Гроздья белой акации

– Ваше Величество, я все узнала, – в покои Зои проскользнула Лура. – Граф и графиня Рум недолго оставались в отведенных им покоях. За господином Георгом зашел помощник Леона, а госпожа в сопровождении придворных дам пошла осматривать дворец. – Найди их, где б они сейчас ни находились. Пусть дамы приведут… гостью ко мне, и побыстрей. Мне надо с ней поговорить. Иди, что замерла?.. Ну надо же, каков король! Мне не сказал ни слова, и уже устраивает ей прогулки по дворцу! Зоя придирчиво взглянула на себя в большое зеркало и осталась довольна, однако уже в следующий миг сникла и нахмурила брови. – Я хороша собой, но много ли в том проку? – с горечью пожаловалась она своему отражению. – По–прежнему одна, так было, есть и будет впредь. Супруг пренебрегает мной, единственный любовник спал со мной по приказанию, поэтому давно забыл. Даже женился, – и на ком? На Дине Мэй! Да знает ли Георг, что эта девка натворила? Вряд ли она ему сказала правду о себе, иначе бы он не связался с ней. Хотя, какое ему дело до империи и давней драмы в императорской семье? Скорей всего, он даже ничего о том не слышал. Но Альбер, он-то точно знает, пусть и не все, про Дину! Но разрешил Георгу притащить ее в столицу, и глазом не моргнул, чем выказал полнейшее пренебрежение ко мне. Впрочем, тут удивляться нечему, я для него ничто, а Георгу он все позволит, лишь бы оставить при дворе. Но как мы трое будем дальше жить? Это не кончится добром. Теперь еще и Дина здесь… Как долго они с Георгом женаты? Зоя поправила прическу, придала лицу подобающее величавое выражение и уселась в кресло в ожидании гостьи. *** Дина почти не слушала придворных дам, равнодушно осматривая роскошные помещения Главного дворца. Мысли ее витали далеко, а озадаченность не убывала. Она всегда была очень внимательна к деталям, поэтому сразу заметила некоторые странности в поведении монарших особ на церемонии приветствия Георга. Слишком нетерпеливы, даже нервны были позы короля и королевы, слишком уж пристально оба они смотрели на него, словно встречали не героя Вель-Нуэра, а долгожданного и очень важного для себя человека. Дина еще подумала, что если бы не этикет и не толпа людей, король бы ни за что не усидел на месте и бросился навстречу графу. А государыня? Так взволновалась, что на миг утратила над собой контроль и привскочила с кресла, а краска на ее щеках была заметна даже под макияжем. Этих троих связывает какая-то давняя тайна, не зря Георг целых пять лет жил в пограничной Ленне, и это будучи героем королевства! Не мог же он не знать, что его ищут по всему Вель-Нуэру, но тем не менее предпочитал почету и богатству неизвестность. Тому должна быть веская причина. «Не наступаю ли я снова на одни и те же грабли? Чужие отношения, чужие страсти, разве я мало пострадала по вине других? – в смятении подумала она, поднимаясь вслед за мужем по лестнице, ведущей к тронам. – И стоит ли моя свобода тех соблазнов, которым я так глупо поддалась?» Отлично помня о дворцовом этикете, Дина приветствовала королевскую чету реверансом, получив от Альбера благосклонный кивок, а от государыни – быстрый взгляд, в котором на миг мелькнули совсем не неожиданные для графини эмоции. Зоя ее узнала, в этом нет сомнений, и первым делом вспомнила о прошлом, отсюда гнев и ненависть в ее глазах. В те дни принцесса была слишком молода, она наслушалась дворцовых сплетен и составила о своей личной лекарке неверное мнение. Но все это случилось так давно, любое неприятие должно было уже исчезнуть, или по меньшей мере сгладиться наполовину. Однако Зоя посмотрела на нее, как на заклятого врага, словно и не было всех этих долгих лет, и лишь вчера Дину везли по столице Мин