Гроздья белой акации

- Чтобы заполучить тебя, Эдгар решился на убийство Карла? – с досадой глядя на сидевшую перед ней женщину, хмыкнула королева. – Тебе не кажется, что слишком смело заявлять подобное? Приоритеты не равны. Какая-то простолюдинка лекарь и принц? Дина молчала, глаз не опустила, и это раздражало королеву. Но больше всего злило то, что чертова простолюдинка не врала, и Зоя чувствовала эту правду сердцем. В темной истории убийства брата без герцога не обошлось, просто раньше она не позволяла себе это допустить. Она припомнила те роковые дни так ясно, словно это было лишь вчера. Тяжело переживая утрату брата, - единственного, кто был добр и ласков с ней, молоденькая принцесса с мстительным нетерпением ждала дня, когда преступницу обезглавят, и вдруг услышала, что казнь отменена. Ненавистную лекарку Дину, - ту, которую Зоя жаждала увидеть сломленной и воющей на плахе, увез в свое поместье герцог Эдгар! Новость сразила наповал. Зачем он спас ее от смерти и почему брат император согласился? Забыв строгий придворный протокол, Зоя рвалась увидеть лучезарного и выкрикнуть ему свою обиду, но старшая фрейлина ее остановила. Крикнула стражников и посадила потерявшую рассудок девочку под негласный домашний арест, строго сказав, что это для ее же блага. «Не вмешивайтесь в то, что все равно вам не под силу, - вздохнула опытная придворная дама. – Никто не смеет возражать Его Величеству, так что вам лучше успокоиться и примириться. Если уж император так решил, значит, причина есть». Причин такой несправедливости Зоя не знала, а потому и успокоиться никак не получалось. Она металась по своим покоям, словно раненая птица, выплескивая ярость на ни в чем не повинную личную горничную, а в конце концов, именно она, эта горничная, и вернула своей госпоже рассудок. Именно с ней принцесса выплакала горе, именно ей доверила свое растерзанное сердце, и эта простая девочка, тоже недавно потерявшая родного человека, ее отлично поняла. - Надеюсь, я достаточно вас развлекла, миледи? – нарушила молчание графиня. – Вы не поверили, как я и говорила. Могу ли я теперь уйти? - Ты смела обвинить герцога в убийстве члена императорской семьи? - с желчью по-вторила королева. - Как ты посмела, отвечай! - Я никого не обвиняла, Государыня, - спокойно отвечала Дина. - В моем рассказе не было ни слова про убийство. Рана Его Высочества была смертельной, но кто и как ее нанес, я не видела. Но в смерти принца обвинили именно меня. Сначала я не понимала, почему, потом причина стала очевидной. Эдгар воспользовался случаем, чтобы сделать меня своей собственностью и отомстить за нанесенную ему обиду. - Допустим, я поверила тебе, – сказала Зоя. – И что же было дальше? Он издевался над тобой? Насиловал? Пытал? - Вас интересуют анатомические подробности, миледи? - нехорошо усмехнулась Дина. - Да он меня насиловал, и это продолжалось целый год. Я была пленницей, а он тюремщиком, поэтому и не могла сопротивляться. Год рабства, унижения и боли, я не хочу об этом вспоминать, поэтому рассказ мой будет кратким. ... Герцог звякнул в колокольчик, и тут же появились две дюжие служанки. Дину отмыли от тюремной грязи, одели, причесали и подали обед. Она решила, что терять ей нечего, поэтому поела. До вечера ее никто не потревожил, Дина отлично выспалась и отдохнула. А вечером явился Эдгар. Сел рядом на постель и вознамерился поцеловать. Дина отшатнулась от него, словно от прокаженного. - Тебе бы лучше быть поласковей со мной, - с досадой буркнул герцог. - Отныне я твой Бог и господин. Пока я позволяю, ты живешь. Запомни это и веди себя прилично. - Так прикажи меня убить! - с неукротимой ненавистью глядя на его, вскричала Дина. - Лучше быть мертвой, чем твоей игрушкой. Ты уничтожил мою жизнь, мою работу и мою семью, сделал меня убийцей! Зачем ты это сделал, герцог? Принц Карл был ранен на охоте, его живот пронзил клык вепря. Рана была смертельной, я помочь ему была не в силах, так почему ты обвинил меня