный трюк. — Ты ожидала чего-то иного от главной ненависти своей жизни? Я мертв уже больше тридцати лет. И по факту, оказался не лучшим отцом, ты права. Но Лея… — в черноте космоса за стеклом внезапно возник Альдераан, а на ее плечо опустилась затянутое в черную кожу рука, заставив все тело застыть, как тогда, годы назад, — … нельзя вечно жить прошлым. — Как хорошо, что тебя больше нет, — прошипела она, сбрасывая его ладонь. — Разве? — подняв глаза, она с ужасом обнаружила, что смотрит не на обычное человеческое лицо, а на привычную черную маску. — Я был с тобой все эти годы, в твоей памяти, в твоих страхах. — И в моей крови, да, — ужас сменила ярость, Лея задыхалась от нее. Очень хотелось постучать по черной броне кулаками, но это выглядело бы так по-детски. Поэтому она просто стала расхаживать туда-сюда, обхватив себя руками. — Ситхов Сноук, — выругалась Лея, — знает толк в издевательствах. — Мне жаль, если ты можешь воспринимать это только как пытку. — Если ты считываешь мои реакции через датчики, то точно знаешь, как далеко я сейчас хочу тебя послать. — Знаю. Как и то, почему не пошлешь. — Что? Маска снова исчезла, и теперь он улыбался. — Ты скоро исчезнешь отсюда, — перемена темы оказалось довольно резкой. Лея насторожилась. — Ты знаешь, что происходит в реальности? — Эта программа практически не контактирует с информацией от внешних датчиков. Но я — или искин, который притворяется мной, если тебе так удобнее, — существую уже довольно давно, и могу делать выводы. И сейчас для меня очевидно, что Сноук в гордыне своей совершает ту же ошибку, что и Палпатин. — Хочет поработить Галактику? — Поворачивается спиной к человеку, у которого только что угрожал отнять что-то важное. Вейдер поднял правую руку, и над перчаткой появилась маленькая, скверного качества голограмма. Звука у нее тоже не было, но персонажи и без него оказались весьма узнаваемы, а уж контекст и точно понятен без слов: Хакс улыбался — и вонзал виброклинок в спину склонившегося над пультом лидера Сноука. — Значит, лазейку во внешний мир ты все же нашел, — увиденное явно не было компьютерной симуляцией. — Было странно думать, что самообучающаяся программа, созданная ради того, чтобы достоверно моделировать реакции Лорда Вейдера, будет существовать лишь в тех рамках, которые задал кто-то еще. Но нам пора закругляться. Пейзаж, окружающих их, вдруг утратил реальность, сделавшись двухмерным, а потом и вовсе сжавшись до одной точки. Одновременно с этим Лея ощутила свое тело, включая и раздражающие сигналы от затекших за время погружения в виртуальность мышц. Чьи-то руки отодвинули черный экран от лица, и Лея увидела склонившегося над ней Хакса. Он был бледнее обычного, его губы шевелились, но до Леи не долетало ни слова из-за не снятых наушников. Зато в них прозвучал насмешливый голос из той компьютерной симуляции: «Добро пожаловать обратно в большой дивный мир, доченька». разделитель — Меня гложет предчувствие, что вы это все и спланировали, — сказала Лея, глядя на экран с данными от внешних сенсоров через плечо Хакса. Тело Сноука лежало неподалеку, и расползающаяся под ним алая лужа угрожающе подбиралась к их сапогам. На пальцах, которыми Хакс сейчас быстро перебирал по виртуальной клавиатуре, запеклась кровь. — Оно вас не обманывает, — подтвердил он, на мгновение оторвавшись от этого занятия. — Но для чего? Не то, чтобы Лея не знала, точнее, не то, чтобы не подозревала. Но очень хотелось расставить все точки над «и». — Чтобы вернуть вам сына, генерал. Было вполне очевидно, что лишь серьезная опасность — ну, или имитация угрожающей вам серьезной опасности — может заставить его временно отложить свои подростковые обиды. — Для чего это вам? — уточнила Лея. — Скажем так, я люблю, когда люди оказываются у меня в долгу. Особенно такие люди, как вы. Кстати, «Сокол» вот-вот сядет в ангаре номер три, нам пора выдвигаться, если не хотим объяснять Первому Ордену, что здесь произошло. — Дайте меня пять минут. Осталось еще одно… незаконченное дело. разделитель Встреча с сыном прошла намного спокойнее, чем она ожидала и опасалась. То ли он повзрослел, то ли она стала проще ко всему относиться, хотя, может быть, обе причины вместе. Конечно, они были пока не готовы обсудить прошлое и смерть Хана… особенно его смерть, рана все еще сильно болела. Но, по крайней мере они с Беном уже несколько часов находились на одном корабле, и никто пока не бросался на другого с оружием и упреками. Явный прогресс, если вспомнить все прошлые встречи. А еще Лею умилила та неловкость, с которой Бен и Рэй пытались скрыть свои внезапно возникшие отношения. Судя по улыбочке Хакса, этот секрет и для него был прозрачен, как лед вечно-замерзшего Хота, но влюбленная пара явно считала, что хорошо конспирируется. Это так напоминало их с Ханом. Помниться, в первые годы знакомства она готова была выцарапать глаза любому, кто намекнул бы, что она и контрабандист вместе, и смирилась с реальностью лишь тогда, когда Бен начал активно толкаться в ее животе. Лея улыбнулась воспоминаниям. А потом достала из кармана прозрачный киберкристалл, хранилище данных для программы компьютерной симуляции Сноука, хранилище собранной им по кускам псевдоличности, беседу с которой она еще не закончила. — Прости, отец, — сказала она, не скрывая иронии, — но «закруглимся» мы все-таки на моих условиях. И ей показалось, что кристалл насмешливо блеснул ей в ответ, как бы говоря: «Ну-ну, попытайся». Но, разумеется, это было всего лишь игрой света на острых гранях.