в арестантской повозке. «Что я наделала, поддавшись соблазну вернуться к лекарскому делу? Совсем забыла, что в империи меня считают ведьмой, погубившей принца Карла? Что о моем появлении в столице Вель-Нуэра, тем более в качестве супруги национального героя, совсем скоро станет известно и императору, и герцогу Эдгару? От этого демона можно ожидать чего угодно, он не оставит меня в покое". Но с той трагедии минуло десять лет, и разве мало она страдала, сполна искупив грех, которого не совершала? И разве нет у императора более важных государственных дел, нежели преследование одной слабой женщины? Пусть даже государь уверен, что она виновна в смерти принца, но время лечит самые болезненные раны, на смену ненависти принося печаль и примирение с судьбой. Впрочем, какое дело императорским особам до страданий какой-то знахарки? Что они могут понимать в чувствах простого человека? Ей ведь тогда даже не дали защититься от нападок, безоговорочно поверив лжи Эдгара. И ненависть, судя по Зоиной реакции, осталась прежней. Хотя, возможно, дело тут совсем не в прошлом, и минская принцесса просто... ревнует ее к Георгу? «Какие странные фантазии приходят в голову, - незаметно наблюдая за супругом и королевской четой, размышляла она, – наверно, я действительно отвыкла от людей. Какая ревность, здесь все проще и понятней. Георг – герой, считавшийся погибшим. Теперь король его нашел. Естественно, что он взволнован встречей. Ну а принцесса… то есть королева Зоя, она никак не ожидала, что жена Георга – я. Давно исчезнувшая Дина Мэй, проклятье императорской семьи. Иначе обо мне она не может думать». Она совсем не удивилась, когда после обеда Георга пригласили к королю, а ее взяли в оборот две придворные дамы и повели осматривать многочисленные помещения величественного дворцового комплекса. - … а здесь, Ваше Сиятельство, главные помещения королевских наложниц, - прервал непростые размышления Дины голос одной из дам. - Все очень мило и роскошно, госпожа Тереза. Но я бы предпочла пройти в лечебницу, мне гораздо интересней посмотреть рабочие кабинеты и лаборатории королевских лекарей. - О, разумеется, графиня, мы тотчас же направимся туда… - Тереза не договорила, ее прервало появление прислуги. - Что-то случилось, Лура? - Ее Величество желает видеть нашу гостью, - учтиво поклонилась та, которую назвали Лурой. – Прошу проследовать со мной в Сиреневый дворец. - Сочту за честь, - отозвалась Дина, тщательно скрывая охватившее ее изумление. Она никак не ожидала, что события будут развиваться столь стремительно, и Зоя вызовет ее к себе сразу же по прибытии во дворец. В чем дело, почему Зоя проявляет столь несвойственное монаршей особе нетерпение, желая поговорить с особой, которая даже не является ее придворной дамой? *** - Действительно, вы Дина Мэй, - вместо приветствия сказала королева. Не пригласила сесть, не предложила чашку чаю. – Ах, да, вы ведь теперь графиня Рум. Вот уж никак не ожидала вас увидеть здесь, в столице Вель-Нуэра, тем более в подобном статусе. Вы ведь давно уже считались мертвой. - Простите, если я вас огорчила тем, что жива и невредима, - тщательно скрывая рвущуюся наружу усмешку, поклонилась Дина. - Давно не виделись, миледи. В те времена вы были молодой принцессой… - Да, я была наивной молодой принцессой, но та страшная трагедия заставила меня преждевременно повзрослеть, - с горечью воскликнула Зоя. – А вы… ты главная виновница… как же хотелось мне увидеть тебя на плахе, дрожащую от страха в ожидании казни! Я не могла уснуть, а если засыпала, то и во сне страстно желала отомстить тебе за Карла. Когда мне сообщили о твоей гибели в горах, я была рада. Не думала, что когда-нибудь еще услышу о тебе, не