в его кончине? - Ты не имеешь права задавать подобные вопросы, и я не собираюсь отвечать. Не забывай, теперь ты вне закона. Если не дура, будешь делать то, что я хочу! А я хочу, чтоб ты была моей, со всеми потрохами. Чтобы сама, без принуждения, мне отдалась и не сверкала так глазами. Тогда ты будешь жить, как госпожа... - Да ты совсем безумен, если говоришь такое! Не верю собственным ушам! Может ли быть, чтобы ты сам, ради того, чтоб получить меня, спланировал охоту и несчастный случай с принцем? Чтобы ты стал преступником, убившим брата? - Закрой свой глупый рот, - без тени злобы усмехнулся герцог. - Преступница здесь ты, и это навсегда. Еще раз повторю, последний: теперь ты полностью зависишь от меня, и если хочешь жить, и жить нормально, будешь молчать и слушаться меня. Да, и еще: не обольщайся, ты не настолько для меня важна, чтоб рисковать ради тебя всем в этом мире... Но все-таки я рад, что ты сейчас со мной. Дина, ты не глупа. Я верю, что правильно оценишь ситуацию и примешь верное решение, не так ли? Эдгар улыбнулся, протянул руку и погладил Дину по щеке. Пленница сверкнула на него полными ненависти глазами и вдруг, потеряв над собой контроль, укусила за палец. Ждала за свою выходку ярости и побоев, но герцог лишь досадливо поморщился, пососал укушенное место и толкнул ее на постель. По его сигналу в комнате появились уже знакомые Дине служанки. Они ловко стащили с нее всю одежду и привязали к кровати, каждую руку и каждую ногу отдельно. Эти манипуляции настолько ошеломили беднягу, что она почти потеряла сознание, а когда очнулась, почувствовала себя распятой мухой в паутине тарантула. Поза была настолько жалкой и позорной, что она заплакала бы от бессилия, и только упрямое нежелание радовать своими страданиями царственного изверга заставило ее сдержаться. Дальше последовало то, чего она никак не ожидала. Если бы Эдгар просто изнасиловал ее! Если бы бил и причинял страдания, и раздирал членом внутри! Боль бы она восприняла как данность, и ненавидела его, и презирала, только его, но не себя!.. Однако изверг поступил иначе. Он начал трогать и ласкать ее чувствительные зоны, умело возбуждая в ней желание и страсть. Дина рычала, проклинала и ругалась, но тело предало ее, и это оказалось самым страшным. В ней все дрожало и пылало, соски набухли под губами демона, лоно сочилось смазкой, а эротические пытки не кончались... - Кричи и проклинай, мне это нравится, - лаская языком клитор, с издевкой говорил мучитель, - но ты меня желаешь, дорогая. И если я продолжу, а ведь я продолжу, то будешь умолять меня войти в тебя, разве не так? - Оставь меня, я не хочу! - упрямо повторяла Дина. - Зачем ты это делаешь со мной? Разве так поступает с женщиной порядочный мужчина? - Так то порядочный, а я не из таких, - ехидно ухмыльнулся герцог. - К тому же ты уже не женщина, а моя личная рабыня, и я могу делать с тобой все, что хочу. Сейчас от моих ласк ты потеряешь разум, будешь кричать и умолять меня сделать тебя своей! - Ты что, закончил школу обольщения, поганец? - возбуждение достигло пика, Дина уже не помнила себя. Что за слова срывались с ее губ? Может, и в самом деле умоляла взять ее и ненавидела себя за слабость, хотя и знала, что ни в чем не виновата, просто природа подло предала... Дина не собиралась откровенничать с королевой, поэтому и не сказала правды о своем позорном рабстве. Зачем, ведь суть их отношений с герцогом от этих странных игр ничуть не изменилась. То, что он делал с ней, было насилием, причем насиловал Эдгар не только тело, он убивал в ней личность, превращая в послушную куклу для своих утех. Дина сопротивлялась, как могла, но раз за разом убеждалась, что ей не победить свою натуру. А выстоять ей помогло только упрямство и дикое желание отомстить. Ради этого она притворилась покорной и сломленной, терпеливо ожидая часа возмездия, и, наконец, дождалась... - Я целый год жила словно в аду, - тщательно подбирая слова, сказала она. - Герцог, он