говоря о том, чтобы увидеть… Но вот ты здесь, в моем дворце! Не верю собственным глазам. Как ты осмелилась явиться в Вель-Нуэр? Как смела стать супругой нашего героя? Дина ничего не ответила на гневную тираду Зои, но королева и не ждала ответа. - Я слышала, король Альбер позволил вам работать в королевской лечебнице, - продолжила она все тем же гневным тоном. – Меня это безмерно удивило. Его Величество отлично знает, что вы натворили в Мин, но допускает до дворца, хотя вы не достойны даже мыть полы в лечебнице для бедняков! Не думайте, что государь вам доверяет, это лишь ради графа Георга, из уважения к его супруге. Помни об этом, шарлатанка, знай свое место и не вздумай устанавливать свои порядки! Я буду за тобой следить! - Ваше Величество, зачем вы пригласили меня к себе? Что хотите услышать? Каких-то оправданий? Уверений в том, что я не виновата? Но это лишь усилит вашу неприязнь ко мне, ведь доказать свои слова мне нечем. Я понимаю, что вам неприятно видеть меня в Вель-Нуэре. Но я вошла сюда не в качестве придворной дамы, и по возможности не буду посещать дворцовые приемы. Также могу сказать, что не имею ни малейших намерений вмешиваться в работу королевских лекарей. За десять лет я многое утратила, живя уединенно и без всяких средств. Теперь, когда могу снова заняться настоящим делом, надеюсь стать полезной тем, кто будет нуждаться в моей помощи. У вас нет повода для беспокойства. Буду лечить простых людей, причем с их полного согласия… - Надеешься начать все с чистого листа? Стать добрым лекарем, забыв о прошлом? Но старые грехи не искупить одним желанием, как ни старайся, - едко заметила Зоя. – Хотя тебе в Вель-Нэре пока изрядно повезло, гораздо больше, чем с моим несчастным братом. За что же ты его убила, Дина? В тебе заговорила ревность? Злоба? Когда ты поняла, что он тебе не пара, ты уничтожила его, чтоб не достался никому? - Вы вправе думать, что хотите, мои слова ничто не в силах изменить, – горько вздохнула Дина. – Но все таки скажу: я не вредила принцу. Меня жестоко оболгал герцог Эдгар, но сделал он все грамотно и подло, не оставив мне ни единого шанса оправдаться и доказать свою невиновность. - Ты обвиняешь брата императора? Да как ты смеешь? - Давайте прекратим этот бессмысленный тяжелый разговор, - твердо сказала Дина. – Сейчас мы обе в Вель-Нуэре. Вы – государыня, а я графиня Рум. Я буду здесь работать, вам придется с этим примириться. А прошлое пускай там и останется, его мы изменить не в силах. С тех пор прошло немало лет. Снять обвинение с меня мог бы лишь герцог Эдгар, но он, конечно, этого не станет делать, ведь правда выставит его преступником, который погубил родного брата. Ваше Величество, позвольте вас покинуть. Впредь я не буду доставлять вам беспокойства… - Как ты сумела обольстить Георга? – эти слова у Зои вырвались помимо воли. Она была бы рада их вернуть, но было уже слишком поздно, и все, что королеве оставалось – попробовать смягчить и оправдать свой неуместный интерес. – Граф Рум – наш самый уважаемый герой. Мне очень странно видеть вас его супругой. Как получилось, что он взял вас в жены? - Желаю вам здоровья и благополучия, Государыня, - Дина едва сумела скрыть охватившее ее удивление от неожиданного вопроса. – Главный слуга сказал, мы с мужем остановимся здесь во дворце всего лишь на три дня, после чего переезжаем в город. Не беспокойтесь, я не буду королевским лекарем, так что вреда ни вам и ни другим членам семьи не причиню. - Дерзка, как и тогда, - буркнула Зоя. – Дерзка, смела и своевольна! Нет, ты так просто не уйдешь! Садись и говори, как было дело в Мин, а уж поверить или нет, решу сама. *** - Отец мой, Борус Мэй, был выдающимся хирургом. Такие гении