настоящее чудовище, похотливый развращенный негодяй. Он приезжал ко мне каждую пятницу, и я с ужасом ждала очередной порции насилия. Пробовала протестовать, отказывалась от еды, но две дюжие служанки силой заставляли меня есть, потом тщательно мыли, одевали в яркие богатые одежды и вели к нему в спальню. А я ждала, когда же надоем ему, и он меня убьет, только напрасно. Он придумывал все новые и новые способы унизить меня, и конца этой пытки не было... - Но как же ты смогла сбежать? Еще и ранила его ножом. И почему же только ранила, а не убила? Ты лекарь, знаешь точные места смертельного удара. Должно быть, кто-то помешал, а может, дрогнула рука в последний миг? - Я притворилась слабой и покорной, и он не ожидал, что я способна на побег, поэтому иной раз отвлекался. Пока он наливал себе вино, я дотянулась до его кинжала… А не убила потому, что он почувствовал и отшатнулся, и лезвие вошло неглубоко, - Дина остановилась и взглянула на королеву, так удивленно, словно видела впервые. – Ваше Величество, вы поверили, что я рассказала правду? - Жизнь научила меня никому не верить. Особенно мужчинам, - в голосе Зои злость и горечь. – Моей судьбой командовали братья, так я и оказалась в Вель-Нуэре. Никто из них ни разу не спросил, как я живу здесь, хорошо мне или плохо. - Ваше Величество, так вы несчастливы в браке с вель-нуэрским королем? - Как же могу я быть несчастлива, я королева! – желчно усмехнулась Зоя. – Мой сын – наследный принц, есть еще дочь, любимица родителей… Да сядь же, что ты скачешь, как кузнечик? Две женщины из Мин в чужой стране, так отчего бы нам не поболтать по прежней дружбе? Ты помнишь, как лечила мне разбитое колено? Было так больно, кровь текла из раны, а брат император кричал, что я нарочно упала с лошади, чтобы испортить тело шрамом. Я плакала, я ненавидела его за злые и несправедливые слова, и в те минуты ты казалась мне единственным хорошим человеком. Ты видела во мне не минскую принцессу, обязанную беречь свое драгоценное тело для будущего супруга, а просто несчастную девчонку с ужасной рваной раной на ноге. - Я помню этот случай, королева. Его Величество тогда призвал меня к себе и приказал лечить вас так, чтоб не осталось шрама на колене, в противном случае грозил изгнать меня из императорского дворца в лечебницу для бедных. - Меня это ничуть не удивляет, - кивнула Зоя. – Ладно, давай-ка лучше о другом. Мне любопытно, как же ты смогла спастись? Рассказывали, что Эдгар был страшно зол, лично возглавил твои поиски, хотя еще и не оправился от раны. Тебя искали сотни его стражников, он даже личный полк Его Величества привлек. По всей империи развесили твои портреты, а стража и солдаты обыскали каждый уголок. Те дни остались в моей памяти сплошным кошмаром, я редко выходила из своих покоев, боясь попасться государю на глаза. Он был не меньше зол, чем Эдгар, и многие тогда невинно пострадали. Я ненавидела тебя всем сердцем, мечтала, чтоб тебя быстрей поймали и привезли в столицу, тогда бы я пришла смотреть на казнь. Однако Эдгар не привез тебя, всем сообщив, что ты упала в горную реку и погибла, и даже тело вытащить не удалось. - Меня спасли монахи, жившие в горах. Их настоятель знал и уважал отца, больше того, когда-то был его учеником. Они нашли меня и спрятали в монастыре. Я все им рассказала, и тогда настоятель придумал план. У них была лечебница для бедных, как раз в те дни одна из пациенток умерла. Они надели на несчастную мои одежды и, помолясь, спустили ее тело в глубокую расщелину у горной тропы. Там тело и увидели люди Эдгара. Как настоятель и рассчитывал, достать погибшую солдаты не смогли, как ни пытались. Монах, который наблюдал за ними, рассказывал, что герцог был похож на сумасшедшего, так сильно он кричал и бесновался, а сдался лишь тогда, когда двое его людей сорвались вниз и погибли. Тогда он приказал вылить в расщелину три бочки масла, потом туда же бросили горящий факел. Вот так меня и объявили мертвой. - А что потом? Как ты жила все эти годы? - За год плена у герцога я изменилась. Избегала мужчин, поэтому ушла жить в лес. Те же монахи подсказали, как найти старушку знахарку, она меня и приютила. Спустя два года знахарка скончалась, и я осталась в ее хижине одна. Лечила бедняков, - и вель-нуэрцев, и своих из Мина, ведь я жила у самой границы двух королевств. « А Георг? Как ты встретила Георга Рума?» - Зое хотелось выспросить ее про это, но она сдержалась. Выказывать столь странный интерес не стоит, она и так уже была неосторожна. Сначала надо присмотреться к Дине, она может стать ей как врагом, так и союзницей, ибо в уме ей не откажешь. Наверняка уже не раз задумывалась, почему Георг скрывался столько лет в глуши, если мог жить в почете и богатстве как герой Вель-Нуэра. - Давно вы поженились с графом Рум? – как можно равнодушней задала вопрос. - Чуть больше двух недель назад. - О, так у вас счастливая пора! Не сердишься, что я заставила тебя вспомнить о прошлом? – Зою опять больно кольнула зависть. Дина совсем недавно вышла замуж, спит с Георгом, забыв в его объятьях все давние обиды. С чего она взяла, что эта женщина может стать ей подругой? – Вы можете идти, графиня, - приняв величественный вид, произнесла она, - но я хотела бы встречаться с вами чаще. Не зря ведь говорят, что на чужбине земляки словно родня. Мы обе женщины из Мин, нам есть о чем поговорить друг с другом. - Не думаю, что я смогу вас часто навещать. Я буду занята работой, королева. - Но вы позволите мне приходить в лечебницу? - Как я могу вам запретить? Вы Государыня, вам все подвластно во дворце. Но не уверена, что вам в лечебнице не станет скучно. Работа лекаря – не развлечение, миледи. Как только Дина вышла, королева крикнула служанку Луру. - Где Рубен? Принц уже уехал из столицы? - Нет, госпожа, Кирилл повел его в покои Государя. - В покои Альбера? – вскричала Зоя. – А где граф Рум? Он тоже у Его Величества? - Лакей вручил ему какую-то записку. Насколько мне известно, граф пошел в библиотеку. - Ладно, иди. Узнай, где господин сейчас, в библиотеке или уже нет. Я ничего не понимаю, - тихо пробормотала она, когда за служанкой закрылась дверь. - Но это мне совсем не нравится. Что за сумбур творится у Альбера в голове? Хочет устроить трогательное свидание отца и сына? *** «Жду через час в своих апартаментах. Ты давно не был во дворце, так что, наверное, захочешь обойти знакомые места. Не торопись и погуляй, а заодно подумай обо всем. Надеюсь, примешь верное решение насчет дальнейшей службы», - было написано в записке короля. Георг долго гулять не стал, но и короткой прогулки оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть память. Зараза Альбер, знал, как поступить, чтобы поколебать его решимость отказаться от поста в совете. Но если он останется в столице, то будет часто видеть короля, а этот дьявол действует на него, словно красная тряпка на быка. Каких усилий стоило ему остаться беспристрастным на приеме, когда только от взгляда хорошо знакомых глаз внутри словно плеснулся факел пламени, сжигая сердце наповал! А он на что надеялся? Что сможет избежать соблазнов и стать с Диной семейной парой, родить детей и никогда не думать о другом мужчине, иначе, как о добром друге? Впрочем, зачать с женой ребенка он, наверно, сможет, если она не будет против. Но вот желать ее, как женщину, - страстно, неудержимо, - вряд ли. Она не вызывает в нем даже десятой доли чувств, что Альбер, а это значит, рано или поздно он не выдержит и сдастся, вернувшись в спальню короля. И что тогда будет с их браком, черт возьми? На этом месте размышлений Георг грустно усмехнулся. За все приходится платить, причем, немало. Хотел вернуться, снова стать самим собой, при этом избежав опасных отношений? Тогда зачем он думает о короле, и почему ни разу не был близок с Диной? Они женаты меньше месяца, молодожены. У них сейчас должны быть бурные супружеские ночи. А что на деле? Под разными предлогами и даже без предлогов он