являются в наш мир нечасто. Но вот с преемником ему не повезло. Единственный сын не выказал не только ни малейших способностей в науке исцелять, но и панически боялся вида крови. Отец пытался изменить его, чему-то научить, но безуспешно, после чего дал брату полную свободу в выборе судьбы. Он стал художником, причем, весьма известным… - Зачем вы мне рассказываете о брате и отце? – нетерпеливо прервала Зоя. – Я ведь спросила о другом. - Если желаете узнать всю правду о той давней драме, извольте слушать, королева, - невозмутимо ответила Дина, - в противном случае, я вас оставлю. Зоя кивнула и удобнее уселась в кресле, внимательно разглядывая Дину. Немолода, но все еще красива. И ОН – ее супруг. Он делит с ней постель, каждую ночь ласкает!.. Как же забыть об этом, черт возьми?! Зачем она затеяла все это, зачем позвала Дину, завела этот ненужный разговор? Разве что-то изменит правда о далеком прошлом? И сможет ли она поверить ей? Захочет ли поверить? - Я постараюсь вас не утомить и буду краткой. Так вот, я младше брата на семь лет, знала, что он не любит медицину и с ранних лет мечтала помогать отцу вместо него. Когда мне было десять, я нашла способ пробраться на балкон в его рабочем кабинете, и с этих пор внимательно следила за всеми операциями, которые он проводил. Кроме того, ночами тайно лазила в библиотеку и читала толстые книги по хирургии. В двенадцать мой отец застал меня за попыткой спасти раненого грача, которому я зашивала рваную рану на грудке. Птица, к несчастью, не выжила, однако отец признал мои действия весьма грамотными, подробно расспросил, где я этому научилась, и с этих пор резко переменил ко мне отношение, взяв в ученики. К семнадцати годам я уже была его лучшей ассистенткой, а в умении красиво накладывать швы мне не было равной. Настоящая слава накрыла меня чуть позже, когда я зашила супруге министра финансов полученную на верховой прогулке рану на плече, почти не оставив следа от иглы, и знатные пациентки повалили ко мне толпами. Для многих из них я стала домашним лекарем, ибо они стеснялись показывать свое тело хирургу мужчине, а кроме того, я досконально изучила акушерство и приняла за семь лет службы в дворцовой лечебнице едва ли не две трети всех знатных младенцев империи. Я была счастлива, горда своими навыками и умением, меня ценил сам император. Но тут случилось то, чего ни я сама, ни мой отец совсем не ожидали – я влюбилась… Дина вздохнула и надолго замолчала, а королева подалась вперед в нетерпеливом ожидании дальнейшего рассказа, почувствовав вдруг нечто сродни сочувствия к сидящей перед ней женщине. Простая лекарка осмелилась влюбиться в принца Карла? Смело и глупо, ведь отлично понимала, что никогда не сможет стать его супругой? - Представьте, Государыня, я – девушка из лекарской семьи, неважно, что отцу дали в награду титул графа, и принц, - как полубог в лучах полуденного солнца, - словно прочитав мысли королевы, печально вздохнула Дина. - Наша любовь была неравной, но мы любили вопреки всему, - страстно, порывисто и нежно. Наивно верили, что этого никто не замечает, и не увидели сгущавшихся над нами туч… - Что было дальше? Говори! – поторопила королева. – Если не ты, то кто же виноват, что брат погиб в расцвете лет? - К несчастью своему, я выросла красивой, - горько вздохнула Дина Мэй. – К отцу неоднократно приходили с предложением руки и сердца, но мы отказывали всем, ибо я не хотела замуж, наука для меня была в сто крат важней. Потом все сделалось гораздо хуже. Меня заметил герцог Эдгар. Все знали, что он страшно похотлив, и получал в постель любую девушку, имевшую несчастье обратить на себя его внимание. Наверное, я первая ему не поддалась, и его похоть превратилась в одержимость. Эдгар следил за мной, как коршун, поэтому неудивительно, что он узнал про мои отношения с Карлом. Ради того, чтоб наказать меня за отказ и получить себе в рабыни, герцог не пожалел племянника, сделав его орудием своей чудовищной жестокой мести. - Хочешь сказать, что это Эдгар стал убийцей брата? Но есть свидетели, что ты намеренно дала Карлу не тот отвар, когда узнала, что ему сосватали невесту. Ревность затмила тебе разум. - Ревность? Да. Именно на этом Эдгар и сыграл, составив безупречный план в наиболее подходящий момент, когда Карлу нашли невесту, а император и отец были в войсках. Он пригласил принца в свое имение в горах, сказав, что будет знатная охота. Прошло четыре дня, и меня срочно вызвали туда, ни слова не сказав. В лечебнице никто особенно не удивился, ведь на охоте всякое случалось. Хотя у герцога в имении был лекарь, но вызвать и еще кого-то никогда не возбранялось. Когда я прибыла в имение, мне сообщили, что вчера был ранен Карл. В лечебницу герцог пустил только меня, и тут же запер двери. Едва взглянув на состояние Его Высочества, я поняла, что шансов нет, рана в живот была смертельной. Об этом я сказала Эдгару, на что он только недовольно хмыкнул и ушел, оставив меня с раненым одну... Не знаю, как вам передать мое отчаяние и боль, но я была как в полусне, не в силах поверить, что теряю своего любимого и не могу ничем ему помочь. Большую часть времени Карл был без памяти, а если ненадолго приходил в себя, сильно страдал, а я могла лишь вытирать капли пота с его пышущего жаром лба и держать за руку. Я сидела рядом с ним всю ночь, а утром ненадолго задремала. Проснулась от того, что в комнате было полно народа. Лекарь Эдгара и его помощник, сам герцог и Артем Лаен. Это второй по значимости лекарь императора, он недолюбливал отца, завидуя его умениям и славе. Я, ничего еще не понимая, оглянулась, и с ужасом увидела любимое лицо, искаженное гримасой мучительной смерти, синие губы, пятна на щеках. Рядом валялась склянка с недопитым отваром, на эту склянку и указывал Лаен. Что было дальше, помню плохо. Артем кричал, что я не лекарь, а убийца, а моя слава только выдумка капризных дам, которым я давала мазь от чирьев. Меня схватили стражники, разбили в кровь лицо, но даже боль я принимала равнодушно. Мне было все равно, что сделают со мной, ведь Карла больше не было на свете. - А дальше? Что с тобой случилось дальше? - Я все воспринимала как кошмарный сон. Темница, беспросветная тоска... В один из дней увидела отца, а рядом императора. Отец пытался оправдать меня, он говорил, что не могла я ошибиться и дать принцу не то лекарство, но государь не отвечал. Помню, он подошел и с ненавистью плюнул мне в лицо, потом отдал приказ меня казнить. Отец что-то кричал, его ударили, куда-то увели. Мне было все равно, какую мне назначат казнь, только хотелось, чтобы это кончилось быстрей. В темнице не было окон, и я потеряла счет времени. Когда за мной пришли, я понятия не имела, что на улице, день или ночь. Мне стянули руки за спиной и завязали глаза, потом втолкнули в повозку и куда-то повезли. Я была уверена, что пришло время казни, но повозка все ехала и ехала, по времени уже давно миновав площадь перед темницей, где стоял эшафот. Я ничего не понимала, но беспокоилась все больше, отлично зная, что есть наказание гораздо хуже смерти. И вот, повязку сняли. Большая комната, роскошь, кругом ковры. В кресле сидел герцог Эдгар. В его глазах был хищный блеск охотника, заполучившего, наконец, желанную добычу. Он долго на меня смотрел, а я молчала и дрожала, уже поняв, что оказалась в полной его власти. Теперь он мог делать со мной все, что угодно, ведь я отныне стала вне закона.