избегал ложиться с ней в постель, не думая о том, насколько это противоестественно и странно. Как Дина чувствует себя? Разочарована, обижена или испытывает облегчение, что брак остался только на бумаге? Она ведь согласилась стать графиней Рум, чтобы вернуться к лекарской науке, а роль жены ей вроде бы не так и интересна. Однако в первое их утро после свадьбы она призналась, что ждала мужа в постели как жена. Ладно, он все исправит и даст ей то, чего она была так долго лишена. Граф вспомнил, как зажглась в нем кровь, когда в лесу увидел Дину обнаженной. Ее тело красиво, соблазнительно, зачем же избегать с ней близости? Возможно, что телесные утехи с молодой женой помогут избежать соблазнов мужеложества, кто знает? Она родит ему ребенка, неважно, сына или дочь, и их семья станет крепка, надежна и счастлива. А королевская чета? Ему до них нет никакого дела. Он справится с собой и не поддастся чарам короля. Сейчас он не заложник, а Герой, он на виду, и Альбер принуждать его не сможет. Вот только избежать поста в совете точно не удастся, не зря король устроил столь торжественную встречу. Он сразу показал, что Георг Рум достоин должности гораздо выше, чем командир полка или начальник гарнизона. Значит, придется соглашаться, а Альбер точно не отступится, будет смотреть, смущать своим присутствием, заставит нервничать и волноваться. Сказал, что любит и надеется на то, что они снова будут вместе. Вот дьявол, знает, чувствует, что его чувства не остались без ответа. Вот и сейчас позвал к себе, лишь только стоило приехать в город. Наверняка, они будут одни в покоях, он сядет близко, из его шальных глаз ударит молния и разобьет в клочки и разум, и благие мысли. Раздираемый противоречивыми сомнениями, Георг полчаса сидел в библиотеке, не замечая, что листает первую попавшуюся книгу. Евген уже здесь не служил, но обстановка оставалась прежней, даже коричневая занавесь была все той же. Все, что случилось в этих комнатах, было давно и будто бы не с ним. Зоя… Что чувствует она сейчас, когда он неожиданно явился снова? Она смотрела на него со злостью. Наверно, опасается за сына и принцессу, верней, за тайну их рождения, а зря! Он же не станет предъявлять отцовских прав, да у него их, собственно, и нет. Но все-таки, что он почувствует, увидев собственных детей? Теперь, когда он во дворце, это случится, и довольно скоро. Ведь говорят, кровь – не водица! Нет, все зависит от себя, а он ни разу, даже в мыслях, не считал этих детей своими. Но все же лучше бы ему сюда не возвращаться. Как он поддался Альберу, как дал себя уговорить? Хотелось жить нормально, повидать отца и брата? И это все? Или он все же оказался слаб перед своей греховной сутью? *** В покои Альбера Георг входил, словно в пещеру тигра. Здесь жили все его соблазны и грехи, которые не стерлись в памяти за долгие пять лет. Да что за пять, они не стерлись бы даже за пятьдесят, так живо все осталось в нем, так чутко отзывалось и дрожало. В гостиной Альбера сидел красивый мальчик. Наследный принц Рубен, сын короля. Его, Георга, кровь и плоть… Граф на миг почувствовал досаду, не от того, что эта мысль пришла ему на ум, а от того, что принц вообще был здесь. Зачем король его привел, какую цель преследовал и что хотел проверить? Реакцию Георга на присутствие биологического сына? Но этот мальчуган ему чужой. С ним не поговорить, как с Андре в Ленне, не пошутить, не порыбачить и не заставить чистить окуней. Он – принц, единственный Наследник королевства, Его Высочество Рубен. Георг лишь мельком глянул на монарших лиц, согласно правилам хотел стать на одно колено, однако принц его опередил. Резво вскочив, он подбежал к Георгу и дотронулся до его руки. - Ваше Сиятельство, вы наш Герой! – звонким детским голоском объявил он, захлебываясь от восторга. – Я вас освобождаю от приветствий в мою честь, напротив, - сам хочу вам поклониться! И очень счастлив, что король отец позволил мне приветствовать вас и вручить медаль! Я сам ее нарисовал! Извольте наклониться, я ее надену вам на шею. Простите, что пока я не могу вручить вам более достойную награду! - Благодарю Вас за оказанную честь! – торжественно ответил Георг, все-таки опускаясь на одно колено и наклоняя к ребенку голову. – Я сберегу медаль, которую вы лично изготовили, Ваше Высочество! - Рубен очень хотел увидеть вас, граф Рум, - Альбер с улыбкой наблюдал за ними, - и я не мог ему отказать в этой просьбе, тем более, что его воспитатель рассказал, сколько сил и времени принц потратил на то, чтобы красиво нарисовать для вас медаль. - Отец мне рассказал, что вы отличный командир и скоро будете нашим верховным генералом. Я рад, что нашей армией будет командовать такой герой, как вы, граф Рум! - Благодарю, Ваше Высочество, - растерянно пробормотал Георг. - Сейчас я должен уходить, но я надеюсь, что мы с вами будем видеться, граф Рум, - взрослые фразы, сказанные детским голосом, звучали странно. – Став старше, я бы хотел учиться у вас воинскому делу. - Для ваших юных лет вы поразительно умны и образованы, Наследник! Почту за честь ответить на любой вопрос, который вы сочтете нужным мне задать. Георг позволил себе проводить ребенка взглядом. Рубен шел к выходу в сопровождении воспитателя Кирилла, с прямой спиной, шагая четко, словно настоящий взрослый, и граф почувствовал к нему сочувствие. У мальчика отняли детство, с рождения поставив перед ним задачу быть наследным принцем. Когда он научился говорить таким высокопарным языком, когда успел освоить этикет и светские манеры, если ему всего шесть лет? Какие радости он знает в этой жизни, дозволено ему играть, шалить и развлекаться? - Наш сын хорош, не правда ли, Георг? – царапнул по нервам голос Альбера. - Да, ваш наследник замечательный, - кивнул Георг. – Но для чего вы все это устроили, Ваше Величество? Насколько мне известно, принц – особа не публичная, его представляют двору и народу лишь по достижении определенного возраста. Надеюсь, у вас не было каких-то личных целей? - Георг, Рубен всего лишь шестилетний мальчик, но уже носит тяжесть титула наследника престола. Он очень сдержан и трудолюбив, при этом скромен. Ни разу ни о чем меня не просил, а тут впервые обратился за разрешением увидеть Героя. Я правда отказать ему не смог, без всяких тайных мыслей… Нет, все же мысль была. Очень хотел, чтоб ты его увидел. Он не чужой тебе, что б ты ни говорил. - Ваше Величество… - Не надо, ничего не говори. Я виноват перед тобой сто раз, и это понимаю… Да сядь, не вскакивай, давай поговорим о деле. Знаю, что ты не хочешь оставаться во дворце, рвешься служить куда-нибудь подальше от столицы. Но, Георг, ты женат, причем недавно. Хочешь жену оставить здесь одну, а сам уехать? - Ну почему одну? Поедем вместе. - Ты сам себе противоречишь. Твоя жена приехала сюда, чтоб совершенствоваться в лекарском искусстве. В провинции она уже жила, там нет условий для занятий настоящей медициной. Дина рискнула всем, - ради чего? Чтобы сменить одну деревню на другую? - О чем вы говорите, Государь? - Скоро в империи узнают, что Дина Мэй жива. В провинции будет довольно сложно защитить ее, даже тебе, в столице это сделать много проще. - Дина в опасности? Но почему? - Георг, ты прежде тупостью не отличался, - хмыкнул король, - и я не верю, что ты ничего не слышал о своей жене. Кстати, я говорил тебе об этом еще в Ленне, но ты меня совсем не слушал. Так что придется повторить: десять лет назад Дина была признана убийцей принца Карла. Неважно, правда это или нет, у императора к ней личный счет, и он не успокоится, пока не разберется с этим. - Но Дина не могла так поступить, она хороший человек, - растерянно проговорил Георг. – Ее наверняка оговорили. И вы тоже не верите в ее виновность, иначе бы не разрешили мне жениться. - Какая разница, вот что я верю, а во что не верю. Это мутное дело другой страны, и я знаю о нем только то, что сообщили наши шпионы и донесли слухи. Правду о том, что произошло, знает только сама Дина. Ну и, возможно, герцог Эдгар. - Герцог Эдгар? А он-то тут причем? - Может, и ни причем, однако я не верю в подобные совпадения, слишком уж тесно связано его имя с той давней трагедией в императорской семье. Карл пострадал в поместье Эдгара во время охоты и умер там же, вдали от столицы и при очень малом числе свидетелей. Именно герцог обвинил Дину в убийстве кузена, и он же увез ее в свои владения после того, как назначенная преступнице казнь была неожиданно отменена. Что он с ней делал целый год, никто не знает. Как она смогла убежать, тоже осталось для всех загадкой. Доподлинно известно лишь то, что Эдгар много дней искал ее в горах с маниакальной настойчивостью, а когда нашел в глубокой расселине ее тело, был взбешен до такой степени, что практически не владел собой. Снова и снова он посылал своих людей в опасный путь вниз по отвесной скале, заставляя достать тело, и только когда несколько человек сорвались вниз и разбились, отставил бесплодные попытки и приказал вылить туда несколько бочек масла и самолично бросил горящий факел. - Выходит, что в расселине лежала не она. - Выходит, да. Она сумела обмануть Эдгара, - кивнул король. – И хоть прошло уже немало лет, ей лучше бы не воскресать из мертвых. - Так почему вы разрешили нашу свадьбу? – повторил Георг мучивший его вопрос. - Иначе ты бы не оставил свою глушь, разве не так? – Бровь Альбера взлетела вверх. - Да не смотри так на меня, и не считай за идиота. Прежде всего, я король, отвечающий за свою страну и народ, а уж потом все остальное. Я отдаю полный отчет своим поступкам, поэтому и разрешил. Как бы сильно император не был охвачен жаждой мести, войны из-за своих личных амбиций он не начнет, особенно сейчас, когда пять королевств объединились. Но вот убийц послать вполне способен, и сделать это очень просто. В Вель-Нуэре есть тайные имперские лазутчики, готовые выполнить любой его приказ. Так что вам лучше оставаться здесь, в столице, где и охрана лучше, и народу больше. - Дина настолько ненавистна императору, что он готов ее убить? – Георг был крайне озадачен тем, что только что услышал. – А девочка отважна и решительна, если не побоялась выйти из тени, прекрасно зная о грозящей ей опасности. Она достойна восхищения, и я отдам все силы, чтобы защитить ее от минского самодура… - Поосторожней со словами, Георг, - хмыкнул король. – Как я уже сказал, даже в столице есть имперские шпионы. После войны здесь появилось много новых лиц, и кто из них простой купец, а кто шпион, вычислить сложно. Сейчас у нас довольно непростые отношения с империей. Рождение наследника смягчило императора, мы обменялись депутациями и послами. Была разрешена торговля, упростился въезд. Однако же мы постоянно начеку. Объединились с королевствами, проводим обучение новых полков. Работы предстоит еще довольно много. Ты нужен мне в совете, Георг, твой опыт военного стратега будет весьма полезен. Сразу скажу, придется много ездить по стране, однако за жену не беспокойся. Я прикажу усилить охрану вашего дома, а в твое отсутствие она может занять во дворце отличные апартаменты. Как у вас с ней, молодожен, все хорошо? Последние слова король сказал довольно нерешительно, словно бы не хотел об этом спрашивать, но все-таки спросил. Георг только рассеянно кивнул, но Альбер и не ждал ответа. - Два дня вы поживете с Диной во дворце, потом можете переезжать в бывший особняк первого министра, сейчас там завершается ремонт. Что-то придется не по вкусу, тут же переделают, только скажи. Иди, осматривайся, отдыхай. Я на тебя давить не собираюсь, Георг. Но помни: эти двери для тебя всегда открыты. Альбер даже не дотронулся до него, а только посмотрел, но из его красивых глаз плеснуло откровенной страстью, столь сильной, что Георг почувствовал предательскую дрожь в ногах. Да что это такое, черт возьми? Наверно оттого, что долго жил монахом. Сегодня же будет любить жену, и вопреки всем демонам, они с ней будут счастливы в законном браке!